Психологи давно обратили внимание на то, что люди довольно часто принимают неразумные и невыгодные для себя решения. Однако в чем причина такого иррационального поведения было совершенно неясно. Ответить на этот вопрос в рамках одной дисциплины оказалось невозможным.
Пять лет назад появилась новая междисциплинарная область – нейроэкономика. И первый вариант ответа был найден.
О достижениях этой молодой науки рассказывает научный сотрудник Эразмус университета города Роттердама (Department of Marketing of the Rotterdam School of Management, Erasmus University), нейробиолог Василий Ключарев:
– Нейроэкономика – это мультидисциплинарная область, которая объединяет психологов, экономистов, биологов в попытке объяснить нейробиологические основы принятия решений. Эта область пытается объяснить, как мы принимаем решения с помощью активности нейронов. Область новая, ей, наверное, лет пять. И первый импульс для этой области был задан психологами, которые показали, что наше поведение зачастую нерационально. Очень долго принятие решений объяснялось экономической теорией, а экономическая теория очень математична, она объясняет все с помощью формул. Согласно классической экономической теории мы рациональны, мы всегда выбираем из двух возможных опций наилучшую. Психология уже лет 30 назад показала, что мы ведем себя зачастую странно, мы иногда выбираем гораздо худший с первого взгляда вариант решения задачи.
– Приведите, примеры неразумного поведения человека.
– Исследования легли в основу Нобелевской премии по экономике, которую была вручена в 2002 году (Дэниэл Канеман и Вернон Смит «За исследования в области принятия решений и механизмов альтернативных рынков»), как раз посвящены иррациональности нашего поведения. Приведу один пример, который хорошо изучен как раз с помощью магнитно-резонансного сканирования. Так называемая игра в ультиматум. В принципе классическая экономика изучает принятие решений с помощью игр, она моделирует принятие решений, заставляет нас играть.
Представьте, что вы приглашены как испытуемый, и у вас есть партнер по игре. Партнер должен разделить тысячу рублей между собой и вами, и может разделить как угодно. Может дать вам 500 рублей, то есть половину, может дать всего лишь 10 рублей. Согласно правилам, вы можете либо принять это предложение – и получить деньги, либо отказаться. Если вы откажетесь, никто ничего не получит. Оказывается, что если вам предлагают маленькую сумму, скажем, сто рублей из тысячи, люди часто отказываются, и никто не получает денег вообще. С точки зрения рациональной теории экономики вы предпочитаете ноль рублей – ста рублям, с точки зрения математики это иррациональное решение. Более того, даже если человек играет один раз, и своего партнера никогда не увидит, он часто отказывается от такого несправедливого предложения.
(Такой тип игр называется «ультимативные игры». Оказывается, что в некоторых случаях исход такой игры зависит от уровня тестостерона играющего – РС)
Для экономики это – загадка. И экономика обратилась к нейробиологии: вдруг наша нервная система имеет некие механизмы, которые и приводят к таким абсурдным решениям. Интересно, что первые исследования нейроэкономики во многом связаны с исследованием обезьян. Фундамент нейроэкономики вообще был создан при исследовании обезьян. В этих исследованиях было показано, что мы можем найти нейроны, которые во многом определяют решения обезьян в элементарных задачах. Более того, воздействуя электрически на эти нейроны, мы можем менять решение, принимаемое обезьяной. И даже спонтанные решения, принятые обезьяной, объясняются активностью этих нейронов. Это был прорыв нейроэкономики: люди обнаружили, что мы можем изучать принятие решений на элементарных моделях, изучая нейроны обезьян.
Ученые попытались сканировать мозг человека, чтобы узнать, что происходит с ним. Скажем, при игре в «ультиматум», когда вам делают несправедливое предложение – предлагают маленькую сумму денег, – активируется эмоциональная областью мозга: область, которая активируется, в тот момент когда вы испытываете отвращение или боль. Оказалось, что эта реакция очень эмоциональная. Если наша кора активирована достаточно сильно, мы отказываемся принять эту сумму денег. Более того, в одном из следующих исследований, проведенных в данном случае в Цюрихе, было показано, что если мы воздействуем на рациональные области мозга с помощью внешних магнитных полей, мы можем заставить человека принять это несправедливое предложение, то есть активируем определенные области мозга с помощью магнитного стимулятора, и люди начинают соглашаться с этим предложением, становятся более рациональными. Забавно, что когда их спрашивают, а что вы думаете о таком несправедливом предложении, они возмущаются. Мы можем обнаружить сходные явления и у обезьян. Обезьяны также отказываются от несправедливой оплаты за труд. В целом мы видим, что эмоциональные области в нашем мозге, которые не связаны зачастую с рациональными решениями, объясняют такие загадочные феномены.
– Можно сказать, что эмоции не менее важны при принятии решений, чем рациональные основания.
– Нейроэкономика сконцентрировалась во многом именно на эмоциональном фундаменте принятия решения. Долгие годы психология недооценивала роль эмоций в принятии решений. Мы считали себя рациональными, эмоции были неким эволюционным наследием прошлого. Сегодня мы приходим к выводу, что это не так. Я могу привести очень интересный пример пациентов с нарушениями эмоций. Есть такой знаменитый врач Антонио Домацио, который исследовал пациентов с разрушенными лобными областями коры. Причем нижними отделами – они примерно находятся между наших глаз. Такие нарушения обычно возникают после травм. Эти пациенты обладают интеллектом выше среднего, они очень умные, согласно коэффициентам IQ, но они не чувствуют эмоций и испытывают затруднения при понимании эмоций других людей.
Что же происходит с такими людьми? Они очень часто демонстрируют странное поведение. При всем своем невероятном интеллекте они не способны адекватно реагировать на нормальную житейскую ситуацию. Например, они могут поместить деньги в обанкротившуюся фирму, фирма обанкротится еще раз, они снова поместят деньги в эту фирму, не ощущая никаких эмоций.
– Для человека эмоциональная составляющая в принятии решений очень часто приводит как раз к оптимальному результату?
– Безусловно. Нейроэкономика пытается изучить, какие же области мозга отвечают за такие феномены. Нейроэкономика достаточно бурно развивающаяся область, на самом деле исключительные исследования проводятся с животными. Пожалуй, что это мое любимое направление в нейроэкономике. К сожалению, я не занимаюсь этим напрямую.
– Не так давно мы беседовали с профессором Принстонского института высших исследований, математиком Владимиром Воеводским. Мы попросили его дать научный футурологический прогноз на ближайшее столетие. И в первую очередь Владимир Воеводский утверждал, что в XXI веке нас ждет революция именно в области психологии, в результате которой получат объяснения с точки зрения естественнонаучных представлений, с точки зрения физиологии многие явления человеческой психики и сознания. Ваши исследования, исследования ваших коллег, о которых вы рассказывали, как раз помогают продвигаться в этом направлении, помогают перестать быть психологии наукой о ненаблюдаемом?
– Наверное, я должен согласиться с этой точкой зрения. Единственное, как человек, который смотрит на происходящее изнутри, я могу сказать, что до реального прорыва нам далеко и понять, как работает нервная система на сегодня не представляется возможным в обозримом будущем. Можете себе представить, что количество нейронов и их связей превышает количество известных звезд на небе. Поэтому система безумно сложная. Как она работает, мы только начинаем приоткрывать. В принципе психология страдает одной, на мой взгляд, самой главной проблемой. Психология пытается объяснить поведение, наблюдая само поведение. На основе наблюдений предлагает некие психологические структуры, объясняя этими структурами другое поведение. Получается, что вы поведение объясняете поведением. Вы входите в некий порочный круг, объясняя поведение поведением. Вы можете вырваться из этого круга, предложив объяснение более низкого уровня, скажем, активность нейронов, ситуацию в нервной системе, организацию мозга человека, которая приводит к возникновению психических функций. Это единственное, наверное, верное движение. Но система, повторюсь, настолько сложная, что мы, безусловно, в начале пути. И я думаю, это большой оптимизм сказать, что мы увидим этот прорыв даже в ближайшие сто лет.
Но наука движется некими взрывами, революциями. Поэтому обычно скепсис максимален как раз перед самой революцией. Может быть она возникнет неожиданно, и мы все восхитимся тем, что происходит. Но на сегодня, на мой взгляд, мы видим некоторые ограничения наших знаний. Либо мы должны накопить знания в течение ближайших десятилетий, и тогда появится новое видение, новые дисциплины, либо возникнет кардинальное изменение наших подходов, новый взгляд на функционирование мозга. Мне кажется, мы еще в плену старых дисциплин – нейробиологии, психологии. Нужно что-то новое, чтобы сделать кардинальный прорыв.
– Вы сказали, что за последние 5 лет возникли новые дисциплины, в частности нейроэкономика. Но очень немногие люди знают, что существует такая наука. Может быть, речь идет именно о междисциплинарных областях в психологии и нейрофизиологии, совместные усилия которых позволят нам совершить прорыв в понимании конкретных задач.
– Я с вами полностью согласен. На сегодня междисциплинарность – последний тренд. Его можно продемонстрировать одним моим любимым примером. Мы изучаем экономику на уровне психологии или товарообмена у людей, но мы можем найти такие же феномены у достаточно простых животных. То, что действительно меня потрясло – это отношения у коралловых рыбок. Коралловые рыбки-чистильщики, занимаются тем, что они поедают паразитов более крупных рыб. Такая рыбка живет на коралловом рифе в ожидании крупных рыбы, которая подойдет и откроет рот, маленькая рыбка подплывает и вычищает, выедает паразитов. Случается так, что таких больших клиентов достаточно много они даже выстраиваются в очередь. Оказывается, что рыбки обслуживают в первую очередь совершенно определенных клиентов. Ученые изучили эту ситуацию, и оказалось, что клиенты таких рыбок различаются. Некоторые клиенты живут на этом коралловом рифе – это большие рыбы, которые не уплывают далеко, и они привязаны к этой маленькой рыбке-чистильщику и не могут сменить ее. Другие рыбы-клиенты плавают на большие расстояния, они могут легко поменять свою рыбку. Оказывается, что эти рыбки-чистильщики в первую очередь обслуживают этих самых туристов-клиентов, которые приплывают на большие расстояния, потому что эта рыба может легко сменить свою рыбку-чистильщика, такая рыба никогда не вернется к рыбке-чистильщику, которая заставляет ее ждать. Тем более, она никогда не вернется к рыбке, которая обманет ее, скажем, маленькая рыбка может вместо паразита выкусить кусочек ткани из этой большой рыбы. Оказывается, что рыбки-чистильщики первым делом обслуживают клиентов, которые могут их покинуть, и более того, они никогда не обманывают, никогда не заставляют ждать клиентов, которые являются хищниками, которые могут их тут же съесть. Мы можем видеть некий рынок услуг у рыб на коралловом рифе. Но чтобы увидеть и понять подобные закономерности необходимы именно междисциплинарные подходы.
О достижениях этой молодой науки рассказывает научный сотрудник Эразмус университета города Роттердама (Department of Marketing of the Rotterdam School of Management, Erasmus University), нейробиолог Василий Ключарев:
– Нейроэкономика – это мультидисциплинарная область, которая объединяет психологов, экономистов, биологов в попытке объяснить нейробиологические основы принятия решений. Эта область пытается объяснить, как мы принимаем решения с помощью активности нейронов. Область новая, ей, наверное, лет пять. И первый импульс для этой области был задан психологами, которые показали, что наше поведение зачастую нерационально. Очень долго принятие решений объяснялось экономической теорией, а экономическая теория очень математична, она объясняет все с помощью формул. Согласно классической экономической теории мы рациональны, мы всегда выбираем из двух возможных опций наилучшую. Психология уже лет 30 назад показала, что мы ведем себя зачастую странно, мы иногда выбираем гораздо худший с первого взгляда вариант решения задачи.
– Приведите, примеры неразумного поведения человека.
– Исследования легли в основу Нобелевской премии по экономике, которую была вручена в 2002 году (Дэниэл Канеман и Вернон Смит «За исследования в области принятия решений и механизмов альтернативных рынков»), как раз посвящены иррациональности нашего поведения. Приведу один пример, который хорошо изучен как раз с помощью магнитно-резонансного сканирования. Так называемая игра в ультиматум. В принципе классическая экономика изучает принятие решений с помощью игр, она моделирует принятие решений, заставляет нас играть.
Представьте, что вы приглашены как испытуемый, и у вас есть партнер по игре. Партнер должен разделить тысячу рублей между собой и вами, и может разделить как угодно. Может дать вам 500 рублей, то есть половину, может дать всего лишь 10 рублей. Согласно правилам, вы можете либо принять это предложение – и получить деньги, либо отказаться. Если вы откажетесь, никто ничего не получит. Оказывается, что если вам предлагают маленькую сумму, скажем, сто рублей из тысячи, люди часто отказываются, и никто не получает денег вообще. С точки зрения рациональной теории экономики вы предпочитаете ноль рублей – ста рублям, с точки зрения математики это иррациональное решение. Более того, даже если человек играет один раз, и своего партнера никогда не увидит, он часто отказывается от такого несправедливого предложения.
(Такой тип игр называется «ультимативные игры». Оказывается, что в некоторых случаях исход такой игры зависит от уровня тестостерона играющего – РС)
Для экономики это – загадка. И экономика обратилась к нейробиологии: вдруг наша нервная система имеет некие механизмы, которые и приводят к таким абсурдным решениям. Интересно, что первые исследования нейроэкономики во многом связаны с исследованием обезьян. Фундамент нейроэкономики вообще был создан при исследовании обезьян. В этих исследованиях было показано, что мы можем найти нейроны, которые во многом определяют решения обезьян в элементарных задачах. Более того, воздействуя электрически на эти нейроны, мы можем менять решение, принимаемое обезьяной. И даже спонтанные решения, принятые обезьяной, объясняются активностью этих нейронов. Это был прорыв нейроэкономики: люди обнаружили, что мы можем изучать принятие решений на элементарных моделях, изучая нейроны обезьян.
Ученые попытались сканировать мозг человека, чтобы узнать, что происходит с ним. Скажем, при игре в «ультиматум», когда вам делают несправедливое предложение – предлагают маленькую сумму денег, – активируется эмоциональная областью мозга: область, которая активируется, в тот момент когда вы испытываете отвращение или боль. Оказалось, что эта реакция очень эмоциональная. Если наша кора активирована достаточно сильно, мы отказываемся принять эту сумму денег. Более того, в одном из следующих исследований, проведенных в данном случае в Цюрихе, было показано, что если мы воздействуем на рациональные области мозга с помощью внешних магнитных полей, мы можем заставить человека принять это несправедливое предложение, то есть активируем определенные области мозга с помощью магнитного стимулятора, и люди начинают соглашаться с этим предложением, становятся более рациональными. Забавно, что когда их спрашивают, а что вы думаете о таком несправедливом предложении, они возмущаются. Мы можем обнаружить сходные явления и у обезьян. Обезьяны также отказываются от несправедливой оплаты за труд. В целом мы видим, что эмоциональные области в нашем мозге, которые не связаны зачастую с рациональными решениями, объясняют такие загадочные феномены.
– Можно сказать, что эмоции не менее важны при принятии решений, чем рациональные основания.
– Нейроэкономика сконцентрировалась во многом именно на эмоциональном фундаменте принятия решения. Долгие годы психология недооценивала роль эмоций в принятии решений. Мы считали себя рациональными, эмоции были неким эволюционным наследием прошлого. Сегодня мы приходим к выводу, что это не так. Я могу привести очень интересный пример пациентов с нарушениями эмоций. Есть такой знаменитый врач Антонио Домацио, который исследовал пациентов с разрушенными лобными областями коры. Причем нижними отделами – они примерно находятся между наших глаз. Такие нарушения обычно возникают после травм. Эти пациенты обладают интеллектом выше среднего, они очень умные, согласно коэффициентам IQ, но они не чувствуют эмоций и испытывают затруднения при понимании эмоций других людей.
Что же происходит с такими людьми? Они очень часто демонстрируют странное поведение. При всем своем невероятном интеллекте они не способны адекватно реагировать на нормальную житейскую ситуацию. Например, они могут поместить деньги в обанкротившуюся фирму, фирма обанкротится еще раз, они снова поместят деньги в эту фирму, не ощущая никаких эмоций.
– Для человека эмоциональная составляющая в принятии решений очень часто приводит как раз к оптимальному результату?
– Безусловно. Нейроэкономика пытается изучить, какие же области мозга отвечают за такие феномены. Нейроэкономика достаточно бурно развивающаяся область, на самом деле исключительные исследования проводятся с животными. Пожалуй, что это мое любимое направление в нейроэкономике. К сожалению, я не занимаюсь этим напрямую.
– Не так давно мы беседовали с профессором Принстонского института высших исследований, математиком Владимиром Воеводским. Мы попросили его дать научный футурологический прогноз на ближайшее столетие. И в первую очередь Владимир Воеводский утверждал, что в XXI веке нас ждет революция именно в области психологии, в результате которой получат объяснения с точки зрения естественнонаучных представлений, с точки зрения физиологии многие явления человеческой психики и сознания. Ваши исследования, исследования ваших коллег, о которых вы рассказывали, как раз помогают продвигаться в этом направлении, помогают перестать быть психологии наукой о ненаблюдаемом?
– Наверное, я должен согласиться с этой точкой зрения. Единственное, как человек, который смотрит на происходящее изнутри, я могу сказать, что до реального прорыва нам далеко и понять, как работает нервная система на сегодня не представляется возможным в обозримом будущем. Можете себе представить, что количество нейронов и их связей превышает количество известных звезд на небе. Поэтому система безумно сложная. Как она работает, мы только начинаем приоткрывать. В принципе психология страдает одной, на мой взгляд, самой главной проблемой. Психология пытается объяснить поведение, наблюдая само поведение. На основе наблюдений предлагает некие психологические структуры, объясняя этими структурами другое поведение. Получается, что вы поведение объясняете поведением. Вы входите в некий порочный круг, объясняя поведение поведением. Вы можете вырваться из этого круга, предложив объяснение более низкого уровня, скажем, активность нейронов, ситуацию в нервной системе, организацию мозга человека, которая приводит к возникновению психических функций. Это единственное, наверное, верное движение. Но система, повторюсь, настолько сложная, что мы, безусловно, в начале пути. И я думаю, это большой оптимизм сказать, что мы увидим этот прорыв даже в ближайшие сто лет.
Но наука движется некими взрывами, революциями. Поэтому обычно скепсис максимален как раз перед самой революцией. Может быть она возникнет неожиданно, и мы все восхитимся тем, что происходит. Но на сегодня, на мой взгляд, мы видим некоторые ограничения наших знаний. Либо мы должны накопить знания в течение ближайших десятилетий, и тогда появится новое видение, новые дисциплины, либо возникнет кардинальное изменение наших подходов, новый взгляд на функционирование мозга. Мне кажется, мы еще в плену старых дисциплин – нейробиологии, психологии. Нужно что-то новое, чтобы сделать кардинальный прорыв.
– Вы сказали, что за последние 5 лет возникли новые дисциплины, в частности нейроэкономика. Но очень немногие люди знают, что существует такая наука. Может быть, речь идет именно о междисциплинарных областях в психологии и нейрофизиологии, совместные усилия которых позволят нам совершить прорыв в понимании конкретных задач.
– Я с вами полностью согласен. На сегодня междисциплинарность – последний тренд. Его можно продемонстрировать одним моим любимым примером. Мы изучаем экономику на уровне психологии или товарообмена у людей, но мы можем найти такие же феномены у достаточно простых животных. То, что действительно меня потрясло – это отношения у коралловых рыбок. Коралловые рыбки-чистильщики, занимаются тем, что они поедают паразитов более крупных рыб. Такая рыбка живет на коралловом рифе в ожидании крупных рыбы, которая подойдет и откроет рот, маленькая рыбка подплывает и вычищает, выедает паразитов. Случается так, что таких больших клиентов достаточно много они даже выстраиваются в очередь. Оказывается, что рыбки обслуживают в первую очередь совершенно определенных клиентов. Ученые изучили эту ситуацию, и оказалось, что клиенты таких рыбок различаются. Некоторые клиенты живут на этом коралловом рифе – это большие рыбы, которые не уплывают далеко, и они привязаны к этой маленькой рыбке-чистильщику и не могут сменить ее. Другие рыбы-клиенты плавают на большие расстояния, они могут легко поменять свою рыбку. Оказывается, что эти рыбки-чистильщики в первую очередь обслуживают этих самых туристов-клиентов, которые приплывают на большие расстояния, потому что эта рыба может легко сменить свою рыбку-чистильщика, такая рыба никогда не вернется к рыбке-чистильщику, которая заставляет ее ждать. Тем более, она никогда не вернется к рыбке, которая обманет ее, скажем, маленькая рыбка может вместо паразита выкусить кусочек ткани из этой большой рыбы. Оказывается, что рыбки-чистильщики первым делом обслуживают клиентов, которые могут их покинуть, и более того, они никогда не обманывают, никогда не заставляют ждать клиентов, которые являются хищниками, которые могут их тут же съесть. Мы можем видеть некий рынок услуг у рыб на коралловом рифе. Но чтобы увидеть и понять подобные закономерности необходимы именно междисциплинарные подходы.
Обсуждения Поведение человека