На рубеже веков, в конце XIX — начале XX века в России впервые появилась идея целостного восприятия архитектурных форм и предметов интерьера: вещь в интерьере должна была составлять единое целое с окружающим пространством, а также соединять в себе функциональность и эстетику.
Это относилось в равной степени и к отдельным предметам, и к зданиям, когда пространство перетекало изнутри наружу, а формы здания органично вписывались в окружающую среду. Фантазию художника не должны были ограничивать какие-то определенные рамки, личностное начало ставилось во главу угла. Новые идеи стали воплощаться в жизнь, был найден, наконец, новый стиль, вошедший в историю под названием модерн. На рубеже веков, перед неизбежностью войн и революций, в Абрамцевских мастерских стали «писать отрадное» и, в конечном итоге, оказались правы. Мы до сих пор любуемся произведениями «Мира искусства» и «Мамонтовского кружка», мозаикой и керамикой М. Врубеля, интерьерами В. Васнецова, архитектурными шедеврами Ф. Шехтеля и Л. Кекушева. Все упомянутые художники обращались к прошлому, но толковали его столь индивидуально и ярко, что созданное ими стало искусством будущего.
XX век принес стране и миру немало страшных событий. Идеи «чистого» искусства на некоторое время забылись, искусство обратилось к страшной реальности. Нонна Степанян в своей книге «Искусство России ХХ века» отмечает, что изображать ужасы значило быть реалистом. Сегодня возникло «…некоторое истощение интереса к «фильму ужасов». В неразрывной паре «Искусство-зритель» наблюдается усталость второго участника диалога: зритель ищет в искусстве чего-то иного, он готов откликнуться на принципиально новую тему. Какую?» (Нонна Степанян. Искусство ХХ века, М., 1999, с. 273).
Художник Роман Максишко, о котором пойдет речь в нашей статье, не причисляет себя к какому – либо художественному направлению. Он разрабатывает собственную концепцию рекреативного искусства, основанного на понимании единства человека и природы, обращении к ассоциативному восприятию зрителя, внимании к религиозным, библейским сюжетам. Быть может, это и есть то новое, что необходимо нам сегодня.
Посмотрим работы художника, среди которых фреска, барельеф, скульптура, керамика.
Большинство из них — световые композиции, где свет используется как самостоятельный художественный элемент.
Роман Максишко считает, что свет в языке творчества соответствует мудрости, тепло — соответствует любви. «Поэтому свет, — говорит художник, — есть формообразующая основа моих композиций. Блики и тени суть архитектурные элементы. Свет невидим. Он становится видимым только когда наталкивается на препятствия. Свет отражается от светонепроницаемых предметов и преломляется в светопроницаемых средах. И при отражении света и при его преломлении он как носитель берет на себя частицу сущности тех предметов, от которых он отразился или преломился и транслирует ее дальше. Это великая тайна света».
Работы художника могли бы составить выставку, но предназначены они для дома. Для дома, где вещи — не просто вещи, но «молчаливые спутники жизни». Особая прелесть заключена в предметах, передающихся из поколения в поколение, пробуждающих воспоминания. Они формируют пространство семейной традиции. Представим себе не просто светильник, а настоящее произведение искусства. Вокруг него по вечерам собирается вся семья, или же его зажигают только в торжественные дни, по особым праздникам. Он светит ярко или не очень, соответственно важности события. Или его извлекают из шкафа в ожидании Нового года и Рождества. Иногда сложно создать ощущение праздника, мы забываем — оно складывается из деталей. Привлечение в обиход особенных предметов создает основу семейного культа, привносящего в обыденную жизнь благоговейное настроение и божественное начало.
Итак, светильник в доме может быть не просто средством для освещения пространства, а настоящим произведением искусства. Он, светильник, может защищать, как в древности, быть оберегом, создавать настроение. Светом можно лечить, а можно нервировать и раздражать. У света — огромные возможности. Свет всегда был частью обрядов, культовых моментов. Свет, огонь стоит в основе истории человечества. Свет, быть может, более всего приближает нас к ощущению Бога, к ощущению правильности и гармонии мира. В Евангелии от Иоанна говорится: «Доколе Я в мире, Я — свет миру» (Ин 9:5). При строительстве храмов свету уделяли огромное внимание. Достаточно вспомнить витражи готических соборов. Свет как бы усиливал ощущение от изображения на окне-витраже. Религиозная традиция в искусстве имеет многовековую историю, ее проявления многообразны. Религиозные сюжеты, размышления над ними, с давних пор волновали художников всех времен и народов. По выражению Сведенборга, все истины светятся: «Вследствие того, что Божественная истина на небесах есть свет, все истины, где бы они ни были, в самом ли ангеле или вне его, внутри небес или вне их, светятся» (Эммануэль Сведенборг. О небесах, о мире духов и об аде, СПБ., 1999, с. 110).
Свет позволит нам увидеть нечто очень важное. Ангелы в христианской религии были носителями света. Они наделялись охранительными функциями и призваны были помогать человеку. В ранних культах такими функциями обладали сверхъестественные существа. Так в Вавилонской мифологии это были многокрылые огненные драконы. Их образы, по мнению некоторых исследователей, затем легли в основу представлений о шестикрылых Серафимах, высших архангелах, наиболее приближенных к Богу.
Серафимы — «огненные», «пламенеющие». «От корня srp со значением «гореть», «сжигать», «обжигать». Серафимы — ангелы, особо приближенные к престолу Бога и его прославляющие». (Мифологический словарь, М., 1990, с. 485). Вот что о них сказано в Библии, в книге пророка Исайи: «у каждого из них по шести крыл; двумя закрывал каждый лицо свое, и двумя закрывал ноги свои, двумя летал…» (Ис. 6:2). «Книга Еноха» помещает Серафимов на шестое небо и передает их в ведение архангела Гавриила. Серафимы наделялись огромной силой. Внешний облик высших существ открывался пророкам лишь в откровениях. И этот облик подобен был человеческому.
Перед нами «Серафим» — световая композиция. Ангел обнимает, закрывает свечу, хранит и оберегает свет, маленький огонек.
Пропорции Серафима неправильны, он словно изломан, лицо несколько одутловато, а шея и руки слишком длинны. Еще средневековые мастера, дабы передать страдания святых и пророков изображали их непропорционально, с вытянутыми руками. Такова вся романская и готическая скульптура. Но именно диспропорции позволяли художникам непревзойденно передать страдание. В позе Серафима, в том, как сложены его крылья, есть и обреченность, и усталость, и печаль, и покой. Его миссия неотделима от страдания и в этом — некая его сопричастность нашим переживаниям. Скульптура выполнена в бронзе, в соединении с горным хрусталем. При свете восковой свечи в центре появляются причудливые отражения, и тут уж фантазия может быть безграничной. Бронза бликует и Серафим кажется действительно огненным. Даже когда свеча не горит, центральная часть все равно светится как бы сама собой.
Ближе всего к человеку, согласно «Девяти чинам ангельским», стояли ангелы в собственном смысле слова и архангелы как «ангелоначальники». Согласно древним библейским преданиям архангелов семь. Более всего почитались Михаил и Гавриил.
Архангелу Михаилу — победителю зла — посвящена фреска. Сегодня в интерьере нередко используется этот вид живописи по сырой штукатурке. Еще в средние века палаццо богатых итальянских вельмож украшались фресками с разнообразными сценами из жизни. Мода, как известно, возвращается. Сюжеты могут быть не только светскими, но и религиозными.
На Руси была традиция домовой церкви. Богатый боярин строил небольшой храм на своей городской территории, рядом с палатами. Храм расписывали и среди фресок исследователи находят порой изображение хозяина. Так было в церкви Троицы в Никитниках в Москве.
В наше тревожное время, в начале нового века, многие обращаются к вере. Мы ищем защиты. Фреска «Архангел Михаил, усмиряющий змея» находится в одной из московских квартир, хозяин которой носит имя Михаила. Чаще побеждающим змея изображают Георгия. Архангел Михаил считался покровителем мужчин, ратного дела, он — архистратиг или верховный военачальник, защитник душ умерших от бесовских сил. Эта фреска соблюдает все смысловые каноны. Михаил не расправляется со змеем, не уничтожает его, а покоряет. При всей современности линий и форм это ближе к древнерусской иконографии, нежели общеизвестные сегодня изображения. В легенде о Георгии, когда святой обращается к Богу и просит благословения на победу, змей сам падает к его ногам. Взгляд святого Михаила на фреске также обращен к небесам. Михаил — предводитель Небесного Воинства и могучий борец с сатаной — ни в чем не уподобился своему противнику, в его взгляде читаются кротость и смирение. Победу можно одержать, лишь уповая на Бога — такова главная мысль сюжета.
Архангел Гавриил почитался, как Божий вестник. С именем Гавриила связан один из важнейших христианских праздников, знаменательное событие библейской истории — Благовещенье. Благовещенье стало сюжетом работы «Ангел и Мария: Благовещенье», выполненной в виде гравюры на волноводном стекле. Кажется, что изображение, словно сотканное из света, рождается то ли из воздуха, то ли из воды.
Праздник отмечается ежегодно, входит в число двунадесятых. Благовещение — принесение архангелом Гавриилом «благой вести» деве Марии о рождении, воплощении от нее Спасителя. В создании своей работы художник опирался не только на канонические Евангелия, но и на апокрифы. Вот что говорится в «Истории Иакова о рождении Марии»: «И, взяв кувшин, пошла за водой; и услышала голос, возвещающий: Радуйся, благодатная! Господь с тобою; благословенна ты между женами. И стала оглядываться она, откуда этот голос. И, испугавшись, возвратилась домой, поставила кувшин и, взяв пурпур, стала прясть его. И тогда предстал перед нею ангел Господень и сказал: "Не бойся, Мария, ибо ты обрела благодать у Бога и зачнешь по слову Его"». (Апокрифы древних христиан, М., 1989 г., с. 121)
В этой работе Романа Максишко мы видим неординарную трактовку. Изображение ангела необычно. У него мощные, мускулистые руки. Его весть — данность для Марии. У Марии нет выбора, этот диалог не похож на обычный человеческий разговор. Ангел здесь олицетворяет волю Божью, мощную и неоспоримую. Поэтому Мария словно в полусне. Рождение Иисуса — мессии, было предсказано еще ветхозаветными пророками. Ангел своей мощью скорее напоминает их. Мощь, воля, свершившееся предсказание из Ветхого Завета. Работа удивительна тем, что излучает и пропускает свет. Свет сверху спускается вниз, к темным глубинам человеческого бытия. «Луч света невидим, — говорит автор, — но стоит ему пройти через неровности гравировки, как он тут же вспыхивает. Образ будто начертан световыми линиями в воздухе. Кажется, что он сам воплощенный свет».
Благая весть в библейской истории имеет огромное значение не случайно. Мария искупает грех Евы, восприняв волю Божью и покорившись ей. Богородица — одно из любимейших и наиболее значимых изображений в христианской традиции. Мадонна — распространенный в западной культуре образ Богородицы. Мадонн мы видим и в романском стиле, как бы излучающих властность и силу, и на полотнах мастеров Возрождения, сочетающих земную красоту и целомудрие, как это заметно у Рафаэля, и в живописи северной Европы, когда изображения соединяются с бытовыми деталями, как в работах Яна Ван Эйка. В европейской традиции распространена религиозная скульптура. Богородицу в православной традиции нередко изображали без младенца.
Совершенно неожиданна и нетрадиционна «Мадонна, хранящая свет истины и тепло любви». «В основу композиции легла идея материнства, — поясняет автор композиции, — Оберегающий жест мадонны сродни проявлению глубокого религиозного чувства. Большую роль в композиции играет тень, отбрасываемая Мадонной на стену. Своими очертаниями она напоминает силуэт человека, лицо которого озарено светом».
В работе Романа Максишко мы видим мадонну в ожидании младенца. Спаситель еще не родился. Он вот-вот появится на свет. При взгляде во тьму, в лицо мадонны, освещаемое свечой или кристаллом, находящимся как бы в ее утробе, мне вспоминается древнее происхождение образа. Христианская Богородица восходит к более древним культам богини плодородия, к образу праматери, древней, как земля. В основе зарождения природы и жизни — согласно и древним верованиям, и новым теориям, лежит женское начало. Форма яйца как символа зарождения жизни всегда почиталась и у язычников, и у христиан. Идея материнства — суть всего сущего на земле. Кларисса Пинкола Эстес, доктор философии, психоаналитик — юнгианец, посвятила архетипу Первозданной Женщины книгу «Бегущая с волками». Она исследует проявление архетипа в мифах и сказках: «Эту могущественную психическую сущность называют инстинктивной природой, однако Первозданная Женщина выходит за рамки этого определения. Ее именуют врожденной, основополагающей природой женщины, называют подлинной, неотъемлемой ее сущностью. В разнообразных мировоззрениях и направлениях психологии ее называют Оно, "Я", "срединной природой", а в биологии — природой типичной, или фундаментальной. А из-за того, что она безмолвна, наделена даром провидения и инстинктивна, cantadoras (хранители родовых преданий) называют ее мудрой или знающей природой. Иногда говорят о "женщине, живущей на краю времени" или "на краю света"» (Кларисса Пинкола Эстес. Бегущая с волками, М. ,2005 г., с. 21). В западной, католической традиции образ мадонны соединен с образом преображенной, райской природы, Марию противопоставляют Еве. Соединение образа Мадонны и света объединяет и западное, и русское представление о ней, как о «теплой заступнице мира холодного» (М.Лермонтов). Это соединение позволяет воспринимать работу вне какой-либо религиозной традиции и канонов.
Религиозное чувство многообразно. Так «Рождественские мотивы» («Рождество», «Поклонение волхвов», «Бегство в Египет») своей лаконичностью и простотой создают ощущение тишины и, вместе с тем, величия. Переплетающиеся линии, их перетекание друг в друга выражают правильность и цельность всего происходящего. Сама форма деревянных барельефов символизирует новую жизнь. Все, что окружало Спасителя в момент его прихода в мир, отмечено простотой, исполнено тишины и тайны. Рождество совершается на поле, в пещере, Младенца кладут в ясли — кормушку для скота, а первыми поклоняются Ему пастухи. С Его Рождеством в мир пришла радость, новая жизнь, новая эра любви. Приход волхвов, которые шли, ведомые яркой звездой — раскрывает величие Младенца для мира. И, наконец, бегство в Египет, завершает сюжет Рождества.
В истории культуры традиции языческие и христианские переплетаются. За Рождеством всегда следуют святки — период колядований и гаданий. Языческие мотивы прослеживаются, на мой взгляд, и в коллекции ковшей-светильников. Без ковша трудно было представить праздник или обряд и на Руси, и у многих древних народов. В языческой Руси очень почитались как обереги так называемые утко-кони — талисманы в виде утки с головой коня. Они также имели форму ковша. Ручки деревянных ковшей украшались изображением солнца, коней и водоплавающих птиц, что тоже носило охранительную функцию.
Форма ковшей в исполнении Романа Максишко воспроизводит символ бесконечности. Сама по себе идея ковша-светильника уникальна. Здесь ковш окончательно утрачивает практическое назначение и приобретает мистическое и ритуальное, становится оберегом.
В искусстве распространены эксперименты с фактурой материала. Японские мастера, например, могут уподобить деревянную поверхность ткани. Так и первый ковш из рассматриваемой нами серии, будучи выполненным из кованого железа, напоминает дерево. Второй ковш отлит в бронзе и украшен кристаллами горного хрусталя, аметистами и цитринами.
Ассоциации с древностью, с древней славянской символикой, с искусством викингов вызывает «Ладья». То ли огромная лапа, то ли древнее существо в панцире, то ли раковина, в которой что-то скрыто. Древние славяне считали, что Даждьбог, или податель всех благ, дважды в сутки, утром и вечером, пересекает океан-море на ладье, запряженной водоплавающими птицами — гусями, утками, лебедями. Краски, особая обработка стекла, и вся композиция вцелом создают ощущение движения, моря, волн. Это впечатление усливается и подвижностью «Ладьи», поскольку она на тонком стальном тросе подвешиваться к потолку и чутко реагирует на малейшие движения воздуха… Яркие краски навевают ассоциации с искусством Н. Рериха. Сама форма, цельная, ассиметричная соответствует варварскому искусству с его воплощением сил природы и грубоватой красотой.
Варварское искусство, его символика и орнамент привлекает современников не случайно Популярность кельтского орнамента, привлечение славянского рисунка при создании украшений… В этих первозданных вещах, по сути, заложено единство природы и человека, поскольку любой орнамент в основе своей — метаморфозы животных и растений. В них заложена также и борьба с трудностями, даже со старостью и смертью. Хочу заметить, что в наш век, когда люди научились изготавливать огромное количество материалов искусственных, существует и другая тенденция — тенденция возвращения к природным материалам. Кованое железо, медь, дерево, кристаллы, стекло приносят в нашу жизнь частицу природы. Синтез этих материалов интересен сам по себе. Внутренняя структура кристалла, податливость меди, мощь кованого железа используются художником в полной мере.
Первобытные силы природы всегда могут быть рядом с нами. Или легкие фантазии на тему первобытных сил природы. Фламме (от лат. flamma — пламя) с использованием петроглифов, или наскальных рисунков первобытных людей, навевает различные ассоциации. Здесь присутствует не только свет, но и огонь, пламя. Такой «очаг древнего человека» создает ощущение уюта, радости, вызывает улыбку. Издалека светильники напоминают диковинных жуков, разместившихся на стене. Фигурки людей в движении, словно пляшут, как и языки пламени. Композиция вызывает ощущение легкости. Будучи достаточно массивной, она при этом всё же изящна и грациозна.
Использование Романом Максишко символов, иероглифических изображений, использование природных форм и мотивов разных культур приводит к тому, что его работы вызывают огромное количество ассоциаций. Происходит как бы узнавание вещи (по Гадамеру), как уже когда-то виденной. Вещи начинают жить своей жизнью и по-разному воздействуют на каждого отдельного зрителя. Художник постоянно находится в поиске форм, которые бы вызывали, точнее, пробуждали бы подобный процесс.
Основные принципы формообразования, близкие художнику, нашли отражение в созданной им и его немецкими и швейцарскими коллегами школе формообразования Formgestaltungschule.
«Formgestaltungschule — опубликовано в творческом манифесте художника — это школа формообразования, черпающая вдохновение в природе и базирующаяся на стремлении понимать и изучать природные формообразующие процессы и те силы, которые действуют творчески, полностью согласуясь с мировыми законами. Ее методологические основы вытекают из мировоззрения Иоганна Вольфганга Гете и его художественных и натуралистических исследований. Прафеномены Гете, органическая пластика Антонио Гауди, теория цвета Василия Кандинского, чувствующий хаос Теодора Швенка — вот далеко не полный список кирпичиков, из которых состоит фундамент Formgestaltungschule. Изучение и понимание законов формообразования дают импульс к созданию вещей, не противоречащих естеству».
Керамика — прекрасный материал для экспериментов. Световые композиции — амфоры — на первый взгляд, повторяют греческие классические формы. Но при внимательном рассмотрении становится ясно, что благодаря измененному орнаменту они всё же иные. «Мастера древности учат простыми формами отражать глубокие мировоззренческие идеи. Спиралевидный узор символизирует становление формы из движения материи», — говорит Роман Максишко.
Не углубляясь в греческую философию, мы можем полюбоваться четкими и правильными линиями, гармонией формы и рисунка, оригинальной подсветкой…
В контексте древнегреческой философии очень интересна серия «Платоновы тела». У Платона читаем: «Тело космоса возникло из огня и земли, воды и воздуха. Этим четырем — не буквам, клянусь Зевсом, а слогам — космический демиург придал очертания пирамиды, куба, октаэдра, икосаэдра и всем вместе — додекаэдра. И когда материя принимала форму пирамиды — возникал огонь, поскольку эта фигура самая остроугольная, состоящая из мельчайших треугольников, и значит самая тонкая. С формой октаэдра материя принимала качества воздуха; став икосаэдром, получала качества воды; а фигура куба создавала землю, самую плотную и устойчивую. Фигурой додекаэдра он воспользовался для целокупности. …Поскольку на небе мы видим двенадцать знаков зодиака, составляющих зодиакальный круг, и каждый из них делится на тридцать частей; так и додекаэдр состоит из двадцати пятиугольников, разделяемых на пять треугольников, в каждом из которых шесть треугольников; поэтому всего мы находим в додекаэдре триста шестьдесят треугольников, т.е. столько же, сколько частей в зодиаке. Когда материя получила от Бога их отпечатки, она стала двигаться, как и прежде, беспорядочно, а затем была приведена Богом в порядок…» (Платон. Диалоги, М., 1986 г., с.452)
И вот перед нами куб и тетраэдр. Земля и огонь. Внутри каждой фигуры хаотическое движение, которое рождает тревогу. Оно обозначено световыми линиями разноцветных люминесцентных шнуров. Этот хаос заключен в тяжелую конструкцию, она сдерживает его. Замечательно то, что расположение шнуров внутри можно менять по своему вкусу и соответственно своему настроению.
Выше идет речь о четырех «слогах», из которых состоит тело космоса, о четырех стихиях. Пятый элемент — додекаэдр — объединяет их. У нас при слове «пятый элемент» иные ассоциации. Идея пятого элемента в последние годы стала довольно популярна благодаря успеху одноименного фильма Люка Бессона. В восприятии Романа Максишко «Пятый элемент» — это свет. «Свет — это пятая стихия после земли, воды, воздуха и огня — пятый элемент, объединяющий в себе ясность мысли и тепло любви».
Оригинально выполнена и зодиакальная серия, созданная на основе гравюр Яна Гевелия, польского художника и астронома 17 века. Мы привыкли к условным и кратким изображениям зодиака. Когда-то Ян Гевелий, как и многие древние астрономы, создал собственный подробный, богато иллюстрированный гравюрами атлас звездного неба — более 130 страниц. На медных барельефах, сделанных на основе его гравюр, мы видим определенные участки звездного неба, точное изображение созвездий. Цитрины и аметисты показывают расположение звезд. Медь — мягкий металл, позволяющий создать сложный рисунок, — обладает также мистическими и целебными свойствами. Созерцание «созвездий» с вкраплениями кристаллов, возможно, обладает лечебным эффектом. Терапевтическое воздействие света на организм человека сейчас обсуждается на уровне проекта, причем работы Романа Максишко, в какой-то мере являются его частью, а сам художник — одним из его создателей. «Свет как электромагнитное излучение, прошедший через тело природного кристалла, приобретает дополнительные характеристики, связанные с особенностями прохождения электромагнитных волн через кристаллическую решетку и способностями различных кристаллов пропускать те или иные электромагнитные волны и препятствовать другим. Таким образом, уникальные особенности природного кристалла, в частности, используемые в гомеопатии, в преображенном виде могут транслироваться световыми лучами. То есть свет может быть носителем гомеопатического воздействия на организм человека».
Среди природных кристаллов порой встречаются удивительные и редкие образцы. В композиции «Постижение», которая была создана по специальному заказу к 30-летию деятельности корпорации IBM в России, использован как раз один из таких кристаллов. Перед нами пирамида, вырезанная из цельного кристалла горного хрусталя из месторождения Полярного Урала. Неудивительно, что такой кристалл стал символом стремления к совершенству. Пирамида «…отражает стремление к совершенству. Она покоится на руках атлантов, которые вздымают ее как глыбу льда. Свет, струящийся снизу из бронзового основания, словно огонь, растапливает лед. Освещая тело кристалла, и отражаясь от полированного дна пирамиды, он создает неповторимый эффект». В композиции превалируют пропорции золотого сечения, которые сами по себе могут быть символом совершенства. Как соотношение частного и целого, они присутствуют в основе природной гармонии, в основе многого, что есть в природе.
В современном мире, в наше время мы не можем уйти от суеты, это сложно. Но такой защитой может стать дом. «Дом — самое чистое выражение породы, которое вообще существует. Первоначальная форма дома всецело вырастает из органического чувства. Ее даже не создают. Она обладает такой же внутренней необходимостью, как раковина моллюска, как пчелиный улей, как птичьи гнезда, и каждая черта первоначальных обычаев и форм существования, брачной и семейной жизни, племенного распорядка — всё это находит в плане и его главных помещениях свой образ и подобие» (О. Шпенглер. Из книги Самосознание европейской культуры 20 века, М., 1991 г., с. 23). Как уже определили 100 лет назад художники «Мира искусства», в доме важно все, каждая вещь. Сегодня и всегда вещи могут сопровождать нас и помогать нам. Мы защищаемся от мира с его хаотичным движением. На сегодняшний день создать среду обитания, в которой человек будет возвращаться к природе и свету, очень важно. Возможно, это и определит принципы искусства будущего. Работы Романа Максишко представляют интересный синтез религиозной традиции и современных представлений об искусстве, своеобразное видение наследия предшествующих эпох. Уникальность этих вещей определяется глубиной замысла, продуманным его воплощением, профессиональным исполнением. Пожелаем ему успеха.
XX век принес стране и миру немало страшных событий. Идеи «чистого» искусства на некоторое время забылись, искусство обратилось к страшной реальности. Нонна Степанян в своей книге «Искусство России ХХ века» отмечает, что изображать ужасы значило быть реалистом. Сегодня возникло «…некоторое истощение интереса к «фильму ужасов». В неразрывной паре «Искусство-зритель» наблюдается усталость второго участника диалога: зритель ищет в искусстве чего-то иного, он готов откликнуться на принципиально новую тему. Какую?» (Нонна Степанян. Искусство ХХ века, М., 1999, с. 273).
Художник Роман Максишко, о котором пойдет речь в нашей статье, не причисляет себя к какому – либо художественному направлению. Он разрабатывает собственную концепцию рекреативного искусства, основанного на понимании единства человека и природы, обращении к ассоциативному восприятию зрителя, внимании к религиозным, библейским сюжетам. Быть может, это и есть то новое, что необходимо нам сегодня.
Посмотрим работы художника, среди которых фреска, барельеф, скульптура, керамика.
Большинство из них — световые композиции, где свет используется как самостоятельный художественный элемент.
Роман Максишко считает, что свет в языке творчества соответствует мудрости, тепло — соответствует любви. «Поэтому свет, — говорит художник, — есть формообразующая основа моих композиций. Блики и тени суть архитектурные элементы. Свет невидим. Он становится видимым только когда наталкивается на препятствия. Свет отражается от светонепроницаемых предметов и преломляется в светопроницаемых средах. И при отражении света и при его преломлении он как носитель берет на себя частицу сущности тех предметов, от которых он отразился или преломился и транслирует ее дальше. Это великая тайна света».
Работы художника могли бы составить выставку, но предназначены они для дома. Для дома, где вещи — не просто вещи, но «молчаливые спутники жизни». Особая прелесть заключена в предметах, передающихся из поколения в поколение, пробуждающих воспоминания. Они формируют пространство семейной традиции. Представим себе не просто светильник, а настоящее произведение искусства. Вокруг него по вечерам собирается вся семья, или же его зажигают только в торжественные дни, по особым праздникам. Он светит ярко или не очень, соответственно важности события. Или его извлекают из шкафа в ожидании Нового года и Рождества. Иногда сложно создать ощущение праздника, мы забываем — оно складывается из деталей. Привлечение в обиход особенных предметов создает основу семейного культа, привносящего в обыденную жизнь благоговейное настроение и божественное начало.
Итак, светильник в доме может быть не просто средством для освещения пространства, а настоящим произведением искусства. Он, светильник, может защищать, как в древности, быть оберегом, создавать настроение. Светом можно лечить, а можно нервировать и раздражать. У света — огромные возможности. Свет всегда был частью обрядов, культовых моментов. Свет, огонь стоит в основе истории человечества. Свет, быть может, более всего приближает нас к ощущению Бога, к ощущению правильности и гармонии мира. В Евангелии от Иоанна говорится: «Доколе Я в мире, Я — свет миру» (Ин 9:5). При строительстве храмов свету уделяли огромное внимание. Достаточно вспомнить витражи готических соборов. Свет как бы усиливал ощущение от изображения на окне-витраже. Религиозная традиция в искусстве имеет многовековую историю, ее проявления многообразны. Религиозные сюжеты, размышления над ними, с давних пор волновали художников всех времен и народов. По выражению Сведенборга, все истины светятся: «Вследствие того, что Божественная истина на небесах есть свет, все истины, где бы они ни были, в самом ли ангеле или вне его, внутри небес или вне их, светятся» (Эммануэль Сведенборг. О небесах, о мире духов и об аде, СПБ., 1999, с. 110).
Свет позволит нам увидеть нечто очень важное. Ангелы в христианской религии были носителями света. Они наделялись охранительными функциями и призваны были помогать человеку. В ранних культах такими функциями обладали сверхъестественные существа. Так в Вавилонской мифологии это были многокрылые огненные драконы. Их образы, по мнению некоторых исследователей, затем легли в основу представлений о шестикрылых Серафимах, высших архангелах, наиболее приближенных к Богу.
Серафимы — «огненные», «пламенеющие». «От корня srp со значением «гореть», «сжигать», «обжигать». Серафимы — ангелы, особо приближенные к престолу Бога и его прославляющие». (Мифологический словарь, М., 1990, с. 485). Вот что о них сказано в Библии, в книге пророка Исайи: «у каждого из них по шести крыл; двумя закрывал каждый лицо свое, и двумя закрывал ноги свои, двумя летал…» (Ис. 6:2). «Книга Еноха» помещает Серафимов на шестое небо и передает их в ведение архангела Гавриила. Серафимы наделялись огромной силой. Внешний облик высших существ открывался пророкам лишь в откровениях. И этот облик подобен был человеческому.
Перед нами «Серафим» — световая композиция. Ангел обнимает, закрывает свечу, хранит и оберегает свет, маленький огонек.
Пропорции Серафима неправильны, он словно изломан, лицо несколько одутловато, а шея и руки слишком длинны. Еще средневековые мастера, дабы передать страдания святых и пророков изображали их непропорционально, с вытянутыми руками. Такова вся романская и готическая скульптура. Но именно диспропорции позволяли художникам непревзойденно передать страдание. В позе Серафима, в том, как сложены его крылья, есть и обреченность, и усталость, и печаль, и покой. Его миссия неотделима от страдания и в этом — некая его сопричастность нашим переживаниям. Скульптура выполнена в бронзе, в соединении с горным хрусталем. При свете восковой свечи в центре появляются причудливые отражения, и тут уж фантазия может быть безграничной. Бронза бликует и Серафим кажется действительно огненным. Даже когда свеча не горит, центральная часть все равно светится как бы сама собой.
Ближе всего к человеку, согласно «Девяти чинам ангельским», стояли ангелы в собственном смысле слова и архангелы как «ангелоначальники». Согласно древним библейским преданиям архангелов семь. Более всего почитались Михаил и Гавриил.
Архангелу Михаилу — победителю зла — посвящена фреска. Сегодня в интерьере нередко используется этот вид живописи по сырой штукатурке. Еще в средние века палаццо богатых итальянских вельмож украшались фресками с разнообразными сценами из жизни. Мода, как известно, возвращается. Сюжеты могут быть не только светскими, но и религиозными.
На Руси была традиция домовой церкви. Богатый боярин строил небольшой храм на своей городской территории, рядом с палатами. Храм расписывали и среди фресок исследователи находят порой изображение хозяина. Так было в церкви Троицы в Никитниках в Москве.
В наше тревожное время, в начале нового века, многие обращаются к вере. Мы ищем защиты. Фреска «Архангел Михаил, усмиряющий змея» находится в одной из московских квартир, хозяин которой носит имя Михаила. Чаще побеждающим змея изображают Георгия. Архангел Михаил считался покровителем мужчин, ратного дела, он — архистратиг или верховный военачальник, защитник душ умерших от бесовских сил. Эта фреска соблюдает все смысловые каноны. Михаил не расправляется со змеем, не уничтожает его, а покоряет. При всей современности линий и форм это ближе к древнерусской иконографии, нежели общеизвестные сегодня изображения. В легенде о Георгии, когда святой обращается к Богу и просит благословения на победу, змей сам падает к его ногам. Взгляд святого Михаила на фреске также обращен к небесам. Михаил — предводитель Небесного Воинства и могучий борец с сатаной — ни в чем не уподобился своему противнику, в его взгляде читаются кротость и смирение. Победу можно одержать, лишь уповая на Бога — такова главная мысль сюжета.
Архангел Гавриил почитался, как Божий вестник. С именем Гавриила связан один из важнейших христианских праздников, знаменательное событие библейской истории — Благовещенье. Благовещенье стало сюжетом работы «Ангел и Мария: Благовещенье», выполненной в виде гравюры на волноводном стекле. Кажется, что изображение, словно сотканное из света, рождается то ли из воздуха, то ли из воды.
Праздник отмечается ежегодно, входит в число двунадесятых. Благовещение — принесение архангелом Гавриилом «благой вести» деве Марии о рождении, воплощении от нее Спасителя. В создании своей работы художник опирался не только на канонические Евангелия, но и на апокрифы. Вот что говорится в «Истории Иакова о рождении Марии»: «И, взяв кувшин, пошла за водой; и услышала голос, возвещающий: Радуйся, благодатная! Господь с тобою; благословенна ты между женами. И стала оглядываться она, откуда этот голос. И, испугавшись, возвратилась домой, поставила кувшин и, взяв пурпур, стала прясть его. И тогда предстал перед нею ангел Господень и сказал: "Не бойся, Мария, ибо ты обрела благодать у Бога и зачнешь по слову Его"». (Апокрифы древних христиан, М., 1989 г., с. 121)
В этой работе Романа Максишко мы видим неординарную трактовку. Изображение ангела необычно. У него мощные, мускулистые руки. Его весть — данность для Марии. У Марии нет выбора, этот диалог не похож на обычный человеческий разговор. Ангел здесь олицетворяет волю Божью, мощную и неоспоримую. Поэтому Мария словно в полусне. Рождение Иисуса — мессии, было предсказано еще ветхозаветными пророками. Ангел своей мощью скорее напоминает их. Мощь, воля, свершившееся предсказание из Ветхого Завета. Работа удивительна тем, что излучает и пропускает свет. Свет сверху спускается вниз, к темным глубинам человеческого бытия. «Луч света невидим, — говорит автор, — но стоит ему пройти через неровности гравировки, как он тут же вспыхивает. Образ будто начертан световыми линиями в воздухе. Кажется, что он сам воплощенный свет».
Благая весть в библейской истории имеет огромное значение не случайно. Мария искупает грех Евы, восприняв волю Божью и покорившись ей. Богородица — одно из любимейших и наиболее значимых изображений в христианской традиции. Мадонна — распространенный в западной культуре образ Богородицы. Мадонн мы видим и в романском стиле, как бы излучающих властность и силу, и на полотнах мастеров Возрождения, сочетающих земную красоту и целомудрие, как это заметно у Рафаэля, и в живописи северной Европы, когда изображения соединяются с бытовыми деталями, как в работах Яна Ван Эйка. В европейской традиции распространена религиозная скульптура. Богородицу в православной традиции нередко изображали без младенца.
Совершенно неожиданна и нетрадиционна «Мадонна, хранящая свет истины и тепло любви». «В основу композиции легла идея материнства, — поясняет автор композиции, — Оберегающий жест мадонны сродни проявлению глубокого религиозного чувства. Большую роль в композиции играет тень, отбрасываемая Мадонной на стену. Своими очертаниями она напоминает силуэт человека, лицо которого озарено светом».
В работе Романа Максишко мы видим мадонну в ожидании младенца. Спаситель еще не родился. Он вот-вот появится на свет. При взгляде во тьму, в лицо мадонны, освещаемое свечой или кристаллом, находящимся как бы в ее утробе, мне вспоминается древнее происхождение образа. Христианская Богородица восходит к более древним культам богини плодородия, к образу праматери, древней, как земля. В основе зарождения природы и жизни — согласно и древним верованиям, и новым теориям, лежит женское начало. Форма яйца как символа зарождения жизни всегда почиталась и у язычников, и у христиан. Идея материнства — суть всего сущего на земле. Кларисса Пинкола Эстес, доктор философии, психоаналитик — юнгианец, посвятила архетипу Первозданной Женщины книгу «Бегущая с волками». Она исследует проявление архетипа в мифах и сказках: «Эту могущественную психическую сущность называют инстинктивной природой, однако Первозданная Женщина выходит за рамки этого определения. Ее именуют врожденной, основополагающей природой женщины, называют подлинной, неотъемлемой ее сущностью. В разнообразных мировоззрениях и направлениях психологии ее называют Оно, "Я", "срединной природой", а в биологии — природой типичной, или фундаментальной. А из-за того, что она безмолвна, наделена даром провидения и инстинктивна, cantadoras (хранители родовых преданий) называют ее мудрой или знающей природой. Иногда говорят о "женщине, живущей на краю времени" или "на краю света"» (Кларисса Пинкола Эстес. Бегущая с волками, М. ,2005 г., с. 21). В западной, католической традиции образ мадонны соединен с образом преображенной, райской природы, Марию противопоставляют Еве. Соединение образа Мадонны и света объединяет и западное, и русское представление о ней, как о «теплой заступнице мира холодного» (М.Лермонтов). Это соединение позволяет воспринимать работу вне какой-либо религиозной традиции и канонов.
Религиозное чувство многообразно. Так «Рождественские мотивы» («Рождество», «Поклонение волхвов», «Бегство в Египет») своей лаконичностью и простотой создают ощущение тишины и, вместе с тем, величия. Переплетающиеся линии, их перетекание друг в друга выражают правильность и цельность всего происходящего. Сама форма деревянных барельефов символизирует новую жизнь. Все, что окружало Спасителя в момент его прихода в мир, отмечено простотой, исполнено тишины и тайны. Рождество совершается на поле, в пещере, Младенца кладут в ясли — кормушку для скота, а первыми поклоняются Ему пастухи. С Его Рождеством в мир пришла радость, новая жизнь, новая эра любви. Приход волхвов, которые шли, ведомые яркой звездой — раскрывает величие Младенца для мира. И, наконец, бегство в Египет, завершает сюжет Рождества.
В истории культуры традиции языческие и христианские переплетаются. За Рождеством всегда следуют святки — период колядований и гаданий. Языческие мотивы прослеживаются, на мой взгляд, и в коллекции ковшей-светильников. Без ковша трудно было представить праздник или обряд и на Руси, и у многих древних народов. В языческой Руси очень почитались как обереги так называемые утко-кони — талисманы в виде утки с головой коня. Они также имели форму ковша. Ручки деревянных ковшей украшались изображением солнца, коней и водоплавающих птиц, что тоже носило охранительную функцию.
Форма ковшей в исполнении Романа Максишко воспроизводит символ бесконечности. Сама по себе идея ковша-светильника уникальна. Здесь ковш окончательно утрачивает практическое назначение и приобретает мистическое и ритуальное, становится оберегом.
В искусстве распространены эксперименты с фактурой материала. Японские мастера, например, могут уподобить деревянную поверхность ткани. Так и первый ковш из рассматриваемой нами серии, будучи выполненным из кованого железа, напоминает дерево. Второй ковш отлит в бронзе и украшен кристаллами горного хрусталя, аметистами и цитринами.
Ассоциации с древностью, с древней славянской символикой, с искусством викингов вызывает «Ладья». То ли огромная лапа, то ли древнее существо в панцире, то ли раковина, в которой что-то скрыто. Древние славяне считали, что Даждьбог, или податель всех благ, дважды в сутки, утром и вечером, пересекает океан-море на ладье, запряженной водоплавающими птицами — гусями, утками, лебедями. Краски, особая обработка стекла, и вся композиция вцелом создают ощущение движения, моря, волн. Это впечатление усливается и подвижностью «Ладьи», поскольку она на тонком стальном тросе подвешиваться к потолку и чутко реагирует на малейшие движения воздуха… Яркие краски навевают ассоциации с искусством Н. Рериха. Сама форма, цельная, ассиметричная соответствует варварскому искусству с его воплощением сил природы и грубоватой красотой.
Варварское искусство, его символика и орнамент привлекает современников не случайно Популярность кельтского орнамента, привлечение славянского рисунка при создании украшений… В этих первозданных вещах, по сути, заложено единство природы и человека, поскольку любой орнамент в основе своей — метаморфозы животных и растений. В них заложена также и борьба с трудностями, даже со старостью и смертью. Хочу заметить, что в наш век, когда люди научились изготавливать огромное количество материалов искусственных, существует и другая тенденция — тенденция возвращения к природным материалам. Кованое железо, медь, дерево, кристаллы, стекло приносят в нашу жизнь частицу природы. Синтез этих материалов интересен сам по себе. Внутренняя структура кристалла, податливость меди, мощь кованого железа используются художником в полной мере.
Первобытные силы природы всегда могут быть рядом с нами. Или легкие фантазии на тему первобытных сил природы. Фламме (от лат. flamma — пламя) с использованием петроглифов, или наскальных рисунков первобытных людей, навевает различные ассоциации. Здесь присутствует не только свет, но и огонь, пламя. Такой «очаг древнего человека» создает ощущение уюта, радости, вызывает улыбку. Издалека светильники напоминают диковинных жуков, разместившихся на стене. Фигурки людей в движении, словно пляшут, как и языки пламени. Композиция вызывает ощущение легкости. Будучи достаточно массивной, она при этом всё же изящна и грациозна.
Использование Романом Максишко символов, иероглифических изображений, использование природных форм и мотивов разных культур приводит к тому, что его работы вызывают огромное количество ассоциаций. Происходит как бы узнавание вещи (по Гадамеру), как уже когда-то виденной. Вещи начинают жить своей жизнью и по-разному воздействуют на каждого отдельного зрителя. Художник постоянно находится в поиске форм, которые бы вызывали, точнее, пробуждали бы подобный процесс.
Основные принципы формообразования, близкие художнику, нашли отражение в созданной им и его немецкими и швейцарскими коллегами школе формообразования Formgestaltungschule.
«Formgestaltungschule — опубликовано в творческом манифесте художника — это школа формообразования, черпающая вдохновение в природе и базирующаяся на стремлении понимать и изучать природные формообразующие процессы и те силы, которые действуют творчески, полностью согласуясь с мировыми законами. Ее методологические основы вытекают из мировоззрения Иоганна Вольфганга Гете и его художественных и натуралистических исследований. Прафеномены Гете, органическая пластика Антонио Гауди, теория цвета Василия Кандинского, чувствующий хаос Теодора Швенка — вот далеко не полный список кирпичиков, из которых состоит фундамент Formgestaltungschule. Изучение и понимание законов формообразования дают импульс к созданию вещей, не противоречащих естеству».
Керамика — прекрасный материал для экспериментов. Световые композиции — амфоры — на первый взгляд, повторяют греческие классические формы. Но при внимательном рассмотрении становится ясно, что благодаря измененному орнаменту они всё же иные. «Мастера древности учат простыми формами отражать глубокие мировоззренческие идеи. Спиралевидный узор символизирует становление формы из движения материи», — говорит Роман Максишко.
Не углубляясь в греческую философию, мы можем полюбоваться четкими и правильными линиями, гармонией формы и рисунка, оригинальной подсветкой…
В контексте древнегреческой философии очень интересна серия «Платоновы тела». У Платона читаем: «Тело космоса возникло из огня и земли, воды и воздуха. Этим четырем — не буквам, клянусь Зевсом, а слогам — космический демиург придал очертания пирамиды, куба, октаэдра, икосаэдра и всем вместе — додекаэдра. И когда материя принимала форму пирамиды — возникал огонь, поскольку эта фигура самая остроугольная, состоящая из мельчайших треугольников, и значит самая тонкая. С формой октаэдра материя принимала качества воздуха; став икосаэдром, получала качества воды; а фигура куба создавала землю, самую плотную и устойчивую. Фигурой додекаэдра он воспользовался для целокупности. …Поскольку на небе мы видим двенадцать знаков зодиака, составляющих зодиакальный круг, и каждый из них делится на тридцать частей; так и додекаэдр состоит из двадцати пятиугольников, разделяемых на пять треугольников, в каждом из которых шесть треугольников; поэтому всего мы находим в додекаэдре триста шестьдесят треугольников, т.е. столько же, сколько частей в зодиаке. Когда материя получила от Бога их отпечатки, она стала двигаться, как и прежде, беспорядочно, а затем была приведена Богом в порядок…» (Платон. Диалоги, М., 1986 г., с.452)
И вот перед нами куб и тетраэдр. Земля и огонь. Внутри каждой фигуры хаотическое движение, которое рождает тревогу. Оно обозначено световыми линиями разноцветных люминесцентных шнуров. Этот хаос заключен в тяжелую конструкцию, она сдерживает его. Замечательно то, что расположение шнуров внутри можно менять по своему вкусу и соответственно своему настроению.
Выше идет речь о четырех «слогах», из которых состоит тело космоса, о четырех стихиях. Пятый элемент — додекаэдр — объединяет их. У нас при слове «пятый элемент» иные ассоциации. Идея пятого элемента в последние годы стала довольно популярна благодаря успеху одноименного фильма Люка Бессона. В восприятии Романа Максишко «Пятый элемент» — это свет. «Свет — это пятая стихия после земли, воды, воздуха и огня — пятый элемент, объединяющий в себе ясность мысли и тепло любви».
Оригинально выполнена и зодиакальная серия, созданная на основе гравюр Яна Гевелия, польского художника и астронома 17 века. Мы привыкли к условным и кратким изображениям зодиака. Когда-то Ян Гевелий, как и многие древние астрономы, создал собственный подробный, богато иллюстрированный гравюрами атлас звездного неба — более 130 страниц. На медных барельефах, сделанных на основе его гравюр, мы видим определенные участки звездного неба, точное изображение созвездий. Цитрины и аметисты показывают расположение звезд. Медь — мягкий металл, позволяющий создать сложный рисунок, — обладает также мистическими и целебными свойствами. Созерцание «созвездий» с вкраплениями кристаллов, возможно, обладает лечебным эффектом. Терапевтическое воздействие света на организм человека сейчас обсуждается на уровне проекта, причем работы Романа Максишко, в какой-то мере являются его частью, а сам художник — одним из его создателей. «Свет как электромагнитное излучение, прошедший через тело природного кристалла, приобретает дополнительные характеристики, связанные с особенностями прохождения электромагнитных волн через кристаллическую решетку и способностями различных кристаллов пропускать те или иные электромагнитные волны и препятствовать другим. Таким образом, уникальные особенности природного кристалла, в частности, используемые в гомеопатии, в преображенном виде могут транслироваться световыми лучами. То есть свет может быть носителем гомеопатического воздействия на организм человека».
Среди природных кристаллов порой встречаются удивительные и редкие образцы. В композиции «Постижение», которая была создана по специальному заказу к 30-летию деятельности корпорации IBM в России, использован как раз один из таких кристаллов. Перед нами пирамида, вырезанная из цельного кристалла горного хрусталя из месторождения Полярного Урала. Неудивительно, что такой кристалл стал символом стремления к совершенству. Пирамида «…отражает стремление к совершенству. Она покоится на руках атлантов, которые вздымают ее как глыбу льда. Свет, струящийся снизу из бронзового основания, словно огонь, растапливает лед. Освещая тело кристалла, и отражаясь от полированного дна пирамиды, он создает неповторимый эффект». В композиции превалируют пропорции золотого сечения, которые сами по себе могут быть символом совершенства. Как соотношение частного и целого, они присутствуют в основе природной гармонии, в основе многого, что есть в природе.
В современном мире, в наше время мы не можем уйти от суеты, это сложно. Но такой защитой может стать дом. «Дом — самое чистое выражение породы, которое вообще существует. Первоначальная форма дома всецело вырастает из органического чувства. Ее даже не создают. Она обладает такой же внутренней необходимостью, как раковина моллюска, как пчелиный улей, как птичьи гнезда, и каждая черта первоначальных обычаев и форм существования, брачной и семейной жизни, племенного распорядка — всё это находит в плане и его главных помещениях свой образ и подобие» (О. Шпенглер. Из книги Самосознание европейской культуры 20 века, М., 1991 г., с. 23). Как уже определили 100 лет назад художники «Мира искусства», в доме важно все, каждая вещь. Сегодня и всегда вещи могут сопровождать нас и помогать нам. Мы защищаемся от мира с его хаотичным движением. На сегодняшний день создать среду обитания, в которой человек будет возвращаться к природе и свету, очень важно. Возможно, это и определит принципы искусства будущего. Работы Романа Максишко представляют интересный синтез религиозной традиции и современных представлений об искусстве, своеобразное видение наследия предшествующих эпох. Уникальность этих вещей определяется глубиной замысла, продуманным его воплощением, профессиональным исполнением. Пожелаем ему успеха.
Обсуждения Метаморфозы божественного света