Ислам в действующих лицах.
Итак, давайте-ка внимательно присмотримся к главным действующим лицам, стоявших у истоков Ислама. Мухаммед ибн Абдаллах происходил из племени курайш, населявшего богатый торговый город Мекку, который к тому же почитался большинством аравитян как важный языческий религиозный центр.
Итак, давайте-ка внимательно присмотримся к главным действующим лицам, стоявших у истоков Ислама. Мухаммед ибн Абдаллах происходил из племени курайш, населявшего богатый торговый город Мекку, который к тому же почитался большинством аравитян как важный языческий религиозный центр.
Ключи от Каабы и руководство совершавшимися в ней богослужениями удерживались в руках рода хашим племени курейшитов; потомки его сохраняют эти ключи и в настоящее время. Кстати, Аллах (от арабского слова "илах" - божество и определенного члена "аль" (альилах) или от арамейского "алаха") – древний бог племени курейшитов, занявший господствующее положение среди богов зависевших от них арабских родов и племен.
То, что результативным пророком стал один из рода хашим – вовсе не случайно. Его отец носил имя Абдаллах, что буквально значит "раб Аллаха". То, что сын до 40 лет себя особо никак не проявлял – это уже другой вопрос.
Все перипетии я рассказывать не буду (это каждый ныне может почитать), а остановлюсь на ключевых моментах. Обосновавшись в Медине, Пророк заключил со своими новыми «подданными» особый договор, в котором определил порядок жизни в Медине, регламентировал права и обязанности сограждан. Современные мусульманские идеологи считают этот документ первой гражданской конституцией в истории человечества. В результате этой и нескольких других разумных мер политическое превосходство Мухаммедовой общины над всеми соседями стало столь очевидным, что в 630 году Мекка мирно покорилась своему сыну. Как бы там ни было, теперь ислам приняли поголовно все мекканцы — не только те, кто втайне сочувствовал Мухаммеду или был нейтрален, но и те, кто еще недавно гнал его и преследовал. Среди новоявленных верующих оказались, естественно, и члены богатейшего в Мекке клана, много лет доминировавшего в городе, — бану умаййа («сыны Умаййи», то есть одного из их родоначальников). В европейской арабистике эта семья, которая сыграла важнейшую роль в истории Халифата, назовется в греческой огласовке — Омейядами.
После смерти Мухаммеда местоблюстителем пророка (халифом) стал Абу Бакр (его дочь Аиша была любимой женой основателя ислама). При нем Халифат был еще довольно малой территорией. А обширнейшие территории были присоединены к арабскому миру уже при следующем местоблюстителе, Омаре ибн ал-Хаттабе (634—644). Ему завещал свой пост, умирая, сам Абу Бакр. Это под его началом асхабы отняли вооруженной рукой почти весь Ближний Восток у Ирана и Византии. Омар, будучи действительно крупнейшим политиком, заложил и основы государственного управления в Халифате.
Перед своей кончиной Омар назначил особый совет, шура, — из самых авторитетных асхабов, которым поручил выборы нового амира. Те, посовещавшись, решили назначить Османа (644—656) из уже известного нам клана Омейядов. Он тоже был тестем пророка и одновременно зятем — Мухаммед женился на дочери Османа, а за него выдал сначала одну свою дочь, а потом, когда та умерла, другую. Среди главнейших заслуг Османа — составление по его приказу канонического сводного текста Корана.
Можно много говорить о заслугах и пороках Османа, о перипетиях его правления, о причинах смуты, которая привела к бунту, в результате которого он был убит. На его место военными был поставлен очередной родственник (двоюродный брат и опять зять) пророка — знаменитый Али ибн Абу Талиб, человек, которому было суждено сыграть поистине роковую роль в будущем мирового ислама. Ведь из-за него в общине произошел первый и самый крупный раскол, давший трещины, которые существуют и сегодня. Раскол на суннизм и шиизм.
Правил Абу Талиб недолго. Началась ожесточенная борьба. Первую партию своих противников, к которым примкнула вдова пророка Аиша, Абу Талиб победил быстро, хотя и нелегко, большой кровью. А вот с другим врагом, наместником Сирии Муавией ибн Абу Суфийаном, ему справиться не удалось. Тот происходил из клана бану умаййа, приходился близким родственником Осману и сыном одного из главных противников Мухаммеда Абу Суфйану, от которого унаследовал практический ум и изворотливость в мирских делах. После гибели Али и отречения его старшего сына ал-Хасана Муавия беспрепятственно провозгласил себя халифом в главном городе Сирии Дамаске, который и сделался в 661 году центром обновленного государства.
Вновь я пропущу те подробности, которые считаю не ключевыми. Вначале Мусульманская империя вполне процветала и достигла своих наибольших границ (больше, чем Римская империя в своем наибольшем расцвете), которые со временем только уменьшались. Затем вновь началось недовольство. Недолюбливали Омейядов и шииты, и хариджиты. Сопротивлялось им и сословие знатоков религиозного канона, улемов, — те считали, что бану умайа искали не Божьей благодати на Земле для себя и подданных, но погрязли в роскоши, пороках и нечестии. По их мнению, держава перестала быть Халифатом, то есть государством, живущим согласно установлениям Аллаха. Наконец, критического накала ситуация у вершин власти достигла, когда в лагерь недовольных перешли потомки дяди пророка, ал-Аббаса. Вокруг этого клана сформировалась тайная религиозно-политическая школа ал-хашимиййа. Возглавивший ее старейшина рода Мухаммед ибн Али ибн Абдаллах ибн ал-Аббас (он умер около 740 года) стал рассылать по провинциям своих эмиссаров (дуатов), среди которых встречались как арабы, так и мавали. После падения Омейадов первым халифом новой династии был провозглашен старший из живых сыновей Мухаммеда ибн Али — Абу-л-Аббас. Придя к власти, Аббасиды учинили невиданную даже по тем жестоким временам расправу над Омейядами.
Вначале государи новой династии демонстрировали силу и уверенность в себе. Они при каждом удобном случае подчеркивали истинно мусульманский характер своей власти, которая покоится на стремлении восстановить принципы, царившие при пророке и праведных. Но на самом деле вертикаль власти, как сказали бы в XXI веке, теперь выстроилась как раз по принципам ненавистной (на словах) Сасанидской державы. Несмотря на то что зороастрийский Иран пал, его государственное устройство негласно считалось образцовым. Опираясь на этот опыт, Аббасиды, к примеру, вырабатывают величественный дворцовый ритуал, практиковавшийся до самого падения Халифата. Он, несмотря на чудовищное ослабление центральной власти, внушал священный трепет всем, кто оказывался при дворе. Вообще, то было время урбанистического расцвета: заблистали и Басра, и хиревшая прежде Александрия, и ал-Фустат в Египте (впоследствии он войдет в черту Каира), и Кайруан в Тунисе. Не только сохранили свое значение, но и еще более прославились также Дамаск и древние центры Средней Азии. Если сравнить это великолепие с исторически синхронной жизнью западноевропейских городов, получится «небо и земля»…
Однако, как и следовало ожидать, со временем в большой Империи начались сепаратистские движения. Я обращу внимание лишь на одно из этих раскольнических движений. В начале 910 года в Магрибе (затем и в Египте) устанавливается власть шиитской династии Фатимидов (они утверждали, что ведут род прямо от дочери пророка Фатимы — супруги Али ибн Абу Талиба), которые первыми дерзают нарушить формальное табу — объявляют самих себя халифами. Просуществовал этот самозваный узкоместный Халифат целых два века. И Каир — в ближайшие столетия крупнейший центр мирового ислама — обязан своим возникновением Фатимидам.
Далее, если говорить совсем кратко, началось падение Абассидов и крушение их Империи. Зато появилась Османская Империя, которая воспользовалась Мусульманской «матрицей» и на долгие века заняла господствующее положение в регионе.
То, что я вкратце описал, уже не одно столетие изучают и толкуют на разный манер ученые историки, специализирующиеся на изучении исламского Востока. Я же смотрю на историю Ислама под углом зрения своей философии. А она требует внимательного изучения родословной главных действующих лиц и их принадлежности к тому или иному «Небесному храму». В таком ракурсе следует очень внимательно присмотреться к святым, почитаемым Шиитами. Последние полагают, в отличие от суннитов, что после смерти Мухаммеда особая Божественная благодать барака, пребывавшая на нем, не прекратила своего действия, а сохраняется в мужской линии потомков Али — святых имамопредстоятелей («обычно» она передается старшему сыну). Последний из этих имамов не умер, но сокрылся до времени. Однажды он явится и «наполнит мир добром и справедливостью, как ныне он наполнен злом и неправдой». Само же слово «шииты» происходит от арабского «шиа», что значит «сообщество сторонников». «Сторонники» утверждают, что и реальная земная власть, то есть Халифат, должна также принадлежать потомкам Абу Талиба. Сунниты же говорят, что халифом может быть любой курайшит (соплеменник пророка). Из первых четверых праведных халифов — «ал-хулафа ар-рашидун» шииты, законными владыками признают только Али и ал-Хасана, а их предшественников — узурпаторами, неправедно отнявшими власть у потомков пророка. А шииты наиболее распространенного толка имамитов (которые, заметьте, составляют 90% мусульман современного Ирана), или, иначе, исна'ашария - "дюженников", веруют в наследственных имамов - глав своей общины и государей, которых было всего 12. Последний из них - Мохаммед аль-Махди. По их представлению, этот имам еще мальчиком шести-девяти лет таинственно исчез: случилось это, по их подсчетам, в восьмидесятых годах IX века. Имамиты именуют исчезнувшего имама Мохаммедом Мунтазаром, то есть Ожидаемым, и верят, что он вернется и наполнит землю справедливостью.
Заметьте, «сыны Умаййи» не были хашимитами, то есть не принадлежали к роду жрецов Кааба. Ни Абу Бакр, ни Омар ибн ал-Хаттаб не были непосредственно связаны с родом хашим. Осман был и тестем, и зятем Мухаммеда, но к роду хашим не принадлежал, да и вообще – сыновей там не появлялось. Другое дело Али ибн Абу Талиб. Уже то, что он женился на дочери пророка (Фатиме) и был двоюродным братом (скорее всего – хашимитом) имеет исключительное значение для меня. Или возьмите первого халифа династии Абассидов - Мухаммед ибн Али ибн Абдаллах ибн ал-Аббас. Разве не ясно, что это именно хашимит? Его можно критиковать сколько угодно, но у шиитов он всегда будет куда более праведный, чем любой из Омейадов.
Ключевое отличие мусульман Шиитского толка от остальных (в подавляющем большинстве – суннитов) в том, что их «Небесным храмом» является храм племени хашим – жрецов Кааба. Именно оттуда пошел Ислам и именно в нем находятся главные боги Ислама. У суннитов лишь формально халифами могут быть потомки курейшитов. А фактически – кто угодно. Это относится вообще к любым основным течениям Ислама, не относится к шиитскому направлению.
Почему суннитов основное большинство (примерно – 90%)? Да потому, что их «Небесные храмы» - это храмы их покоренных государств, которые просто приняли «исламскую матрицу». Матрицу-то приняли, ибо управлять большой массой народа она позволила очень неплохо, а вот подчиняться живым представителям инородного клана не хотелось. Как было, к примеру, в Турции. В 1517 году султан Селим Грозный присоединил к своим владениям Египет. Еще раньше он взял в плен последнего так называемого «Аббасида», потомка ал-Мустансира, и с тех пор возил его с собой повсюду вместе со всеми членами семьи. Впоследствии этот несчастный невольник титула, ал-Мутаваккил, вернулся в Каир, где тихо и бесславно умер в 1543-м. Вспомним и современный Ирак. В иракском руководстве главную роль играет тикритский клан, относящийся к мусульманам-суннитам. Но этот клан построен не по религиозному, а по родовому принципу - все его члены происходят из города Тикрит.
Для того, что бы четко осознать современное положение вещей на ближнем Востоке, необходимо в первую очередь учесть фактор соперничества «Небесных храмов». «Небесный храм» жрецов Кааба – хошемитов, пытается взять реванш. Наличие такого мощного центра, куда обращены молитвы сотен миллионов молящихся, дает в руки этому храму огромные возможности. «Небесные храмы» некогда процветающих государств готовы принять любые другие модели и «матрицы», которые дали бы им возможность возвыситься. Но у их главной религиозной «матрицы» есть свои хозяева и они просто так власть не отдадут.
Казалось бы: зачем надо было поддерживать жесткие диктаторские режимы в Египте, в Иране, в Сирии? Только из-за нефти? Нет, это поверхностный взгляд. В этом регионе навязывание любой формы демократии неизбежно приведет к поголовной исламизации. А диктаторы, да еще и поддерживаемые сверхдержавой, могут потихоньку переломить ситуацию и постепенно направить жизнь в русло гражданского общества. Кто стоит во главе «народных» движений при свержении диктаторских режимов в Египте, Сирии, Иране, Ливии? В первую очередь – исламисты шиитского толка. Поддержка их (да еще и современным оружием) – большая ошибка. С одной стороны существующий режим надо было заставлять потихоньку, но неуклонно, двигаться в сторону демократизации и либерализации. С другой – поддерживать в борьбе с любой формой исламского фундаментализма. Процесс долгий и сложный, но единственно правильный.
Было бы больше пользы, если бы лучшие силы спецслужб вовремя устранили Аятоллу Хомейни и других важных персон, сеющих смуту среди мусульман в Иране. Да и тому же шаху нечего было вести половинчатые игры. С одной стороны пытался восстановить былое величие Персии, с другой – боялся обидеть своих шиитских «мудрецов», которые его же и призывали уничтожить. А с бастующими то же нужно было поступать жестко. Хотите средства к существованию? Идите и работайте! А не хотите – забирать все подачки и пусть страдают (может даже и умирают, хотя до этого можно и не доводить). В данном случае жестокость действительно необходима. А главное – жесткость и непримиримость своих позиций. В том полицейском государстве это было вполне возможно и результативно. То, что шах ошибался, еще полбеды. А где были советники из Америки? О чем они думали? Чем руководствовались?
Именно в этом плане одной наукой политологией не обойдешься. Здесь необходимо хорошее философское осмысление жизни людей и особенности существования социума. А вот результативность той или иной философии проверяется практикой и именно в таких экстремальных ситуациях. У коммунистов и социалистов, вроде бы, имелась хорошая философско-идеологическая основа. А почему же они так просчитались? У либералов то же своя модель. Ну, и что же они советовали? Почему современная ситуация на ближнем Востоке оказалась столь неожиданной буквально для всех?
То, что результативным пророком стал один из рода хашим – вовсе не случайно. Его отец носил имя Абдаллах, что буквально значит "раб Аллаха". То, что сын до 40 лет себя особо никак не проявлял – это уже другой вопрос.
Все перипетии я рассказывать не буду (это каждый ныне может почитать), а остановлюсь на ключевых моментах. Обосновавшись в Медине, Пророк заключил со своими новыми «подданными» особый договор, в котором определил порядок жизни в Медине, регламентировал права и обязанности сограждан. Современные мусульманские идеологи считают этот документ первой гражданской конституцией в истории человечества. В результате этой и нескольких других разумных мер политическое превосходство Мухаммедовой общины над всеми соседями стало столь очевидным, что в 630 году Мекка мирно покорилась своему сыну. Как бы там ни было, теперь ислам приняли поголовно все мекканцы — не только те, кто втайне сочувствовал Мухаммеду или был нейтрален, но и те, кто еще недавно гнал его и преследовал. Среди новоявленных верующих оказались, естественно, и члены богатейшего в Мекке клана, много лет доминировавшего в городе, — бану умаййа («сыны Умаййи», то есть одного из их родоначальников). В европейской арабистике эта семья, которая сыграла важнейшую роль в истории Халифата, назовется в греческой огласовке — Омейядами.
После смерти Мухаммеда местоблюстителем пророка (халифом) стал Абу Бакр (его дочь Аиша была любимой женой основателя ислама). При нем Халифат был еще довольно малой территорией. А обширнейшие территории были присоединены к арабскому миру уже при следующем местоблюстителе, Омаре ибн ал-Хаттабе (634—644). Ему завещал свой пост, умирая, сам Абу Бакр. Это под его началом асхабы отняли вооруженной рукой почти весь Ближний Восток у Ирана и Византии. Омар, будучи действительно крупнейшим политиком, заложил и основы государственного управления в Халифате.
Перед своей кончиной Омар назначил особый совет, шура, — из самых авторитетных асхабов, которым поручил выборы нового амира. Те, посовещавшись, решили назначить Османа (644—656) из уже известного нам клана Омейядов. Он тоже был тестем пророка и одновременно зятем — Мухаммед женился на дочери Османа, а за него выдал сначала одну свою дочь, а потом, когда та умерла, другую. Среди главнейших заслуг Османа — составление по его приказу канонического сводного текста Корана.
Можно много говорить о заслугах и пороках Османа, о перипетиях его правления, о причинах смуты, которая привела к бунту, в результате которого он был убит. На его место военными был поставлен очередной родственник (двоюродный брат и опять зять) пророка — знаменитый Али ибн Абу Талиб, человек, которому было суждено сыграть поистине роковую роль в будущем мирового ислама. Ведь из-за него в общине произошел первый и самый крупный раскол, давший трещины, которые существуют и сегодня. Раскол на суннизм и шиизм.
Правил Абу Талиб недолго. Началась ожесточенная борьба. Первую партию своих противников, к которым примкнула вдова пророка Аиша, Абу Талиб победил быстро, хотя и нелегко, большой кровью. А вот с другим врагом, наместником Сирии Муавией ибн Абу Суфийаном, ему справиться не удалось. Тот происходил из клана бану умаййа, приходился близким родственником Осману и сыном одного из главных противников Мухаммеда Абу Суфйану, от которого унаследовал практический ум и изворотливость в мирских делах. После гибели Али и отречения его старшего сына ал-Хасана Муавия беспрепятственно провозгласил себя халифом в главном городе Сирии Дамаске, который и сделался в 661 году центром обновленного государства.
Вновь я пропущу те подробности, которые считаю не ключевыми. Вначале Мусульманская империя вполне процветала и достигла своих наибольших границ (больше, чем Римская империя в своем наибольшем расцвете), которые со временем только уменьшались. Затем вновь началось недовольство. Недолюбливали Омейядов и шииты, и хариджиты. Сопротивлялось им и сословие знатоков религиозного канона, улемов, — те считали, что бану умайа искали не Божьей благодати на Земле для себя и подданных, но погрязли в роскоши, пороках и нечестии. По их мнению, держава перестала быть Халифатом, то есть государством, живущим согласно установлениям Аллаха. Наконец, критического накала ситуация у вершин власти достигла, когда в лагерь недовольных перешли потомки дяди пророка, ал-Аббаса. Вокруг этого клана сформировалась тайная религиозно-политическая школа ал-хашимиййа. Возглавивший ее старейшина рода Мухаммед ибн Али ибн Абдаллах ибн ал-Аббас (он умер около 740 года) стал рассылать по провинциям своих эмиссаров (дуатов), среди которых встречались как арабы, так и мавали. После падения Омейадов первым халифом новой династии был провозглашен старший из живых сыновей Мухаммеда ибн Али — Абу-л-Аббас. Придя к власти, Аббасиды учинили невиданную даже по тем жестоким временам расправу над Омейядами.
Вначале государи новой династии демонстрировали силу и уверенность в себе. Они при каждом удобном случае подчеркивали истинно мусульманский характер своей власти, которая покоится на стремлении восстановить принципы, царившие при пророке и праведных. Но на самом деле вертикаль власти, как сказали бы в XXI веке, теперь выстроилась как раз по принципам ненавистной (на словах) Сасанидской державы. Несмотря на то что зороастрийский Иран пал, его государственное устройство негласно считалось образцовым. Опираясь на этот опыт, Аббасиды, к примеру, вырабатывают величественный дворцовый ритуал, практиковавшийся до самого падения Халифата. Он, несмотря на чудовищное ослабление центральной власти, внушал священный трепет всем, кто оказывался при дворе. Вообще, то было время урбанистического расцвета: заблистали и Басра, и хиревшая прежде Александрия, и ал-Фустат в Египте (впоследствии он войдет в черту Каира), и Кайруан в Тунисе. Не только сохранили свое значение, но и еще более прославились также Дамаск и древние центры Средней Азии. Если сравнить это великолепие с исторически синхронной жизнью западноевропейских городов, получится «небо и земля»…
Однако, как и следовало ожидать, со временем в большой Империи начались сепаратистские движения. Я обращу внимание лишь на одно из этих раскольнических движений. В начале 910 года в Магрибе (затем и в Египте) устанавливается власть шиитской династии Фатимидов (они утверждали, что ведут род прямо от дочери пророка Фатимы — супруги Али ибн Абу Талиба), которые первыми дерзают нарушить формальное табу — объявляют самих себя халифами. Просуществовал этот самозваный узкоместный Халифат целых два века. И Каир — в ближайшие столетия крупнейший центр мирового ислама — обязан своим возникновением Фатимидам.
Далее, если говорить совсем кратко, началось падение Абассидов и крушение их Империи. Зато появилась Османская Империя, которая воспользовалась Мусульманской «матрицей» и на долгие века заняла господствующее положение в регионе.
То, что я вкратце описал, уже не одно столетие изучают и толкуют на разный манер ученые историки, специализирующиеся на изучении исламского Востока. Я же смотрю на историю Ислама под углом зрения своей философии. А она требует внимательного изучения родословной главных действующих лиц и их принадлежности к тому или иному «Небесному храму». В таком ракурсе следует очень внимательно присмотреться к святым, почитаемым Шиитами. Последние полагают, в отличие от суннитов, что после смерти Мухаммеда особая Божественная благодать барака, пребывавшая на нем, не прекратила своего действия, а сохраняется в мужской линии потомков Али — святых имамопредстоятелей («обычно» она передается старшему сыну). Последний из этих имамов не умер, но сокрылся до времени. Однажды он явится и «наполнит мир добром и справедливостью, как ныне он наполнен злом и неправдой». Само же слово «шииты» происходит от арабского «шиа», что значит «сообщество сторонников». «Сторонники» утверждают, что и реальная земная власть, то есть Халифат, должна также принадлежать потомкам Абу Талиба. Сунниты же говорят, что халифом может быть любой курайшит (соплеменник пророка). Из первых четверых праведных халифов — «ал-хулафа ар-рашидун» шииты, законными владыками признают только Али и ал-Хасана, а их предшественников — узурпаторами, неправедно отнявшими власть у потомков пророка. А шииты наиболее распространенного толка имамитов (которые, заметьте, составляют 90% мусульман современного Ирана), или, иначе, исна'ашария - "дюженников", веруют в наследственных имамов - глав своей общины и государей, которых было всего 12. Последний из них - Мохаммед аль-Махди. По их представлению, этот имам еще мальчиком шести-девяти лет таинственно исчез: случилось это, по их подсчетам, в восьмидесятых годах IX века. Имамиты именуют исчезнувшего имама Мохаммедом Мунтазаром, то есть Ожидаемым, и верят, что он вернется и наполнит землю справедливостью.
Заметьте, «сыны Умаййи» не были хашимитами, то есть не принадлежали к роду жрецов Кааба. Ни Абу Бакр, ни Омар ибн ал-Хаттаб не были непосредственно связаны с родом хашим. Осман был и тестем, и зятем Мухаммеда, но к роду хашим не принадлежал, да и вообще – сыновей там не появлялось. Другое дело Али ибн Абу Талиб. Уже то, что он женился на дочери пророка (Фатиме) и был двоюродным братом (скорее всего – хашимитом) имеет исключительное значение для меня. Или возьмите первого халифа династии Абассидов - Мухаммед ибн Али ибн Абдаллах ибн ал-Аббас. Разве не ясно, что это именно хашимит? Его можно критиковать сколько угодно, но у шиитов он всегда будет куда более праведный, чем любой из Омейадов.
Ключевое отличие мусульман Шиитского толка от остальных (в подавляющем большинстве – суннитов) в том, что их «Небесным храмом» является храм племени хашим – жрецов Кааба. Именно оттуда пошел Ислам и именно в нем находятся главные боги Ислама. У суннитов лишь формально халифами могут быть потомки курейшитов. А фактически – кто угодно. Это относится вообще к любым основным течениям Ислама, не относится к шиитскому направлению.
Почему суннитов основное большинство (примерно – 90%)? Да потому, что их «Небесные храмы» - это храмы их покоренных государств, которые просто приняли «исламскую матрицу». Матрицу-то приняли, ибо управлять большой массой народа она позволила очень неплохо, а вот подчиняться живым представителям инородного клана не хотелось. Как было, к примеру, в Турции. В 1517 году султан Селим Грозный присоединил к своим владениям Египет. Еще раньше он взял в плен последнего так называемого «Аббасида», потомка ал-Мустансира, и с тех пор возил его с собой повсюду вместе со всеми членами семьи. Впоследствии этот несчастный невольник титула, ал-Мутаваккил, вернулся в Каир, где тихо и бесславно умер в 1543-м. Вспомним и современный Ирак. В иракском руководстве главную роль играет тикритский клан, относящийся к мусульманам-суннитам. Но этот клан построен не по религиозному, а по родовому принципу - все его члены происходят из города Тикрит.
Для того, что бы четко осознать современное положение вещей на ближнем Востоке, необходимо в первую очередь учесть фактор соперничества «Небесных храмов». «Небесный храм» жрецов Кааба – хошемитов, пытается взять реванш. Наличие такого мощного центра, куда обращены молитвы сотен миллионов молящихся, дает в руки этому храму огромные возможности. «Небесные храмы» некогда процветающих государств готовы принять любые другие модели и «матрицы», которые дали бы им возможность возвыситься. Но у их главной религиозной «матрицы» есть свои хозяева и они просто так власть не отдадут.
Казалось бы: зачем надо было поддерживать жесткие диктаторские режимы в Египте, в Иране, в Сирии? Только из-за нефти? Нет, это поверхностный взгляд. В этом регионе навязывание любой формы демократии неизбежно приведет к поголовной исламизации. А диктаторы, да еще и поддерживаемые сверхдержавой, могут потихоньку переломить ситуацию и постепенно направить жизнь в русло гражданского общества. Кто стоит во главе «народных» движений при свержении диктаторских режимов в Египте, Сирии, Иране, Ливии? В первую очередь – исламисты шиитского толка. Поддержка их (да еще и современным оружием) – большая ошибка. С одной стороны существующий режим надо было заставлять потихоньку, но неуклонно, двигаться в сторону демократизации и либерализации. С другой – поддерживать в борьбе с любой формой исламского фундаментализма. Процесс долгий и сложный, но единственно правильный.
Было бы больше пользы, если бы лучшие силы спецслужб вовремя устранили Аятоллу Хомейни и других важных персон, сеющих смуту среди мусульман в Иране. Да и тому же шаху нечего было вести половинчатые игры. С одной стороны пытался восстановить былое величие Персии, с другой – боялся обидеть своих шиитских «мудрецов», которые его же и призывали уничтожить. А с бастующими то же нужно было поступать жестко. Хотите средства к существованию? Идите и работайте! А не хотите – забирать все подачки и пусть страдают (может даже и умирают, хотя до этого можно и не доводить). В данном случае жестокость действительно необходима. А главное – жесткость и непримиримость своих позиций. В том полицейском государстве это было вполне возможно и результативно. То, что шах ошибался, еще полбеды. А где были советники из Америки? О чем они думали? Чем руководствовались?
Именно в этом плане одной наукой политологией не обойдешься. Здесь необходимо хорошее философское осмысление жизни людей и особенности существования социума. А вот результативность той или иной философии проверяется практикой и именно в таких экстремальных ситуациях. У коммунистов и социалистов, вроде бы, имелась хорошая философско-идеологическая основа. А почему же они так просчитались? У либералов то же своя модель. Ну, и что же они советовали? Почему современная ситуация на ближнем Востоке оказалась столь неожиданной буквально для всех?
Обсуждения Ислам и судьба ближнего Востока