Продолжение.
"...Стоило свершиться обретению, как сформировалось Восприятие. Принадлежащее Личности, оно вспомнило незавершенность и затребовало ответа. Личность еще ничем не управляла. Она могла только ждать, осознавая.
"...Стоило свершиться обретению, как сформировалось Восприятие. Принадлежащее Личности, оно вспомнило незавершенность и затребовало ответа. Личность еще ничем не управляла. Она могла только ждать, осознавая.
Но Мысль, ухватившись за незавершенность, как за возможность продлить существование, продолжила движение сама по себе. Вначале Мысль попыталась избрать направление и устремиться. Но обнаруженная незавершенность обрушилась на нее отовсюду, замкнув пространство. И Мысль затрепетала, теряя устремление. Отчаяние, питаемое одиночеством, вспыхнуло на мгновение и уничтожило бы ее. Но в тот момент Личность достигла пробуждения.
Пробуждение волной тишины всколыхнуло мир. Волна эта накрыла Мысль, и та обнаружила, что не принадлежит себе. Личность еще не была полноценной. Было присутствие и осознание своего «Есмь», но не более. Вернув Мысль и пробудив собственное движение, Личность поглотила ее одиночество. Тогда одиночество восстановило их целостность.
Осознавание сузилось до понимания и Личность смогла, наконец-то, обрести самое себя, как «Я».
Обретение «Я» окончательно установило границы между ясностью и неведением. Неведомое ликующее «Нечто», воспринятое им в этом мире, осталось по ту сторону, но он ощущал его присутствие, тосковал о нем, знал его. Оно существовало у самой границы его восприятия, точно в том месте, где заканчивалась Завершенность. Оно тоже знало о нем! Брызги безмолвного ликования бушевали у границы восприятия, стремясь проникнуть в самую суть его присутствия, но отчаянно ускользали, растворяясь в пространстве, созданном подчиненной ему частью Завершенности. Память еще не родилась в нем, и каждое мгновение являло новое рождение, связывая в единую нить движение его, пока еще несовершенного, ума.
Каждое мгновение он заново узнавал о присутствии Нечто на самой границе его сознания. И каждое новое узнавание служило толчком познать во что бы то ни стало. Еще не познав личное, он позволял идеальному намерению поглотить его и устремить к ликующему присутствию. Но каждый раз, когда ему казалось, что безмолвное бушующее вот-вот поглотит его, Ум растворялся в пространстве, созданном им самим.
Это продолжалось снова и снова, пока осознание невозможности не излилось водопадом отчаяния. Личность не смогла сдержать его, поскольку сама и явилась источником его рождения. Отчаяние породило безысходность и его личное движение прекратилось, лишив его основы. В этот момент он сдался. Личность обрушилась. Он падал вне всяких направлений, сознавая, что погружается в небытие, туда, откуда едва родился..."
***
(Отрывок из беседы. Пояснения)
Не пытайтесь ДОСТИЧЬ медитации. Не пытайтесь ДОСТИЧЬ осознания. Вы его не достигнете. Когда вы подготовите свой ум, Оно придет без вашего участия. Вот как здесь, в тексте, как раз и описано нечто подобное.
« Он позволял идеальному намерению поглотить его и устремить к ликующему присутствию».
Потому что он осознавал это присутствие. Он Его не видел, не знал о нем, потому что, когда он стал пробуждаться в том мире, он Его почувствовал. Его нельзя увидеть. Это состояние. Он знал, что Оно есть, без слов, без видения, без слышания Его. Он просто - знал. И устремился к Нему. Т.е. что он сделал? Личность устремилась к Нему. Личность устремилась к основе. Змея попыталась укусить себя за хвост. Не получилось.
«Он позволял идеальному намерению», т.е. все его существо стремилось туда, потому что он знал, что это основа, что это важно, это самое главное, ради чего он пришел сюда в этот мир. И он позволял идеальному намерению поглотить его. Т.е. в том состоянии, в том мире не было тела, не было рук, ног, не было усилия воли, ничего не было. Было только намерение: надо было.
И все это намерение забирало все его существо, устремляя к нему. А существо - без формы. Тут не надо придумывать какое-то тело, которое устремилось. Нет. Что-то сравнимо с жаждой желания. Но только сравнимо, отдаленно. Намерение. Т.е. все понимание того, что именно это и есть цель его прихода сюда. И именно, если он это не познает, он умрет, его больше не будет.
Понимаешь (обращается к слушателю), намерение поглотить его и устремить, то, что ты делала, примерно то же самое. Собрать, сконцентрировать и устремить к ликующему присутствию.
«Но каждый раз, когда ему казалось, что безмолвное бушующее ( вот то, к чему он стремился) вот - вот поглотит его», т.е. ему казалось, что он достиг, вот, все, да, он здесь сейчас. Потому что ничего не оставалось сзади. У него не было памяти в этот момент, не было времени, он не помнил, что уже делал это, только что.
Это уже я потом понял. А поскольку не было памяти, не было времени, каждое новое мгновение, для него, было новым рождением. И эти новые рождения сливались в одну нить, связываемую его умом. Вот эта непрерывность существования, в которой есть только один миг, непрерывность существования, которая не тянется, ни длится, не продляется, не движется. А просто непрерывность существования, собранная в один миг, бесконечный миг.
«И каждый раз, когда ему казалось, что безмолвное бушующее вот-вот поглотит его, ум растворялся в пространстве, созданный им самим».
Им же самим..., умом. Он намеревался туда идти, он проводил это движение, и сам же его создавал, разумеется, (помните, я говорил, как мы перед собой «строим» это пространство каждый раз?). И ум устремился. Потому что личность хотела этого. Ограниченное пыталось соприкоснуться с безграничным. Это - невозможно. Прерывистость пыталась стать единым целым с неразрывностью. Свет пытался смешаться с тьмой и стать с ним единым целым. Этого не может быть. Свет и тьма – это не одно и то же. Они не могут соединиться друг с другом. Свет никогда не видел тьму, а тьма никогда не видела свет. Смерть не познает жизнь, а жизнь не может познать смерть.
Поэтому жизнь, осознав свою суть, обязана прийти к выводу, что смерти не существует, что она непрерывна. Если вы осознаете непрерывность, ваша жизнь становится непрерывной. Это касается не только отдельных моментов, но и жизней в целом, разделяемых периодами, которые называют смертью.
За смертью не стоит ничего страшного, дикого и ужасного, как нам представляется. Смерть – это смена состояния, о котором нам ничего не известно. Период, в котором личность не имеет опыта. Представляете? А поскольку мы боимся плохого больше, чем хотим хорошего, мы в первую очередь приписываем ей всякие ужасные вещи.
Мы - здесь, в этом мире. Здесь живет наше эго, оно защищается и боится. И оно не знает, что - там. Поэтому оно стремится этого неизвестного всеми силами избежать. Подумайте сейчас о себе... Личность, наше эго, всегда стремится избежать того, с чем не может справиться. Если мы что-то не можем объяснить, преодолеть… Даже в жизни любое событие, если мы не можем его преодолеть, то стараемся обойти, забыть, отбросить, избежать.
То же самое со смертью. Физическая личность не в состоянии познать смерть при жизни. Она не может это познать, иначе нарушится порядок вещей. Если личность познает смерть, порядок вещей нарушится, она станет разрушаться. Потому что познание смерти приведет к пониманию бессмысленности существования личности. Эго не может этого допустить.
«И он растворялся в том пространстве, которое и создавал его ум. Это продолжалось снова и снова, пока осознание невозможности ( т.е. стало ясно, что невозможно) не сменилось водопадом отчаяния».
Это и вправду было, как водопад. Не было тела, не было верха, низа, не было конкретной системы координат. И отчаяние обрушилось. Такое ощущение, что оно излилось просто сверху. Потому что невозможность достичь того, за чем ты пришел сюда, основной своей цели, главного в жизни своей, просто потрясла. И это отчаяние личность не смогла сдержать, поскольку сама и явилась источником его рождения. Отчаяние не может существовать там, где есть непрерывность. Отчаяние может существовать в личности, она его рождает.
«Отчаяние породило безысходность и его личное движение прекратилось, лишив его основы. В этот момент он сдался».
И вот тут, он сдался, не вынес этой бессмысленной борьбы. И что произошло? Личность обрушилась!
«Он падал вне всяких направлений, сознавая, что погружается в небытие, туда, откуда едва родился».
Личность обрушилась. Что произошло дальше, на последнем проблеске сознания?
Она обрушилась. Поскольку она не смогла выполнить задачу, достичь цели, самой основной, единственной , ради которой он существовал и пришел туда, то он сдался и эго исчезло. Личность стала рушиться, поскольку эго исчезло. И это, на самом деле, было похоже на обрушение.
Было ощущение, что все падает куда-то, кусками, как лавина гравия какого-то. Она падала и разрушалась. И сознание исчезало… Т.е. я возвращался туда, откуда пришел, т.е. в свое тело. И не было возможности удержаться даже, не за что было зацепиться, потому что отчаяние, отчаяние максимальное, как пасть сомкнулась, и - все.
Что это значит - «личность обрушилась»? Такое восприятие уже трансформировало ум. Личность угасала, т.е. она рушилась в небытие. Она из него вышла, построилась, попыталась что-то сделать, потерпела неудачу, постигла отчаяние, и она обрушилась. Поскольку цель ее существования, весь смысл - пропал.
Поэтому она стала рушиться. И поэтому сознание восприятия, осознавания стало рушиться вместе с ней, падать, осыпаться, исчезать. Т.е. в реальности это было угасание сознания, угасание, сопровождаемое ощущением падения с горы шара какого-то, который катится, беспрепятственно, с горы, и который невозможно остановить.
Это примерно как во сне, когда начинаешь осознавать сон, а потом, в том же сне, снова начинаешь засыпать, и не можешь удержать его, как ни стараешься. И проваливаешься. Вот примерно то же самое.
Но ведь было осознание, личность сдалась, он сдался, личность обрушилась. Значит, что произошло? Он открыл себя для это «бушующее нечто», поскольку сдался. Он хотел сам достичь его, а нужно было все строго - наоборот. Нужно было дать ему войти. А для этого нужно было убрать стены. Стены убрались, стены обрушились, личность осыпалась.
И сознание угасало, угасало до последней секунды, до последнего мгновения. Когда был осознан "Последний проблеск", какой-то даже не надежды уже, а просто последнего восприятия, последнего осознания того, что он еще существует.
Вдруг, этот проблеск словно уцепился за какой-то крючок, вдруг его что-то приостановило, вдруг он почувствовал присутствие того, что может его удержать, к чему он приклеился, за что зацепился. Он даже не понял, что - это?
"...А потом, в самой сути его существования возникло ощущение света, словно маленького пламени, маленького огонька. Но это было только на чувстве. Это не было видением, не было видно, нечем было смотреть. Все, сознание осыпалось, сознание уходило в небытие. Но где-то возник маленький огонек, точно посередине в нём. И вот за это зацепилось его внимание. Он понял в этот момент, что это – спасение. Вспыхнула надежда, что есть какой-то шанс, еще можно за что-то зацепиться. И он держался за него, не физически – вниманием. Как бы осознавая, что это - есть.
Не видя его, но зная, просто где-то в глубине себя зная, что это - есть, что это - реально, что это не придумано. Чем больше он осознавал, что это есть, тем больше разгорался этот свет. Через какое-то время он стал почти видимым. Почти видимым, но еще не видимым. Начала возникать ясность. Т.е. сознание возвращалось. Но это уже не была личность. Осознание возвращалось. Оно усиливалось, формируясь вокруг этого огня, который он не видел, но знал, что он есть, осознавал.
И чем больше его осознание наполнял этот огонь, тем больше свет распространялся. Было ощущение, что он возвращается, но он возвращается в другом качестве, в совершенно новом, неизвестном ему качестве, которое он никогда не знал. Никогда. И это для него было такой же загадкой, таким же новшеством, как и все остальное.
И вот, когда он понял, что не он возвращается, и не свет внутри него разгорается (нет того, в ком разгорается, и нет того чему разгораться), потому что это все - образы, это -символы, он вдруг обнаружил, что этот свет - есть он сам. Настоящий.
В ту же секунду, словно прорванная плотина рухнула в его ощущениях. То самое, «бушующее нечто», которое он уже отчаялся достичь, как гейзер, как фонтан изнутри, из этого света, излилось во всех направлениях одновременно. И он понял, что хотя они ещё не едины окончательно, что хотя он ещё не стал этим «НЕЧТО» безоговорочно, но они всегда были неразрывны. И знание об этом пришло к нему. Он достиг цели, к которой стремился, ради которой оказался здесь...
И тогда возник первый вопрос. Мысль снова родилась, мысль снова стала жить. И снова возникло движение, и снова, вместе с движением, родилась незавершенность. Она и породила породила вопрос: «где я?». Первый вопрос, который мы задаем: «где я?». Ответ пришел сразу отовсюду. И он понимал, что это не его мысль, и в то же время, не мог с полной достоверностью сказать, что не задавал этого вопроса. Нельзя было, с полной уверенностью сказать, что эта мысль - его. Разницы не было, поскольку не было хранилища мысли. Всё это было сразу, в одном месте. И ответ следовал неразрывно за вопросом. Такое ощущение, что вопрос мгновенно трансформировался в ответ.
Первый вопрос, который возник: «Где я ?», тогда ответ пришел сразу отовсюду. Это не были слова, просто понимание ответа. И ответ гласил: «Сначала надо узнать КТО ты, тогда легче будет определить, ГДЕ ты..».
Вот суть, идея того, что мы делаем. Сначала надо выяснить, кто ты? Если ты говоришь: «я хочу изменить», сначала выясни, что именно ты хочешь менять. Не теоретически выяснить, не на основе книг или рассказов...
Ты должен увидеть в себе, что ты должен менять, что собираешься сломать? Ты должен это пощупать. Должен осознавать каждую секунду. Тогда ты сможешь с этим справиться.
А если у тебя там пустота, тут беспамятство, тут глупость, и ты берешь упражнение и просто делаешь это упражнение, раз за разом думая: «когда же я изменюсь?» Что ты хочешь изменить? Ты делаешь его на уровне поверхностного ума. А уровень поверхностного ума подвержен изменениям, по щелчку пальцев. Я щелкну пальцем и буду думать по- другому. Какая ему разница? Для него важна активность, для него важен сам процесс активности, а не то, ЧТО он думает, КАК он думает, в каком направлении. Потому что суть свою я не затрагиваю и продолжаю жить так, как жил.
Зная, что мне нужно жертвовать, я все равно приберегаю. Потому что я – очень хитрый и очень запасливый. Я говорю: « Пока подождём отказываться от чего-то. Сначала посмотрим, что там? Пусть мне дадут, я попробую. И если это окажется более выгодным, я откажусь от того, что мне уже не нужно. Хотя… может быть и не откажусь, а даже припрячу. Мало ли – что?». Мы действуем, как паршивый купец.
Человек идет по жизни. Жизнь течёт сквозь него. Он не знает, что - впереди. У него впереди «очень длинная жизнь»! И он пытается набить мешок тем, что встречает по дороге, чтобы заранее подстраховаться, считая, что это и есть «ценности настоящего мира». Но с мешком бесполезного груза далеко никто не уплывает. Но, скорее, идут на дно, под грузом того, что накопили.
Я имею в виду самого человека, а не его материальные «ценности». Человека! А это – всё. Ум, усыплённый поисками стабильности. Эгоизм, заставляющий воспринимать Мир, только относительно самого себя. Страхи, уничтожающие саму возможность продвижения. Убеждения, порождённые несовершенством, и принятые, как окончательные. Ложь (в первую очередь – самому себе), рождающая успокоение и значимость.
Это и есть качества, порождающие те самые камни, которые человек собирает всю свою жизнь, и не может расстаться, по своей воле, даже в момент смерти. Потому мы падаем и падаем, раз за разом, воплощение за воплощением. Не замечая этот свет, и ожидая, что кто-то однажды появится и вытащит нас. Словно мы – самая большая ценность во Вселенной...
Пробуждение волной тишины всколыхнуло мир. Волна эта накрыла Мысль, и та обнаружила, что не принадлежит себе. Личность еще не была полноценной. Было присутствие и осознание своего «Есмь», но не более. Вернув Мысль и пробудив собственное движение, Личность поглотила ее одиночество. Тогда одиночество восстановило их целостность.
Осознавание сузилось до понимания и Личность смогла, наконец-то, обрести самое себя, как «Я».
Обретение «Я» окончательно установило границы между ясностью и неведением. Неведомое ликующее «Нечто», воспринятое им в этом мире, осталось по ту сторону, но он ощущал его присутствие, тосковал о нем, знал его. Оно существовало у самой границы его восприятия, точно в том месте, где заканчивалась Завершенность. Оно тоже знало о нем! Брызги безмолвного ликования бушевали у границы восприятия, стремясь проникнуть в самую суть его присутствия, но отчаянно ускользали, растворяясь в пространстве, созданном подчиненной ему частью Завершенности. Память еще не родилась в нем, и каждое мгновение являло новое рождение, связывая в единую нить движение его, пока еще несовершенного, ума.
Каждое мгновение он заново узнавал о присутствии Нечто на самой границе его сознания. И каждое новое узнавание служило толчком познать во что бы то ни стало. Еще не познав личное, он позволял идеальному намерению поглотить его и устремить к ликующему присутствию. Но каждый раз, когда ему казалось, что безмолвное бушующее вот-вот поглотит его, Ум растворялся в пространстве, созданном им самим.
Это продолжалось снова и снова, пока осознание невозможности не излилось водопадом отчаяния. Личность не смогла сдержать его, поскольку сама и явилась источником его рождения. Отчаяние породило безысходность и его личное движение прекратилось, лишив его основы. В этот момент он сдался. Личность обрушилась. Он падал вне всяких направлений, сознавая, что погружается в небытие, туда, откуда едва родился..."
***
(Отрывок из беседы. Пояснения)
Не пытайтесь ДОСТИЧЬ медитации. Не пытайтесь ДОСТИЧЬ осознания. Вы его не достигнете. Когда вы подготовите свой ум, Оно придет без вашего участия. Вот как здесь, в тексте, как раз и описано нечто подобное.
« Он позволял идеальному намерению поглотить его и устремить к ликующему присутствию».
Потому что он осознавал это присутствие. Он Его не видел, не знал о нем, потому что, когда он стал пробуждаться в том мире, он Его почувствовал. Его нельзя увидеть. Это состояние. Он знал, что Оно есть, без слов, без видения, без слышания Его. Он просто - знал. И устремился к Нему. Т.е. что он сделал? Личность устремилась к Нему. Личность устремилась к основе. Змея попыталась укусить себя за хвост. Не получилось.
«Он позволял идеальному намерению», т.е. все его существо стремилось туда, потому что он знал, что это основа, что это важно, это самое главное, ради чего он пришел сюда в этот мир. И он позволял идеальному намерению поглотить его. Т.е. в том состоянии, в том мире не было тела, не было рук, ног, не было усилия воли, ничего не было. Было только намерение: надо было.
И все это намерение забирало все его существо, устремляя к нему. А существо - без формы. Тут не надо придумывать какое-то тело, которое устремилось. Нет. Что-то сравнимо с жаждой желания. Но только сравнимо, отдаленно. Намерение. Т.е. все понимание того, что именно это и есть цель его прихода сюда. И именно, если он это не познает, он умрет, его больше не будет.
Понимаешь (обращается к слушателю), намерение поглотить его и устремить, то, что ты делала, примерно то же самое. Собрать, сконцентрировать и устремить к ликующему присутствию.
«Но каждый раз, когда ему казалось, что безмолвное бушующее ( вот то, к чему он стремился) вот - вот поглотит его», т.е. ему казалось, что он достиг, вот, все, да, он здесь сейчас. Потому что ничего не оставалось сзади. У него не было памяти в этот момент, не было времени, он не помнил, что уже делал это, только что.
Это уже я потом понял. А поскольку не было памяти, не было времени, каждое новое мгновение, для него, было новым рождением. И эти новые рождения сливались в одну нить, связываемую его умом. Вот эта непрерывность существования, в которой есть только один миг, непрерывность существования, которая не тянется, ни длится, не продляется, не движется. А просто непрерывность существования, собранная в один миг, бесконечный миг.
«И каждый раз, когда ему казалось, что безмолвное бушующее вот-вот поглотит его, ум растворялся в пространстве, созданный им самим».
Им же самим..., умом. Он намеревался туда идти, он проводил это движение, и сам же его создавал, разумеется, (помните, я говорил, как мы перед собой «строим» это пространство каждый раз?). И ум устремился. Потому что личность хотела этого. Ограниченное пыталось соприкоснуться с безграничным. Это - невозможно. Прерывистость пыталась стать единым целым с неразрывностью. Свет пытался смешаться с тьмой и стать с ним единым целым. Этого не может быть. Свет и тьма – это не одно и то же. Они не могут соединиться друг с другом. Свет никогда не видел тьму, а тьма никогда не видела свет. Смерть не познает жизнь, а жизнь не может познать смерть.
Поэтому жизнь, осознав свою суть, обязана прийти к выводу, что смерти не существует, что она непрерывна. Если вы осознаете непрерывность, ваша жизнь становится непрерывной. Это касается не только отдельных моментов, но и жизней в целом, разделяемых периодами, которые называют смертью.
За смертью не стоит ничего страшного, дикого и ужасного, как нам представляется. Смерть – это смена состояния, о котором нам ничего не известно. Период, в котором личность не имеет опыта. Представляете? А поскольку мы боимся плохого больше, чем хотим хорошего, мы в первую очередь приписываем ей всякие ужасные вещи.
Мы - здесь, в этом мире. Здесь живет наше эго, оно защищается и боится. И оно не знает, что - там. Поэтому оно стремится этого неизвестного всеми силами избежать. Подумайте сейчас о себе... Личность, наше эго, всегда стремится избежать того, с чем не может справиться. Если мы что-то не можем объяснить, преодолеть… Даже в жизни любое событие, если мы не можем его преодолеть, то стараемся обойти, забыть, отбросить, избежать.
То же самое со смертью. Физическая личность не в состоянии познать смерть при жизни. Она не может это познать, иначе нарушится порядок вещей. Если личность познает смерть, порядок вещей нарушится, она станет разрушаться. Потому что познание смерти приведет к пониманию бессмысленности существования личности. Эго не может этого допустить.
«И он растворялся в том пространстве, которое и создавал его ум. Это продолжалось снова и снова, пока осознание невозможности ( т.е. стало ясно, что невозможно) не сменилось водопадом отчаяния».
Это и вправду было, как водопад. Не было тела, не было верха, низа, не было конкретной системы координат. И отчаяние обрушилось. Такое ощущение, что оно излилось просто сверху. Потому что невозможность достичь того, за чем ты пришел сюда, основной своей цели, главного в жизни своей, просто потрясла. И это отчаяние личность не смогла сдержать, поскольку сама и явилась источником его рождения. Отчаяние не может существовать там, где есть непрерывность. Отчаяние может существовать в личности, она его рождает.
«Отчаяние породило безысходность и его личное движение прекратилось, лишив его основы. В этот момент он сдался».
И вот тут, он сдался, не вынес этой бессмысленной борьбы. И что произошло? Личность обрушилась!
«Он падал вне всяких направлений, сознавая, что погружается в небытие, туда, откуда едва родился».
Личность обрушилась. Что произошло дальше, на последнем проблеске сознания?
Она обрушилась. Поскольку она не смогла выполнить задачу, достичь цели, самой основной, единственной , ради которой он существовал и пришел туда, то он сдался и эго исчезло. Личность стала рушиться, поскольку эго исчезло. И это, на самом деле, было похоже на обрушение.
Было ощущение, что все падает куда-то, кусками, как лавина гравия какого-то. Она падала и разрушалась. И сознание исчезало… Т.е. я возвращался туда, откуда пришел, т.е. в свое тело. И не было возможности удержаться даже, не за что было зацепиться, потому что отчаяние, отчаяние максимальное, как пасть сомкнулась, и - все.
Что это значит - «личность обрушилась»? Такое восприятие уже трансформировало ум. Личность угасала, т.е. она рушилась в небытие. Она из него вышла, построилась, попыталась что-то сделать, потерпела неудачу, постигла отчаяние, и она обрушилась. Поскольку цель ее существования, весь смысл - пропал.
Поэтому она стала рушиться. И поэтому сознание восприятия, осознавания стало рушиться вместе с ней, падать, осыпаться, исчезать. Т.е. в реальности это было угасание сознания, угасание, сопровождаемое ощущением падения с горы шара какого-то, который катится, беспрепятственно, с горы, и который невозможно остановить.
Это примерно как во сне, когда начинаешь осознавать сон, а потом, в том же сне, снова начинаешь засыпать, и не можешь удержать его, как ни стараешься. И проваливаешься. Вот примерно то же самое.
Но ведь было осознание, личность сдалась, он сдался, личность обрушилась. Значит, что произошло? Он открыл себя для это «бушующее нечто», поскольку сдался. Он хотел сам достичь его, а нужно было все строго - наоборот. Нужно было дать ему войти. А для этого нужно было убрать стены. Стены убрались, стены обрушились, личность осыпалась.
И сознание угасало, угасало до последней секунды, до последнего мгновения. Когда был осознан "Последний проблеск", какой-то даже не надежды уже, а просто последнего восприятия, последнего осознания того, что он еще существует.
Вдруг, этот проблеск словно уцепился за какой-то крючок, вдруг его что-то приостановило, вдруг он почувствовал присутствие того, что может его удержать, к чему он приклеился, за что зацепился. Он даже не понял, что - это?
"...А потом, в самой сути его существования возникло ощущение света, словно маленького пламени, маленького огонька. Но это было только на чувстве. Это не было видением, не было видно, нечем было смотреть. Все, сознание осыпалось, сознание уходило в небытие. Но где-то возник маленький огонек, точно посередине в нём. И вот за это зацепилось его внимание. Он понял в этот момент, что это – спасение. Вспыхнула надежда, что есть какой-то шанс, еще можно за что-то зацепиться. И он держался за него, не физически – вниманием. Как бы осознавая, что это - есть.
Не видя его, но зная, просто где-то в глубине себя зная, что это - есть, что это - реально, что это не придумано. Чем больше он осознавал, что это есть, тем больше разгорался этот свет. Через какое-то время он стал почти видимым. Почти видимым, но еще не видимым. Начала возникать ясность. Т.е. сознание возвращалось. Но это уже не была личность. Осознание возвращалось. Оно усиливалось, формируясь вокруг этого огня, который он не видел, но знал, что он есть, осознавал.
И чем больше его осознание наполнял этот огонь, тем больше свет распространялся. Было ощущение, что он возвращается, но он возвращается в другом качестве, в совершенно новом, неизвестном ему качестве, которое он никогда не знал. Никогда. И это для него было такой же загадкой, таким же новшеством, как и все остальное.
И вот, когда он понял, что не он возвращается, и не свет внутри него разгорается (нет того, в ком разгорается, и нет того чему разгораться), потому что это все - образы, это -символы, он вдруг обнаружил, что этот свет - есть он сам. Настоящий.
В ту же секунду, словно прорванная плотина рухнула в его ощущениях. То самое, «бушующее нечто», которое он уже отчаялся достичь, как гейзер, как фонтан изнутри, из этого света, излилось во всех направлениях одновременно. И он понял, что хотя они ещё не едины окончательно, что хотя он ещё не стал этим «НЕЧТО» безоговорочно, но они всегда были неразрывны. И знание об этом пришло к нему. Он достиг цели, к которой стремился, ради которой оказался здесь...
И тогда возник первый вопрос. Мысль снова родилась, мысль снова стала жить. И снова возникло движение, и снова, вместе с движением, родилась незавершенность. Она и породила породила вопрос: «где я?». Первый вопрос, который мы задаем: «где я?». Ответ пришел сразу отовсюду. И он понимал, что это не его мысль, и в то же время, не мог с полной достоверностью сказать, что не задавал этого вопроса. Нельзя было, с полной уверенностью сказать, что эта мысль - его. Разницы не было, поскольку не было хранилища мысли. Всё это было сразу, в одном месте. И ответ следовал неразрывно за вопросом. Такое ощущение, что вопрос мгновенно трансформировался в ответ.
Первый вопрос, который возник: «Где я ?», тогда ответ пришел сразу отовсюду. Это не были слова, просто понимание ответа. И ответ гласил: «Сначала надо узнать КТО ты, тогда легче будет определить, ГДЕ ты..».
Вот суть, идея того, что мы делаем. Сначала надо выяснить, кто ты? Если ты говоришь: «я хочу изменить», сначала выясни, что именно ты хочешь менять. Не теоретически выяснить, не на основе книг или рассказов...
Ты должен увидеть в себе, что ты должен менять, что собираешься сломать? Ты должен это пощупать. Должен осознавать каждую секунду. Тогда ты сможешь с этим справиться.
А если у тебя там пустота, тут беспамятство, тут глупость, и ты берешь упражнение и просто делаешь это упражнение, раз за разом думая: «когда же я изменюсь?» Что ты хочешь изменить? Ты делаешь его на уровне поверхностного ума. А уровень поверхностного ума подвержен изменениям, по щелчку пальцев. Я щелкну пальцем и буду думать по- другому. Какая ему разница? Для него важна активность, для него важен сам процесс активности, а не то, ЧТО он думает, КАК он думает, в каком направлении. Потому что суть свою я не затрагиваю и продолжаю жить так, как жил.
Зная, что мне нужно жертвовать, я все равно приберегаю. Потому что я – очень хитрый и очень запасливый. Я говорю: « Пока подождём отказываться от чего-то. Сначала посмотрим, что там? Пусть мне дадут, я попробую. И если это окажется более выгодным, я откажусь от того, что мне уже не нужно. Хотя… может быть и не откажусь, а даже припрячу. Мало ли – что?». Мы действуем, как паршивый купец.
Человек идет по жизни. Жизнь течёт сквозь него. Он не знает, что - впереди. У него впереди «очень длинная жизнь»! И он пытается набить мешок тем, что встречает по дороге, чтобы заранее подстраховаться, считая, что это и есть «ценности настоящего мира». Но с мешком бесполезного груза далеко никто не уплывает. Но, скорее, идут на дно, под грузом того, что накопили.
Я имею в виду самого человека, а не его материальные «ценности». Человека! А это – всё. Ум, усыплённый поисками стабильности. Эгоизм, заставляющий воспринимать Мир, только относительно самого себя. Страхи, уничтожающие саму возможность продвижения. Убеждения, порождённые несовершенством, и принятые, как окончательные. Ложь (в первую очередь – самому себе), рождающая успокоение и значимость.
Это и есть качества, порождающие те самые камни, которые человек собирает всю свою жизнь, и не может расстаться, по своей воле, даже в момент смерти. Потому мы падаем и падаем, раз за разом, воплощение за воплощением. Не замечая этот свет, и ожидая, что кто-то однажды появится и вытащит нас. Словно мы – самая большая ценность во Вселенной...
Обсуждения Эпизоды Сознания продолжение эп.1