Виктор Иванович, как Вы пришли к пониманию того, что конфликты надо изучать?
- С конфликтами сталкиваются все. И всегда. Не существует ни одной науки, гуманитарной или технической, не сталкивающейся с данными вопросами. К примеру, физика. Наука, избегающая понятия «конфликт», но ведь физики всегда интересовались противодействием электрических, механических, гравитационных и других сил. Юриспруденция, социология, политология, медицина, военное дело, экономика, радиотехника, биология и многое другое, где без изучения конфликтов не обойтись. Следовательно, конфликты, заложенные во всех без исключения явлениях нашего мира, постоянно находятся в центре внимания ученых.
Всю свою научную жизнь я занимался проблемами радиоэлектронной борьбы, иначе говоря, информационными конфликтами. Теперь относительно молодая наука конфликтология сбросила оковы идеологии и легализовалась. Приоритетными для меня стали научные изыскания не только в военной области, но и в сфере гуманитарных и естественнонаучных дисциплин. Конфликтов здесь вполне достаточно, но теории изучения практически нет. Более того, различные виды конфликтных процессов в обществе, технике и природе пока не воспринимаются научной общественностью как проявления одной и той же сущности. Внешние различия преобладают настолько, что надежно скрывают глубинное единство внутренней основы. В результате современная конфликтология дробится на части. Политические, экономические, социальные, биологические и природно-естественные конфликты изучаются обособленно, без взаимной увязки и обобщения результатов.
Науке о конфликтах подобная дифференциация противопоказана. Свою задачу я вижу в том, чтобы, используя методологию системного анализа, выявить и изучить сущность и связь таких явлений, познать их феномен в разных специфических проявлениях. И уже на этой основе решать задачи в конкретных областях человеческой деятельности: экономике, социологии, юриспруденции.
Конфликтность изначально заложена в природе любого существования. Если проанализировать эволюционные процессы, получается, что именно конфликты породили и Вселенную, и человека. Возможно, не стоит стремиться к гармонии, пытаясь предотвратить кризис? Смириться, приспособиться и жить в мире, полном противоречий?
- Давайте вспомним самую «знаменитую» историю человечества. Адам и Ева жили, казалось бы, в абсолютной гармонии, но тем не менее спустились на грешную землю. Что заставило их отказаться от бессмертия? Вечного умиротворения и удовольствия? На мой взгляд, жизнь, полная конфликтов, и есть высшая форма гармонии. Что такое вершина любви? Как громко бы ни звучало, но пик любви – смерть! Именно поэтому Адам и Ева стремились к той жизни, которую нельзя получить в «застывшем» мире. Человек падает, потом поднимается, достигает высот, что и является высшей формой гармонии. Гармония и конфликт – не антонимы, а понятия, стоящие в одном смысловом ряду, жизненно необходимые человеку, как воздух, вода и пища. Вдумайтесь, пожалуйста, в замечательные строчки Александра Сергеевича Пушкина.
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
Возникает естественный вопрос – существуют ли неконфликтные процессы?
- И «да» и «нет». Конкретный ответ определяется временными факторами: соотношением интервала времени наблюдения процесса ТН с его общей продолжительностью ТП, и местоположением интервала ТН, внутри ТП. Если ТН много меньше ТП, то любой процесс может рассматриваться как неконфликтный при условии, что интервал наблюдения ТН не захватывает точку бифуркации. Если же период наблюдения соизмерим с продолжительностью изучаемого процесса, или совпал с точкой его бифуркации, то нет никаких оснований считать данный процесс бесконфликтным.
Например, продолжительность существования человеческой цивилизации (ТН 5-8 тысяч лет), так ничтожно мала по сравнению с длительностью планетарных процессов в солнечной системе (ТП 12-15 миллиардов лет), что вращение планет вокруг Солнца за последние пять-восемь тысяч лет можно считать стабильным неконфликтным процессом, протекающим согласно законам Кеплера. Если же мы мысленно передвинем интервал ТН, например на 10 миллиардов лет назад, то увидим всю конфликтную сущность этого процесса, для описания динамики которого упомянутых законов уже недостаточно.
Более близкий к нам пример. Вплоть до двадцатого века энергетическая и производственная мощь человечества была столь невелика по сравнению с ресурсными возможностями природы, что процесс взаимоотношения этих субъектов можно было считать фактически бесконфликтным, и соответственно с этим строить планы экономического развития (добывать полезные ископаемые, вести промышленную заготовку леса, пользоваться биоресурсами морей и океанов). Но в двадцатом веке произошел перелом. Энергетическая мощь человечества возросла на столько, что воздействия на природу превысили некий порог. Ответ последовал незамедлительно. Возникли и начали интенсивно развиваться экологические конфликты, негативные последствия которых для современного поколения людей уже очевидны. Теперь при выборе стратегии экономического развития приходится учитывать это обстоятельство, в частности договариваться о квотах выброса в атмосферу вредных веществ, объемах вырубки леса, вылова рыбы и т.п.
Еще более близкий пример – наша собственная жизнь. Если в качестве интервала наблюдения выбрать какой-либо один день, например, приходящийся на период отпуска, который Вы проводите вместе с приятным человеком, то конфликтности может и не быть. Но кто осмелится утверждать, что вся жизнь человека – бесконфликтна. В ней (помимо всего прочего) присутствуют два фундаментальных конфликта: конфликт с матерью, в результате которого мы появляемся на белый свет, и конфликт с чем-то, пока нам неизвестным, в результате чего мы покидаем этот мир.
Таким образом, любой процесс объективно конфликтен по своей сути, но считать ли его таковым на данном временном интервале и при решении конкретной проблемы зависит от точки зрения субъекта, от понимания им сути происходящего и от обстоятельств, в которые он поставлен прагматическими интересами.
Виктор Иванович, Вы достаточно долго изучаете конфликты. В чем, на Ваш взгляд, заключается особенность конфликтов, происходящих в нашей стране?
- Наши конфликты характеризуются необычайной скрытностью и катастрофичностью. В России конфликты редко выходят «наружу», но если это происходит, то все оборачивается катаклизмами и крушениями. В целом, мы воспринимаем конфликты как крайне деструктивные явления, а вот американцы так не считают, поэтому их конфликтная экономика не рушится, а процветает. Хорошо или плохо, но им удалось решить «национальный вопрос», мы же к нему даже не приступали. Между западноевропейскими странами существуют весьма острые противоречия, тем не менее, им удалось объединиться и даже ввести общую валюту, у нас наблюдается противоположная тенденция.
Почему так происходит? Как и мы, они выросли в конфликтах, но в отличие от нас очень серьезно отнеслись к их изучению, научились управлять ими, то есть не сводить к кризисам и катастрофам. Мы же вначале запретили конфликтологию, потом превратили ее в раздел психологии, а теперь продолжаем проклинать конфликты, и жить иллюзией, мечтая построить бесконфликтное общество всеобщего благоденствия.
Порочны, коварны и злонамеренны не конфликты, а мы с Вами. Вы наверно заметили, что даже сегодня наши люди опасаются выйти на площадь и заявить о своей позиции. Подчиненный боится сказать своему начальнику, что тот не прав. К глубокому сожалению, мы были и остались обществом, «бурлящим на кухне», а конформизм – это наше обычное состояние, норма социального поведения.
Вы можете дать универсальный рецепт разрешения конфликтов?
- Прежде всего, назову «золотое» правило конфликтов – в них нет никаких универсальных рецептов. Вместо бесплодного поиска универсума следует отказаться от утопической идеи избавиться от конфликтов как таковых, перейти к познанию их функций, свойств и закономерностей, а потом научиться использовать эти знания в своих интересах. Ведь не отвергли же мы такое опасное явление, как электричество. Наоборот, мы его познали и сделали полезным. Не случись этого – до сих пор жили бы при свете лучин. Или ядерный взрыв – физический конфликт, который сегодня служит людям. Ученые научились управлять этим конфликтом, благодаря чему эффективно функционируют атомные электростанции.
Так что мой «универсальный» рецепт – не строй иллюзий, а изучай конфликт, и тогда сможешь его использовать на пользу себе и людям. Лучше всех познали сущность и природу конфликтов великие злодеи – Ленин, Адольф Гитлер, Иосиф Сталин, которые еще и мастерски использовали эти знания, подчиняя своей воле целые народы. На мой взгляд, сегодня подошло время, когда глубинную суть конфликтов могут и должны постичь не только гении зла, но и обычные люди, то есть мы с Вами. Может быть, тогда мы не будем так падки на разные утопии и избавимся от пагубной привычки следовать за всяким, кто сулит рай земной.
Применить такой «рецепт» не каждому под силу. Можно ли рекомендовать что-нибудь попроще?
- Конфликты относятся к самым сложным явлениям, с которым встречалось человечество за все время своего существования. Поэтому умозрительностью здесь не обойтись. Только глубокое и всестороннее изучение позволит выработать сколько-нибудь эффективные способы управления ими. Вместе с тем есть частные «рецепты» снижения уровня конфликтности, доступные для всех.
Не ищите в конфликтах оптимальности, достигайте компромиссов. Вместо тупикового вопроса «Что делать?» чаще задавайте себе другой: «Что не надо делать и чего следует опасаться?». По крайней мере, не верьте тому, кто говорит: «Я знаю, куда надо идти», а больше прислушивайтесь к тому, кто утверждает: «Я не ведаю, куда надо идти, но знаю, куда не следует ходить». В связи с этим нелишним будет напомнить строки из стихотворения Александра Галича.
Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо!»
Кто скажет: «Идите, люди, за мной,
Я вас научу, как надо!»
В конфликтах будущее не содержится в качестве составной части настоящего. Поэтому ко всем пророчествам и советам по способам их разрешения следует прислушиваться, но в поступках руководствоваться только личными соображениями, руководствуясь принципом: не навреди себе и другому или по Библии – не веди себя так, что сам не войдешь в Царствие Божие и помешаешь войти другим. Во всяком случае, прежде чем начинать очередную революцию, перестройку или реформу как в собственном доме, так и в государстве – полезно задуматься над смыслом этого принципа.
По моему глубокому убеждению, фундаментальный способ снижения разрушительного действия конфликтов заключается в повышении коллективного и индивидуального культурного уровня. Конечно, конфликты от этого не исчезнут, но появится эффективная формула действий. Искусство, музыка, литература – это и есть те слагаемые, которые помогают нормально существовать в конфликтных условиях. Речь идет не о трогательных призывах «стать культурными» – следует понимать, что конфликты так или иначе, но заставят нас двигаться в этом направлении. Чем быстрее мы это поймем, тем меньше будет крови и разрушений.
Как эффективно «погасить» конфликт, если он разгорается на «пустом месте»?
- Один из персонажей Михаила Булгакова говорил, что кирпич ни с того ни с сего, никому и никогда на голову не падает. Так вот, конфликт никогда не разгорается на «пустом месте». Всему есть свои причины и обстоятельства. Если конфликт, по Вашему мнению, возникает «из ничего», значит, Вы не разобрались в ситуации.
В конфликтах то, что было, того уже не будет; и что делалось, то не будет делаться. Все конфликты, бывшие прежде нас, никогда уже не повторятся с абсолютной точностью. Иногда о конфликтах говорят: «такое уже было». Говорящий так, либо не вник в ситуацию, либо не совсем понимает, о чем говорит.
Для многих конфликт представляется неким одноактным событием (противоборством, спором, дракой), но на самом деле это растянутый во времени процесс, в котором присутствуют такие этапы как: конфликтная ситуация, скрытая стадия, кризис, катастрофа, возврат в исходное положение или гибель одного или нескольких участников. Свести конфликт к противоборству – значит сознательно загнать себя в угол трудноразрешимых проблем, и искать решения там, где его нет.
Чтобы детально понять данные категории, обратимся к известному конфликту – Александр Пушкин и Жорж Дантес. Пример будет упрощенным, но зато вполне наглядным. Итак, первое – возникновение конфликтной ситуации, где ключевым словом является «дефицит ресурса». Действий пока нет, конфликт только зарождается. Такая ситуация возникла между Пушкиным и Дантесом, когда последний вроде как-то не так посмотрел на Наталью Гончарову, благосклонно ответившую на этот взгляд. В чем состоит ресурсный дефицит? Их двое, а она одна. Второй этап – латентная стадия. Здесь ключевое слово – «конфронтация». Завистники поэта начали разносить сплетни, в результате образовался конфронтационный настрой. Александр Сергеевич понял, что его соперником является Дантес. Но на данном этапе тоже нет активных действий, в отличие от третьего – кризиса. Пушкин бросил перчатку и вызвал соперника на дуэль. Это апогей кризиса. Но и на этом конфликт не завершился. Начинается четвертый этап – ранение Пушкина, то есть катастрофа, исход которой был неоднозначным. Катастрофа предполагает два варианта: все возвращается в исходное состояние или происходит чья-то гибель. В нашем примере случилось худшее.
Какой же вывод? Можно погасить конфликтную ситуацию, чтобы не было эскалации конфликта. Если бы Наталья Николаевна категорически отказала Дантесу либо иной вариант, когда Пушкин спокойно реагирует на связь жены с другим – и не возникает дефицита ресурса. Во второй, латентной, стадии Пушкин мог и проигнорировать мнение общества. Была бы погашена конфронтация. Поэт принял другое решение. Кризис тоже можно было заглушить. Дуэлянты заключают мировое соглашение, и не звучит роковой выстрел. Наконец, окажись рядом с раненым Пушкиным толковый врач, катастрофа не переросла бы в гибель поэта. Так что конфликты развиваются далеко нелинейно, и на каждом этапе можно найти меры, которые смогут развернуть их в несколько ином направлении. Но для этого необходимо распознать текущий этап, иначе можно упустить исходную точку, и вообще стремиться разрешить конфликт без крови и страданий.
Нельзя забывать, что конфликт может принимать разные состояния: противоборство, эксплуатация, содействие, нейтралитет. Особенность реального конфликта состоит в том, что все эти состояния присутствуют в нем одновременно, только с разной вероятностью. В силу чего процесс развивается синхронно по нескольким траекториям, одна из которых может доминировать. Для того чтобы глубоко вникнуть в суть конфликта, необходимо анализировать весь спектр возможных состояний. Если возвратиться к нашему примеру, то в отношениях Пушкина и Дантеса все состояния присутствовали, но доминантой стало противоборство в самой острой форме – антагонизме. Что в итоге и привело к гибели поэта. Исходя из предлагаемой модели, можно или разжигать конфликт, или приводить его в одно из желаемых состояний. Что лучше – решать самим участникам.
Если говорить научными терминами, то динамика конфликтов представляет собой многослойный, иерархический, многошаговый, вероятностно-детерминированный, полифуркационный процесс, протекающий на макро-, мезо- и микроуровнях. На макроуровне дается максимально укрупненное описание динамики конфликта с точностью до таких состояний как содействие, противодействие, эксплуатация, гибель и их разновидностей. Образно говоря, это взгляд на конфликт с высоты птичьего полета, когда нас не интересуют детали, но важно понять что происходит по-крупному. Мезоуровень позволяет детализировать процессы перехода конфликта из одного макросостояния в другое. Здесь, оперируя более тонкими состояниями конфликта (такими как конфликтная ситуация, латентная стадия, кризис, катастрофа), мы выявляем причины и побудительные мотивы смены макросостояний, и устанавливаем возможные траектории развития конфликтного процесса. Микроуровень позволяет детально рассмотреть и подробно проанализировать процессы, которые происходят внутри макросостояний конфликта, и, используя математические методы моделирования, оценить результаты конфликтного взаимодействия.
Зачем потребовалось столь сложное представление динамики конфликтов?
- Прежде всего, такая модель ориентирует нас на то, что конфликт недопустимо отождествлять с такими понятиями как противоборство, столкновение, обострение противоречий, конфронтация, кризис, катастрофа, которые суть его составляющие, причем вовсе необязательные. Любое «усеченное» понимание конфликта снижает ценность научных рекомендаций по способам урегулирования противоборств и кризисов, предупреждению катастроф и снижению уровня конфронтаций. Вместе с тем, в современной науке о конфликтах ограниченность в трактовке конфликта – типовая ситуация. На практике такое понимание конфликта приводит к тому, что серьезное и обстоятельное расследование случившегося выливается в поиск «стрелочников» и наказание «козлов отпущения». Тем все и завершается, а истинные причины произошедшего продолжают свое действие, приводя к новым катастрофам, кризисам, противоборствам и конфронтациям.
Кроме того, многослойное представление динамики конфликта позволяет несколько расширить и, самое главное, дифференцировать горизонты его прогноза. Так, на микроуровне существует возможность совершенно точно установить характер развития конфликтного процесса на период существования данного макросостояния. На мезоуровне можно спрогнозировать и ранжировать вероятные варианты его развития, и указать чего следует опасаться и чего не следует делать, чтобы не усугубить ситуацию. Макромодель позволяет назвать потенциальные горизонты прогноза, то есть выяснить, что можно ожидать в данном конфликте и что следует прогнозировать.
Далее. Предложенная модель позволяет ввести достаточно полную и объективную шкалу для оценки уровня конфликтности изучаемого явления. Так, если говорить о мезоуровне, то такая шкала может быть представлена следующим образом: конфликтная ситуация – начальный уровень конфликтности, латентная стадия – средний уровень конфликтности, кризис – высокий уровень кофликтности, катастрофа – наивысший уровень конфликтности. При изучении явлений на макроуровне шкала конфликтности выглядит по-другому: нейтралитет – полная неопределенность (нулевое противодействие и нулевое содействие), противодействие – наивысшая кофликтность, содействие – полное отсутствие конфликтности, эксплуатация – средняя конфликтность, гибель – полная определенность (отсутствие как противодействия, так и содействия). В свою очередь каждая точка такой шкалы (естественно кроме гибели и нейтралитета) может иметь свои градации конфликтности. Так, например, для противодействия оценки уровня конфликтности таковы: антагонизм – высокая степень, строгое противодействие – средняя степень, нестрогое противодействие – низкая степень. Если речь идет об анализе конфликта на микроуровне, то можно ввести количественные шкалы оценки уровня конфликтности, например, по экономическим убыткам, понесенным тем или иным участником конфликта.
Конечно, такая шкала (в математике она называется тензорной) не очень наглядна и весьма затруднительна для восприятия. Приходится мириться, столь сложное явление как конфликтность нельзя измерить простой шкалой.
И, наконец, последнее. Если «плоская» модель есть не более чем начальная, нулевая степень приближения к пониманию существа динамики конфликтов, то трехслойная модель – это шаг вперед, первый уровень познания их сути, позволяющий перейти от разговоров о проблемах и трудностях урегулирования конфликтов к научным методам управления этими процессами.
Одна из Ваших книг называется «Системная конфликтология». Чем занимается эта отрасль науки?
- Конфликты – не хаотичные, а очень даже упорядоченные и управляемые явления. Они действуют по своим законам, у них есть свои устойчивые закономерности. Задача системной конфликтологии состоит в том, чтобы их выявить, объяснить и показать какими способами, находясь в конфликте, не придти к конфронтации, миновать кризис, избежать катастрофы и, в конечном счете, минимизировать риск гибели.
Конфликты – слабо предсказуемые разветвляющиеся явления, в них чаще всего происходит не то, что было, а то, чего еще никогда не было, а потому возникают затруднения не столько относительно того, «как предсказывать, но главным образом «что предсказывать». Применительно к конфликтам предсказание есть определение того, что может быть в будущем, если прошлое известно. Системная конфликтология как научная дисциплина не ставит своей задачей дать однозначный ответ, что будет в том или ином конфликте – это утопия. Применение системных знаний позволяет всесторонне проанализировать предконфликтную ситуацию, правильно сформулировать проблему, разработать модель динамики конфликтного процесса, провести ее исследование и указать, где может произойти нечто непредвиденное, а также рекомендовать, чего не надо делать и чего следует опасаться.
Можно сказать, что системная конфликтология – это наука о том, как избавиться от иллюзий и научиться жить реальностью. Изучив ее, Вы поймете, что не следует опекать своего ребенка вплоть до его пенсии; уясните, что не нужно безмерно уповать на волю случая или милость Всевышнего; осознаете, что стремление к хорошему всегда порождает плохое, и наоборот, плохое неизменно сопровождается хорошим; что не человек породил конфликты, а конфликты – человека. В конце концов, придете к выводу – разные дороги ведут к познанию действительности, но все они проходят через понимание конфликтной сущности нашего бытия.
Но есть и другая сторона медали. Системная конфликтология позволяет освоить и противоположные действия – как довести мирную ситуацию до кризиса и выйти из этой опасной игры победителем. Это очень опасное оружие в руках негодяев. Но если не познать способы его применения, и не найти соответствующего «противоядия», то нам не разрешить проблемы войн, терроризма, социальных революций.
Системная конфликтология очень молодая наука и в ней больше «белых пятен», чем успехов и достижений. Поэтому важен путь, по которому пойдет ее развитие. На мой взгляд, она должна уйти от эмпиризма и умозрительности и стать строгой междисциплинарной наукой, способной, строить системные модели конфликтов, вскрывать их фундаментальные закономерности и на этой основе предлагать комплексные способы рационального управления ими в конкретных ситуациях. В противном случае мы получим еще одну служанку идеологии, но не науку.
- С конфликтами сталкиваются все. И всегда. Не существует ни одной науки, гуманитарной или технической, не сталкивающейся с данными вопросами. К примеру, физика. Наука, избегающая понятия «конфликт», но ведь физики всегда интересовались противодействием электрических, механических, гравитационных и других сил. Юриспруденция, социология, политология, медицина, военное дело, экономика, радиотехника, биология и многое другое, где без изучения конфликтов не обойтись. Следовательно, конфликты, заложенные во всех без исключения явлениях нашего мира, постоянно находятся в центре внимания ученых.
Всю свою научную жизнь я занимался проблемами радиоэлектронной борьбы, иначе говоря, информационными конфликтами. Теперь относительно молодая наука конфликтология сбросила оковы идеологии и легализовалась. Приоритетными для меня стали научные изыскания не только в военной области, но и в сфере гуманитарных и естественнонаучных дисциплин. Конфликтов здесь вполне достаточно, но теории изучения практически нет. Более того, различные виды конфликтных процессов в обществе, технике и природе пока не воспринимаются научной общественностью как проявления одной и той же сущности. Внешние различия преобладают настолько, что надежно скрывают глубинное единство внутренней основы. В результате современная конфликтология дробится на части. Политические, экономические, социальные, биологические и природно-естественные конфликты изучаются обособленно, без взаимной увязки и обобщения результатов.
Науке о конфликтах подобная дифференциация противопоказана. Свою задачу я вижу в том, чтобы, используя методологию системного анализа, выявить и изучить сущность и связь таких явлений, познать их феномен в разных специфических проявлениях. И уже на этой основе решать задачи в конкретных областях человеческой деятельности: экономике, социологии, юриспруденции.
Конфликтность изначально заложена в природе любого существования. Если проанализировать эволюционные процессы, получается, что именно конфликты породили и Вселенную, и человека. Возможно, не стоит стремиться к гармонии, пытаясь предотвратить кризис? Смириться, приспособиться и жить в мире, полном противоречий?
- Давайте вспомним самую «знаменитую» историю человечества. Адам и Ева жили, казалось бы, в абсолютной гармонии, но тем не менее спустились на грешную землю. Что заставило их отказаться от бессмертия? Вечного умиротворения и удовольствия? На мой взгляд, жизнь, полная конфликтов, и есть высшая форма гармонии. Что такое вершина любви? Как громко бы ни звучало, но пик любви – смерть! Именно поэтому Адам и Ева стремились к той жизни, которую нельзя получить в «застывшем» мире. Человек падает, потом поднимается, достигает высот, что и является высшей формой гармонии. Гармония и конфликт – не антонимы, а понятия, стоящие в одном смысловом ряду, жизненно необходимые человеку, как воздух, вода и пища. Вдумайтесь, пожалуйста, в замечательные строчки Александра Сергеевича Пушкина.
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
Возникает естественный вопрос – существуют ли неконфликтные процессы?
- И «да» и «нет». Конкретный ответ определяется временными факторами: соотношением интервала времени наблюдения процесса ТН с его общей продолжительностью ТП, и местоположением интервала ТН, внутри ТП. Если ТН много меньше ТП, то любой процесс может рассматриваться как неконфликтный при условии, что интервал наблюдения ТН не захватывает точку бифуркации. Если же период наблюдения соизмерим с продолжительностью изучаемого процесса, или совпал с точкой его бифуркации, то нет никаких оснований считать данный процесс бесконфликтным.
Например, продолжительность существования человеческой цивилизации (ТН 5-8 тысяч лет), так ничтожно мала по сравнению с длительностью планетарных процессов в солнечной системе (ТП 12-15 миллиардов лет), что вращение планет вокруг Солнца за последние пять-восемь тысяч лет можно считать стабильным неконфликтным процессом, протекающим согласно законам Кеплера. Если же мы мысленно передвинем интервал ТН, например на 10 миллиардов лет назад, то увидим всю конфликтную сущность этого процесса, для описания динамики которого упомянутых законов уже недостаточно.
Более близкий к нам пример. Вплоть до двадцатого века энергетическая и производственная мощь человечества была столь невелика по сравнению с ресурсными возможностями природы, что процесс взаимоотношения этих субъектов можно было считать фактически бесконфликтным, и соответственно с этим строить планы экономического развития (добывать полезные ископаемые, вести промышленную заготовку леса, пользоваться биоресурсами морей и океанов). Но в двадцатом веке произошел перелом. Энергетическая мощь человечества возросла на столько, что воздействия на природу превысили некий порог. Ответ последовал незамедлительно. Возникли и начали интенсивно развиваться экологические конфликты, негативные последствия которых для современного поколения людей уже очевидны. Теперь при выборе стратегии экономического развития приходится учитывать это обстоятельство, в частности договариваться о квотах выброса в атмосферу вредных веществ, объемах вырубки леса, вылова рыбы и т.п.
Еще более близкий пример – наша собственная жизнь. Если в качестве интервала наблюдения выбрать какой-либо один день, например, приходящийся на период отпуска, который Вы проводите вместе с приятным человеком, то конфликтности может и не быть. Но кто осмелится утверждать, что вся жизнь человека – бесконфликтна. В ней (помимо всего прочего) присутствуют два фундаментальных конфликта: конфликт с матерью, в результате которого мы появляемся на белый свет, и конфликт с чем-то, пока нам неизвестным, в результате чего мы покидаем этот мир.
Таким образом, любой процесс объективно конфликтен по своей сути, но считать ли его таковым на данном временном интервале и при решении конкретной проблемы зависит от точки зрения субъекта, от понимания им сути происходящего и от обстоятельств, в которые он поставлен прагматическими интересами.
Виктор Иванович, Вы достаточно долго изучаете конфликты. В чем, на Ваш взгляд, заключается особенность конфликтов, происходящих в нашей стране?
- Наши конфликты характеризуются необычайной скрытностью и катастрофичностью. В России конфликты редко выходят «наружу», но если это происходит, то все оборачивается катаклизмами и крушениями. В целом, мы воспринимаем конфликты как крайне деструктивные явления, а вот американцы так не считают, поэтому их конфликтная экономика не рушится, а процветает. Хорошо или плохо, но им удалось решить «национальный вопрос», мы же к нему даже не приступали. Между западноевропейскими странами существуют весьма острые противоречия, тем не менее, им удалось объединиться и даже ввести общую валюту, у нас наблюдается противоположная тенденция.
Почему так происходит? Как и мы, они выросли в конфликтах, но в отличие от нас очень серьезно отнеслись к их изучению, научились управлять ими, то есть не сводить к кризисам и катастрофам. Мы же вначале запретили конфликтологию, потом превратили ее в раздел психологии, а теперь продолжаем проклинать конфликты, и жить иллюзией, мечтая построить бесконфликтное общество всеобщего благоденствия.
Порочны, коварны и злонамеренны не конфликты, а мы с Вами. Вы наверно заметили, что даже сегодня наши люди опасаются выйти на площадь и заявить о своей позиции. Подчиненный боится сказать своему начальнику, что тот не прав. К глубокому сожалению, мы были и остались обществом, «бурлящим на кухне», а конформизм – это наше обычное состояние, норма социального поведения.
Вы можете дать универсальный рецепт разрешения конфликтов?
- Прежде всего, назову «золотое» правило конфликтов – в них нет никаких универсальных рецептов. Вместо бесплодного поиска универсума следует отказаться от утопической идеи избавиться от конфликтов как таковых, перейти к познанию их функций, свойств и закономерностей, а потом научиться использовать эти знания в своих интересах. Ведь не отвергли же мы такое опасное явление, как электричество. Наоборот, мы его познали и сделали полезным. Не случись этого – до сих пор жили бы при свете лучин. Или ядерный взрыв – физический конфликт, который сегодня служит людям. Ученые научились управлять этим конфликтом, благодаря чему эффективно функционируют атомные электростанции.
Так что мой «универсальный» рецепт – не строй иллюзий, а изучай конфликт, и тогда сможешь его использовать на пользу себе и людям. Лучше всех познали сущность и природу конфликтов великие злодеи – Ленин, Адольф Гитлер, Иосиф Сталин, которые еще и мастерски использовали эти знания, подчиняя своей воле целые народы. На мой взгляд, сегодня подошло время, когда глубинную суть конфликтов могут и должны постичь не только гении зла, но и обычные люди, то есть мы с Вами. Может быть, тогда мы не будем так падки на разные утопии и избавимся от пагубной привычки следовать за всяким, кто сулит рай земной.
Применить такой «рецепт» не каждому под силу. Можно ли рекомендовать что-нибудь попроще?
- Конфликты относятся к самым сложным явлениям, с которым встречалось человечество за все время своего существования. Поэтому умозрительностью здесь не обойтись. Только глубокое и всестороннее изучение позволит выработать сколько-нибудь эффективные способы управления ими. Вместе с тем есть частные «рецепты» снижения уровня конфликтности, доступные для всех.
Не ищите в конфликтах оптимальности, достигайте компромиссов. Вместо тупикового вопроса «Что делать?» чаще задавайте себе другой: «Что не надо делать и чего следует опасаться?». По крайней мере, не верьте тому, кто говорит: «Я знаю, куда надо идти», а больше прислушивайтесь к тому, кто утверждает: «Я не ведаю, куда надо идти, но знаю, куда не следует ходить». В связи с этим нелишним будет напомнить строки из стихотворения Александра Галича.
Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо!»
Кто скажет: «Идите, люди, за мной,
Я вас научу, как надо!»
В конфликтах будущее не содержится в качестве составной части настоящего. Поэтому ко всем пророчествам и советам по способам их разрешения следует прислушиваться, но в поступках руководствоваться только личными соображениями, руководствуясь принципом: не навреди себе и другому или по Библии – не веди себя так, что сам не войдешь в Царствие Божие и помешаешь войти другим. Во всяком случае, прежде чем начинать очередную революцию, перестройку или реформу как в собственном доме, так и в государстве – полезно задуматься над смыслом этого принципа.
По моему глубокому убеждению, фундаментальный способ снижения разрушительного действия конфликтов заключается в повышении коллективного и индивидуального культурного уровня. Конечно, конфликты от этого не исчезнут, но появится эффективная формула действий. Искусство, музыка, литература – это и есть те слагаемые, которые помогают нормально существовать в конфликтных условиях. Речь идет не о трогательных призывах «стать культурными» – следует понимать, что конфликты так или иначе, но заставят нас двигаться в этом направлении. Чем быстрее мы это поймем, тем меньше будет крови и разрушений.
Как эффективно «погасить» конфликт, если он разгорается на «пустом месте»?
- Один из персонажей Михаила Булгакова говорил, что кирпич ни с того ни с сего, никому и никогда на голову не падает. Так вот, конфликт никогда не разгорается на «пустом месте». Всему есть свои причины и обстоятельства. Если конфликт, по Вашему мнению, возникает «из ничего», значит, Вы не разобрались в ситуации.
В конфликтах то, что было, того уже не будет; и что делалось, то не будет делаться. Все конфликты, бывшие прежде нас, никогда уже не повторятся с абсолютной точностью. Иногда о конфликтах говорят: «такое уже было». Говорящий так, либо не вник в ситуацию, либо не совсем понимает, о чем говорит.
Для многих конфликт представляется неким одноактным событием (противоборством, спором, дракой), но на самом деле это растянутый во времени процесс, в котором присутствуют такие этапы как: конфликтная ситуация, скрытая стадия, кризис, катастрофа, возврат в исходное положение или гибель одного или нескольких участников. Свести конфликт к противоборству – значит сознательно загнать себя в угол трудноразрешимых проблем, и искать решения там, где его нет.
Чтобы детально понять данные категории, обратимся к известному конфликту – Александр Пушкин и Жорж Дантес. Пример будет упрощенным, но зато вполне наглядным. Итак, первое – возникновение конфликтной ситуации, где ключевым словом является «дефицит ресурса». Действий пока нет, конфликт только зарождается. Такая ситуация возникла между Пушкиным и Дантесом, когда последний вроде как-то не так посмотрел на Наталью Гончарову, благосклонно ответившую на этот взгляд. В чем состоит ресурсный дефицит? Их двое, а она одна. Второй этап – латентная стадия. Здесь ключевое слово – «конфронтация». Завистники поэта начали разносить сплетни, в результате образовался конфронтационный настрой. Александр Сергеевич понял, что его соперником является Дантес. Но на данном этапе тоже нет активных действий, в отличие от третьего – кризиса. Пушкин бросил перчатку и вызвал соперника на дуэль. Это апогей кризиса. Но и на этом конфликт не завершился. Начинается четвертый этап – ранение Пушкина, то есть катастрофа, исход которой был неоднозначным. Катастрофа предполагает два варианта: все возвращается в исходное состояние или происходит чья-то гибель. В нашем примере случилось худшее.
Какой же вывод? Можно погасить конфликтную ситуацию, чтобы не было эскалации конфликта. Если бы Наталья Николаевна категорически отказала Дантесу либо иной вариант, когда Пушкин спокойно реагирует на связь жены с другим – и не возникает дефицита ресурса. Во второй, латентной, стадии Пушкин мог и проигнорировать мнение общества. Была бы погашена конфронтация. Поэт принял другое решение. Кризис тоже можно было заглушить. Дуэлянты заключают мировое соглашение, и не звучит роковой выстрел. Наконец, окажись рядом с раненым Пушкиным толковый врач, катастрофа не переросла бы в гибель поэта. Так что конфликты развиваются далеко нелинейно, и на каждом этапе можно найти меры, которые смогут развернуть их в несколько ином направлении. Но для этого необходимо распознать текущий этап, иначе можно упустить исходную точку, и вообще стремиться разрешить конфликт без крови и страданий.
Нельзя забывать, что конфликт может принимать разные состояния: противоборство, эксплуатация, содействие, нейтралитет. Особенность реального конфликта состоит в том, что все эти состояния присутствуют в нем одновременно, только с разной вероятностью. В силу чего процесс развивается синхронно по нескольким траекториям, одна из которых может доминировать. Для того чтобы глубоко вникнуть в суть конфликта, необходимо анализировать весь спектр возможных состояний. Если возвратиться к нашему примеру, то в отношениях Пушкина и Дантеса все состояния присутствовали, но доминантой стало противоборство в самой острой форме – антагонизме. Что в итоге и привело к гибели поэта. Исходя из предлагаемой модели, можно или разжигать конфликт, или приводить его в одно из желаемых состояний. Что лучше – решать самим участникам.
Если говорить научными терминами, то динамика конфликтов представляет собой многослойный, иерархический, многошаговый, вероятностно-детерминированный, полифуркационный процесс, протекающий на макро-, мезо- и микроуровнях. На макроуровне дается максимально укрупненное описание динамики конфликта с точностью до таких состояний как содействие, противодействие, эксплуатация, гибель и их разновидностей. Образно говоря, это взгляд на конфликт с высоты птичьего полета, когда нас не интересуют детали, но важно понять что происходит по-крупному. Мезоуровень позволяет детализировать процессы перехода конфликта из одного макросостояния в другое. Здесь, оперируя более тонкими состояниями конфликта (такими как конфликтная ситуация, латентная стадия, кризис, катастрофа), мы выявляем причины и побудительные мотивы смены макросостояний, и устанавливаем возможные траектории развития конфликтного процесса. Микроуровень позволяет детально рассмотреть и подробно проанализировать процессы, которые происходят внутри макросостояний конфликта, и, используя математические методы моделирования, оценить результаты конфликтного взаимодействия.
Зачем потребовалось столь сложное представление динамики конфликтов?
- Прежде всего, такая модель ориентирует нас на то, что конфликт недопустимо отождествлять с такими понятиями как противоборство, столкновение, обострение противоречий, конфронтация, кризис, катастрофа, которые суть его составляющие, причем вовсе необязательные. Любое «усеченное» понимание конфликта снижает ценность научных рекомендаций по способам урегулирования противоборств и кризисов, предупреждению катастроф и снижению уровня конфронтаций. Вместе с тем, в современной науке о конфликтах ограниченность в трактовке конфликта – типовая ситуация. На практике такое понимание конфликта приводит к тому, что серьезное и обстоятельное расследование случившегося выливается в поиск «стрелочников» и наказание «козлов отпущения». Тем все и завершается, а истинные причины произошедшего продолжают свое действие, приводя к новым катастрофам, кризисам, противоборствам и конфронтациям.
Кроме того, многослойное представление динамики конфликта позволяет несколько расширить и, самое главное, дифференцировать горизонты его прогноза. Так, на микроуровне существует возможность совершенно точно установить характер развития конфликтного процесса на период существования данного макросостояния. На мезоуровне можно спрогнозировать и ранжировать вероятные варианты его развития, и указать чего следует опасаться и чего не следует делать, чтобы не усугубить ситуацию. Макромодель позволяет назвать потенциальные горизонты прогноза, то есть выяснить, что можно ожидать в данном конфликте и что следует прогнозировать.
Далее. Предложенная модель позволяет ввести достаточно полную и объективную шкалу для оценки уровня конфликтности изучаемого явления. Так, если говорить о мезоуровне, то такая шкала может быть представлена следующим образом: конфликтная ситуация – начальный уровень конфликтности, латентная стадия – средний уровень конфликтности, кризис – высокий уровень кофликтности, катастрофа – наивысший уровень конфликтности. При изучении явлений на макроуровне шкала конфликтности выглядит по-другому: нейтралитет – полная неопределенность (нулевое противодействие и нулевое содействие), противодействие – наивысшая кофликтность, содействие – полное отсутствие конфликтности, эксплуатация – средняя конфликтность, гибель – полная определенность (отсутствие как противодействия, так и содействия). В свою очередь каждая точка такой шкалы (естественно кроме гибели и нейтралитета) может иметь свои градации конфликтности. Так, например, для противодействия оценки уровня конфликтности таковы: антагонизм – высокая степень, строгое противодействие – средняя степень, нестрогое противодействие – низкая степень. Если речь идет об анализе конфликта на микроуровне, то можно ввести количественные шкалы оценки уровня конфликтности, например, по экономическим убыткам, понесенным тем или иным участником конфликта.
Конечно, такая шкала (в математике она называется тензорной) не очень наглядна и весьма затруднительна для восприятия. Приходится мириться, столь сложное явление как конфликтность нельзя измерить простой шкалой.
И, наконец, последнее. Если «плоская» модель есть не более чем начальная, нулевая степень приближения к пониманию существа динамики конфликтов, то трехслойная модель – это шаг вперед, первый уровень познания их сути, позволяющий перейти от разговоров о проблемах и трудностях урегулирования конфликтов к научным методам управления этими процессами.
Одна из Ваших книг называется «Системная конфликтология». Чем занимается эта отрасль науки?
- Конфликты – не хаотичные, а очень даже упорядоченные и управляемые явления. Они действуют по своим законам, у них есть свои устойчивые закономерности. Задача системной конфликтологии состоит в том, чтобы их выявить, объяснить и показать какими способами, находясь в конфликте, не придти к конфронтации, миновать кризис, избежать катастрофы и, в конечном счете, минимизировать риск гибели.
Конфликты – слабо предсказуемые разветвляющиеся явления, в них чаще всего происходит не то, что было, а то, чего еще никогда не было, а потому возникают затруднения не столько относительно того, «как предсказывать, но главным образом «что предсказывать». Применительно к конфликтам предсказание есть определение того, что может быть в будущем, если прошлое известно. Системная конфликтология как научная дисциплина не ставит своей задачей дать однозначный ответ, что будет в том или ином конфликте – это утопия. Применение системных знаний позволяет всесторонне проанализировать предконфликтную ситуацию, правильно сформулировать проблему, разработать модель динамики конфликтного процесса, провести ее исследование и указать, где может произойти нечто непредвиденное, а также рекомендовать, чего не надо делать и чего следует опасаться.
Можно сказать, что системная конфликтология – это наука о том, как избавиться от иллюзий и научиться жить реальностью. Изучив ее, Вы поймете, что не следует опекать своего ребенка вплоть до его пенсии; уясните, что не нужно безмерно уповать на волю случая или милость Всевышнего; осознаете, что стремление к хорошему всегда порождает плохое, и наоборот, плохое неизменно сопровождается хорошим; что не человек породил конфликты, а конфликты – человека. В конце концов, придете к выводу – разные дороги ведут к познанию действительности, но все они проходят через понимание конфликтной сущности нашего бытия.
Но есть и другая сторона медали. Системная конфликтология позволяет освоить и противоположные действия – как довести мирную ситуацию до кризиса и выйти из этой опасной игры победителем. Это очень опасное оружие в руках негодяев. Но если не познать способы его применения, и не найти соответствующего «противоядия», то нам не разрешить проблемы войн, терроризма, социальных революций.
Системная конфликтология очень молодая наука и в ней больше «белых пятен», чем успехов и достижений. Поэтому важен путь, по которому пойдет ее развитие. На мой взгляд, она должна уйти от эмпиризма и умозрительности и стать строгой междисциплинарной наукой, способной, строить системные модели конфликтов, вскрывать их фундаментальные закономерности и на этой основе предлагать комплексные способы рационального управления ими в конкретных ситуациях. В противном случае мы получим еще одну служанку идеологии, но не науку.
Обсуждения Я не знаю, куда надо идти, но знаю, куда не следует ходить