На лезвии бритвы - не по Ефремову

Где грань между гениальностью и безумием? Мартовский заяц за чаепитием был безумен или он просто пытался научить Алису другому восприятию пространства-времени? И в чашке чая, как в чашке Петри, плавали часы, которым суждено быть вытащенными из текучей и жидкой реальности в мир эфемерных воздушных форм.

В какой момент времени графоманская зарисовка на салфетке перешагивает границы восприятия и становится литературным произведением? Перешагивает границы времени и входит в историю? Что считать гениальным? То, что признают миллионы или то, что ценят немногие "избранные"?

По каким критериям мерить? Долготу, ширину и глубину произведения? Ведь у нас только три измерения, что может наш трехмерный разум!

Я задаю себе вопросы, но я не вижу ответов.

Как судить поэзию, если у всех людей лишь свои личные критерии, измеряющиеся только количеством прочитанных авторов и впитанных суждений о суждениях.

Может быть, стихи также, как стихию, нельзя судить? Мы судим стихию по тому, какое влияние оказывает она на нас: разрушительное (и уничтожающее), как цунами, землятресения и ураганы, или прекрасное (и эстетическое), как закаты, восходы и даже шторм на море, когда мы на берегу. Но кто знает, может быть цунами принесет на почву новые семена, а землятресение создаст новые горы. И то, от чего погибнут тысячи человек, обернется благом для тех, кто выжил... мы так косвенны в своих суждениях, так трехмерны...

Как может нитка,
Что в ковре,
Знать весь его узор...

Истины не существует?

(c) Юлия Мартынцева