Сон и реальность

Интерпретация сна наяву - это точно такая же интерпретация исторических событий в настоящем - это доказуемо, но проверить это невозможно.

У Шопенгауэра множество метафор в этом направлении. Вот еще одна: жизнь и сны - страницы одной книги, читать их по порядку - значит жить, листать как попало, значит мечтать. Отсюда следует, что мечтания - нечто вроде сна наяву, сна с открытыми глазами, когда ничего не видят и не слышат, а лишь мечтают.

Борхес пересказывает знаменитый сон Чан-цзы. Примерно двадцать четыре века тому назад этому писателю приснилось, что он мотылек, и, пробудившись, он не знал, то ли он человек, которому приснилось, что он мотылек, то ли он мотылек, которому снится, что он человек. Схожесть сна и жизни тем более сильная, чем явственнее сон. Это стирает грань между реальностями сна и жизни, и приводит к предположению о том, что существует такая реальность, где сон и жизнь представляют лишь различные процессы самой реальности.

Сон ничем непохож на жизнь. Сон - это виртуальная реальность.

Налимов говорит, что сон - первичный опыт медитации. Тогда перейдем к буддизму, который считает жизнь нереальной, а сон - единственным способом достижения реальности.

Шри Ауробиндо, указывает на то, что нет никакого разделения на сон и бодрствование, жизнь и смерть. Существует бесконечная лестница взаимно пересекающихся и существующих одновременно реальностей, к восприятию которых сон открывает естественное окно.

Однако мы не можем точно припомнить событие сна, и вынуждены довольствоваться смутными воспоминаниями. Но даже если мы обеспечим необходимую ясность памяти, сами инструменты описания находятся в материальном мире.

Современные типы анализа способны к истолкованию сна, но они не ведут к пониманию сна на уровне реальности. Эти типы анализа изобретают новые способы и инструменты анализа, но не изменяют сам способ анализа, основание которого находится в истолковании. Подлинное понимание сна допустимо через воображение, а не истолкование, через изобретение таких инструментов анализа, где бы эпизодическая смутность могла бы связно моделироваться и пониматься вне толкования с опорой на реальность.

Сон - неистолковываемая виртуальная реальность с принципиально иными законами, то есть виртуальная реальность, требующая принципиально иных инструментов описания. Сон подлежит не истолкованию, а реальному описанию, тем более точному, чем далее от привычной актуальной реальности находятся инструменты самого описания.

Описать сон, значит отойти от жизни, отойти ко сну, обнаружить смысл по ту сторону времени и пространства, смысл не иной реальности, а расширенно и иначе описанной той же самой реальности. Отсюда сон - вовсе не дверь в иную реальность, а попытка иного восприятия той же реальности без времени, без жестко заданной и незыблемой предметной структуры; это произвольное восприятие связей и подобий, восприятие виртуальной реальности. И это восприятие основывается на воображении.

Часто у сна отсутствует явный смысл. Приписывать сну явный смысл значило бы только то, что мы придаем сну смысл жизни. Между тем, как единственно допустимый смысл сна не лежит даже в области самого сна. Смысл сна лежит в самой реальности, для которой все времена всегда сейчас, все пространства здесь, вся информация непосредственно доступна. Понять это явно и очевидно означает воспринять существование пророческих снов.

Таким образом, сон оказывается не просто фундаментальнейшим основанием для постижения реальности, идущим от смутности к ясности, от базового описания к истолкованию. Сон предлагает совершенно произвольное соотнесение всех и всяческих структур реальности. Сон позволяет сознанию обнаружить его самую глубинную природу - способность к виртуализиции.