Страх и политика

Но именно страх наиболее опасен тем, что он неуловим, непредсказуем, но может неумолимо расползаться по душам миллионов людей. Для него нет преград, для него не построишь линии обороны. Где поселился страх, там его уже не вытравить никакими разумными доводами, и он может вершить свое черное дело не только над современниками, но и их далекими потомками.

Именно страх делает людей озлобленными и агрессивными, он отнимает разум, заставляет людей забывать о своих подлинных интересах, а потому наиболее опасен. Не раз культивирование страха, создание образа врага становилось мощным инструментом манипулирования людьми.

Считают, что причиной современного относительного спокойствия и отсутствия глобальных войн является атомное оружие. Вроде бы все понимают, что победителя быть не может, и радиация может вообще положить конец жизни на Земле. Но значит ли это, что угрозы больше нет? Вряд ли. Когда в 1956г. во время Суэцкого кризиса Н.С.Хрущев пригрозил сбросить бомбы на Лондон и Париж, то на Западе восприняли угрозу как вполне реальную, и национально- освободительные силы в Египте, стоявшие на грани поражения, были спасены.

События вокруг Карибского кризиса (1962г.) также говорят о серьезности ситуации. Истерия в США со строительством убежищ тоже однозначно показывает, что страх далеко не столь эфемерен. Пример с Б.Голдуотером, которому патологически мерещились русские танки в Вашингтоне, напоминает, что страхам подвержены не только простые граждане, но и верхи власти. Собственно, все мы из одного теста. Политики скрывают свой страх, но пожалуй лучше во многих случаях было бы, если бы они поменьше скрытничали.

Не менее действенным оказался страх у японского правительства, по-быстрому подмахнувшего капитуляцию перед США, когда те после двух сброшенных бомб нагло наврали о своей возможности сбрасывать бомбы каждые три дня.

Современные страхи уходят корнями в глубокое прошлое, поэтому без знания истории сегодняшний мир никак не объяснить. А история эта, как образно говорят, не предсказуема. Регулярно вскрываются новые факты, которые говорят как о действительных так и мнимых угрозах, а соответственно неадекватности действий многих политиков. Наверняка, и сейчас никто толком не видит ситуацию в целом, а потому развитие событий во многом стихийно и непредсказуемо. На виду только публичные политики, но скорее всего дергают за ниточки те, кто не любит показывать свои лица, кто ускользает от общественного контроля и остается безнаказанным.

Уж таково свойство человеческого сознания, что все близкое кажется большим и значительным для мира, а далекое - мелким и несущественным. Так, в Древнем Китае во времена Цинь Шихуанди уже существовали миллионные армии, но почему-то гораздо известнее Вильгельм-завоеватель с войском в сто раз меньше. У американцев до сих пор гипертрофировано отношение к своей гражданской войне, зато десятки миллионов жертв на востоке для них - неизвестная война.

Политическая ангажированность историков - не секрет. Так, в СССР делали упор, что союзники никак не хотят открывать второй фронт и якобы совершенно бездействуют, переложив все тяготы войны на Советский Союз. И только совсем недавно широким массам стало известно о тяжелейших сражениях в Северной Африке, о боях за Италию, о глобальных сражениях в океанах. Лишь на пару месяцев позже, чем под Сталинградом, было пленено еще большее количество немцев от разбитой армии Роммеля. А героическая оборона Мальты сопоставима с блокадой Ленинграда.

Но на Западе помнят и ставят памятники своим героям, своим ученым и первооткрывателям. Чужих героев не знают. А кто знает, то либо не признают как А.С.Попова и Ползунова, либо еще поливают грязью как советских военачальников.

Поэтому неудивительно, что об еще более далеких событиях господствуют самые превратные представления. Долгое время Средиземноморье считалось центром мира. И только нашествие гуннов показало, что извне могут прийти не менее мощные силы. Еще больше влияние на Европу произвело татаро-монгольское нашествие. До сих пор остается загадкой, откуда взялись такие несметные полчища. В самой Монголии просто нет природных ресурсов для значительного населения. Да и сами монголы в XIX веке были крайне удивлены, узнав от гостей с Запада о "своем" Чингисхане. Если нашествие пошло из Азии, то оно наверняка "обогатилось" по пути многими народами. По некоторым свидетельствам, на Европу "наехали" завоеватели с вполне европейской внешностью. Во всяком случае, выяснять родословные тогда было некогда, но намертво засел страх, что Русская равнина является источником крупных неприятностей.

В дальнейшем относительная бедность культурных и торговых связей так же способствовала представлениям о непонятном и опасном народе на востоке Европы. Зато военные конфликты запоминались надолго. Недобрую память о России оставил Иван Грозный, затеявший Ливонскую войну (1558-1583) и разбитый в ней объединенными силами Европы. Уже тогда твердо укоренилось мнение, что с русскими ни о чем нельзя договориться, и необходимо сплотиться для противостояния угрозе с Востока.

Хотя сама Европа всегда была переполнена военными конфликтами, но свои ссоры кажутся более или менее понятными, а чужие - беспричинными и непредсказуемыми, а потому опасными. Кроме того, на Западе уже вовсю набирали силу методы дипломатии. А Иван Грозный, по крайней мере при взгляде "оттуда", действовал предельно жестоко, расправившись с Казанским и Астраханским ханствами, а потом и с местными политическими противниками.

А вот Екатерина Великая, не понаслышке знакомая с торгашеской сутью Запада, сумела добиться дипломатией гораздо больше, чем ее предшественники войнами. Однако усиление России и утверждение ее на Черном море отнюдь не способствовали успокоению Запада.

Следующий заметный вклад в негативные представления о русских внес Александр I. По Тильзитскому миру (1807г.) в отличие от поверженной Европы Россия была зачислена не в побежденные, а чуть ли не в друзья Франции. Всего-то требовалось не нарушать континентальную блокаду, которую Наполеон развернул в противостоянии с англичанами. Но из мелочных соображений Россия польстилась на торговлю с Англией, еще раз подтвердив мнение, что с ней ни о чем нельзя договариваться. С российской стороны нашествие Наполеона представляется как завоевательное и ничем не спровоцированное. Но собирался ли он завоевывать Россию? Каждый день он ждал от русского императора предложения о мирном договоре и выполнения принятых прежде обязательств. Но не дождался...

Я отнюдь не собираюсь обелять Наполеона и его завоевательных походов. Однако, не лишне вспомнить причины, подтолкнувшие его на те или иные войны.

Не способствовали имиджу России присоединение Польши, Финляндии и других территорий, где уже имелись прочные национальные традиции и стремление к независимости.

Та же Польша оказалась камнем, на котором в военном конфликте столкнулись интересы Запада и уже коммунистической России после Первой мировой войны. С тех пор угроза коммунистической агрессии намертво засела в умах многих европейцев.

Сейчас можно спорить, насколько СССР представлял реальную угрозу для фашистской Германии. Но нельзя не видеть, что рациональным расчетом никак не объяснить авантюру Гитлера, обернувшуюся крахом Германии. Именно страх подтолкнул Гитлера на решительные, но недостаточно подготовленные действия.

И именно страх перед СССР еще раньше заставлял Запад потворствовать фашистам в надежде направить их против русских.

Сегодня мы удивляемся, как одно и то же явление оценивается русскими и на Западе диаметрально противоположно. Взываем к рассудку, к логике. Да какая там к черту логика! Когда всем заправляет животный и безотчетный страх, тогда разум бессилен.

Рискну заявить, что в отличие от Запада русские как нация не испытывают страха. А противник, не имеющий страха, - это катастрофа для агрессора и самый ужасный его страх.

Нет, русские вовсе не безрассудны и понимают, что военная мощь остального мира не сопоставима с их собственной. Но считая себя миролюбивым народом (обоснованно или нет), они не живут в постоянном страхе от нападения извне. Зато США обложились сотнями военных баз по всему миру явно не от уверенности в своем будущем, а от неистребимого и разъедающего страха. Кто сам ведет постоянные войны и стремится навязать свою волю миру, тот подозревает в аналогичных корыстных поползновениях всех других.

Пожалуй, все народы считают себя миролюбивыми. А если идут воевать, то против тех, кто пошел против мира и справедливости. Вот только справедливость все понимают по-разному. И получается, что праведный гнев выше закона. А значит, разум отдыхает... Миром правит страх...

Русские уверены, что не хотят войны и не сбросят ни на кого атомную бомбу. Но уверенность и реальные действия - это далеко не одно и тоже. Народ, способный жертвовать миллионами жизней, готов на многое. Уж лучше медведя не дразнить, даже льву. Поэтому Запад, не сомневаясь в своих благих намерениях, никак не может быть уверен в аналогичных намерениях исторического соперника. И никакие заверения, никакой разум не способны искоренить смертельный страх, копившийся веками.

Я далек от мысли, чтобы как-то играть и использовать этот страх. Игра на низменных животных чувствах к добру не приводит. Но раз этот страх есть, то нельзя закрывать на него глаза, делать вид, что ничего нет. Наоборот, надо развивать всесторонние связи и способствовать сближению стран и народов, чем собственно и занимается российская дипломатия, многочисленные экономические, общественные и культурные организации.

Однако ж, если кто-то заболел страхом, то это не значит, что все должны ублажать больного. Многие болезни лечатся весьма неприятными лекарствами, и доктор обычно радости не вызывает, особенно когда больной не желает лечиться. К сожалению, в политике нет беспристрастного постороннего доктора. Здесь каждый доктор оказывается заинтересованной стороной, а международные институты, например, в лице ООН, слишком слабы. Поэтому все попытки "лечения" чужих государств крайне опасны уже хотя бы своими прецедентами.

Я не собираюсь давать каких-то рецептов политикам, которые по долгу службы наверняка располагают большей конкретной информацией, чем рядовые граждане. Здесь приведены только общие соображения об устойчивости, а точнее, о хрупкости сегодняшнего мира, где господствуют противоречивые мнения и страхи, напитанные тысячелетней историей. К сожалению, до торжества разума еще далеко. Вся экономика и общественное благосостояние зиждется на потребительских инстинктах, а отсутствие гибельной войны - на страхе перед атомной бомбой. Вместо разума господствуют двойные стандарты, а НАТО упорно расползается на восток. В этих условиях, сколь бы это ни было отвратительно, русским придется рассчитывать, что Запад будет остановлен его же собственным страхом перед русским медведем, не имеющим страха. Н.В.Невесенко