Мы уже говорили, что существующий мир, скорее всего, универсален (1). Это означает, что независимо от способа его происхождения – актом божественного творения, как считает религиозное сознание, или в силу естественных причин.
Например в результате Большого взрыва, приведшего к возникновению нашей Вселенной, так считает сознание научное – он обладает единством, что выражается во всеобщих законах, которые представительствуют на всех онтологических уровнях.
В отношении глобальной человеческой цивилизации, которая является предметом нашего рассмотрения, этот универсализм проявляется и в единстве всего живого: способ генетического кодирования белковой жизни одинаков как для амеб, так и для высших приматов, и в биологическом единстве самого человечества, о чем свидетельствует скрещиваемость всех рас, всех наций и всех народов, и в единстве техносферы (совокупности материальных признаков цивилизации): различия в способах получения пищи, строительства жилья, производства товаров имеют по большей части декоративный характер, и в единстве исторического развития: различные этносы, даже изолированные друг от друга, с поразительным упорством образуют сходные социальные и экономические структуры (1).
И вместе с тем глобальная человеческая цивилизация – это понятие, скорее, теоретическое, чем реальное. В действительности человечество уже многие тысячелетия разделено на вполне самостоятельные локальные цивилизации (в иной терминологии – «сверхкультуры»), которые с той или иной степенью остроты противостоят друг другу.
Современный американский исследователь Самюэль Хантингтон полагает, что сейчас таких цивилизаций примерно восемь. Это: 1). Западная цивилизация, объединяющая ныне Европу и США, 2). Конфуцианская (китайская) цивилизация, вероятно, наиболее древняя из существующих, 3). Японская цивилизация, территориально самая маленькая, 4). Исламская цивилизация, объемлющая собой мусульманский мир, 5). Индуистская цивилизация, несколько выходящая за границы собственно Индии, 6). Славяно-православная цивилизация, куда, помимо России, входят Сербия и Болгария, 7). Латино-американская цивилизация, занимающая практически весь соответствующий континент, и, возможно, 8). Африканская цивилизации, которая в единую цивилизацию по-настоящему еще не превратилась (2). Английский историк Арнольд Дж. Тойнби в более ранней работе доводил число цивилизаций до тринадцати, а по всему масштабу истории насчитывал более двадцати (3). Противоречий здесь нет: цивилизации возникают и распадаются, вырастают из потока истории и снова уходят в небытие. Это не столь уж принципиально. Принципиально здесь то, что различия между цивилизациями действительно существуют и что именно это служит источником большинство конфликтов в истории.
Вся история представляет собой «столкновение цивилизаций».
Так же принципиально здесь следующее. Расхождение цивилизаций порождается не их «физическими реальностями», которые, как мы только что говорили, представляют собой онтологическое единство, а «реальностями метафизическими», обусловленными той трансценденцией, которая эту «метафизику» образует.
Иными словами, они обусловлены матрицами цивилизаций.
Под матрицей мы, в свою очередь, понимаем всю совокупность мистических и естественно-научных представлений о мире, которая для данной цивилизации является абсолютной. Матрица обычно имеет религиозный характер: христианство, иудаизм, буддизм, конфуцианство, ислам – это универсальные матрицы, определяющие параметры различных цивилизаций. Однако матрица может иметь и светскую форму: социализм, фашизм, либерализм – это именно светские, прежде всего социальные, матрицы, хотя в каждой из них присутствует и обязательная мистическая составляющая.
Порождая предельные представления о добре и зле, о целях и смыслах существования всего общества и каждого человека в отдельности, матрица структурирует бытие данной цивилизации, превращает его из хаоса в космос, как бы скрепляя многообразие единым «сюжетом». В этом значения матрица подобна канону, о котором говорит М. Виролайнен применительно к космосу русской истории (4). В свою очередь постепенная актуализация матрицы, перевод ее мистического контента в конкретную философию, мировоззрение, идеологию, в государственные законы, в господствующую бытовую мораль порождает те поведенческие стереотипы, «правила жизни», которые обычно определяют как «национальный характер».
Так возникают разные цивилизационные универсумы: «китайская реальность», «русская реальность», «исламская реальность», «европейская реальность»…
Это, пожалуй, главное противоречие бытия: единство «физической реальности» мира и разобщенность множества «национальных реальностей».
Собственно, это противоречие между онтологией и гносеологией, противоречие между «абсолютной реальностью» и относительностью наших представлений о ней.
Такое противоречие даже в принципе неразрешимо.
И тем не менее особенностью нынешнего цивилизационного состояния является мощный процесс, пытающийся унифицировать различные матрицы, пытающийся соединить их друг с другом и если уж не создать в результате нечто универсальное, то по крайней мере привести их к единому знаменателю, через который осуществлялось бы согласование разных «реальностей».
Этот процесс называется глобализацией.
В отношении глобальной человеческой цивилизации, которая является предметом нашего рассмотрения, этот универсализм проявляется и в единстве всего живого: способ генетического кодирования белковой жизни одинаков как для амеб, так и для высших приматов, и в биологическом единстве самого человечества, о чем свидетельствует скрещиваемость всех рас, всех наций и всех народов, и в единстве техносферы (совокупности материальных признаков цивилизации): различия в способах получения пищи, строительства жилья, производства товаров имеют по большей части декоративный характер, и в единстве исторического развития: различные этносы, даже изолированные друг от друга, с поразительным упорством образуют сходные социальные и экономические структуры (1).
И вместе с тем глобальная человеческая цивилизация – это понятие, скорее, теоретическое, чем реальное. В действительности человечество уже многие тысячелетия разделено на вполне самостоятельные локальные цивилизации (в иной терминологии – «сверхкультуры»), которые с той или иной степенью остроты противостоят друг другу.
Современный американский исследователь Самюэль Хантингтон полагает, что сейчас таких цивилизаций примерно восемь. Это: 1). Западная цивилизация, объединяющая ныне Европу и США, 2). Конфуцианская (китайская) цивилизация, вероятно, наиболее древняя из существующих, 3). Японская цивилизация, территориально самая маленькая, 4). Исламская цивилизация, объемлющая собой мусульманский мир, 5). Индуистская цивилизация, несколько выходящая за границы собственно Индии, 6). Славяно-православная цивилизация, куда, помимо России, входят Сербия и Болгария, 7). Латино-американская цивилизация, занимающая практически весь соответствующий континент, и, возможно, 8). Африканская цивилизации, которая в единую цивилизацию по-настоящему еще не превратилась (2). Английский историк Арнольд Дж. Тойнби в более ранней работе доводил число цивилизаций до тринадцати, а по всему масштабу истории насчитывал более двадцати (3). Противоречий здесь нет: цивилизации возникают и распадаются, вырастают из потока истории и снова уходят в небытие. Это не столь уж принципиально. Принципиально здесь то, что различия между цивилизациями действительно существуют и что именно это служит источником большинство конфликтов в истории.
Вся история представляет собой «столкновение цивилизаций».
Так же принципиально здесь следующее. Расхождение цивилизаций порождается не их «физическими реальностями», которые, как мы только что говорили, представляют собой онтологическое единство, а «реальностями метафизическими», обусловленными той трансценденцией, которая эту «метафизику» образует.
Иными словами, они обусловлены матрицами цивилизаций.
Под матрицей мы, в свою очередь, понимаем всю совокупность мистических и естественно-научных представлений о мире, которая для данной цивилизации является абсолютной. Матрица обычно имеет религиозный характер: христианство, иудаизм, буддизм, конфуцианство, ислам – это универсальные матрицы, определяющие параметры различных цивилизаций. Однако матрица может иметь и светскую форму: социализм, фашизм, либерализм – это именно светские, прежде всего социальные, матрицы, хотя в каждой из них присутствует и обязательная мистическая составляющая.
Порождая предельные представления о добре и зле, о целях и смыслах существования всего общества и каждого человека в отдельности, матрица структурирует бытие данной цивилизации, превращает его из хаоса в космос, как бы скрепляя многообразие единым «сюжетом». В этом значения матрица подобна канону, о котором говорит М. Виролайнен применительно к космосу русской истории (4). В свою очередь постепенная актуализация матрицы, перевод ее мистического контента в конкретную философию, мировоззрение, идеологию, в государственные законы, в господствующую бытовую мораль порождает те поведенческие стереотипы, «правила жизни», которые обычно определяют как «национальный характер».
Так возникают разные цивилизационные универсумы: «китайская реальность», «русская реальность», «исламская реальность», «европейская реальность»…
Это, пожалуй, главное противоречие бытия: единство «физической реальности» мира и разобщенность множества «национальных реальностей».
Собственно, это противоречие между онтологией и гносеологией, противоречие между «абсолютной реальностью» и относительностью наших представлений о ней.
Такое противоречие даже в принципе неразрешимо.
И тем не менее особенностью нынешнего цивилизационного состояния является мощный процесс, пытающийся унифицировать различные матрицы, пытающийся соединить их друг с другом и если уж не создать в результате нечто универсальное, то по крайней мере привести их к единому знаменателю, через который осуществлялось бы согласование разных «реальностей».
Этот процесс называется глобализацией.
Обсуждения Запад и Восток. Матрица и реальность
Королев, Юрий Петрович.