Взгляд на фотографию под литературным углом

Традиционно сложилось так, что как отдельные сферы искусства, фотография и литература шли каждая к своему заветному идеалу совершенно разными, редко пересекающимися между собой дорогами. Через изображение и слово. А потому, и та и другая наследовала и продолжала развивать только свою, неповторимую и тщательно оберегаемую (от оппонента) культурную нишу. Несхожесть и однозначность когда-то в прошлом уже выбранных ими (почти параллельных) путей, со временем приводило лишь к возникновению новых принципиальных различий. В том числе и в используемых изобразительных методах и средствах художественного выражения в борьбе за своего зрителя и читателя. За его внимание, одобрение или интерес.

Если литература, обладая мощным и понятным языком (богатой образностью), могла с лёгкостью создать и описать сюжетное полотно личности, отдельного момента или даже всей жизни персонажа. Была способна (выхватить и высветить) представить перед читателем мельчайшие нюансы неповторимого характера и отличительные черты своего героя. То фотография всегда стояла перед задачей сжатия образа в одно единое, неповторимое мгновение. Была крайне ограничена во времени и, в значительно большей степени (нежели литература) зависела уже не только от духовного и внутреннего настроя автора, но также и от технической стороны дела. Света и цвета, точной композиции и тщательной компоновки кадра при отсутствии которых, даже самая великолепная идея и замысел фотографа был подчас непонятен и потому, буквально мерк в глазах неискушённого зрителя. Не желающего или не способного своей личной фантазией и силой собственного воображения домысливать за автора то, что тому не удалось показать в своей якобы неудавшейся работе.

К тому же, фотография и литература никогда не были в равном положении. И дело даже не в том, что сама фотография (как область искусства) достаточно молода, по сравнению с древностью языка и слова. В то время как первая (литература) была относительно свободна от выбора внешних условий, вторая (фотография) часто напрямую зависела от них. Именно поэтому, литература могла себе позволить выпустить щедрый веер (серию выстрелов) в несколько страниц, в надежде на то, что хотя бы один из них попадёт в цель и зацепит читателя (даст положительный результат). Фотографии же, часто предоставлялся только один единственный шанс (решающий выстрел), которым необходимо было наповал сразить - глаз, душу или сердце зрителя, на время, приковав его внимание к запечатлённому на снимке моменту. Заставить задуматься над увиденным сюжетом. Попытаться передать другому человеку чувство основной доминанты автора, и тем самым, дать возможность зрителю испытать и ощутить в себе самом то, о чём ему хотел визуально поведать фотограф.

Следует заметить, что случайно написать или сымитировать хорошее литературное произведение – почти невозможно. Поскольку его в первую очередь нужно глубоко прочувствовать и остро пережить в себе самом. Выносить, выпестовать и явить в мир не мёртворождённым, а живым и способным к самостоятельной плодотворной жизни. Хорошее произведение как малый росток живёт и зреет, прежде всего, в душах, умах и в сердцах людей (в их памяти личных переживаний), достучаться до которых (затронув нужные струны) в наше (непробиваемое) время не так уже и просто. Ко всему прочему, любой промах автора выдаст фальшь, что сразу же заметит внимательный читатель. Если непрерывность духовного полотна, его тягучесть и истинность будет нарушена, то и доверие к автору у читателя, будет неизменно – утеряно. Книга обычно дочитывается до конца лишь у тех авторов, которым удаётся на всём протяжении поддерживать неослабевающий интерес читателя к описываемому в ней переживанию или сюжету.

В фотографии же, вероятность случайного получения хорошего снимка может быть несколько выше, нежели написание хорошего литературного произведения. Причём не всегда можно отличить сознательный поиск автора, его опыт и мастерство от случайной удачи новичка, сделавшего кадр по наитию, но не по убеждению или таланту. Обычно это связано с некомпетентностью или, напротив, с высоким профессионализмом человека (замылившийся глаз), пытающегося оценить чужую фотографию. Бывает так, что чем более искушён сам оценщик (критик или комментатор), тем чаще он видит в неудавшемся фото спорных моментов, кои ошибочно принимает (трактует) за (отсутствующие в действительности) достоинства, предвосхищая тем самым авторскую работу. Здесь вполне может дойти до такого, когда оценщик уже видит в снимке даже то, что полностью осталось за границей авторского понимания и им самим, никоим образом не подразумевалось для отражения в своём произведении. К сожалению, бывает и по-другому. Когда оценивающий чужой труд не способен из-за собственного настроя, несобранности или некоей отвлечённости увидеть в снимке основную доминанту автора, и посему не принимает реализованный фотографом замысел. Впрочем, это (хотя и в гораздо меньшей степени) также присутствует и в литературе.

Также, здесь стоит коснуться и различий самих основ чувственного восприятия - в фотографии, и - в литературе. Поскольку они в корне не похожи друг на друга.

Хорошая литература оперирует напрямую с высшими (более глубокими и тонкими) переживаниями и чувствами читателя. Она как бы незримо и постепенно (незаметно, но верно) формирует в жизни человека мировоззрение и долговременные нравственные устои личности и духа. То есть, воспитывает его характер на опыте внешних событий и чужих чувств, внутренне переживаемых им вместе с любимым литературным персонажем или героем, с одним из которых читатель себя подспудно ассоциирует (видит в нём самого себя). Часто и сам процесс чтения (увлекательного романа или рассказа) на крыльях фантазии настолько стремительно и далеко уносит читателя в своих мечтах из этой реальности (выбрасывает вне её), что возвращаться назад в обыденность и суету, тому уже - никак не хочется. А после прочтения, у человека надолго остаётся сожаление о конце своих странствий и переживаний, вместе с переосмыслением всего им прочитанного и пережитого.

Хорошая книга велика и информативна. В ней, в большей степени содержится всё то, что пока временно отсутствует в нас, но так нам порой – нужно (необходимо). Чаще всего, это мечта. Желание почувствовать себя другим. Стремление стать лучше, чище, интереснее, богаче в жизненных переживаниях, обрести отсутствующую любовь, романтику в странствиях или незабываемый вкус к испытанным (описываемым в произведении) приключениям. Научиться чему-либо новому, стать более профессиональным и искушённым в своей сфере. Да мало ли что ещё… всё есть в книге, талантливо написанной автором для своего читателя. Чем более глубоки переживания автора, чем более красочны, подробны и откровенны его описания и диалоги персонажей, чем они жизненнее и правдивее, тем более глубокий след они оставляют в сердце и душе читателя. Читая книгу, мы меняемся (растём в мечтах). И автор помогает нам в этом.

Хорошая фотография взаимодействует с кратковременными эмоциями зрителя. Она вводит нас в глубокий визуальный мир, который мы можем рассмотреть и постичь на снимке. В меру своего понимания. В меру своей культуры. В меру духовности и силы восприятия образного мышления. Часто рассматривая хорошую фотографию, получаешь величайшее эмоциональное наслаждение, которое может быть сродни глотку доброго и старого, отлично выдержанного вина. Это ближе к эстетике. К культуре формы. К богатству оттенков света и палитре красок неповторимого мгновения причудливо рисующей кисти солнечного луча. Это словно картина художника (в чём-то разновидность изобразительного искусства), но с превалирующей, подкупающей зрителя реальностью, созерцаемого им переживания. Того, что было. Того, что есть. Того, что может быть уже никогда не повторится вновь. Но, вместе с тем, это также и абстрактный мир иллюзии, непохожести и отсутствия в нём легко узнаваемой и предрешённой формы (тюрьмы для взгляда). Это характер человека, которого ты никогда не встречал, но сейчас видишь перед собой на снимке. Это отдельный фрагмент жизни. Её краткий миг, который быть может, уже никогда и никому не удастся прочувствовать и пережить, как бы сильно нам этого не хотелось. Да мало ли, что ещё…

Бывают фотографии, которые бьют наотмашь. Ранят в самое сердце. Задевают гордость. Побуждают к ответному действию. Вызывают на соперничество. Стимулируют профессионализм. Или совершенно иные, ведущие к умиротворению и гармонии, к спокойствию духа и тихой радости. Радости - оттого, что увидел. Спокойствию - потому, что познал. Умиротворению и гармонии от осознания того, что всё это не прошло мимо тебя незаметно, а напротив, вошло в твою жизнь и обогатило её щедрым даром, сделав в чём-то мудрее и совершеннее. В отличие от литературы, в фотографии нет нужды зрителю долго впитывать в себя всю канву действия, постепенно разматывая нить взаимосвязей персонажей с материей описываемого сюжета.

Литература, это, прежде всего – личная история, биография, восприятие мира через отзвук в душе читателя (духовный резонанс). Фотография же скорее подобна разбитому стеклу. Окну в мир. Мир, прежде закрытый от тебя - чёрной бумагой. Короткий, быстрый удар. И чёрной завесы (стены) больше – нет. Что-то в тебе проявляется сразу. Что-то приходит только после длительного осмысления. Что-то шокирует. А что-то чарует. То, что ты видишь, зависит только от тебя одного. Но, и автор даёт тебе – нечто. Свой замысел. Своё толкование. Свой взгляд на мир. Передать и постичь это без потерь (как мне кажется), основной – смысл фотографии. Просто нужно уметь смотреть, чувствовать и думать. Хотя, для некоторых зрителей, постепенно войти в образ всё же гораздо интереснее, нежели проглотить его целиком. По силе своего воздействия это словно погружение с головой в омут. И хотя, первичная эмоция здесь всего лишь суррогат ещё сырого несформировавшегося чувства, часто в фотографии она работает сильно и полно. И литературе до этого, увы – далеко…

Как (и любые иные) сферы искусства, фотография и литература призваны к решению одних и тех же первостепенных задач. А именно, к изменению внутренней духовной структуры человека, путём возвышения его мысли и чувства над текущим бытовым переживанием.

Если литература постепенно формирует в жизни человека мировоззрение и долговременные нравственные устои личности и духа (воспитывает человека). То фотография, одномоментно и кратко поражает его восприятие, но, не смотря на быстротечность визуального мига, такое изменение может остаться с ним навсегда.

К тому же, очень часто и в фотографии и в литературе центральный образ лежит в области визуальных или композиционно незавершённых ассоциаций. Попросту говоря, в области реальности, приукрашенной фантазией. И читателю и зрителю стоит иногда предоставлять возможность в свободном домысливании намерено незавершенного автором сюжета, композиции или финальной развязки сцены. Это помогает ему подсознательно включиться в творческий процесс. Почувствовать себя на время соавтором и поверить в свои (может быть ещё пока дремлющие и нераскрытые) творческие способности. Привить вкус к созиданию и выработать навык для создания чего-то ещё более лучшего (своего), на примере того, что он уже познал и чему научился у других. Это культивация зёрен свободного творчества. Взращивание ростков и отбор совершенных плодов любого искусства. Умение следовать примеру чужого мастерства, и по возможности, разумно избегать своих собственных ошибок.

Вне зависимости, от каких бы то ни было различий, продолжающих доныне существовать между отдельными (разобщёнными) областями культуры и искусства, этот незыблемый и вечный принцип духовного совершенства неизменно сопутствует нашему творческому продвижению через века и тысячелетия и служит залогом, зарождающегося в нас таланта или природного дара. Любые сферы “культурного” искусства призваны бороться за творческую человеческую личность, но каждая из них пытается это делать по-своему. Как посредством абстрактного воздействия (зрительного и литературно-художественного образа) в сфере формирования самой человеческой личности (сознания и мышления), так и её конкретного, реального отношения к окружающему нас миру. Литература и фотография не являются здесь исключением. И пусть эти два представителя в чём-то несхожих (разнообразных, а подчас и яростно конкурирующих между собой) культур не всегда идут рука об руку, рядом друг с другом. Всё же цель у них неизменно остаётся одна и та же. Облагораживание зрителя и читателя. Богатством переживаемых им чувств и эмоций. А ключом к успеху здесь по-прежнему остаётся свобода человека в выборе предмета культуры, который может быть использован в формировании творческого вкуса и пристрастия (тяге) к самому этапу творения. Просто каждый здесь выбирает то, в чём считает себя наиболее искушённым и сильным. Но, это вовсе не означает, что нужно ограничиваться чем-то одним. Культура позволяет нам, основываясь на наших личных симпатиях и предпочтениях, подспудно изменять наши взгляды, мысли и дела. Ну и, в конечном итоге, влияет на становление характера человека и как результат оного, на формирование его мировоззрения и пожинаемую им в дальнейшем судьбу.

Возможно, где-то и в чём-то я наивно ошибаюсь. Но всё же мне кажется, что эти две сферы искусства ни в коей мере не должны соперничать друг с другом. Литературе не хватает визуального ряда. В фотографии же отсутствует литературное изложение (описание) снимка. Многие не придают этому должного значения. А зря. По тому, как мыслит автор, что он подписывает под своим снимком – видна его осознанность в работе над своим произведением.

- Почему бы нам не попытаться, этот пробел восполнить?

При наличии (у авторов) умеренности и разумной осторожности, как перед читателем, так и перед зрителем могла бы более полно раскрыться и литературная и фотографическая сущность работы. Одно помогло бы более ярко представить или подчеркнуть другое. Направить взгляд и мысль в нужное русло, способствующее более полному пониманию основной доминанты, как снимка, так и литературного отрывка. Конечно, здесь много подводных камней. Как сам текст, так и снимок могут быть откровенно слабыми или переигранными (как в следующих двух примерах), что, конечно же, в какой-то степени будет оттягивать на себя частицу зрительского внимания. Но, всё же это, скорее дело вкуса, опыта и авторских пристрастий. Замечу лишь то, что подобный подход возможен практически для любого произведения и любой фотографии. Ну,.. почти для любого. Разве что кроме тех работ, которые откровенно скучны, неинтересны или обеднены внутренним духовным содержанием. А посему их чтение или рассматривание не способно вдохновить других авторов на продолжение общения с ними. Не говоря уже о создании на их основе своих новых интересных произведений.

В качестве иллюстрирования материала простыми примерами, ниже по тексту размещены две фотозарисовки. Первую из них можно отнести к литературной. То есть, первоначально был написан краткий литературный отрывок, и чуть позднее по нему уже была снята фотография. Иначе говоря, в первом примере описана форма литература-фотография.

6:29 – “Борт-17”, где вы?!

Когда я поднимаю взгляд к небу, мой взор очищается от мелочности и суеты, а моя Душа чувствует себя птицей, парящей на крыльях новой реальности. Эта реальность – Небо. Безбрежно разлившийся океан, в котором неизменно тонет моё сознание. Ещё мальчишкой, провожая завистливым взглядом пролетающие над головой самолёты, я мечтал быть там в вышине. В недостижимой для меня тогда красоте небесной гармонии. В причудливых играх света и тени. Высоко среди птиц и людей, бесстрашно бороздящих небесные просторы.

Прошли годы. И теперь я, стал одним из них. “Борт-17”. Такое имя дала мне земля. Каждый раз, поднимаясь в небо, я каждый миг вижу его другим. Оно словно живое существо, живёт своей собственной жизнью, не подвластной земным законам. Сегодня я вижу его каким-то необычным, особенно напряжённым, но всё равно - очень величественным и очень красивым. Оно словно желает о чём-то поведать мне…, стремится что-то сказать…, приоткрыв передо мной завесу чего-то нового, неизведанного, но вечного…

- 6:27 - Регистрирую запуск с земли двух “Стрел”.

Две стремительные дымные трассы одна за другой быстро выстраиваются по направлению ко мне. Они словно невидимые чудовища, протягивают свои хищные руки, пытаясь захватить в смертельно-огненный роковой плен.

- 6:28 - Отстрел ловушек ничего не дал. Поздно. Ракеты продолжают упрямо нестись к цели. Сбросить с хвоста их теперь, можно только - манёвром.

Выбрав момент, резко валюсь на крыло. Земля на мгновение, канув вниз, тут же стремительно взлетает вверх. Подо мной расстилается беспечно-спокойный океан бликов, света и тени.

- Промах!

Манёвр прошёл чисто. Первая “Стрела” провалившись, сконфужено клюнув носом, пологой дугой уходит в сторону. Мне удалось сбросить её с борта. Теперь хватило бы времени оторваться от второй…

…

Неожиданно рассвет полыхнул ярким заревом. Пронзил стекло фонаря, и беспрепятственно пройдя через фильтры, поразил воображение своей небывалой неземной красотой и гармонией. В один момент вся кабина была залита утренним летним солнцем. Глаз остро уколол тонкий солнечный луч, а разум обожгла тоскливая мысль – Последний!

Вдруг в миг… всё остановилось и замерло.

Звук двигателя застыл на своей самой надрывной ноте. Лавинно-струящийся свет, проникая в кабину, словно расплавленная река лавы нестерпимо жёг мне лицо.

- Не успел. Пронеслось где-то вдали…

…

Последний взгляд, в котором ещё крошечной искоркой теплилась жизнь, был весь без остатка отдан самому великолепному зрелищу на свете. Последний взгляд Человека до конца своих дней, оставшегося верным высокой мечте.

В ларингофонах ещё продолжал звучать голос диспетчера…

- 6:29 – “Борт-17”… Где вы?.. Ответьте!..

Но, пилот его больше не слышал. Он переступил последнюю грань, разделяющую его с небом, чтобы остаться в нём, уже – навсегда…

* * *

Вторая фотозарисовка, представляет собой фотографию, на основе которой был написан другой литературный отрывок (под тоже настроение). Иначе говоря, она иллюстрирует типичный пример формы фотография-литература.

Последняя грань

Она сидела у окна и ждала его. А за окном было сыро. Шёл дождь, и хотелось плакать. В завораживающих капельках-искрах огня, жил неповторимый чарующий свет. Свет шумного города, дороги, постоянно куда-то спешащих гудящих машин.

У всех было дело. Только она одна была неподвижна и лишена суеты. Как птица в клетке отделена от мира свободы невидимо-прозрачной перегородкой, застывшей звонкой стеной в прочном проёме окна.

- Он придёт.
- Он обязательно придёт ко мне.

Беззвучно шептали её дрожащие губы.

- Он не может не прийти.
- Он ведь знает, как я сильно и горячо люблю его.
- Как жду каждое мгновение эту радостную счастливую встречу…

…

А он не мог прийти к ней. Его уже не было здесь, когда маленькая кучка сгрудившихся внизу машин смешалась в один бесформенный ком и была тут же поглощена хищным чревом ненасытной дороги...

- Он придёт.
- Он обязательно придёт.
- Он не может меня (здесь одну) так бросить.

Она подняла слезящиеся глаза, с трудом оторвав свой взгляд от слепящей огнями дороги. Из окна на неё безжизненно смотрел безмолвно-зловещий тёмный силуэт.

- Нет!..
- Ты не получишь Его!!.
- Никогда!!!

- Уходи прочь отсюда!
- Я не боюсь тебя!
- Я не хочу больше находиться в этой тюрьме…

- Не желаю в мечтах видеть чужое счастье…
- Я свободна и не останусь дольше здесь… в этом мёртвом, чужом городе. В этих унылых, безликих стенах.

И она в отчаянии сильно оттолкнула от себя стекло прочь.

Мёртвый город смотрел на неё всеми огнями, опалёнными глубоким мраком глазницами, из которых исходил тусклый могильный свет.

- жертву!..

- Жертву!!.

- ЖЕРТВУ!!!

Требовала его немощность, алчность и похоть. Он высасывал жизни из людей, ненасытно и хищно поглощая их податливые, ещё так и не успевшие сложиться молодые Души. Со свирепым рыком разрывал их на части, продолжая агонию и пир, как беспомощный, некогда раненый, но ныне уже почти мёртвый зверь.

Город не оставлял людям выбора. Он методично уничтожал их Сердца, отравляя и наполняя их Души ядовитым смрадом Чёрствости, Невежества и Безразличия. К себе самим. К своим детям. Ко всему тому, что бы ни происходило вокруг них. Заражал их Неокрепший Разум болезненной Иллюзией Беспечности и Вседозволенности.

Город вампир, украшенный гирляндами мерцающего света, звал к себе каждого проходящего мимо. Тешил его ложными надеждами, щедро завораживая неискушённый наивный взгляд красочными рекламными щитами, с которых, то здесь, то там зазывающе смотрели респектабельные бездушные манекены. Стеклянный взор и фальшивые улыбки, которых продолжали привлекать к себе только легковерных глупцов…

- Нет. Ты меня не получишь. Сейчас или никогда.

Решительной рукой она снова оттолкнула от себя прозрачную стену своей ненавистной камеры-тюрьмы, и, не медля, ни секунды… ринулась в открытый проём окна…

…

Он ждал её, стоя внизу.

- Он будет со мной!
- Теперь Он - ВСЕГДА будет рядом!

Это было последнее, что она успела подумать…

Отныне, две Чистые Души были навсегда вместе. Свободно вздохнув, взглянув друг другу в глаза, они улыбнулись, взялись крепко за руки и воспарили вверх в Новый мир счастья и света.

Они были вместе. Они были далеко от этого проклятого и давно забытого Богом места. Они были счастливы, радостны и свободны.

Город удивлённо смотрел пустыми мёртвыми глазницами, на распростёртое на асфальте тело и никак не мог понять, - ПОЧЕМУ она сделала такой выбор…

* * *

Хотя, рассмотренные фотозарисовки незамысловаты и просты, не лишены некоторого диссонанса, всё же на их примере хорошо видно, что наличие фотографии делает текстовый набросок более наглядным и понятным. А литературное произведение, приобретая визуальную зрительную форму, выигрывает перед читателем в выразительности образа и в яркости описываемого сюжета. Фотография же, через литературный текст (описание) начинает точнее и глубже отражать то, что автор снимка хотел передать зрителю в дополнение, к уже представленному им изображению. Подобный подход (совмещения фотографического снимка со смысловым подтекстом), раскрывает перед нами новые горизонты (возможности выражения), и с успехом может быть использован для более полного понимания сущности работы и авторского замысла, как в фотографии, так и в литературе. Именно поэтому, мне кажется, что литература фотографии - не помеха. Им попросту – нечего делить между собой. Скорее напротив, есть скрытый потенциал не в их противодействии, а в их объединении друг с другом. И пусть это пока только робкие и черновые попытки автора соединить одно с другим, кто знает... Возможно, в недалёком будущем, у кого-то другого, им будет суждено вырасти в нечто большее, нежели литература и фотография порознь отдельно.

Наверное, фотография, как и литература хороша тем, что в ней каждый – ищет своё. И однажды, обретя это, уже не останавливается на достигнутом, а продолжает идти дальше своим собственным творческим путём…