20 октября 1982 года на матче Кубка УЕФА между московским «Спартаком» и голландским «Хаарлемом» погибли, по разным данным, от 66 до 340 человек. Подробности трагедии в СССР постарались замолчать и забыть. О том, что произошло на московском стадионе, на следующий день написала только одна газета - «Вечерняя Москва».
Это были всего 2 строки: «Вчера в «Лужниках», после футбольного матча, произошел несчастный случай. Среди болельщиков есть пострадавшие». Вот такова была официальная позиция властей. Лишь спустя 7 лет, в 1989 году, в газете «Советский спорт» появилась первая статья, наконец-то, приоткрывшая занавес над той страшной трагедией.
«Черный» день советского футбола
…В тот трагический день в Москве с самого утра повалил первый осенний снег. Завыл ледяной ветер, и ртутный столбик в термометрах упал до отметки минус десять. Несмотря на это, истинные болельщики советского футбола не остались дома. Ведь игрался последний матч международного сезона - между московским «Спартаком» и голландским «Хаарлемом».
На матч, правда, было распродано лишь около 10 тыс. билетов. Поэтому администрация «Лужников» решила, что все зрители вполне могут разместиться на одной трибуне - трибуне «С». Так за порядком следить легче. Молодежь собрали в отдельные секторы. А потом оцепили их двойным милицейским кольцом - как «потенциально беспокойный элемент».
До самой последней минуты ворота весьма средненького, по европейским меркам, нидерландского клуба были взяты лишь один раз. А на последней минуте матча случилась никем непредвиденная ужасная трагедия. Именно поэтому, уже много лет спустя, у героя матча Сергея Швецова во время беседы с журналистом вырвалось: «Эх, лучше бы я не забивал тот гол...»
…Когда до окончания встречи оставались считанные минуты, люди, замерзшие на морозе, начали покидать трибуну. Сомнений в исходе встречи ни у кого не возникало - «Спартак» вел в счете 1:0 и должен был довести игру до победы. Продрогшая милиция также весьма активно приглашала болельщиков к выходу. Едва только первые зрители поднялись со своих мест, как миллионеры в сотрудничестве с администрацией стадиона начали операцию, которая на современном жаргоне носит название «зачистка».
Люди шли вниз, толкаясь и скользя по обледеневшим ступенькам. И в это самое время в морозном воздухе вдруг родился крик восторга. За 20 секунд до финального свистка игрок «Спартака» Швецов забил второй мяч в ворота голландцев. На трибунах успех спартаковцев приветствовали чрезвычайно бурно.
Вполне естественно, что те из болельщиков, кто уже достиг нижних ступенек лестницы, захотели узнать, что же произошло за 20 секунд до конца матча на так не вовремя покинутом ими стадионе? И повернули назад. В тот же момент крик восторга перешел в крик ужаса большого скопления людей.
Выход был только один, а сверху в сумеречный проход тоннеля милиционеры и сотрудники администрации стадиона продолжали заталкивать все новых и новых людей. Тем, кто пытался остановиться, торопливо говорили: «Все, кончилось уже. Забили - радуйтесь на улице». А тем, кто и после этого не слишком спешил в давку, помогали, подталкивая в спину. В итоге, два неуправляемых людских потока встретились на той самой злополучной узкой лестнице. Те из болельщиков, кто не вовремя споткнулся, погибли практически через несколько секунд - толпа их просто затоптала. Не выдержали нагрузки и бетонные перила, после чего люди с большой высоты стали падать на голый бетон: один на другого…
«Это был просто ужас…»
Один из чудом выживших очевидцев рассказывал позже журналистам: «Была такая плотность, что телами давились и разлетались на мелкие кусочки стеклянные бутылки. У милиции же, как они говорят в таких случаях «был приказ», и вторые ворота никто открывать не спешил, да и поздно, наверное, было…»
«Это было что-то ужасное, - вспоминает заядлый в прошлом болельщик «Спартака» Владимир Андреев. - Мы не могли сдвинуться с места, а толпа напирала и сверху, и снизу. Справиться с обезумевшими людьми не было уже никакой возможности. Я видел, как какой-то офицер милиции, кажется майор, прыгнул в толпу, чтобы остановить ее. Но что он мог сделать? Поздно уже было. И он остался в толпе». С тех самых пор Владимир на футбол больше не ходит…
Еще один свидетель – Юрий Ерастов из Ульяновска. «Как только мы вошли под трибуны, толпа сразу понесла нас вниз, и вдруг в какой-то момент все остановилось на площадке между первым и вторым этажом. Потом толпа опять стремительно ринулась по лестнице, и больше я уже ничего не помню. Очнулся ночью в Институте Скорой помощи имени Склифосовского среди множества других раненых», - рассказывает Ерастов.
А вот как запомнилась послематчевая человеческая «мясорубка» москвичу П. Зырянову. «Выйдя сразу же после матча под трибуны, я увидел жуткую картину: милиция изо всех сил пыталась удержать людей, спускавшихся по узкой лестнице. Откуда-то сверху явно напирали, и, отступая шаг за шагом, милиция дошла уже до последней ступеньки. Боковые перила в это время были уже сломаны, и рядом с лестницей выросла огромная шевелящаяся «куча-мала». Ребята, стоявшие рядом, пытались кого-то вытащить, но сверху все время кто-то падал. А милиция продолжала запирать лестницу. Почему она это делала? Видимо, потому, что не получила по радио другого приказа», - рассказывает Зырянов.
Позже мертвые тела болельщиков свалили прямо на территории стадиона около памятника Ленину. Затем трупы укладывали штабелями по несколько штук в машины «скорой помощи» и увозили в больницы.
Расследование катастрофы, произведенное по распоряжению Ю. Андропова (через три недели после трагедии ставшего Генеральным секретарём ЦК КПСС), прошло в предельно сжатые сроки. По официальной версии следствия, в результате трагедии погибло 66 человек. Еще 61 получили ранения и увечья, в том числе, 21 - тяжелые. По неофициальной же информации, которая долгие годы находилась под грифом «совершенно секретно», в тот вечер лишились жизни около 340 человек. А в некоторых пересказах трагедии сообщалось даже о 1500 погибших.
Версия «Профессора»: виновата милиция
Во второй половине 90-х годов в российскую телепередачу «Футбольный клуб» неоднократно приглашался болельщик московского «Спартака» по прозвищу «Профессор» (Амир Хуслютдинов), которого ведущие телепрограммы называли «лидером спартаковских фанатов». По версии «Профессора», события в тот трагический октябрьский вечер развивались следующим образом: «Во время матча на трибунах произошла словесная перепалка между спартаковскими болельщиками и сотрудниками милиции. Затем сотрудники милиции были обкиданы снежками. (Рассказывают также, что в милиционеров бросали и кусками льда. – Прим. О. Л.). Обычная практика для сотрудников милиции: запомнить в лицо наиболее активных «хулиганов» и отловить их после окончания матча. Чтобы облегчить эту задачу, большие ворота, которые разделяют подтрибунные помещения и улицу, открыли (то есть, задвинули в прорезь стены) только на 1/4 — 1/5 от положенного, что и привело к трагедии… Давка началась не в конце матча, как должно было бы быть, исходя из официальной версии, а спустя 5-10 минут после его окончания».
Голландцы ушли спокойно
А вот 100 голландцев - болельщиков «Хаарлема» - ушли в тот вечер с «Лужников» совершенно спокойно. Для них были специально открыты вторые ворота, а у стен стадиона европейцев ждали теплые автобусы.
«О жертвах мы ничего не знали, - вспоминает Эдгар Гесс, автор первого гола в ворота «Хаарлема». - В раздевалке сидели, и понятия не имели, что творится в нескольких метрах от нас. Когда ехали после игры в Тарасовку, навстречу автобусу «скорые» «летели». Говорят, по «Голосу Америки» сообщили о трагедии тем же вечером, но только на следующий день Старостин выяснил: толпа, мол, по людям прошла».
Капитан «Хаарлема» Мартин Хаар, как и вся Голландия, узнал о масштабе трагедии на стадионе лишь в 1989 году. «Я помню, что после игры нам пришлось быстро покинуть стадион. Мы были расстроены поражением, и нам надо было как-то обсудить свою игру, но нам было сказано, что надо уезжать - прочь, прямо сейчас. Когда вспоминаешь это, становится ясно, что всё это было связано с тем, что произошло на трибунах. По пути назад мы слышали огромное количество работающих сирен. Но тогда мы были слишком расстроены поражением и не обратили на это внимания», - рассказывает Хаар.
«Справедливое» возмездие
В конце марта 1983 года состоялся суд, который представил главным виновником «лужниковской» трагедии коменданта Большой спортивной арены Юрия Панчихина, проработавшего в этой должности к моменту ЧП два с половиной месяца, и определил ему меру наказания в 1,5 года исправительных работ. Дела тогдашних руководителей стадиона - Лыжина, Кокрышева, Корягина - были выведены в отдельное судопроизводство и обвинительным приговором не окончились. Вопрос о том, почему обеспечение безопасности выхода тысяч людей со стадиона было доверено столь неопытному работнику, остался на суде без ответа. Действия сотрудников милиции вообще никакой оценки не получили – суд не слишком принимал во внимание показания оставшихся в живых пострадавших.
После 18 лет молчания бывший директор Большой спортивной арены Виктор Кокрышев все же согласился встретиться с прессой, чтобы рассказать о своем видении тех ужасных событий. «К началу игры, - рассказал Кокрышев, - успели очистить только две трибуны - западную и восточную. Я звонил своему однокурснику по институту физкультуры Вячеславу Колоскову и предлагал перенести матч на другой стадион. «Мало времени - УЕФА на это не пойдет», - ответил он. Впрочем, зрителей пришло немного - 16,5 тысячи. Большинство, 12 тысяч, расположилось на восточной трибуне, заняв ее примерно наполовину. После недавней Олимпиады, когда «Лужники» заполнялись до отказа, ситуация опасной не выглядела…
Существует версия, на мой взгляд, весьма похожая на правду, что милиционеры слегка сдвинули створки ворот. Проход сузился - так удобнее было фильтровать толпу. Напиравшие сверху об этом не знали и продолжали, куражась, давить на стоящих впереди. Люди сбивались в многотысячную массу, грозившую стать критической. Причем, ни о каких скользких ступенях не могло быть и речи: все происходило в галерее первого этажа, под трибунами, где было абсолютно сухо».
«В чем заключалась наша с Панчихиным вина, - спросил сам себя Кокрышев, - человеческим языком объяснить было нельзя. Ситуация выглядела хотя и трагической, но простой: под «бдительным» оком милиции люди погибли там, где до этого не было никаких эксцессов. Так разберитесь же: кто загнал несчастных в этот каменный мешок? Почему на ровном месте надо было строить жуткую плотину из человеческих тел? Вместо этого, следствие пошло по пути скрупулезного изучения инструкций для внештатных стариков-контролеров, зациклилось на том, что несовершеннолетние покидали стадион не в 20.30, как того требовали инструкции и «Моральный кодекс строителя коммунизма», а на 15 минут позже! Маразм коснулся и жертв трагедии: по негласному указанию их нужно было хоронить на разных кладбищах, дабы исключить строительство большого памятника и массовое паломничество родственников…»
Матч памяти: 25 лет спустя
Памятник жертвам трагедии в «Лужниках» был открыт лишь в 1992 году. Спустя еще 10 лет, на месте трагедии была проведена панихида. Почтить память погибших на стадионе собрались их родственники, болельщики и спартаковцы - участники того матча. В тот день к памятнику погибшим пришли сотни людей и возложили к нему скорбные букеты цветов…
А к 25-й годовщине со дня трагедии футбольный клуб «Спартак» совместно с базирующимся в Хаарлеме фондом «To Moscow With Love» и футбольным клубом «Хаарлем» принял решение об организации Матча памяти, посвященного жертвам трагедии. Инициатива получила поддержку также у родственников погибших, у болельщиков и у бывших игроков обеих команд. В состав организационного комитета по проведению встречи вошли Андрей Чесноков, Жан-Поль Дирксе (посол Нидерландов в России), Рууд Гуллит, Гус Хиддинк, Бернт Шнайдерс (мэр Хаарлема) и другие. По решению игроков обеих команд, доходы от матча скорби будут переданы семьям погибших в той трагедии.
Кстати, идея встречи «Спартака» и «Хаарлема» для Матча памяти принадлежит голландскому журналисту Эдвину Стрейсу, который тоже отлично помнит события 25-летней давности: «Матчи со спартаковцами были для «Хаарлема» особенными. Выход во второй круг Кубка УЕФА был самым большим достижением в 118-летней истории клуба. Но только в 1989 году мы узнали, что случилось на стадионе имени Ленина после финального свистка…»
Подготовил Judan
по материалам СМИ
Газета "Я"
«Черный» день советского футбола
…В тот трагический день в Москве с самого утра повалил первый осенний снег. Завыл ледяной ветер, и ртутный столбик в термометрах упал до отметки минус десять. Несмотря на это, истинные болельщики советского футбола не остались дома. Ведь игрался последний матч международного сезона - между московским «Спартаком» и голландским «Хаарлемом».
На матч, правда, было распродано лишь около 10 тыс. билетов. Поэтому администрация «Лужников» решила, что все зрители вполне могут разместиться на одной трибуне - трибуне «С». Так за порядком следить легче. Молодежь собрали в отдельные секторы. А потом оцепили их двойным милицейским кольцом - как «потенциально беспокойный элемент».
До самой последней минуты ворота весьма средненького, по европейским меркам, нидерландского клуба были взяты лишь один раз. А на последней минуте матча случилась никем непредвиденная ужасная трагедия. Именно поэтому, уже много лет спустя, у героя матча Сергея Швецова во время беседы с журналистом вырвалось: «Эх, лучше бы я не забивал тот гол...»
…Когда до окончания встречи оставались считанные минуты, люди, замерзшие на морозе, начали покидать трибуну. Сомнений в исходе встречи ни у кого не возникало - «Спартак» вел в счете 1:0 и должен был довести игру до победы. Продрогшая милиция также весьма активно приглашала болельщиков к выходу. Едва только первые зрители поднялись со своих мест, как миллионеры в сотрудничестве с администрацией стадиона начали операцию, которая на современном жаргоне носит название «зачистка».
Люди шли вниз, толкаясь и скользя по обледеневшим ступенькам. И в это самое время в морозном воздухе вдруг родился крик восторга. За 20 секунд до финального свистка игрок «Спартака» Швецов забил второй мяч в ворота голландцев. На трибунах успех спартаковцев приветствовали чрезвычайно бурно.
Вполне естественно, что те из болельщиков, кто уже достиг нижних ступенек лестницы, захотели узнать, что же произошло за 20 секунд до конца матча на так не вовремя покинутом ими стадионе? И повернули назад. В тот же момент крик восторга перешел в крик ужаса большого скопления людей.
Выход был только один, а сверху в сумеречный проход тоннеля милиционеры и сотрудники администрации стадиона продолжали заталкивать все новых и новых людей. Тем, кто пытался остановиться, торопливо говорили: «Все, кончилось уже. Забили - радуйтесь на улице». А тем, кто и после этого не слишком спешил в давку, помогали, подталкивая в спину. В итоге, два неуправляемых людских потока встретились на той самой злополучной узкой лестнице. Те из болельщиков, кто не вовремя споткнулся, погибли практически через несколько секунд - толпа их просто затоптала. Не выдержали нагрузки и бетонные перила, после чего люди с большой высоты стали падать на голый бетон: один на другого…
«Это был просто ужас…»
Один из чудом выживших очевидцев рассказывал позже журналистам: «Была такая плотность, что телами давились и разлетались на мелкие кусочки стеклянные бутылки. У милиции же, как они говорят в таких случаях «был приказ», и вторые ворота никто открывать не спешил, да и поздно, наверное, было…»
«Это было что-то ужасное, - вспоминает заядлый в прошлом болельщик «Спартака» Владимир Андреев. - Мы не могли сдвинуться с места, а толпа напирала и сверху, и снизу. Справиться с обезумевшими людьми не было уже никакой возможности. Я видел, как какой-то офицер милиции, кажется майор, прыгнул в толпу, чтобы остановить ее. Но что он мог сделать? Поздно уже было. И он остался в толпе». С тех самых пор Владимир на футбол больше не ходит…
Еще один свидетель – Юрий Ерастов из Ульяновска. «Как только мы вошли под трибуны, толпа сразу понесла нас вниз, и вдруг в какой-то момент все остановилось на площадке между первым и вторым этажом. Потом толпа опять стремительно ринулась по лестнице, и больше я уже ничего не помню. Очнулся ночью в Институте Скорой помощи имени Склифосовского среди множества других раненых», - рассказывает Ерастов.
А вот как запомнилась послематчевая человеческая «мясорубка» москвичу П. Зырянову. «Выйдя сразу же после матча под трибуны, я увидел жуткую картину: милиция изо всех сил пыталась удержать людей, спускавшихся по узкой лестнице. Откуда-то сверху явно напирали, и, отступая шаг за шагом, милиция дошла уже до последней ступеньки. Боковые перила в это время были уже сломаны, и рядом с лестницей выросла огромная шевелящаяся «куча-мала». Ребята, стоявшие рядом, пытались кого-то вытащить, но сверху все время кто-то падал. А милиция продолжала запирать лестницу. Почему она это делала? Видимо, потому, что не получила по радио другого приказа», - рассказывает Зырянов.
Позже мертвые тела болельщиков свалили прямо на территории стадиона около памятника Ленину. Затем трупы укладывали штабелями по несколько штук в машины «скорой помощи» и увозили в больницы.
Расследование катастрофы, произведенное по распоряжению Ю. Андропова (через три недели после трагедии ставшего Генеральным секретарём ЦК КПСС), прошло в предельно сжатые сроки. По официальной версии следствия, в результате трагедии погибло 66 человек. Еще 61 получили ранения и увечья, в том числе, 21 - тяжелые. По неофициальной же информации, которая долгие годы находилась под грифом «совершенно секретно», в тот вечер лишились жизни около 340 человек. А в некоторых пересказах трагедии сообщалось даже о 1500 погибших.
Версия «Профессора»: виновата милиция
Во второй половине 90-х годов в российскую телепередачу «Футбольный клуб» неоднократно приглашался болельщик московского «Спартака» по прозвищу «Профессор» (Амир Хуслютдинов), которого ведущие телепрограммы называли «лидером спартаковских фанатов». По версии «Профессора», события в тот трагический октябрьский вечер развивались следующим образом: «Во время матча на трибунах произошла словесная перепалка между спартаковскими болельщиками и сотрудниками милиции. Затем сотрудники милиции были обкиданы снежками. (Рассказывают также, что в милиционеров бросали и кусками льда. – Прим. О. Л.). Обычная практика для сотрудников милиции: запомнить в лицо наиболее активных «хулиганов» и отловить их после окончания матча. Чтобы облегчить эту задачу, большие ворота, которые разделяют подтрибунные помещения и улицу, открыли (то есть, задвинули в прорезь стены) только на 1/4 — 1/5 от положенного, что и привело к трагедии… Давка началась не в конце матча, как должно было бы быть, исходя из официальной версии, а спустя 5-10 минут после его окончания».
Голландцы ушли спокойно
А вот 100 голландцев - болельщиков «Хаарлема» - ушли в тот вечер с «Лужников» совершенно спокойно. Для них были специально открыты вторые ворота, а у стен стадиона европейцев ждали теплые автобусы.
«О жертвах мы ничего не знали, - вспоминает Эдгар Гесс, автор первого гола в ворота «Хаарлема». - В раздевалке сидели, и понятия не имели, что творится в нескольких метрах от нас. Когда ехали после игры в Тарасовку, навстречу автобусу «скорые» «летели». Говорят, по «Голосу Америки» сообщили о трагедии тем же вечером, но только на следующий день Старостин выяснил: толпа, мол, по людям прошла».
Капитан «Хаарлема» Мартин Хаар, как и вся Голландия, узнал о масштабе трагедии на стадионе лишь в 1989 году. «Я помню, что после игры нам пришлось быстро покинуть стадион. Мы были расстроены поражением, и нам надо было как-то обсудить свою игру, но нам было сказано, что надо уезжать - прочь, прямо сейчас. Когда вспоминаешь это, становится ясно, что всё это было связано с тем, что произошло на трибунах. По пути назад мы слышали огромное количество работающих сирен. Но тогда мы были слишком расстроены поражением и не обратили на это внимания», - рассказывает Хаар.
«Справедливое» возмездие
В конце марта 1983 года состоялся суд, который представил главным виновником «лужниковской» трагедии коменданта Большой спортивной арены Юрия Панчихина, проработавшего в этой должности к моменту ЧП два с половиной месяца, и определил ему меру наказания в 1,5 года исправительных работ. Дела тогдашних руководителей стадиона - Лыжина, Кокрышева, Корягина - были выведены в отдельное судопроизводство и обвинительным приговором не окончились. Вопрос о том, почему обеспечение безопасности выхода тысяч людей со стадиона было доверено столь неопытному работнику, остался на суде без ответа. Действия сотрудников милиции вообще никакой оценки не получили – суд не слишком принимал во внимание показания оставшихся в живых пострадавших.
После 18 лет молчания бывший директор Большой спортивной арены Виктор Кокрышев все же согласился встретиться с прессой, чтобы рассказать о своем видении тех ужасных событий. «К началу игры, - рассказал Кокрышев, - успели очистить только две трибуны - западную и восточную. Я звонил своему однокурснику по институту физкультуры Вячеславу Колоскову и предлагал перенести матч на другой стадион. «Мало времени - УЕФА на это не пойдет», - ответил он. Впрочем, зрителей пришло немного - 16,5 тысячи. Большинство, 12 тысяч, расположилось на восточной трибуне, заняв ее примерно наполовину. После недавней Олимпиады, когда «Лужники» заполнялись до отказа, ситуация опасной не выглядела…
Существует версия, на мой взгляд, весьма похожая на правду, что милиционеры слегка сдвинули створки ворот. Проход сузился - так удобнее было фильтровать толпу. Напиравшие сверху об этом не знали и продолжали, куражась, давить на стоящих впереди. Люди сбивались в многотысячную массу, грозившую стать критической. Причем, ни о каких скользких ступенях не могло быть и речи: все происходило в галерее первого этажа, под трибунами, где было абсолютно сухо».
«В чем заключалась наша с Панчихиным вина, - спросил сам себя Кокрышев, - человеческим языком объяснить было нельзя. Ситуация выглядела хотя и трагической, но простой: под «бдительным» оком милиции люди погибли там, где до этого не было никаких эксцессов. Так разберитесь же: кто загнал несчастных в этот каменный мешок? Почему на ровном месте надо было строить жуткую плотину из человеческих тел? Вместо этого, следствие пошло по пути скрупулезного изучения инструкций для внештатных стариков-контролеров, зациклилось на том, что несовершеннолетние покидали стадион не в 20.30, как того требовали инструкции и «Моральный кодекс строителя коммунизма», а на 15 минут позже! Маразм коснулся и жертв трагедии: по негласному указанию их нужно было хоронить на разных кладбищах, дабы исключить строительство большого памятника и массовое паломничество родственников…»
Матч памяти: 25 лет спустя
Памятник жертвам трагедии в «Лужниках» был открыт лишь в 1992 году. Спустя еще 10 лет, на месте трагедии была проведена панихида. Почтить память погибших на стадионе собрались их родственники, болельщики и спартаковцы - участники того матча. В тот день к памятнику погибшим пришли сотни людей и возложили к нему скорбные букеты цветов…
А к 25-й годовщине со дня трагедии футбольный клуб «Спартак» совместно с базирующимся в Хаарлеме фондом «To Moscow With Love» и футбольным клубом «Хаарлем» принял решение об организации Матча памяти, посвященного жертвам трагедии. Инициатива получила поддержку также у родственников погибших, у болельщиков и у бывших игроков обеих команд. В состав организационного комитета по проведению встречи вошли Андрей Чесноков, Жан-Поль Дирксе (посол Нидерландов в России), Рууд Гуллит, Гус Хиддинк, Бернт Шнайдерс (мэр Хаарлема) и другие. По решению игроков обеих команд, доходы от матча скорби будут переданы семьям погибших в той трагедии.
Кстати, идея встречи «Спартака» и «Хаарлема» для Матча памяти принадлежит голландскому журналисту Эдвину Стрейсу, который тоже отлично помнит события 25-летней давности: «Матчи со спартаковцами были для «Хаарлема» особенными. Выход во второй круг Кубка УЕФА был самым большим достижением в 118-летней истории клуба. Но только в 1989 году мы узнали, что случилось на стадионе имени Ленина после финального свистка…»
Подготовил Judan
по материалам СМИ
Газета "Я"
Обсуждения Черный октябрь в Лужниках