Что же значит машина для человека?
Не желая связывать оценку ее значимости [контексту альностью изложения], назовем, прежде всего, возможность ставить себе цель все более отдаленную [высокую, — immer hoher], все более и более завышать уровень, горизонт своей производительности, все изящнее дифференцировать ее и все увереннее достигать ее успешного завершения.
Не желая связывать оценку ее значимости [контексту альностью изложения], назовем, прежде всего, возможность ставить себе цель все более отдаленную [высокую, — immer hoher], все более и более завышать уровень, горизонт своей производительности, все изящнее дифференцировать ее и все увереннее достигать ее успешного завершения.
Так вырастает на основе машинной функции пространная, многогран ная область технической культуры.
Средства этой культуры дают возможность овладевать все более утонченными и все более могущественными задачами познания и деятельности и тем самым приближаться к тому, что можно было бы назвать существенным смыслом истории: преобразованному и тем самым покоренному миру.
Другое — это поступательное увеличение человеческой власти. Эта власть является непосредственно ощущаемой, чувствуемой, воспринимаемой цельностью. Вещь природы лишь есть, человек же познает ее. Вещь лишь существует; у человека она имеется. Естественная энергия подводит под основы наличных закономерностей соответствующее действование; человек определяет их [законы, действование]. По мере того, как человек осуществляет власть, он реализует свою человечность. Во всяком удавшемся деле резонирует
чувство твердой воли или волево-устойчивого [каменного] [Stark-Steins], возможного [Kцnnen] и решенного [Verfьgung].
Эта власть одновременно означает освобождение, избавление. Не осознающий человек — тот, кто не постигает природы, — оказывается пойманным зловещей тревожностью 3. Безвластный — тот, кто не распоряжается ею, — подвержен нападкам ее энергий. Знаком этой бытийной слабости — [Schwдchersein] является страх; он становится тем больше, чем далее мы возвращаемся в историю. По мере того, как знание и техника продвигаются вперед, он усиливается. Человек становится свободным, он становится господином.
Дальнейшее только добавляет [к уже имеющемуся]. Животное открывается, распускается, растворяется в той взаимосвязи, которая сплошь определена через его организацию, в его окружении; человек, напротив. фундаментальным образом относится к миру как к целому. Безусловно, эта универсальность ограничена теперь данными историческими условиями — точно так же, как частный человек видит и способен настолько, насколько определено ему его образованием и социальным положением. Но эти границы являются, все же, релятивными и могут основательным образом откладывать ся: благодаря самому́ частному человеку по мере его стремления и учения; благодаря его последователям по мере того, как они улучшают свое положение; благодаря более поздним эпохам, по мере того, как они исторически продвигаются вперед. Отношение человека ориентировано на нечто бо́льшее; его целью является овладение целым, охватывание мира4. Да, точный анализ открывает я_мир отношение уже в ограничен ной области предметных отношений [Gegenstandbeziehung]. По мере того, как это [отношение] исполняется существенно, — человек силой своей духовной определенности, напротив, выступает из непосредственных природных отношений и переходит в противоположное сущее.
Именно в нем схватывает [erfabt] он предмет в целом и в частностях целое: мир.
Через машину это отношение к миру претерпевает внешнеявленное осуществление. Сегодня мы претерпеваем тот час истории, в который это событие проявляется, исполняется с особенно впечатляющей силой [выразительности]: человек ослабляет свою привязанность к земле и реализует через машину отношение к мировому пространству, которое не было бы доступно ему, опирайся он только на собственные силы.
В дальнейшем ходе истории все в большей мере расширяются социологические структуры, обживаемые человеком. Род вырос в племя, народ, народные группы и союзы и т.д.
Прошедшее столетие характеризуется тем, что политические представления и импульсы строятся на жизни наций. На наш взгляд, благодаря тому, что политическое поле земли замыкается и взаимная зависимость всех наций становится темой осознания, вырисовывается новый уровень исторического существования, поддерживаемый общностью человеческого [существования]. Представление о государстве человечества было бы утопичным, если бы не идея о двух враждующих группах людей и разыгрывающейся между ними борьбе, в том ее виде как это определяет современная политика; ибо это проясняет, вероятно, тот факт, что первое [т.е. представление о государстве] может стать действитель ностью.[/erfabt][/gegenstandbeziehung][/schw][/verf][/k][/stark]
[stark][k][verf][schw][gegenstandbeziehung][erfabt]
Этот процесс находится в теснейшей взаимосвязи с тем, что земля не просто образует человеческое жизненное пространство, но этот [человек] над, через, минуя землю, устремляется во вселенную. Реализация отношений мирового пространства, с одной стороны, и земного целого человечества, с другой, взаимно обусловливают друг друга. Однако оба, в самом строгом смысле слова, становятся возможными только благодаря машине5.
V
Из сказанного, таким образом, вырастают сложные, затрагивающие основы нашего бытия проблемы.
В очеловеченных вещах не имеется следующих только в одном направлении воздействий. Каждому действию соответствует противодействие.
Каждое человеческое деяние поляризуется и, собственно, уже в первых основаниях. Ситуация, когда человек делает нечто и при этом его воздействие остается вне его самого, невозможна; всегда он, по мере того как воздействует, подпадает под власть противодействия. Если я чем-то овладеваю и это у меня есть, то, с равным успехом, вещь берет меня во
владение, — мы должны просто-напросто вспомнить о психологии господства, как она изменяется, начиная от переживания нищеты, с одной стороны, и вплоть до наивысшего богатства, с другой. Если я познаю, то я аффицирован этим познанием; опять же, мы должны подумать о том, как возрастаю щее знание повышает степень жизнерадостности 7 или же как из большого, но все же не до конца проникающего знания возникает скепсис.
Зададим направление мысли для осознания того, почему из-за влияния машины поляризуются человеческие отношения к действительности.
Мы видели: машина дает постоянно возрастающую власть, что означает не только то, что тот, кто имеет ее, может определять Другую власть и Другое господство [Andere und Anderes], но также и то, что Другое оказывает влияние на исходящее из своей собственной позиции. Кто обретает власть, переживает ее; она поглощает дух и нрав. Кто имеет власть, должен управлять ею; это накладывает определенные обязательства. Он должен отвечать за нее и, одновременно, она становится этической проблемой. Попытайся он избежать этого воздействия, как он выступает из границ человеческого и утрачивает логику теоретической и практической взаимосвязи.
Так, как раз из власти, которую привносит машина, произрастают события всевозможных видов, родов. С психологи ческой точки зрения — насилие одной группы людей над другой: война в ее открытой, как и в ее скрытой форме. С точки зрения душевно-духовного [seelisch-geistiger] воздействия, влияния мысли и чувства одного человека на другого: вспомним кое-что о влиянии газет, радио, техники рекламы на общественное мнение и так далее.
Это отягощает человека надлежащей ответственностью. Но соответствует ли она его возможностям. Чувствует ли он ее вообще? Если да, тогда это должно было б выразиться в некоем этосе добывания-власти, приобретения-власти, снискания -власти, зарабатывания-власти [Macht-Erwerb] и практике-власти, навыке-власти [Macht-Ьbung]. Предпосылкой для этого было бы то, что человек, который использует машину, противостоит ей в свободе; ощущает ее как нечто и обращается с ней, причем так, как для подобного действования он определил меру. Но делает ли он это так, как сказано выше? Имеется ли подобный этос деяния? Ответ на этот вопрос чрезвычайно значим. Это беспокоящее положение дел, такое же, как порой попытка проникнуть 8 в технику в смысле противо-поставле ния [-положения] неким новым обстоятельствам, обнаружива ется как "Romantik". Как правило, сегодняшний человек рассматривает машину и склонен ощущать ее действие в качестве просто данного, в отношении к которому ничего не изменить.
Да, поместить ее в качестве побуждающего стимула как раз туда, где безоговорочность персональной сферы должна была бы запретить захват этой личной сферы. В известной не антитехнической "Frankfurter Allgemeinen Zeitung" мною была прочитана статья, которая резко, ярко, кричаще освещает один момент, в котором речь идет, собственно, о возможности сделать магнитофонную запись во время разговора, причем так, что Другой9 этого не замечает, не знает об этом. Однако это означает существенную угрозу чему-то, что существенно для общения людей между собой, собственно, угрозу доверию. Там говорится: «Недавно было сообщено о том, что сейчас можно изготовить микрофон для магнитофона величиной никак не более ручных часов. Они уже предложены публике: не столь уж малы, но вообще-то замаскированы под ручные часы с циферблатом и показателем времени в секундах… "Наверное, люди смущаются, когда они выражают потребность в подобных вещах?" — спросил покупатель продавца. — "Смущаются? Почему, собственно, смущаются?" — был встречный вопрос. Раньше столь крохотные микрофоны были в пользовании только у профессиональных шпионов. Сегодня их производят для каждого. И немало людей покупают их. Мы не можем запретить этого, но, буде нам позволено, добавляем к этому "тьфу, черт"» ("Крохотный шпион", FAZ, 10.09.59). Сообщающий еще говорит "тьфу, черт!" У него еще есть в этом вопросе мнение этического порядка. Но обществен ность, кажется, уже не должна его иметь. Здесь речь идет, однако, не о романтическом страхе перед машиной, но власть касается чего-то, о чем нельзя спросить, что не может быть поставлено под вопрос, потому как существо человека не должно подвергаться угрозе. Дело в том, что тем самым выводится наружу образ человеческой совместной жизни, в котором само собой разумеющееся доверие будет разрушено .[/macht][/macht][/seelisch][/andere][/erfabt][/gegenstandbeziehung][/schw][/verf][/k][/stark]
[stark][k][verf][schw][gegenstandbeziehung][erfabt][andere][seelisch][macht][macht]
Вводная статья подобной газеты говорит о возможности частной кинозаписи и совершенно принципиально заявляет: «Техника может порок или зло, которое лежит в основании характера человека, увеличить устрашающим образом. Логика оправдывает инженера так, как она должна оправдывать физиков-атомщиков. Мы не можем освободиться от угнетенного состояния [ввиду того], что наши конструкторы сегодня идут в своей работе по тому пути, который ведет к роковому исходу, и избирают как раз ту цель, следуя которой стремятся осуществить скрытый террор в отношении к человеческому роду. Инстинкт власти, стремление к контролю, отвратительный инстинкт любопытства и обнажения предрешает судьбу новых инструментов [устройств] и близится к границам зла» ("Телеглаз видит тебя", FAZ, 25.08.59).
Что станет значить такой захват, когда он все увеличивается? То, что власть, которая должна освобождать человека, осуществляет обратное, собственно, несвободу.
Несколько иной вопрос: сможет ли человек воспринимать своими чувствами непрестанно возрастающую власть? Возможность ощущений не безгранична. Можно пережить действие выстрела из револьвера, когда встречающееся на пути полета пули разрушается. Можно пережить воздействие разрыва гранаты, когда обрушиваются здания. Но можно ли пережить 10 действие ракеты, пущенной по определенному пути, где полет является процессом, контролируемым лишь математико-тех нически? Не проявляется ли здесь феномен больше не "ощущаемого", но просто производимого мира действия?
Говорят о "вещности" как новейшей добродетели и под этим подразумевают то самообладание 11, которое означает отказ от каких бы то ни было чувств и явно направляется к осуществлению требуемого результата. В ней видят — и по праву — предпосылку того, чтобы можно было решить безмерные задачи, в том виде, как их определяет наше время. Но не имеет ли эта вещественность также и противополож ной стороны: собственно, если взять ситуацию в целом, — охлаждения чувства?
То, что подобное происходит, если обратиться к целому нашей ситуации, является очевидным. Это можно понимать романтически, как желание возврата к внутренним, сокрытым формам жизни; это может быть распознано также и в собственно "вещественном" смысле, а именно, как вопрос, что́ происходит с человеком, если он в постоянно возрастающей мере движется к состоянию [души], в котором до́лжно нейтрализовать свои чувства. Это становится как раз очень легко, так как ничто из живого не остается живым, когда оно приостанавливается, консервируется.
Но в добрых ли еще руках у такого человека высочайшие, собственно человеческие ценности?
На такую же направленность постановки вопроса указывает другое явление. Благодаря каждому техническому деянию природа подпадает под владение [человека], измененная, преобразованная: она становится культурой, "природа" является тем, что само по себе здесь [was von selbst da ist]; "культура" — то, что человек делает из этого. В дальнейшем ходе истории фактор культурного преобразования становится все значительнее, влиятельнее, сильнее для бытия, в котором он [этот фактор] убирает, уменьшает, ослабляет естествен ное, природное.
С появлением машины этот фактор вступает в новую стадию. Природа становится принципиальным образом распознана, охвачена, поставлена на учет, схвачена [erfabt] и приуготовлена, приведена в состояние готовности к применению, использованию. Она [эта установка] настолько сильна, что даже тогда, когда человек выходит из сферы деятельности, преобразующей природу в культуру, то состояние направлен ной, преобразующей деятельности остается вместе с ним. Мы должны просто подумать о влиянии фотографии, которая давно уже стала той формой, в которой путешествующий вообще встречает вещи, или о том способе, каким организуется существо путешествия и праздника, пронизываясь всеми формами удовольствий города.
Этот процесс кажется неизбежным, но еще он поднимает вопрос о том, как непрестанное сокращение меры участия природного фактора в пропорциональных отношениях к степени его значимости для человеческого существования влияет на последнее.
Каждая новая машина значит, что человек передает любой успех, которого он достиг при помощи постоянства состояния 12, целостности его духовных, органических сил, технических образований; таким образом он объективирует не[/erfabt][/was][/macht][/macht][/seelisch][/andere][/erfabt][/gegenstandbeziehung][/schw][/verf][/k][/stark]
[stark][k][verf][schw][gegenstandbeziehung][erfabt][andere][seelisch][macht][macht][was][erfabt]
что, что первоначально было субъективным, частью его жизненной инициативы. Это снимает с него чувство обременен ности; он становится более свободным. Но это также способствует тому, что возможность творчества и познания, мира и самовысвобождения утрачена. Когда в распоряжении у морского путешественника был только парусник, это путешествие часто было полно опасностей; но, одновременно, оно приносило с собой все те напряжения жизненных сил, которые и были связаны с подобного рода отвагой.
Современный корабль все в большей мере устраняет опасности. Путешествующий живет несколько спокойных дней в плавающем отеле. Является ли это, соотнося его с целым существования, приобретением или утратой?
То, что машина привносит свободу в прежде неизвестной мере, значит, прежде всего, приобретение. Но ценность свободы определяется не только благодаря вопросу "свобода от чего?", но также, и в решающей мере, исходя из другого вопроса: "свобода зачем?"
Любой педагог социальных дисциплин знает, какой проблемой является, например, использование свободного времени, которое становится возможным благодаря применению машины.
Если это не удается — полноосмысленно преобразовать выдавшийся свободным день или воскресенье, — тогда результат негативен.
В заключение было бы уместно указать еще кое-что, касающееся внутренней жизни людей. Прогрессирующая интенсификация науки и техники вместе со всем тем, что она осуществляет в хозяйственной жизни, общении и общественном сознании, кажется, уменьшает человеческую способность к непосредственному религиозному опыту, уменьшает чувствительность к религиозным мотивам. В Вестфалии появилась с недавних пор — (так, по меньшей мере, мне было рассказано — Р.Г.) поговорка: "где проходит железная дорога, скрывается горизонт" 13. Это указывает на другую сторону феномена [Seitenlinien], подразумеваемую. Внимательность сегодняшнего человека благодаря приведению ее в соответствие с рациональными и утилитарными задачами приобрела такой облик, что человек разучается замечать и "другую размерность", которая тоже роднится бытию.
Поэтому это не случайность, что то мировоззрение, которое узревает в машине символ совершенной культуры, собственно, материалистический коммунизм, запланированно пытается разрушить религиозную жизнь. Он исходит из принятия того факта, что наука и техника, являясь просто основаниями существования, требуют, тем не менее, такой меры эмпирической концентрации, что все религиозное может воздействовать, только причиняя ущерб. Для позитивиста, который думает, по формуле Конта о поступательном развитии истории, что нижайший уровень: религия; второй уровень: философия; третий, и самый существенный, уровень: наука, — исчезновение религиозного было бы приобретением. Кто смотрит глубже, тот знает, что эта утрата стала бы не только утратой налично существующего, но и внутренне, имманентно присущей черты человеческого.
С другой стороны, процесс истории побуждает также к тому, чтобы по-новому промыслить и обозреть существо религиозной веры, так, что центр тяжести нахождения в вере14 должен быть обращен ко все более глубинным уровням, к подлинно-личному [Eigentlich-Personale], к отваге и верности решения так, как это и происходило до сих пор. И все же мы должны здесь оставить этот вопрос в его собственной упокоенности [Doch mьssen wir diese Frage hier auf sich beruhen lassen].
VI
Из всего сказанного произрастают столь же основатель ные, сколь и неотложные задачи. Я мог обратиться к ним не раз в форме указания; можно было бы только сказать, сколь важно было бы то, когда бы вы, уважаемые Дамы и Господа, — настоящие и будущие носители технических инициатив, — стали внимательны к ним.
Я знаю, есть род беспокойства, делающий людей дела [действия] подозрительными. Подчас оно означает просто непонимание. Порой оно исходит от людей, все еще пускающих корни в эпохах, клонящихся к закату. Нередко оно является выражением некоего рода романтико-этического чувства. Мы бы не хотели также забывать, что обращенный к практичес ким задачам человек лишь слишком просто игнорирует про
блему, или же у него есть вера в силу прогресса, он думает, что все обретет скоро само собой свой подлинный облик, и ощущает себя освобожденным от собственной ответственности. На самом деле речь идет о вопросах, которые касаются человека и его будущего.[/doch][/eigentlich][/seitenlinien][/erfabt][/was][/macht][/macht][/seelisch][/andere][/erfabt][/gegenstandbeziehung][/schw][/verf][/k][/stark]
[stark][k][verf][schw][gegenstandbeziehung][erfabt][andere][seelisch][macht][macht][was][erfabt][seitenlinien][eigentlich][doch]
Можно немного пофантазировать, — утопии так часто уже становились действительностью, что это стало почти сплошь легитимированным событием: можно было б представить себе духовный совет народов, на котором лучшие обсуждали [в смысле: обдумывали — bedachten] бы друг с другом эти вопросы по ту сторону политики. Человеческое бытие настолько выдвинуто [в будущее] (vorgeschoben)15, человек настолько находится в руках [sich selbst in die Hand gegeben], возможности управления, как и разрушения, стали столь беспредельны, что можно назвать это время временем новых добродетелей: духовное искусство управления, в настоящей практике которого, благодаря такому многочисленному опыту, человеческое существование приобретает значимый вес, выступает из состояния замешательства, робости, пристрастности [Befangenheit]16 в области частной мысли и частной жизни. Живое человеческое сознание оно [это искусство управления] сделало бы способным охватить целое существования и "res hominis" стала бы осмысляться в категориях подлинной суверенной "вещности" 17.
Как говорится, утопия, но утопия является [и довольно часто] предшественницей весьма серьезных постижений и дел. Если я правильно вижу, многое движется в этом направлении ; беспокоит только то, что все происходит так разобщенно и медлительно. В истории творящие и объединяющие силы работают медлительнее, нежели односторонне-насильственные , и разрешающе-помогающ ие [Lцsend-Helfende] часто приходят слишком поздно. Было бы большим благом, когда б та ясность сознания, образованию которой так много содействует наука и техника, была способна предупредить угрожающее [Drohenden].[/drohenden][/l][/befangenheit][/sich][/doch][/eigentlich][/seitenlinien][/erfabt][/was][/macht][/macht][/seelisch][/andere][/erfabt][/gegenstandbeziehung][/schw][/verf][/k][/stark]
Средства этой культуры дают возможность овладевать все более утонченными и все более могущественными задачами познания и деятельности и тем самым приближаться к тому, что можно было бы назвать существенным смыслом истории: преобразованному и тем самым покоренному миру.
Другое — это поступательное увеличение человеческой власти. Эта власть является непосредственно ощущаемой, чувствуемой, воспринимаемой цельностью. Вещь природы лишь есть, человек же познает ее. Вещь лишь существует; у человека она имеется. Естественная энергия подводит под основы наличных закономерностей соответствующее действование; человек определяет их [законы, действование]. По мере того, как человек осуществляет власть, он реализует свою человечность. Во всяком удавшемся деле резонирует
чувство твердой воли или волево-устойчивого [каменного] [Stark-Steins], возможного [Kцnnen] и решенного [Verfьgung].
Эта власть одновременно означает освобождение, избавление. Не осознающий человек — тот, кто не постигает природы, — оказывается пойманным зловещей тревожностью 3. Безвластный — тот, кто не распоряжается ею, — подвержен нападкам ее энергий. Знаком этой бытийной слабости — [Schwдchersein] является страх; он становится тем больше, чем далее мы возвращаемся в историю. По мере того, как знание и техника продвигаются вперед, он усиливается. Человек становится свободным, он становится господином.
Дальнейшее только добавляет [к уже имеющемуся]. Животное открывается, распускается, растворяется в той взаимосвязи, которая сплошь определена через его организацию, в его окружении; человек, напротив. фундаментальным образом относится к миру как к целому. Безусловно, эта универсальность ограничена теперь данными историческими условиями — точно так же, как частный человек видит и способен настолько, насколько определено ему его образованием и социальным положением. Но эти границы являются, все же, релятивными и могут основательным образом откладывать ся: благодаря самому́ частному человеку по мере его стремления и учения; благодаря его последователям по мере того, как они улучшают свое положение; благодаря более поздним эпохам, по мере того, как они исторически продвигаются вперед. Отношение человека ориентировано на нечто бо́льшее; его целью является овладение целым, охватывание мира4. Да, точный анализ открывает я_мир отношение уже в ограничен ной области предметных отношений [Gegenstandbeziehung]. По мере того, как это [отношение] исполняется существенно, — человек силой своей духовной определенности, напротив, выступает из непосредственных природных отношений и переходит в противоположное сущее.
Именно в нем схватывает [erfabt] он предмет в целом и в частностях целое: мир.
Через машину это отношение к миру претерпевает внешнеявленное осуществление. Сегодня мы претерпеваем тот час истории, в который это событие проявляется, исполняется с особенно впечатляющей силой [выразительности]: человек ослабляет свою привязанность к земле и реализует через машину отношение к мировому пространству, которое не было бы доступно ему, опирайся он только на собственные силы.
В дальнейшем ходе истории все в большей мере расширяются социологические структуры, обживаемые человеком. Род вырос в племя, народ, народные группы и союзы и т.д.
Прошедшее столетие характеризуется тем, что политические представления и импульсы строятся на жизни наций. На наш взгляд, благодаря тому, что политическое поле земли замыкается и взаимная зависимость всех наций становится темой осознания, вырисовывается новый уровень исторического существования, поддерживаемый общностью человеческого [существования]. Представление о государстве человечества было бы утопичным, если бы не идея о двух враждующих группах людей и разыгрывающейся между ними борьбе, в том ее виде как это определяет современная политика; ибо это проясняет, вероятно, тот факт, что первое [т.е. представление о государстве] может стать действитель ностью.[/erfabt][/gegenstandbeziehung][/schw][/verf][/k][/stark]
[stark][k][verf][schw][gegenstandbeziehung][erfabt]
Этот процесс находится в теснейшей взаимосвязи с тем, что земля не просто образует человеческое жизненное пространство, но этот [человек] над, через, минуя землю, устремляется во вселенную. Реализация отношений мирового пространства, с одной стороны, и земного целого человечества, с другой, взаимно обусловливают друг друга. Однако оба, в самом строгом смысле слова, становятся возможными только благодаря машине5.
V
Из сказанного, таким образом, вырастают сложные, затрагивающие основы нашего бытия проблемы.
В очеловеченных вещах не имеется следующих только в одном направлении воздействий. Каждому действию соответствует противодействие.
Каждое человеческое деяние поляризуется и, собственно, уже в первых основаниях. Ситуация, когда человек делает нечто и при этом его воздействие остается вне его самого, невозможна; всегда он, по мере того как воздействует, подпадает под власть противодействия. Если я чем-то овладеваю и это у меня есть, то, с равным успехом, вещь берет меня во
владение, — мы должны просто-напросто вспомнить о психологии господства, как она изменяется, начиная от переживания нищеты, с одной стороны, и вплоть до наивысшего богатства, с другой. Если я познаю, то я аффицирован этим познанием; опять же, мы должны подумать о том, как возрастаю щее знание повышает степень жизнерадостности 7 или же как из большого, но все же не до конца проникающего знания возникает скепсис.
Зададим направление мысли для осознания того, почему из-за влияния машины поляризуются человеческие отношения к действительности.
Мы видели: машина дает постоянно возрастающую власть, что означает не только то, что тот, кто имеет ее, может определять Другую власть и Другое господство [Andere und Anderes], но также и то, что Другое оказывает влияние на исходящее из своей собственной позиции. Кто обретает власть, переживает ее; она поглощает дух и нрав. Кто имеет власть, должен управлять ею; это накладывает определенные обязательства. Он должен отвечать за нее и, одновременно, она становится этической проблемой. Попытайся он избежать этого воздействия, как он выступает из границ человеческого и утрачивает логику теоретической и практической взаимосвязи.
Так, как раз из власти, которую привносит машина, произрастают события всевозможных видов, родов. С психологи ческой точки зрения — насилие одной группы людей над другой: война в ее открытой, как и в ее скрытой форме. С точки зрения душевно-духовного [seelisch-geistiger] воздействия, влияния мысли и чувства одного человека на другого: вспомним кое-что о влиянии газет, радио, техники рекламы на общественное мнение и так далее.
Это отягощает человека надлежащей ответственностью. Но соответствует ли она его возможностям. Чувствует ли он ее вообще? Если да, тогда это должно было б выразиться в некоем этосе добывания-власти, приобретения-власти, снискания -власти, зарабатывания-власти [Macht-Erwerb] и практике-власти, навыке-власти [Macht-Ьbung]. Предпосылкой для этого было бы то, что человек, который использует машину, противостоит ей в свободе; ощущает ее как нечто и обращается с ней, причем так, как для подобного действования он определил меру. Но делает ли он это так, как сказано выше? Имеется ли подобный этос деяния? Ответ на этот вопрос чрезвычайно значим. Это беспокоящее положение дел, такое же, как порой попытка проникнуть 8 в технику в смысле противо-поставле ния [-положения] неким новым обстоятельствам, обнаружива ется как "Romantik". Как правило, сегодняшний человек рассматривает машину и склонен ощущать ее действие в качестве просто данного, в отношении к которому ничего не изменить.
Да, поместить ее в качестве побуждающего стимула как раз туда, где безоговорочность персональной сферы должна была бы запретить захват этой личной сферы. В известной не антитехнической "Frankfurter Allgemeinen Zeitung" мною была прочитана статья, которая резко, ярко, кричаще освещает один момент, в котором речь идет, собственно, о возможности сделать магнитофонную запись во время разговора, причем так, что Другой9 этого не замечает, не знает об этом. Однако это означает существенную угрозу чему-то, что существенно для общения людей между собой, собственно, угрозу доверию. Там говорится: «Недавно было сообщено о том, что сейчас можно изготовить микрофон для магнитофона величиной никак не более ручных часов. Они уже предложены публике: не столь уж малы, но вообще-то замаскированы под ручные часы с циферблатом и показателем времени в секундах… "Наверное, люди смущаются, когда они выражают потребность в подобных вещах?" — спросил покупатель продавца. — "Смущаются? Почему, собственно, смущаются?" — был встречный вопрос. Раньше столь крохотные микрофоны были в пользовании только у профессиональных шпионов. Сегодня их производят для каждого. И немало людей покупают их. Мы не можем запретить этого, но, буде нам позволено, добавляем к этому "тьфу, черт"» ("Крохотный шпион", FAZ, 10.09.59). Сообщающий еще говорит "тьфу, черт!" У него еще есть в этом вопросе мнение этического порядка. Но обществен ность, кажется, уже не должна его иметь. Здесь речь идет, однако, не о романтическом страхе перед машиной, но власть касается чего-то, о чем нельзя спросить, что не может быть поставлено под вопрос, потому как существо человека не должно подвергаться угрозе. Дело в том, что тем самым выводится наружу образ человеческой совместной жизни, в котором само собой разумеющееся доверие будет разрушено .[/macht][/macht][/seelisch][/andere][/erfabt][/gegenstandbeziehung][/schw][/verf][/k][/stark]
[stark][k][verf][schw][gegenstandbeziehung][erfabt][andere][seelisch][macht][macht]
Вводная статья подобной газеты говорит о возможности частной кинозаписи и совершенно принципиально заявляет: «Техника может порок или зло, которое лежит в основании характера человека, увеличить устрашающим образом. Логика оправдывает инженера так, как она должна оправдывать физиков-атомщиков. Мы не можем освободиться от угнетенного состояния [ввиду того], что наши конструкторы сегодня идут в своей работе по тому пути, который ведет к роковому исходу, и избирают как раз ту цель, следуя которой стремятся осуществить скрытый террор в отношении к человеческому роду. Инстинкт власти, стремление к контролю, отвратительный инстинкт любопытства и обнажения предрешает судьбу новых инструментов [устройств] и близится к границам зла» ("Телеглаз видит тебя", FAZ, 25.08.59).
Что станет значить такой захват, когда он все увеличивается? То, что власть, которая должна освобождать человека, осуществляет обратное, собственно, несвободу.
Несколько иной вопрос: сможет ли человек воспринимать своими чувствами непрестанно возрастающую власть? Возможность ощущений не безгранична. Можно пережить действие выстрела из револьвера, когда встречающееся на пути полета пули разрушается. Можно пережить воздействие разрыва гранаты, когда обрушиваются здания. Но можно ли пережить 10 действие ракеты, пущенной по определенному пути, где полет является процессом, контролируемым лишь математико-тех нически? Не проявляется ли здесь феномен больше не "ощущаемого", но просто производимого мира действия?
Говорят о "вещности" как новейшей добродетели и под этим подразумевают то самообладание 11, которое означает отказ от каких бы то ни было чувств и явно направляется к осуществлению требуемого результата. В ней видят — и по праву — предпосылку того, чтобы можно было решить безмерные задачи, в том виде, как их определяет наше время. Но не имеет ли эта вещественность также и противополож ной стороны: собственно, если взять ситуацию в целом, — охлаждения чувства?
То, что подобное происходит, если обратиться к целому нашей ситуации, является очевидным. Это можно понимать романтически, как желание возврата к внутренним, сокрытым формам жизни; это может быть распознано также и в собственно "вещественном" смысле, а именно, как вопрос, что́ происходит с человеком, если он в постоянно возрастающей мере движется к состоянию [души], в котором до́лжно нейтрализовать свои чувства. Это становится как раз очень легко, так как ничто из живого не остается живым, когда оно приостанавливается, консервируется.
Но в добрых ли еще руках у такого человека высочайшие, собственно человеческие ценности?
На такую же направленность постановки вопроса указывает другое явление. Благодаря каждому техническому деянию природа подпадает под владение [человека], измененная, преобразованная: она становится культурой, "природа" является тем, что само по себе здесь [was von selbst da ist]; "культура" — то, что человек делает из этого. В дальнейшем ходе истории фактор культурного преобразования становится все значительнее, влиятельнее, сильнее для бытия, в котором он [этот фактор] убирает, уменьшает, ослабляет естествен ное, природное.
С появлением машины этот фактор вступает в новую стадию. Природа становится принципиальным образом распознана, охвачена, поставлена на учет, схвачена [erfabt] и приуготовлена, приведена в состояние готовности к применению, использованию. Она [эта установка] настолько сильна, что даже тогда, когда человек выходит из сферы деятельности, преобразующей природу в культуру, то состояние направлен ной, преобразующей деятельности остается вместе с ним. Мы должны просто подумать о влиянии фотографии, которая давно уже стала той формой, в которой путешествующий вообще встречает вещи, или о том способе, каким организуется существо путешествия и праздника, пронизываясь всеми формами удовольствий города.
Этот процесс кажется неизбежным, но еще он поднимает вопрос о том, как непрестанное сокращение меры участия природного фактора в пропорциональных отношениях к степени его значимости для человеческого существования влияет на последнее.
Каждая новая машина значит, что человек передает любой успех, которого он достиг при помощи постоянства состояния 12, целостности его духовных, органических сил, технических образований; таким образом он объективирует не[/erfabt][/was][/macht][/macht][/seelisch][/andere][/erfabt][/gegenstandbeziehung][/schw][/verf][/k][/stark]
[stark][k][verf][schw][gegenstandbeziehung][erfabt][andere][seelisch][macht][macht][was][erfabt]
что, что первоначально было субъективным, частью его жизненной инициативы. Это снимает с него чувство обременен ности; он становится более свободным. Но это также способствует тому, что возможность творчества и познания, мира и самовысвобождения утрачена. Когда в распоряжении у морского путешественника был только парусник, это путешествие часто было полно опасностей; но, одновременно, оно приносило с собой все те напряжения жизненных сил, которые и были связаны с подобного рода отвагой.
Современный корабль все в большей мере устраняет опасности. Путешествующий живет несколько спокойных дней в плавающем отеле. Является ли это, соотнося его с целым существования, приобретением или утратой?
То, что машина привносит свободу в прежде неизвестной мере, значит, прежде всего, приобретение. Но ценность свободы определяется не только благодаря вопросу "свобода от чего?", но также, и в решающей мере, исходя из другого вопроса: "свобода зачем?"
Любой педагог социальных дисциплин знает, какой проблемой является, например, использование свободного времени, которое становится возможным благодаря применению машины.
Если это не удается — полноосмысленно преобразовать выдавшийся свободным день или воскресенье, — тогда результат негативен.
В заключение было бы уместно указать еще кое-что, касающееся внутренней жизни людей. Прогрессирующая интенсификация науки и техники вместе со всем тем, что она осуществляет в хозяйственной жизни, общении и общественном сознании, кажется, уменьшает человеческую способность к непосредственному религиозному опыту, уменьшает чувствительность к религиозным мотивам. В Вестфалии появилась с недавних пор — (так, по меньшей мере, мне было рассказано — Р.Г.) поговорка: "где проходит железная дорога, скрывается горизонт" 13. Это указывает на другую сторону феномена [Seitenlinien], подразумеваемую. Внимательность сегодняшнего человека благодаря приведению ее в соответствие с рациональными и утилитарными задачами приобрела такой облик, что человек разучается замечать и "другую размерность", которая тоже роднится бытию.
Поэтому это не случайность, что то мировоззрение, которое узревает в машине символ совершенной культуры, собственно, материалистический коммунизм, запланированно пытается разрушить религиозную жизнь. Он исходит из принятия того факта, что наука и техника, являясь просто основаниями существования, требуют, тем не менее, такой меры эмпирической концентрации, что все религиозное может воздействовать, только причиняя ущерб. Для позитивиста, который думает, по формуле Конта о поступательном развитии истории, что нижайший уровень: религия; второй уровень: философия; третий, и самый существенный, уровень: наука, — исчезновение религиозного было бы приобретением. Кто смотрит глубже, тот знает, что эта утрата стала бы не только утратой налично существующего, но и внутренне, имманентно присущей черты человеческого.
С другой стороны, процесс истории побуждает также к тому, чтобы по-новому промыслить и обозреть существо религиозной веры, так, что центр тяжести нахождения в вере14 должен быть обращен ко все более глубинным уровням, к подлинно-личному [Eigentlich-Personale], к отваге и верности решения так, как это и происходило до сих пор. И все же мы должны здесь оставить этот вопрос в его собственной упокоенности [Doch mьssen wir diese Frage hier auf sich beruhen lassen].
VI
Из всего сказанного произрастают столь же основатель ные, сколь и неотложные задачи. Я мог обратиться к ним не раз в форме указания; можно было бы только сказать, сколь важно было бы то, когда бы вы, уважаемые Дамы и Господа, — настоящие и будущие носители технических инициатив, — стали внимательны к ним.
Я знаю, есть род беспокойства, делающий людей дела [действия] подозрительными. Подчас оно означает просто непонимание. Порой оно исходит от людей, все еще пускающих корни в эпохах, клонящихся к закату. Нередко оно является выражением некоего рода романтико-этического чувства. Мы бы не хотели также забывать, что обращенный к практичес ким задачам человек лишь слишком просто игнорирует про
блему, или же у него есть вера в силу прогресса, он думает, что все обретет скоро само собой свой подлинный облик, и ощущает себя освобожденным от собственной ответственности. На самом деле речь идет о вопросах, которые касаются человека и его будущего.[/doch][/eigentlich][/seitenlinien][/erfabt][/was][/macht][/macht][/seelisch][/andere][/erfabt][/gegenstandbeziehung][/schw][/verf][/k][/stark]
[stark][k][verf][schw][gegenstandbeziehung][erfabt][andere][seelisch][macht][macht][was][erfabt][seitenlinien][eigentlich][doch]
Можно немного пофантазировать, — утопии так часто уже становились действительностью, что это стало почти сплошь легитимированным событием: можно было б представить себе духовный совет народов, на котором лучшие обсуждали [в смысле: обдумывали — bedachten] бы друг с другом эти вопросы по ту сторону политики. Человеческое бытие настолько выдвинуто [в будущее] (vorgeschoben)15, человек настолько находится в руках [sich selbst in die Hand gegeben], возможности управления, как и разрушения, стали столь беспредельны, что можно назвать это время временем новых добродетелей: духовное искусство управления, в настоящей практике которого, благодаря такому многочисленному опыту, человеческое существование приобретает значимый вес, выступает из состояния замешательства, робости, пристрастности [Befangenheit]16 в области частной мысли и частной жизни. Живое человеческое сознание оно [это искусство управления] сделало бы способным охватить целое существования и "res hominis" стала бы осмысляться в категориях подлинной суверенной "вещности" 17.
Как говорится, утопия, но утопия является [и довольно часто] предшественницей весьма серьезных постижений и дел. Если я правильно вижу, многое движется в этом направлении ; беспокоит только то, что все происходит так разобщенно и медлительно. В истории творящие и объединяющие силы работают медлительнее, нежели односторонне-насильственные , и разрешающе-помогающ ие [Lцsend-Helfende] часто приходят слишком поздно. Было бы большим благом, когда б та ясность сознания, образованию которой так много содействует наука и техника, была способна предупредить угрожающее [Drohenden].[/drohenden][/l][/befangenheit][/sich][/doch][/eigentlich][/seitenlinien][/erfabt][/was][/macht][/macht][/seelisch][/andere][/erfabt][/gegenstandbeziehung][/schw][/verf][/k][/stark]
Обсуждения Человек и машина. Значение машины для человека