Апогей современной поп-культуры грозит окончательно похоронить наследие эпохи Просвещения. Сегодня мы сами пичкаем детей низкосортным контентом, а потом наказываем их за это.
В штате Колорадо есть город с замечательным названием Аврора – «утренняя заря».
В штате Колорадо есть город с замечательным названием Аврора – «утренняя заря».
А в городе этом живет шестилетний мальчик по имени Д’Авонте Медоуз (D'Avonte Meadows). На заре своей жизни он угодил в неожиданный переплет, а выражаясь казенным языком, совершил правонарушение. И не какое-нибудь, а самое что ни на есть сексуальное. Да-да, он домогался к своей однокласснице, используя слова из популярной песни дуэта LMFAO: «Я сексуален, и я знаю это» (“I'm sexy and I know it”).
Инструкции местного отдела школьного образования не допускают каких бы то ни было «непрошеных сексуальных заигрываний», вне зависимости от возраста. Поблажки тут неуместны, поэтому Д’Авонте был отстранен от занятий на три дня. Мальчику еще повезло, что в дело не вмешалось полицейское управление, – под его юрисдикцию пока что подпадают дети от десяти лет и старше.
Ошарашенная мама, Стефани Медоуз, заявила каналу KMGH-TV, что ее сын вообще не понимает смысла слов «сексуальное домогательство». Она боится, что теперь в школе на него будут коситься как на извращенца.
Тем временем от местных чиновников последовало заявление, изобилующее обычными протокольными фразами о правилах, благих намерениях и конфиденциальности, а по сути, являющееся отмазкой. В ответ денверский адвокат Крейг Сильверман заявил, что ученики начальной школы обладают таким же правом на свободу слова, как и взрослые, и что школьные стандарты должны допускать исключения. «Иногда, прибегая к политике нулевой терпимости, вы заканчиваете политикой нулевого здравого смысла», – сказал Сильверман.
Но вот беда: как можно требовать здравого смысла там, где правит посредственность, возводящая в закон собственное невежество и со школьной скамьи насаждающая принципы бездушной, но зато «очень политической» корректности? И о каком воспитании может идти речь, если общество само пичкает детей тем, на что накладывает запреты?
Песня “Sexy and I Know It” в течение двух недель января держалась на вершине ведущего хит-парада США «Горячая сотня Биллборда» (Billboard Hot 100). Д’Авонте мог услышать ее по телевизору или по радио, дома или в гостях, ее могли напевать при нем взрослые или дети постарше. Так почему же наказали только его? Он обращался всего лишь к одной девочке – как же тогда квалифицировать публичное обращение к миллионам зрителей и слушателей со словами: «Я сексуален, и я знаю это»?
Лицемерие разъедает современное общество изнутри. Оно позволяет совращать безнравственным контентом целые поколения и к тому же перекладывать вину на них самих. Вот уж действительно апофеоз, а точнее беспредел современной демократии.
Разумеется, происходит это не случайно. Мы имеем дело с продуманной политикой оглупления и дебилизации: населению диктуют заведомо противоречивые, пошлые и бессмысленные нормы, надежно защищенные законом на всех уровнях.
Параллельно с этим разрушается институт семьи – родителей постепенно превращают в заложников ювенальной юстиции и загоняют в жесткие процессуальные рамки, не оставляя места для нормальных, теплых, доверительных отношений. В наши дни западные школы буквально шпионят за семьями посредством сочинений, тестов и «творческих заданий». Всё что угодно, от опоздания на урок до сна в кровати с родителями, может послужить законным основанием для суровых мер.
В канадской провинции Онтарио был арестован Джесси Сансон (Jessie Sansone) – отец, пытавшийся, как обычно, забрать своих детей из школы после занятий. Вслед за ним в участок была доставлена и его жена с 15-месячным ребенком. Причина оказалось весьма серьезной: их дочка нарисовала на уроке мужчину с пистолетом.
Пистолет сегодня – самый ординарный, ничем не примечательный предмет. Он мелькает чуть ли не в каждом фильме, его можно увидеть в новостях, на улице у полицейского, в магазине детских игрушек. Однако это не остановило ни педагогов, ни стражей порядка – и родители с детьми получили урок на всю жизнь. Кстати, выяснилось, что дочка нарисовала папу с игрушечным пистолетиком, который действительно был у них дома и фотография которого облетела затем интернет. Но что с того? Система просвещения провозгласила свою правоту и даже не принесла извинений.
Таких примеров с каждым годом всё больше. У нас на глазах вырисовывается новая схема социальной политики: пропаганда насилия и убожества с последующим наказанием за них же, доносительство из благих побуждений, всеобщее недоверие, которое оправдывают властью неумолимого закона, чтобы люди, не дай бог, не начали относиться друг к другу по-человечески. Различными способами граждан пытаются рассадить по одиночным камерам «справедливого» общества, в котором любые отношения регулируются государством с его «любовью в последней инстанции». Под видом уважения друг к другу детям и взрослым прививают подозрительность. Под видом справедливости – диктатуру искусственных догм. Под видом помощи – разобщение. Разумеется, всё это щедро приправлено очень красивыми и очень правильными словами.
Мы наблюдаем лишь начало процесса, и у нас еще есть возможность пойти другим путем. Но для этого нам надо по-иному взглянуть друг на друга и на роль общества в нашей жизни. Так или иначе, оно будет довлеть над нами и навязывать свои нормы, однако нормы бывают разными. Нам нужны образцы подлинного сотрудничества, нам нужны примеры взаимопонимания, нам нужна власть не буквы, а духа, не безразличие под маской доброжелательности, а настоящее участие и сострадание.
Иначе рано или поздно всех накроет волной равнодушного цинизма, и мы внутренне смиримся с новой социальной парадигмой. Каким бы далеким ни казался этот день, он намного ближе, чем нам кажется.
Олег Ицексон
Инструкции местного отдела школьного образования не допускают каких бы то ни было «непрошеных сексуальных заигрываний», вне зависимости от возраста. Поблажки тут неуместны, поэтому Д’Авонте был отстранен от занятий на три дня. Мальчику еще повезло, что в дело не вмешалось полицейское управление, – под его юрисдикцию пока что подпадают дети от десяти лет и старше.
Ошарашенная мама, Стефани Медоуз, заявила каналу KMGH-TV, что ее сын вообще не понимает смысла слов «сексуальное домогательство». Она боится, что теперь в школе на него будут коситься как на извращенца.
Тем временем от местных чиновников последовало заявление, изобилующее обычными протокольными фразами о правилах, благих намерениях и конфиденциальности, а по сути, являющееся отмазкой. В ответ денверский адвокат Крейг Сильверман заявил, что ученики начальной школы обладают таким же правом на свободу слова, как и взрослые, и что школьные стандарты должны допускать исключения. «Иногда, прибегая к политике нулевой терпимости, вы заканчиваете политикой нулевого здравого смысла», – сказал Сильверман.
Но вот беда: как можно требовать здравого смысла там, где правит посредственность, возводящая в закон собственное невежество и со школьной скамьи насаждающая принципы бездушной, но зато «очень политической» корректности? И о каком воспитании может идти речь, если общество само пичкает детей тем, на что накладывает запреты?
Песня “Sexy and I Know It” в течение двух недель января держалась на вершине ведущего хит-парада США «Горячая сотня Биллборда» (Billboard Hot 100). Д’Авонте мог услышать ее по телевизору или по радио, дома или в гостях, ее могли напевать при нем взрослые или дети постарше. Так почему же наказали только его? Он обращался всего лишь к одной девочке – как же тогда квалифицировать публичное обращение к миллионам зрителей и слушателей со словами: «Я сексуален, и я знаю это»?
Лицемерие разъедает современное общество изнутри. Оно позволяет совращать безнравственным контентом целые поколения и к тому же перекладывать вину на них самих. Вот уж действительно апофеоз, а точнее беспредел современной демократии.
Разумеется, происходит это не случайно. Мы имеем дело с продуманной политикой оглупления и дебилизации: населению диктуют заведомо противоречивые, пошлые и бессмысленные нормы, надежно защищенные законом на всех уровнях.
Параллельно с этим разрушается институт семьи – родителей постепенно превращают в заложников ювенальной юстиции и загоняют в жесткие процессуальные рамки, не оставляя места для нормальных, теплых, доверительных отношений. В наши дни западные школы буквально шпионят за семьями посредством сочинений, тестов и «творческих заданий». Всё что угодно, от опоздания на урок до сна в кровати с родителями, может послужить законным основанием для суровых мер.
В канадской провинции Онтарио был арестован Джесси Сансон (Jessie Sansone) – отец, пытавшийся, как обычно, забрать своих детей из школы после занятий. Вслед за ним в участок была доставлена и его жена с 15-месячным ребенком. Причина оказалось весьма серьезной: их дочка нарисовала на уроке мужчину с пистолетом.
Пистолет сегодня – самый ординарный, ничем не примечательный предмет. Он мелькает чуть ли не в каждом фильме, его можно увидеть в новостях, на улице у полицейского, в магазине детских игрушек. Однако это не остановило ни педагогов, ни стражей порядка – и родители с детьми получили урок на всю жизнь. Кстати, выяснилось, что дочка нарисовала папу с игрушечным пистолетиком, который действительно был у них дома и фотография которого облетела затем интернет. Но что с того? Система просвещения провозгласила свою правоту и даже не принесла извинений.
Таких примеров с каждым годом всё больше. У нас на глазах вырисовывается новая схема социальной политики: пропаганда насилия и убожества с последующим наказанием за них же, доносительство из благих побуждений, всеобщее недоверие, которое оправдывают властью неумолимого закона, чтобы люди, не дай бог, не начали относиться друг к другу по-человечески. Различными способами граждан пытаются рассадить по одиночным камерам «справедливого» общества, в котором любые отношения регулируются государством с его «любовью в последней инстанции». Под видом уважения друг к другу детям и взрослым прививают подозрительность. Под видом справедливости – диктатуру искусственных догм. Под видом помощи – разобщение. Разумеется, всё это щедро приправлено очень красивыми и очень правильными словами.
Мы наблюдаем лишь начало процесса, и у нас еще есть возможность пойти другим путем. Но для этого нам надо по-иному взглянуть друг на друга и на роль общества в нашей жизни. Так или иначе, оно будет довлеть над нами и навязывать свои нормы, однако нормы бывают разными. Нам нужны образцы подлинного сотрудничества, нам нужны примеры взаимопонимания, нам нужна власть не буквы, а духа, не безразличие под маской доброжелательности, а настоящее участие и сострадание.
Иначе рано или поздно всех накроет волной равнодушного цинизма, и мы внутренне смиримся с новой социальной парадигмой. Каким бы далеким ни казался этот день, он намного ближе, чем нам кажется.
Олег Ицексон
Обсуждения Любовь в последней инстанции