Выжить в условиях социально-экономического краха люди, оставшиеся без работы, средств к существованию и жилья, пытаются самыми различными – порой нестандартными – способами. Офисные работники, которым не платят зарплату, охотно идут в грузчики и дворники, а ночные бабочки, потерявшие клиентов, – в уборщицы и санитарки.
Между тем шанс на спасение в нынешней России найти легко. Корреспондент «Недели» Сергей Андреев попытался переждать хотя бы часть экономического кризиса в буддийском монастыре и оказался не одинок.
О том, что именно в Петербурге находится единственный в Европейской части России буддийский Дацан, знают немногие горожане. А ведь для того, чтобы побывать за его стенами, на берега Невы приезжают даже верующие из стран бывшего зарубежья. Как раз в эти дни питерские буддисты отмечают знаменательную дату. Строительство Дацана на Липовой аллее началось ровно 100 лет назад.
«Плохие люди до нас не дойдут!»
– Фактически в Петербурге появился маленький буддийский монастырь, – рассказывает настоятель Дацана «Гунзэчойнэй» Буда Бадмаев. – Кроме самого храма, построены общежитие и школа.
По традиции ламы – духовные наставники и врачеватели живут прямо в Дацане. Миряне могут пожить рядом с ними, лишь оказавшись на трехдневном затворничестве – ретрите.
– Затворничество мирян под руководством лам – древнейшая традиция, распространенная среди буддистов, – рассказывает Саян-лама, организовывавший очередной ретрит. – Сознание человека, проводящего затворничество, изменяется в лучшую сторону – он становится добрее и сострадательнее ко всем живым существам.
...Явившись к храму в назначенный час со спальным мешком за спиной, я оказался абсолютно один. У входа встретил лишь Саян-ламу.
– К участникам затворничества предъявляются какие-то требования? – поинтересовался я. – Кто может попасть в храм на три дня?
– Тот, кто подходит кармически, – ответил Саян-лама. – Плохой человек до нас просто не дойдет. В Петербурге несколько миллионов жителей, на ретрит же придут от силы двадцать.
Стать добрее за три дня
Саян-лама оказался прав. К восьми вечера в холле Дацана собралось чуть более двух десятков человек. Пожить в Дацан тянулись в основном русские люди самых разных возрастов. Условия затворничества оказались предельно простыми. В течение трех дней миряне должны были принимать участие в молебнах, а также не выходить за монастырскую ограду. Этого, впрочем, и не требовалось. Оказалось, что в Дацане есть все необходимое для куда более длительного затворничества и даже небольшое кафе. Рядом с ним, в подвале, располагалось небольшое помещение, в котором нам предстояло спать. Саян-лама разрешил расстилать спальные мешки не на голом полу, а на матрасах. Перетаскивая их, я познакомился с другими участниками ретрита.
– Я второй раз на затворничество попал, – рассказывает молодой человек лет двадцати, оказавшийся моим тезкой. – Понравилось, тем более что времени свободного много. По специальности я плотник, в прошлом году закончил училище в Петербурге. Без опыта работу и так найти сложно, а тут еще кризис разразился. Устроиться никуда не могу – читаю книги и духовно совершенствуюсь.
Быстро выяснилось, что аналогичные проблемы привели в Дацан немалую часть затворников. Мужчина, представившийся Алексеем Петровичем, производил впечатление более чем состоятельного человека.
– Буддийской философией я заинтересовался еще в университетские годы, – рассказывает он. – Еще лет десять назад ездил в паломнические туры в Индию. Бывал в Бурятии и Туве. Посещать Дацан постоянно мне мешала работа. Собственный бизнес все время требовалось держать под контролем, даже в выходные вырваться не мог. Сейчас же делать абсолютно нечего – заниматься можно чем в голову взбредет.
Словно голодные духи
Первый молебен для участников ретрита начался в 6 утра следующего дня. Пока ламы читали длинные тексты на тибетском, затворники должны были выполнять простирания. Глядя на золотистое изваяние Будды, следовало сначала встать на колени, а затем лечь, вытянув руки вперед. Потом все движения выполнялись в обратной последовательности. Нагрузка при этом оказывалась такой же, как при отжимании. Простирания выполнялись по 108 раз – по количеству книг Будды. Так что после каждого молебна требовался небольшой отдых.
В первый день в Дацане я внимательно изучил молельный зал. Его стены покрывали портреты лам, тряпичные иконы-«танки» разного размера, изображавшие миры духов, зверей и людей, а также божеств с различным количеством голов и рук. Главным предметом поклонения, что вполне понятно, являлась статуя Будды высотой почти 3 метра.
После вечернего молебна впятером мы собрались в маленьком зале, расположенном прямо у статуи Будды. В компании двух девушек – Елены и Светланы – Алексей Петрович, Сергей и я стали делать лампадки. По словам Саян-ламы, участники ретрита должны были зажечь огонь в 108 светильниках одновременно.
Изготовление лампад, каждая из которых может гореть целый вечер, оказалось предельно простым делом. В металлическую чашу вставлялся фитилек из туго скрученной ваты, а затем туда наливалось масло. Его, а точнее – иностранный спред, выковыривали из банок и доводили до жидкого состояния в чайнике, который грелся на стоявшей тут же плитке. Сложнее всего оказалось оттереть чаши от масла, присохшего прежде...
Затем наступило время принятия тех самых обетов, о которых говорили ламы.
– Участники ретрита обязуются не есть в течение 36 часов и провести сутки без воды, – рассказывает Саян-лама. – Глотать нельзя даже слюну. Всем дадут специальные стаканчики, в которые при необходимости можно сплевывать. Кроме того, мы должны избегать дурных мыслей и на сутки принять обет молчания. Разговаривать можно лишь до полуночи. Таким образом, мы ощутим то, что чувствуют бессловесные звери и голодные духи.
Антикризисная закалка
Допив чай, я отправился спать. У всех спальных мешков стояли пластиковые стаканчики ссалфетками. К исполнению обетов участники ретрита готовились заранее.
Все последующее время заняли молебны, простирания и прогулки в монастырском дворе. Ни есть, ни пить не хотелось абсолютно. Как и говорил Саян-лама, затворничество оказалось прекрасной возможностью заглянуть в себя и подумать о вечном. Грустные мысли о бытовых неурядицах исчезли сами собой.
Время последнего молебна Саян-лама показал на пальцах. Затворники должны были собраться у статуи Будды в 4 утра. Несмотря на физические нагрузки и длительные прогулки, мне совершенно не хотелось спать. В течение длительного времени ухо терзал непонятный звук. Только прислушавшись, я понял, что это голоса. Я тихо оделся, вышел из комнаты, где спали затворники, и пошел на странные звуки.
На кухне, вокруг огромной кастрюли, расположились 8 женщин разного возраста. Непрерывно читая самую известную мантру «Ом мани падмэ хум», они по очереди помешивали ковшом кипящую светлую жидкость. Именно так, золотым чаем, прихожане встречают тех, кто прошел ретрит до конца. Теплую чашку с густым напитком из молока, чая, прожаренной муки, благовоний и лекарственных трав каждый затворник получил прямо у статуи Будды. После таких испытаний трудности кризиса могут показаться мелочами...
О том, что именно в Петербурге находится единственный в Европейской части России буддийский Дацан, знают немногие горожане. А ведь для того, чтобы побывать за его стенами, на берега Невы приезжают даже верующие из стран бывшего зарубежья. Как раз в эти дни питерские буддисты отмечают знаменательную дату. Строительство Дацана на Липовой аллее началось ровно 100 лет назад.
«Плохие люди до нас не дойдут!»
– Фактически в Петербурге появился маленький буддийский монастырь, – рассказывает настоятель Дацана «Гунзэчойнэй» Буда Бадмаев. – Кроме самого храма, построены общежитие и школа.
По традиции ламы – духовные наставники и врачеватели живут прямо в Дацане. Миряне могут пожить рядом с ними, лишь оказавшись на трехдневном затворничестве – ретрите.
– Затворничество мирян под руководством лам – древнейшая традиция, распространенная среди буддистов, – рассказывает Саян-лама, организовывавший очередной ретрит. – Сознание человека, проводящего затворничество, изменяется в лучшую сторону – он становится добрее и сострадательнее ко всем живым существам.
...Явившись к храму в назначенный час со спальным мешком за спиной, я оказался абсолютно один. У входа встретил лишь Саян-ламу.
– К участникам затворничества предъявляются какие-то требования? – поинтересовался я. – Кто может попасть в храм на три дня?
– Тот, кто подходит кармически, – ответил Саян-лама. – Плохой человек до нас просто не дойдет. В Петербурге несколько миллионов жителей, на ретрит же придут от силы двадцать.
Стать добрее за три дня
Саян-лама оказался прав. К восьми вечера в холле Дацана собралось чуть более двух десятков человек. Пожить в Дацан тянулись в основном русские люди самых разных возрастов. Условия затворничества оказались предельно простыми. В течение трех дней миряне должны были принимать участие в молебнах, а также не выходить за монастырскую ограду. Этого, впрочем, и не требовалось. Оказалось, что в Дацане есть все необходимое для куда более длительного затворничества и даже небольшое кафе. Рядом с ним, в подвале, располагалось небольшое помещение, в котором нам предстояло спать. Саян-лама разрешил расстилать спальные мешки не на голом полу, а на матрасах. Перетаскивая их, я познакомился с другими участниками ретрита.
– Я второй раз на затворничество попал, – рассказывает молодой человек лет двадцати, оказавшийся моим тезкой. – Понравилось, тем более что времени свободного много. По специальности я плотник, в прошлом году закончил училище в Петербурге. Без опыта работу и так найти сложно, а тут еще кризис разразился. Устроиться никуда не могу – читаю книги и духовно совершенствуюсь.
Быстро выяснилось, что аналогичные проблемы привели в Дацан немалую часть затворников. Мужчина, представившийся Алексеем Петровичем, производил впечатление более чем состоятельного человека.
– Буддийской философией я заинтересовался еще в университетские годы, – рассказывает он. – Еще лет десять назад ездил в паломнические туры в Индию. Бывал в Бурятии и Туве. Посещать Дацан постоянно мне мешала работа. Собственный бизнес все время требовалось держать под контролем, даже в выходные вырваться не мог. Сейчас же делать абсолютно нечего – заниматься можно чем в голову взбредет.
Словно голодные духи
Первый молебен для участников ретрита начался в 6 утра следующего дня. Пока ламы читали длинные тексты на тибетском, затворники должны были выполнять простирания. Глядя на золотистое изваяние Будды, следовало сначала встать на колени, а затем лечь, вытянув руки вперед. Потом все движения выполнялись в обратной последовательности. Нагрузка при этом оказывалась такой же, как при отжимании. Простирания выполнялись по 108 раз – по количеству книг Будды. Так что после каждого молебна требовался небольшой отдых.
В первый день в Дацане я внимательно изучил молельный зал. Его стены покрывали портреты лам, тряпичные иконы-«танки» разного размера, изображавшие миры духов, зверей и людей, а также божеств с различным количеством голов и рук. Главным предметом поклонения, что вполне понятно, являлась статуя Будды высотой почти 3 метра.
После вечернего молебна впятером мы собрались в маленьком зале, расположенном прямо у статуи Будды. В компании двух девушек – Елены и Светланы – Алексей Петрович, Сергей и я стали делать лампадки. По словам Саян-ламы, участники ретрита должны были зажечь огонь в 108 светильниках одновременно.
Изготовление лампад, каждая из которых может гореть целый вечер, оказалось предельно простым делом. В металлическую чашу вставлялся фитилек из туго скрученной ваты, а затем туда наливалось масло. Его, а точнее – иностранный спред, выковыривали из банок и доводили до жидкого состояния в чайнике, который грелся на стоявшей тут же плитке. Сложнее всего оказалось оттереть чаши от масла, присохшего прежде...
Затем наступило время принятия тех самых обетов, о которых говорили ламы.
– Участники ретрита обязуются не есть в течение 36 часов и провести сутки без воды, – рассказывает Саян-лама. – Глотать нельзя даже слюну. Всем дадут специальные стаканчики, в которые при необходимости можно сплевывать. Кроме того, мы должны избегать дурных мыслей и на сутки принять обет молчания. Разговаривать можно лишь до полуночи. Таким образом, мы ощутим то, что чувствуют бессловесные звери и голодные духи.
Антикризисная закалка
Допив чай, я отправился спать. У всех спальных мешков стояли пластиковые стаканчики ссалфетками. К исполнению обетов участники ретрита готовились заранее.
Все последующее время заняли молебны, простирания и прогулки в монастырском дворе. Ни есть, ни пить не хотелось абсолютно. Как и говорил Саян-лама, затворничество оказалось прекрасной возможностью заглянуть в себя и подумать о вечном. Грустные мысли о бытовых неурядицах исчезли сами собой.
Время последнего молебна Саян-лама показал на пальцах. Затворники должны были собраться у статуи Будды в 4 утра. Несмотря на физические нагрузки и длительные прогулки, мне совершенно не хотелось спать. В течение длительного времени ухо терзал непонятный звук. Только прислушавшись, я понял, что это голоса. Я тихо оделся, вышел из комнаты, где спали затворники, и пошел на странные звуки.
На кухне, вокруг огромной кастрюли, расположились 8 женщин разного возраста. Непрерывно читая самую известную мантру «Ом мани падмэ хум», они по очереди помешивали ковшом кипящую светлую жидкость. Именно так, золотым чаем, прихожане встречают тех, кто прошел ретрит до конца. Теплую чашку с густым напитком из молока, чая, прожаренной муки, благовоний и лекарственных трав каждый затворник получил прямо у статуи Будды. После таких испытаний трудности кризиса могут показаться мелочами...
Обсуждения Спасение от кризиса