Грех

Сказанное ни в коем случае не означает, что жизнь и деятельность в мире необходимо греховны и для спасения души необходимо изображать из себя какого-то полумонаха, изрекающего трафаретно благочестивые фразы. Мирская жизнь, слагающаяся из служения Богу и людям, вполне может рассматриваться как благочестивая и спасительная.

Чем большей желательной и мыслительной силами одарена при создании душа человека, тем более напряженной будет и его греховность, и тем больше вероятность совершения человеком конкретных грехов. Соотношение общей греховности и конкретного греха можно уподобить соотношению между давлением жидкости в трубе и ее прорывами в слабых местах: такой прорыв более вероятен при высоком давлении и совершенно невозможен, если давления нет. Понимание этого отразилось в поговорке «Где тонко, там и рвется». «Починка трубы» в данном конкретном месте не устраняет возможность аварии, пока сохраняется давление. Точно так же человек, чья греховность воплощалась в чревоугодии, может «починить» трубу и ограничить прием пищи, но тогда греховность «прорвет трубу» раздражительностью, жадностью, а «починка» в этих местах прорвет ту же самую «трубу» тщеславием, самолюбованием и проч. Так будет продолжаться до тех пор, пока греховность наличествует.

Человек, для которого нравственные ценности являются первостепенными, разумеется, тоже обращает внимание на внешнее, но только как на средство выполнения им заповедей. Он не устремляется к внешнему с вожделением и протестом, а с терпением принимает окружающее. Для всех остальных внешнее или какая-то его часть является самостоятельной и окончательной целью. В связи с тем, что большинство людей действует без учета нравственной ценности своих поступков, поступки закономерно оказываются безнравственными зло-, а не благонравными.

* Греховность – это обращение внимания и желания к внешнему как к цели, а не как к средству ее достижения.

* Чем большей желательной и мыслительной силами одарена при создании душа человека, тем более напряженной будет и его греховность.

* Человек, для которого нравственные ценности являются первостепенными, разумеется, тоже обращает внимание на внешнее, но только как на средство выполнения им заповедей.

Всякий человек состоит из души и тела, которым душа пользуется для достижения желаемого или потребного. Различие в природе души и тела, разумеется, влечет за собой различие в том, что потребно для их существования, здоровья и жизни. Материальное тело, естественно, стремится к материальному миру, который необходим только для поддержания его существования, а душа, также естественно, стремится к духовным ценностям, которые необходимы для поддержания ее жизни, точно так же, как пища и питье – для поддержания жизни телесной.

По устройству телесному человек весьма близок к бессловесным существам, а по устройству душевному резко отличается от них не столько наличием интеллекта, сколько способностью различать добро и зло. Поэтому справедливо говорить, что человек, круг интересов которого ограничен удовлетворением физиологических потребностей, живет животной жизнью, как животное. К физиологическим потребностям относятся не только потребность в пище, питие и воспроизведении, но и потребность видеть, слышать, обонять, осязать и ощущать свое собственное тело. Но телесные ощущения не способны насытить душу, и само душевное устремление к ним об этом свидетельствует, ибо сытый человек не ищет пищи. Поэтому желание сделать эти ощущения более тонкими и разнообразными при помощи искусства, скорее свидетельствует не о наличии духовных интересов и не о богатой душевной жизни, а о желании сделать более утонченными, эстетизировать животные потребности. Именно удовлетворению животных, а не душевных потребностей и служат современные телевидение, кино, театр, живопись и литература. Удовлетворение потребностей и услаждение этим удовлетворением свойственно не только человеку, но и любому животному. Человеку свойственно во внешнем мире стремиться к тому, что напечатлевается в его душе через органы чувств его же вниманием и желанием, ему всегда свойственно воплощать в жизни свое внутреннее расположение.

Таким образом, можно сказать, что всякий грех является воплощением греховности, воплощением устремленности желаний и внимания человека ко внешнему. Будучи направлен на внешнее и во внешнее, всякий грех представляет из себя ту или иную форму самоутверждения человека в окружающем мире, способ расширения границ своего влияния и возможностей. На границе между сферой влияния человека и остальным миром обычно возникают неприятные, ему неподвластные ситуации, возникают конфликты. Расширение сферы влияния позволяет включить в нее конфликтные зоны и тем самым разрешить возникшие конфликты.

Но при расширении сферы личного влияния увеличивается протяженность ее границ и неизбежно возрастает число возникающих конфликтов. Поскольку такое «расширение» используется для получения приятных ощущений, постольку вредность греха не сразу делается очевидной. Святые отцы говорят, что всякий грех либо льстит душе, либо ласкает тело; что всякий грех сладок и приятен, а плоды его горьки, отвратительны и непереносимы. При совершении любых поступков человек руководствуется либо нравственными соображениями, и ищет душевной пользы, либо, условно говоря, пренебрегает нравственностью. Условно – только потому, что его поведение все равно определяется нравственными качествами, но отрицательными (ложь, жадность, хвастливость и т.д.). При этом он как в одном, так и в другом случае, приобретает навык в совершении определенных поступков, они делаются для него привычными.

В связи с тем, что в природе человека заложено свойство склоняться к добру, многие люди, приверженные к тем или иным грехам, пытаются доказать, что в грехе нет ничего плохого, поскольку признав его худость, они уже не смогут бездумно рабствовать греху. Другие люди просто не отмечают в себе наличие греха, желая его не видеть и не противостоять ему. Как правило, это относится к тем грехам, которые сделались настолько обычными для человека, что им уже не замечаются. Поэтому отрицание человеком какого-либо греха в себе рассматривалось святыми отцами как неоспоримое свидетельство наличия и выраженности в нем именно отрицаемого им греха. Оправдывая свои грехи, люди часто ссылаются на их естественность и, следовательно, узаконенность согрешений.

Несостоятельность такого утверждения делается очевидной даже при самом поверхностном рассмотрении того действия, которое оказывает грех на душу человека, на человека в целом. Например, обидчивость сопровождается эмоциональным состоянием, которое характеризуется зависимостью, напряженностью, смущением, сомнениями, стыдом и страхом. Но этот же эмоциональный фон сопутствует и трусости, и хвастливости, и жадности, и всякому другому греху. Вызывается это эмоциональное состояние только у тех людей, у которых естественная душевная чувствительность не притуплена грехом, у которых душа сохранила способность ощущать и, следовательно, сохранила еще жизнь, ибо все живое ощущает, а теряет эту способность – умершее. Очерченное эмоциональное состояние можно обозначить одним словом – дискомфорт. Выраженный дискомфорт можно обозначить словом «боль», длящуюся боль – словом «болезнь». А завершение болезни – смерть, если не наступает выздоровления.

То, что естественно для какого-либо живого существа, не может вредить ему: рыбам не вредит пребывание в воде, кактусам не вредит засушливый климат, а камышу – постоянное пребывание в болоте. Поэтому, если бы грех был естественным для человека, то не приносил бы ему ни болезней, ни неприятностей. Привыкший удовлетворять греху человек легче удостоверится в пагубности греха, наблюдая за другими людьми, и с большими трудностями, при наблюдении за самим собой.

Всем известно, какие мучения, проистекающие не от трезвости, а от неудовлетворенного пьянства испытывает алкоголик. Но подобные же мучения приносят человеку и неудовлетворенные блудливость, чревоугодие, хвастливость, самолюбование, жадность и прочее. Зависимость страстного человека от возможности удовлетворять преобладающей страсти, весьма вероятно, принимает участие в формировании адских мучений, ибо лишенная тела душа, порабощенная при земной жизни грехом, испытывает мучения из-за страстей, которые уже невозможно удовлетворить прямо или хоть чем-то компенсировать.

Эти мучения, по-видимому, и в этой жизни, и в загробной нельзя объяснить мучениями стыда или совести, так как и стыдливость, и совестливость являются качествами положительными и по природе своей доставлять человеку мучений не могут так же, как не могут мучить человека доброта, вежливость, терпение и другие добродетели. Нельзя также считать, что причиной возникновения и роста греха являются окружающие человека вещи и явления, ибо практически все, что окружает человека, не является плохим само по себе. Даже о вещах, которые общепринято считаются причиной греха. Святые отцы говорят, что нет плохого ни в вине, ни в женщинах, ни в деньгах, а что плохо злоупотребление ими. При этом, само собой разумеется, что благоупотребление не является ни греховным, ни предосудительным.

В то же время все, что традиционно считается хорошим, то есть поступки или вещи, делается плохими, если совершается или употребляется беззаконно, неуместно, несвоевременно или непосильно. Святые отцы прямо говорят, что все хорошее, если оно не к месту, не ко времени или непосильное – от сатаны.

Всякий грех является качеством отрицательным. Законность и обоснованность такого наименования обусловлены тем, что, несмотря на видимую распространенность, грех не существует сам по себе. Он существует только как отрицание какой-то добродетели, как отрицание положительного качества. И, действительно, солгать о чем-то человек может, только если ему известна правда и если он отрицает правдивость. Точно также скупость является отрицанием щедрости, если человек имеет физическую возможность быть щедрым, но бедняк, готовый помочь и отказывающий в подаянии, так как не имеет просимого, не может быть обвинен в скупости.

Из этой природы греха проистекает странный на первый взгляд вывод: чем больше грехов у человека и чем в большей степени они выражены, тем более душа человеческая при создании была одарена добродетелями, которые отвергаются, отрицаются грешащим человеком. Как естественное благонравие толкает неразборчивого человека на оправдание греха, так и противоестественное злонравие обнаруживается тем, что человек борется с грехом. Не будет человек безразличный к выпивке прикладывать усилия, чтобы удержаться от нее, нет нужды свободному от болтливости удерживаться от многословия; скромный избавлен от необходимости бороться с желанием привлечь к себе внимание. И, говоря в общем, каждый человек, не склонный ко греху, не имеет нужды ему противостоять, ибо нелепо воевать с тем, чего нет, с отсутствующим противником. Поэтому необходимость для каждого человека противостоять греху, прежде всего, свидетельствует о его греховности, о его худости, от которой не свободен ни один человек. Поэтому человек, утверждающий, что он успешно борется с грехом, что он не согрешает делами и потому считающий себя благонравным, добродетельным, глубоко заблуждается. Святые отцы говорили, что чревоугодник осуждается безусловно, но что точно так же осуждается тот, кто не чревоугодничает (по каким-либо причинам) и сожалеет о невозможности чревоугодничать.

Человек во внешнем мире всегда претендует только на то, на что считает себя имеющим право. Иллюзию такого права дает человеку гордость. Гордость – это первый грех, им согрешил Денница когда, будучи тварью, решил обходиться без Творца и счел себя самостоятельным источником того, что ему желательно. Этот грех повлек за собой возникновение множества других грехов, которым сатана научил и которыми соблазнил значительную часть ангелов и наших прародителей. Грехи эти множились и ветвились. Именно поэтому святые отцы считают гордость стволом дерева греха, от которого произрастают все остальные известные грехи. При рассмотрении древа греха делается понятным, почему один и тот же конкретный недолжный поступок может быть обусловлен различными отрицательными качествами (грехами).

* То, что естественно для какого-либо живого существа, не может вредить ему. Поэтому, если бы грех был естественным для человека, то не приносил бы ему ни болезней, ни неприятностей.

* Причиной возникновения и роста греха не являются окружающие человека вещи и явления, ибо практически все, что окружает человека, не является плохим само по себе. Даже вещи, которые общепринято считаются причиной греха.

* Нет плохого ни в вине, ни в женщинах, ни в деньгах, а плохо злоупотребление ими. Благоупотребление не является ни греховным, ни предосудительным.

* Человек, не склонный ко греху, не имеет нужды ему противостоять, ибо нелепо воевать с тем, чего нет, с отсутствующим противником.

* Грех не существует сам по себе. Он существует только как отрицание какой-то добродетели, как отрицание положительного качества.

* Хорошее делается плохими, если совершается или употребляется беззаконно, неуместно, несвоевременно или непосильно.

* Чем больше грехов у человека и чем в большей степени они выражены, тем более душа человеческая при создании была одарена добродетелями, которые отвергаются и отрицаются им.

Все грехи соблазняют людей временной приятностью, и, обращая внимание к временному же, не позволяют увидеть вечные последствия согрешений. Но наиболее коварными можно считать в этом плане такие грехи, как терпимость, выдержка и самооправдание.

Выдержка не позволяет человеку увидеть его внутреннее греховное расположение, поскольку он обращает внимание на отсутствие греховных дел или поведение (внешнее). Самооправдание не позволяет человеку признать греховность своего поведения и попытаться выправить его (исповеданием и раскаянием). Терпимость же научает не отделению от греха и тем более не противостоянию греху, а учит согласию с ним, приспособлению к нему и получению от него материальных благ.

Вообще же все грехи находятся в постоянной вражде друг с другом, так же как и служащие им бесы. Эти бесы бывают согласны друг с другом и соучаствуют только в одном: в погублении человека. И, действительно, либо человек, находясь в гостях, будет чревоугодничать, либо тщеславиться своей воздержанностью; либо будет воровать из жадности, либо воздерживаться от воровства из трусости (добродетельные варианты не рассматриваются). В то же время, если человек произвольно обращается к служению какому-нибудь одному греху, то остальные бесы перестают ему докучать с тем, чтобы не отвлечь от этого служения и не помешать душевному погублению человека. При этом чем сильнее бес (или страсть), чем ближе она к гордости, тем меньшее количество грехов может осмелиться оспаривать у нее свою власть над человеком.

Вообще всякая власть греха возникает только в случае выполнения человеком внушения греха и его требований. Сохраняется эта власть только в том случае, если человек своими делами или словами подтверждает свое согласие с грехом и подчиненность ему. Подтверждаться это может безобидными словами: «Да, я жадный, трусливый и т.д.». При этом человек не замечает, что в этих словах заключается признание его порабощенности грехом и единение с ним, а словами: «Есть я, и есть нападающий на меня грех» – человек и отделяет от себя грех, и противостоит ему, и, разумеется, выражает свое отношение к нему. Именно отношением к греху и к собственной греховности формируется личность человека, его поведение, его принципиальная жизненная позиция. Если человек намерен признать свою греховность и противостать греху, то он будет стараться узнать о грехах как можно больше, точно так же, как всякий солдат старается больше узнать о своем противнике с тем, чтобы распознать, что из себя представляет противник и когда можно ожидать его нападения, и чем он располагает, и как лучше ему противостоять.

Человек, желающий сохранить свою греховность, устремление к материальному, будет отрицать и Бога, и духовный мир. Если же он и признает духовный мир, то будет отрицать свою поврежденность грехом, поврежденность своих желаний, мыслей и будет утверждать, что он «хочет только хорошего». Когда же он признает свою греховность, то он станет «стремиться к праведности», «к праведным поступкам и делам». Но дела и поступки совершаются во внешнем мире, таким образом человек достаточно надежно обосновывает и узаконивает свою греховность, свое стремление ко внешнему миру под тем или иным предлогом. Кроме того, необходимо иметь в виду, что, когда целью человека является «праведность», он все свое внимание направляет именно на ее поиски. При этом он сам в общении с подобострастными людьми оценивает свое поведение, не замечая при этом, что грешит «самоправедностью». Раньше таких людей называли «самосвятами».

Многие люди не желают разбираться в том, что из себя представляет каждый отдельный грех и как он проявляется, считая достаточным свое «духовное чутье», ощущение, забывая при этом о повреждении грехом человека в целом и «духовного чутья» в частности. Но тем самым они лишают себя возможности распознать грех в себе, в окружающих и правильно к нему отнестись. Так, например, мало кто увидит плохого в своем желании всех сделать счастливыми. Люди не заметят, что неудовлетворенность этого желания тягостна, и не вспомнят, что тяготит человека неудовлетворенный грех. Но разве во власти человека всех сделать счастливыми? Разве человек является источником блага? Нет. Это гордость заставляет человека считать себя источником всякого блага. Совершенно необязательно для проявления грехов высокий интеллект, или другие формы одаренности. Он может проявляться и в бытовом, и в трагическом, и в комедийном обрамлении. Так было с бароном Мюнхгаузеном, который сам себя вытаскивал из болота за волосы, да еще вместе с конем. Так же бывает и с обычными людьми, которые стремятся к самоулучшению или самоисправлению.

Неспособность видеть собственный грех лишает возможности устранить причиняемый им вред. Это опасно для всякого человека, но наиболее бедственно для тех, кто осмелился взять на себя священнические обязанности. К священникам чаще всего обращаются люди, намеревающиеся противостоять греху, но не располагающие необходимыми для этого знанием и опытом. Что может посоветовать таким людям священник, который не видит собственных грехов и греховности, не противостоит им и не имеет опыта противостояния? Кроме общих рассуждений – ничего. Его советы можно сравнить с советами, которые дает начинающему водителю человек, сам никогда не садившийся за руль. За погубление души отвечать, конечно, придется, но погубленным его советами не будет ни легче, ни лучше.

Кроме этого нужно иметь в виду, что непонимание выше естественного дара священства ведет к отрицательным последствиям как для священников, так и для мирян. Многие священники совершенно безосновательно полагают, что рукоположение сообщает им личную святость и мудрость, которые они и тщатся обнаружить, невольно впадая при этом в самомнение. Миряне же, впадая в другую крайность, в заблуждении своем полагают, что дар священства может быть умален или вовсе обесценен греховностью человеческой природы священника, и уклоняются от исповеди и причастия до тех пор, пока не найдут «хорошего» священника, не замечая, что при этом впадают в грех человеконадеяния.

И не хотят вспоминать люди, что внимание человеческое – векторно, и даже ищущий ягоды в лесу не заметит растущих там же грибов, а ищущий признаков своей праведности просто не способен заметить свои же грехи. А ведь способность видеть грехи свидетельствует о приближении человека к Богу, так же как не замечаемая в темноте грязь на одежде делается заметней по мере приближения к свету. Отношение к видению человеком грехов очень хорошо иллюстрируется словами старца, обращенными к молодому монаху, который сообщил, что видит ангелов: «Видеть ангелов дело обычное, а вот видеть собственные грехи – это достойно удивления».

* Словами: «Есть я, и есть нападающий на меня грех» – человек и отделяет от себя грех, и противостоит ему.

* Отношением к греху и к собственной греховности формируется личность человека, его поведение, его принципиальная жизненная позиция.

* Внимание человеческое – векторно, и даже ищущий ягоды в лесу не заметит растущих там же грибов, а ищущий признаков своей праведности просто не способен заметить свои же грехи. Способность видеть грехи свидетельствует о приближении человека к Богу.

* «Видеть ангелов дело обычное, а вот видеть собственные грехи – это достойно удивления».

По своей природе бесы отрицают всякое добро и не дают ему части в себе. Но тем более они отрицают добро в людях и всячески усиливаются склонить их к такому же отрицанию добра. Подобным же образом ведет себя грех в порабощенных им людях: пьяница навязывает окружающим пьянство, сребролюбец склоняет к поискам прибыли, ничтожный гордец заявляет, что «человек – это звучит гордо». Тех же, кто таким соблазнам противостоит, грешник отвергает даже невольно, не принимая своим произволением то доброе, от чего соблазняемый не согласен отказаться.

Но как бесы, так и их служители помимо склонения ко греху имеют еще одну возможность обречь человеческую душу на вечную погибель. В этом случае они не будут призывать к грехам, не будут причинять всевозможные неприятности. Напротив, они будут всячески содействовать человеку, преследуя одну цель: чтобы человек поверил им и не отделялся от них. Они прекрасно помнят то, о чем забыли люди: вера определяет, надежда устремляет к тому, во что веришь, а любовь соединяет с тем, на что надеешься. Поэтому и бесы, и грешники могут говорить всю жизнь правду, чтобы им поверили, при этом ни разу не солгав, и всю жизнь материально «благодетельствовать» (или хотя бы бесконечно обещать материальное благосостояние), чтобы их любили. В этом случае душа человека, соединившись с ними сначала верой, потом – любовью, разделит их загробную участь, чем и будет погублена.

Распознать собственный грех человек может несколькими способами.

1) Удовлетворению какого качества послужили бы поведение и действия, обусловленные болезнью, если бы совершались здоровым человеком.

2) От совершения каких действий (на работе, в быту) человек воздерживается в связи с болезнью и о каком качестве такое «воздержание» свидетельствовало бы вне болезни.

И в первом, и во втором случае речь может идти об «условной приятности» заболевания.

3) Какие грехи человек видимо не совершает сам, но не только попустительствует, потакает их совершению другими, а даже соблазняет на эти грехи.

4) Проявлению каких качеств, воплощаемых делами или состояниями, способствует гиперфункция отдельных органов или систем, возникающая в результате тренировки или только сознательной деятельности человека. В случае тренировок необходимо уяснение вопроса: для чего, с какой целью человек сознательно приобретает те или иные навыки.

5) Воплощение во внутренней деятельности организма тех тенденций, с которыми человек согласен, но которые не может воплощать во внешней деятельности, подчиняясь тому или иному душевному качеству (замена «душевного чувства» на «телесное чувство»).

6) Наличие какого-либо греха может быть замечено человеком по дискомфортному душевному состоянию, которое, несомненно, свидетельствует о наличии греха, даже если человек его не видит.

7) Видение совершаемого греха (напр. пьянства, курения, сквернословия).

8) Указание на грех окружающими, вызывающее эмоциональный протест с попыткой оправдать или объяснить свое поведение.

9) Согрешение других людей, вызывающее раздражение и склонность к осуждению.

10) «Свято место пусто не бывает» – поэтому каждый человек может проверить наличие в себе той или иной добродетели и ее отсутствие расценить как свидетельство наличия противоположного ей греха.

11) Прямым указанием на конкретные грехи и на общую греховность может служить расхождение между поступками человека и их побудительными причинами, с одной стороны, и Евангельскими заповедями, с другой стороны.

В отношении окружающих людей можно руководствоваться относительно простым правилом: все те, кто льстит тебе, кто призывает искать материальных ценностей или обещает их тебе, все, кто любым способом возвеличивает тебя или призывают к самовозвеличиванию, все, кто призывает искать приятной и легкой жизни, все, кто обращает внимание на величие человека или человечества – все лгут тебе и ищут погибели твоей душе.

Правда, найти в себе грех может только тот, кто прилагает к этому усилия, кто согласен трудиться не ради временной, но ради вечной жизни. Возникшее видение греха отвращает и пугает человека, чему всячески способствуют бесы или служащие им грешники в надежде на то, что человек, убоявшись, перестанет обнаруживать и исповедовать свои грехи. В утешение таким людям можно сказать, что, по мнению святых отцов, видение собственного греха свидетельствует о приближении человека к Богу, и делается возможным благодаря этому приближению.

Так же грязь на одежде незаметна в темноте, но при приближении человека к свету делается видимой благодаря этому приближению. Какое общение света ко тьме, что общего у верных с нечестивыми? Очевидно, что человек не имеет множества вариантов отношения к греху, а может выбирать одно из двух. Или он признает свою греховность и конкретные грехи и решает противостоять им с Божьей помощью, или он отвращается от Бога и продает себя в вечное рабство греху (и в муку) за временные приятности. Любые попытки человека воспользоваться приятностью греха и избегнуть его мучительных последствий могут иметь лишь временный успех, за которым последует тем горшее мучение, тем более тягостное наказание.

Вообще грехом можно либо тяготиться, либо услаждаться, а сама тягостность может вызываться как согрешением, так и невозможностью согрешить.

Из сказанного делается ясным, что знание о грехах жизненно необходимо человеку.

БОЛЕЗНИ И ГРЕХИ, УЧАСТВУЮЩИЕ В ИХ ВОЗНИКНОВЕНИИ

При рассмотрении указанных связей между нравственными качествами и болезнями следует иметь в виду, что для возникновения телесных болезней отрицательные качества должны быть на уровне не просто грехов, а страстей.

Страсть – это тот уровень греха, при котором в окружающем нет видимых причин для его проявления, но человек ищет их и находит или создает сам. Например, обидчивого человека никто и не думает обижать, но он непременно найдет, на что обидеться; злой отыщет, из-за чего и на ком, как говорится, «сорвать злость» и т. п.

Но если в результате выдержки или преобладания иных, более сильных грехов, грех не воплощается в окружающем, то он находит ту или иную возможность воплотиться в теле человека.

Если болезнь, что ни в коем случае не исключается, возникают из-за внешних по отношению к человеку причин, то указанные нравственные качества играют роль уже не причины, а предрасполагающего фактора. В последнем случае они облегчают возникновение болезни и препятствуют выздоровлению.

Общеукрепляющее и санаторно-курортное лечение без осознания причины заболевания могут вызывать ухудшение течения болезни именно из-за своего укрепляющего, повышающего силы организма действия, которым усиливаются и желания человека, в том числе приведший к болезни грех.

Детские болезни, появляющиеся до завершения формирования личности ребенка, возникают в результате духовно-нравственного состояния тех из взрослых, кто оказывает на ребенка достаточно сильное влияние. Это влияние может сказываться не в заболевании ребенка, а в его поведении, в проявлении им тех или иных качеств, которые взрослые люди не позволяют себе проявлять, что и наблюдается гораздо чаще, чем заболевания. В этом случае дети своим поведением невольно обнаруживают душевное устроение тех людей, которые участвуют в их воспитании, и которое взрослые скрывают от окружающих. Обнаруживая своим поведением устроение взрослых, ребенок, в то же самое время, перенимает это устроение, усваивает его, и оно в дальнейшем сказывается на всей жизни уже выросшего человека. Называется этот процесс воспитанием.

Основная сложность использования изложенного в том, что люди не только не видят (не наблюдают вниманием) тех или иных грехов, но даже не знают, что это такое, не могут дать им определения. А уж о том, чтобы различить негодование и раздражение, скромность и застенчивость, бережливость и скупость, храбрость и смелость, даже речи идти не может. Не различают люди и степени выраженности греха, хотя и в этом вопросе отмечаются определенные закономерности: грех люди обычно еще в состоянии признать, а наличие страсти отвергается почти во всех случаях. Поэтому раньше на Руси, зная эту особенность человеческой души, и говорили, что «со стороны виднее» характер человека и его поступков, а святые отцы считали душеспасительным принимать обличение в любом грехе. Учитывая сказанное, самостоятельная оценка больным своего состояния может быть бесполезной для него, если не вредоносной.

Но если человек вынужден обстоятельствами сам разбираться в собственных грехах, то его задачу могут существенно облегчить определения и описания грехов, данные в книге «Страсти и их воплощение в болезнях».

Указания окружающих на наличие тех или иных грехов (обличение) также могут быть полезными, хотя чаще всего вызывают только протест; и чем выраженнее протест, тем вероятнее обоснованность отвергаемого обличения.

Грехам свойственно прикрываться внешними обстоятельствами, на них возлагая ответственность за согрешения и, тем самым, оправдывая душу, снимая с нее ответственность за грехи. Пользуются они и иными способами обольщения человека, о которых, при потребности, можно узнать из раздела «Уловки» в книге «О добре и зле».

В приводимом Перечне болезней и вызывающих их страстей и те, и другие рассматриваются, если так можно выразиться, в «чистом» виде. Понятно, что на их протекании и форме необходимо будут сказываться и другие качества человеческого характера, и физические особенности человека, и внешние обстоятельства, что в совокупности и приводит к многообразию клинических форм одного и того же заболевания.

Само собой разумеется, что врачеванию и выправлению при всех перечисленных болезнях, которые, в самом строгом смысле этого слова, можно отнести к психическим или к психосоматическим заболеваниям, в первую очередь подлежит душа человека. Медицинские средства могут облегчать течение болезни и способствовать выздоровлению, а не излечивать, но для православного человека душевное здоровье всегда было важнее здоровья телесного; для него телесные болезни и собственное отношение к ним служат только показателем душевного состояния.

Причиной болезни может быть и то, что само по себе и не является греховным. Исчерпывающее разъяснение этого, на первый взгляд странного, положения дают святые отцы, по словам которых все хорошее, но не к месту, непосильное и не ко времени – от сатаны. По их же словам нет ничего плохого ни в вине, ни в женщинах, ни в деньгах – плохо только злоупотребление ими, что, впрочем, относится ко всем предметам и явлениям в материальном мире.

Перечень болезней и вызывающих их страстей:

1. Юношеские угри (вульгарные, индуративные, узловые) – эротическая мечтательность.

2. Ангина – похотливость (поведение, обусловленное только безмерными и никак не контролируемыми «хотениями»).

3. Легочные заболевания (поражение собственно легочной ткани) – безнадежие, всегда являющееся оборотной стороной самонадеянности.

4. Бронхиальная астма, бронхиты – напористость.
5. Бронхоэктатическая болезнь (поражение бронхиол) – настойчивость.

6. Ишемическая болезнь сердца – жестокость.
7. Гипертоническая болезнь – самоуверенность, самонадеянность.

8. Головные боли, вызванные не обязательно повышением давления: в области лба – самоуверенность; в области затылка – нетерпение (протест); в височной области – самонадеянность; в правой половине головы – желание охватить все в целом; в левой половине – желание уяснить мельчайшие подробности и детали проблемы.

9. Аллергические реакции – протест, мятежность, нетерпение. Помимо аллергии могут вызывать ощущение тошноты и повышение температуры тела.

10. Гипотония, сниженный фон настроения – уныние.
11. Депрессия – уныние, тоска, печаль и саможаление: каждое качество в отдельности или в любых сочетаниях. Уныние часто сопровождается не вызванным утомлением желанием подольше поспать, а печаль – сонливостью, которая возникает по вечерам раньше обычного. Саможаление же всегда найдет что-нибудь, что может служить причиной или поводом снижения настроения, поскольку если все хорошо, то за что же себя жалеть?

12. Любая симптоматика, имеющая невротический характер и в любом объеме – заносчивость.

13. Истерические реакции – тщеславие («профессиональное» заболевание актеров).

14. Язвенная болезнь желудка, гастриты – трусость.
15. Язвенная болезнь двенадцатиперстной кишки – опасливость.

16. Заикание – пугливость (возникновению которой способствует самоуверенность).

17. Желчно-каменная болезнь – выдержка.
18. Почечно-каменная болезнь – связана с подавлением желаний или невозможностью их выполнения.

19. Хронический ринит – любопытство.
20. Эритразма – застенчивость.
21. Облитерирующий эндартериит – боязливость.
22. Близорукость – ограниченность.
23. Полиартрит – застенчивость.
24. Заболевания щитовидной железы – рвение.
25. Болезни печени – злость.
26. Лейкозы – ненависть.
27. Псориаз – упрямство, опасливость.
28. Новообразования – саможаление + грех, определяющий локализацию опухоли (Например, человек, выполняющий работу, связанную с риском для здоровья и жизни и страдающий трусостью, может жалеть себя по поводу того, что не встречает сочувствия и заботы со стороны близких, а может, по поводу того, что лишен возможности (нравственной) избегать потенциально неприятных ситуаций, т.е. лишен возможности подчиняться трусости. В последнем случае вероятность возникновения опухоли желудка резко возрастает).

29. Заболевания пояснично-крестцового отдела позвоночника – подавление телесных желаний; в широком смысле слова – плотозаботливости, плотолюбия и поисков приятного для плоти.

30. Заболевания шейно-грудного, преимущественно грудного, отдела позвоночника – подавление эмоций и чисто духовных желаний. Может быть, но не обязательно, связано с душелюбием.

31. Детский спастический паралич – нетерпеливость (родителей).

32. Варикозное расширение вен – желание расслабить, не утруждать или уменьшить необходимое утруждение тела или его частей; празднолюбие, лень или стойкая, длительная астенизация.

33. Необоснованно поздний отход ко сну – празднолюбие.

34. Алкоголизм – плотолюбие.
35. Наркомания – душелюбие.
36. Диабет – услаждение отрицательными эмоциями с искусственным их усилением и продлением (не путать с отрицательными качествами по отношению к которым отрицательные эмоции являются их необходимым и неустранимым следствием). Подробнее в разделе «О грехе» в книге «Страсти и их воплощение в болезнях».

37. Атеросклероз сосудов мозга – защитная реакция организма, предотвращающая нарушение мозгового кровообращения при недостаточности сосудистой стенки.

38. Кардионевроз – заносчивость в сочетании с жестокостью.

39. Инфантильность – безответственность.
* Качества человеческого характера, и физические особенности человека, и внешние обстоятельства, что в совокупности и приводит к многообразию клинических форм одного и того же заболевания.

* Медицинские средства могут облегчать течение болезни и способствовать выздоровлению, а не излечивать, но для православного человека душевное здоровье всегда было важнее здоровья телесного; для него телесные болезни и собственное отношение к ним служат только показателем душевного состояния.

Патогенез заболеваний возникающих с участием греха весьма вариабелен и зависит от индивидуальных особенностей человека, его преморбидного состояния, характера внешней среды и ее влияния на организм человека и некоторых других, в том числе неучтенных, факторов. Поэтому легко может сложиться ситуация, при котором одним и тем же грехом могут вызываться или провоцироваться различные заболевания или, напротив, в формировании одного и того же заболевания могут принимать участие различные, вне заболевания зачастую даже несовместимые грехи. Это не мешает, в самых общих чертах, обозначить наиболее часто встречающиеся формы участия греха в возникновении заболеваний, хотя линейной зависимости между грехом и болезнью нет.

1. Функциональная декомпенсация органов или систем организма, принимающих участие в воплощении греха.

2. Соматизация греха в тех случаях, когда он, по тем или иным причинам, не находит воплощения. Чаще всего при этом поражаются органы и системы, деятельность которых в нормально функционирующем организме имеет хотя бы некоторое сходство с деятельностью во внешней среде человека, совершающего грех. В этом случае может отмечаться гиперфункция или гиперплазия отдельных органов.

3. Снижение любых функциональных возможностей необходимых для исполнения тех дел, которые человек не хочет, но обязан исполнять.

4. Снижение функций, зачастую имеющее преходящий или избирательный характер, ограничивающее физические возможности человека или ограничивающее поступление нежелательной информации.

5.Формирование состояний (болезней), «оправдывающих» первично обусловленную только грехом манеру поведения, жестикуляции, мимики, речи и прочее.

6. Общая астенизация при которой поражаются функционально слабые органы и системы, не имеющие прямой связи с астенизирующим человека грехом.

7. При сохранении влечения ко греху возможна его «маскировка» другим грехом, имитирующем добродетель. Например: скупость – расточительность (щедрость); трусость – смелость (храбрость). В медицине подобное поведение называют гиперкомпенсацией.

8. Каждому человеку присущ определенный и относительно стабильный уровень комфортных притязаний, прямо пропорциональный его самооценке. Поэтому при произвольном лишении человека самого себя чего-либо приятного (греха), высока вероятность компенсаторного возрастания какого-либо греха, ранее себя не обнаруживавшего.

КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ МЕТОДИКИ БЕСЕД С БОЛЬНЫМИ

Предлагаемую методику можно считать применимой при лечении любой болезни уже хотя бы потому, что болезнь рассматривается как воплощение греха, а при противостоянии любому греху человек, практически всегда, прибегает к одним и тем же средствам. Участие врача, конечно, желательно, но носит несколько своеобразный характер, поскольку поставить сам себе диагноз и назначить медикаментозное лечение больной чаще всего не может, но только он сам может признать грех, отыскать его и противостать ему.

Помочь во всем, что касается взаимоотношений человека с грехом, может только врач, хоть в малой степени опытно знакомый со святоотеческим учением о грехе и противостоянии ему. Помощь священника хороша и уместна всегда. Но даже священнику лучше уклониться от конкретных советов или рекомендаций, если он не имеет личного опыта противостояния греху. В этом случае дух смирения, исходящий от священника и воспринимаемый ищущими совета, может принести гораздо большую пользу, чем несовершенный совет.

Краткость методики объясняется тем, что невозможно непосильным да и не имеет смысла излагать все, что содержится в святоотеческом учении о противостоянии греху.

Следует также иметь в виду, что при освоении данной методики часто отмечается то, что в медицине называется болезнями третьего курса: начинающий изучать клиническую картину болезней студент с недоумением, а иногда и с испугом находит у себя почти все болезни. Так же и учащийся распознавать грехи находит их у себя – но далеко не все грехи наличествуют на уровне страсти, могущей привести к конкретному соматическому или психическому заболеванию.

1. Начинаются беседы, как правило, с уяснения того, что каждый человек ищет в жизни радости и счастья. Пусть каждый связывает эти понятия с разными причинами, но каждый соглашается, что цель его поисков и труда может быть обозначена этими словами.

2. Далее следует обсуждение того, что радость и счастье не зависят от внешних причин: счастливыми и несчастными равно могут быть юные и старые, бедные и богатые, абсолютно безграмотные и профессора, находящиеся в самом низу социальной лестницы и высокопоставленные люди... Таким образом, если наличие ощущения счастья и радости не зависит от важнейших внешних факторов (возраст, образование, деньги, социальное положение), то тем менее оно зависит от менее значимых внешних условий и обстоятельств. Но внешнее участвует в формировании состояния человека через его внутреннее отношение к внешнему. При этом, в зависимости от внутреннего отношения к нему, одно и то же внешнее обстоятельство может способствовать формированию самых разнообразных состояний и форм поведения (поступков). Например, попавший в беду может вызвать и сочувствие и злорадство, пьяный дебошир – и осуждение, и жалость.

3. В связи со склонностью людей к объяснению (и через это оправданию) своего поведения внешними обстоятельствами, которые якобы вынуждают людей вести себя каким-либо определенным образом, подлежит рассмотрению вопрос о «свободе» и «воле», а так же о том, что человек всегда поступает по своему желанию или произволению, и имеет место не отказ от собственного желания, а выбор одного из желаний, более предпочтительного. Строго говоря, даже раб предпочитал выполнять свою работу и получать пищу, а не отказываться от работы – и получать плети.

Ссылка на людей со «слабой волей» легко нейтрализуется рассмотрением поведения «слабовольного» алкоголика, который не может бросить пить, несмотря на уговоры жены, детей и друзей, несмотря на неприятности на службе и заботы врачей. Но, по сути дела, с его «слабой» волей не в состоянии справиться все его окружение, и поэтому правильнее говорить не о слабости, а о направленности воли.

Отношение, желание (произволение), поведение основываются исключительно на моральных качествах, и именно по выбору отношения (свобода) и поведения (воля) обнаруживается то, чему человек отдает предпочтение: лжи или правде, жадности или бескорыстию и так далее.

Следовательно, если радость и счастье зависят не от внешнего мира, а от внутреннего отношения к нему, которое, в свою очередь, формируется нравственными качествами, то можно без сомнения утверждать, что радость и счастье человека зависят от его нравственности.

4. Производится разделение нравственных качеств на положительные и отрицательные. Выправляются и объясняются совершенные ошибки. Обращается внимание на то, что физическая сила, ум и тому подобное сами по себе не являются качествами, так как, с одной стороны, могут быть направлены на служение как добру, так и злу, а с другой стороны, их наличие не находится в произволении человека.

5. Рассматривается, какими эмоциональными состояниями сопровождаются положительные, а какими – отрицательные качества, и наличие у человека отрицательных эмоций вводится, как основание для поиска им в себе отрицательных качеств.

6. Рассматриваются замеченные человеком в себе отрицательные и положительные качества, не менее 5. Часто больным фиксируются второстепенные качества, а основные не замечаются. Неспособность обозначить свои же положительные качества говорит, как минимум, о неблагодарности, а неумение распознать отрицательное – о самомнении, о гордости, которая легко замечается по уровню самооценки и притязаний.

7. Понятия о качествах заменяются понятиями о грехах и добродетелях, о греховности. Обращается внимание на то, что грех и болезнь не столько вина, сколько беда человека, что грех противоестественен для человека, так как приносить вред может только то, что против естества, чем оно, естественно, повреждается и разрушается.

8. В то же время необходимо обратить внимание на то, что преступником, подлежащим наказанию, человек становится не тогда, когда он будет ежедневно совершать (или вдохновлять) все мыслимые преступления, а тогда, когда он совершит хотя бы однажды одно из них. То же самое относится ко греху и воздаянию за него.

В связи с этим объясняется, что, хотя в человеке хорошего может быть больше, чем плохого, искать следует плохое.

9. Разбирается понятие о самоправедности и о невозможности для человека (по естественному свойству внимания быть направленным только на что-нибудь одно) увидеть свои грехи, если он занят отыскиванием своих добродетелей.

10. В связи с тем, что грехи и греховность не очевидны, пока человек не попытается им противостоять, больному предлагается занять должным свое внимание и желание. Затем следует научение замечать ощущаемое желание (ощущение, возникающее за грудиной при сдерживании готового сорваться слова, начатого действия – это и есть ощущение собственно желания). При достаточном внимании легко можно заметить, что «движение» желания предшествует любому, даже обыденному, высказыванию или поступку.

11. Для соматических заболеваний, ко всему сказанному выше, присоединяется объяснение порядка взаимоотношений души и тела, обращается внимание на то, что, при мысленном представлении различных ситуаций и различного поведения, в теле под влиянием души происходят различные биохимические процессы с вовлечением различных функциональных систем.

12. Проводится беседа об изменении состояния души, наличии разлада и противоречий между мыслями, желаниями и возможностями (потребностями) плоти.

Человек учится различать: плохо – неприятно, хорошо – приятно, радость – удовольствие.

Все высказываемые положения нужно иллюстрировать предельно простыми, не допускающими разночтений примерами из окружающего.

Работа складывается из бесед, в которых рассматриваются отдельные положения, и обязательных «домашних заданий», которые предполагают обдумывание содержания беседы и подготовку вопросов, наличие которых свидетельствует о добросовестном старании и заинтересованности больного.

13. Рассматриваются возможности противостояния греху либо большим злом, либо добром. Показывается животворность добродетелей, отход от которых несет смерть, и любовь – как источник всякой добродетели. Рассматривается животворность любви. Дается понятие о Боге, о Церкви, о Таинствах.

14. Поскольку всякий грех является обычным (привычным) для больного желанием, то любое обличение греха оказывается нежелательным для больного, вызывает его протест и желание уклониться от беседы, изменить ее направление и содержание или опровергнуть мнение и слова собеседника. Такое отношение формируется подсознательно и ни в коем случае не рассматривается больным как результат воздействия греха, поскольку, признав действие греха, больной тем самым признал бы и его наличие.

Противодействие больного, обусловленное указанным отношением к беседе, может принимать самые разнообразные формы, но некоторые из них встречаются настолько часто, что целесообразно их заранее обозначить.

- Попытка втянуть врача в спор о предмете беседы.
- Попытка обосновать желание не следовать рекомендациям врача и не доверять ему, выявив его недостаточную компетентность, не имеющую отношения к теме беседы.

- Провоцирование врача на «передозировку» информации быстрым осмыслением без принятия обсуждаемого, без согласия с позицией врача.

- Выяснение конечной цели бесед врача с последующим отказом от нее, как от непосильной.

- Обсуждение моральных качеств врача, достоинств и недостатков его подхода к болезням, его способностей.

- Прямое «заражение» врача своими качествами (грехами).

15. В процессе собеседований неоднократно и настоятельно необходимо напоминать больному, что он ни во время беседы, ни дома не должен оставлять невыясненным ни одного положения, полностью им не уясненного, каким бы малозначащим оно не представлялось, ибо серьезные упущения часто проявляются в малозначащих деталях. Всячески поощряются, пусть многократные, вопросы больного по одному и тому же поводу.

16. Дальнейшая работа – обращение к христианским добродетелям и таинствам Церкви.

Но, помимо исчисленных особенностей лечения, применение данной методики обязывает учитывать более общие особенности, касающиеся как врача, так и больного.

* Помощь священника хороша и уместна всегда. Но даже священнику лучше уклониться от конкретных советов или рекомендаций, если он не имеет личного опыта противостояния греху. В этом случае дух смирения, исходящий от священника и воспринимаемый ищущими совета, может принести гораздо большую пользу, чем несовершенный совет.

Не следует забывать о том, что психиатры и психотерапевты, особенно имеющие большой опыт работы с больными, привыкли идти путем улучшения и укрепления больного, повышать его веру в себя, в свою способность собственными силами преодолевать трудности и достигать искомого результата. Иными словами, врачи привыкли вести больного по пути самоутверждения в разрешении беспокоящих его вопросов или переключать его внимание на какие-либо другие цели, достижение которых видят опять-таки на путях самоутверждения. Аналогично настроено и большинство больных. Путь этот порочен по самой своей сути, потому что любой грех, приносящий человеку болезнь, и является формой (или способом) самоутверждения во внешнем мире.

И, напротив, всякое положительное качество – это потребность ограничить себя ради блага другого человека, это форма ограничения личных притязаний человека во внешнем мире. Личных – но не тех, которые необходимы ему для выполнения своего служебного или общественного долга. Врач может в нашей стране получать нищенскую оплату труда, но он вправе требовать для выполнения своей работы медикаменты и оборудование, в том числе и дорогостоящие; учитель вправе соглашаться на мизерную оплату своего личного труда, но вправе требовать дорогостоящие учебные пособия.

Что касается многочисленных психотерапевтических методик, созданных вне нашей страны, то они созданы людьми, дух которых никак нельзя считать православным. Будучи порождением и воплощением чуждого православию духа, они всякого своего последователя рано или поздно наделят этим же духом и отведут от христианства или приостановят человека на его пути к вере. Да иначе и быть не может: чуждые христианскому пониманию человека, его назначения и происхождения, преследующие чуждые христианству цели и использующие для их достижения чуждые христианству средства – какое воздействие эти методики могут оказывать на христианина, кроме отрицательного? Ни одна из них не содержит в себе и тени раскаяния, без которого невозможно отойти от греха и его последствий.

Таким образом, для православного целесообразно строить отношения с психотерапией на основании следующих слов: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его (2 Посл. Иоан. 1, 1-11). То же относится даже к голосованию.

Если же психотерапевт заявляет, что он православен до мозга костей своих, то пусть ответит на один вопрос: «Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода?» (Иак. 3, 11). Да и какая нужда примешивать тьму безбожной психотерапии к свету Православия, пусть даже в самых малых количествах? Кое соучастие верного с неверными? (2 Кор. 6, 15). Ведь малая ложка дегтя целую бочку меда способна испортить. Поэтому эти методики для православного врача или пациента не могут быть приемлемы, как бы соблазнительно ни выглядели. Увлеченность изучением психотерапевтических методик и приверженность к ним достаточно откровенно обнаруживают антиправославный дух прибегающего к ним, поскольку двум господам служить невозможно. Еще св. Игнатий Брянчанинов говорил, что дух, противящийся тому, чему учит христианство, по необходимости следует тому, чему научает дух антихристов, а отвергающий Христа, одновременно с этим принимает Антихриста.

Желание исцелить болезнь при помощи нравственного усовершенствования также методологически порочно. При такой установке большее и лучшее (душа) ставится на службу меньшему и худшему (телу), что находится в противоречии с природой человека, в которой назначение тела – служить душе. Кроме того, такая постановка вопроса исподволь взращивает стремление к внешнему, к самоутверждению в форме плотолюбия или плотозаботливости.

Болезнь – только показатель греха, и от него-то надлежит исцелить душу, а телесное здоровье естественно последует за оздоровлением души.

Правда, бывают случаи, когда можно напрямую трудиться для телесного здоровья. Это допустимо тогда, когда болезнь отягощает близких или мешает выполнению заповедей и своих житейских или служебных обязанностей. Но и в этом случае здоровье не является самоцелью, а лишь средством, необходимым для исполнения нравственного долга.

Еще одним камнем преткновения является самолечение. И если для больного в общем этот термин понятен настолько, что не нуждается в расшифровке и объяснении, то для врачующего это не столь очевидно. Применительно к врачу «самолечение» можно понимать как желание самому, собственными силами и знаниями излечить больного. Да, для лечения необходимы труды и врача, и больного. И больной, считающий, что он вправе вести себя как угодно, а врач обязан его вылечить только потому, что он к врачу обратился, вряд ли получит исцеление. В общем позицию таких больных можно сформулировать следующим образом: «Я пришел, я заплатил; ты – врач, обязан меня лечить. Вот и вылечивай как хочешь». И эта позиция свидетельствует и о безнравственности, и о малом, мягко выражаясь, уме.

Но даже совместные труды врача и пациента не являются оплатой, гарантирующей немедленное получения больным здоровья. Эти труды склоняют к себе милость Божию, и Бог, как Источник жизни, дарует выздоровление.

Поэтому обращение к Таинствам необходимо хотя бы в том смысле, что через них подается здравие души и телу. И какое уже здесь «самолечение»!

Разумеется, что, поскольку грех и вызванная им болезнь возникают не вдруг, а в процессе постепенного и постоянного возрастания в результате греховной жизни, постольку и избавление от них возможно благодаря посильному обращению к добродетелям постоянно, а не только на время визитов к врачу и посещения храма; благодаря жизни по православным нормам, по заповедям, которые только и могут принести страждущему исцеление. Правда, жизнь по заповедям крайне затруднительна в бывшей православней стране. Прямого гонения на христиан нет, но есть постепенное «выдавливание» христианского отношения к жизни из быта и работы людей; для христианского отношения просто не оставляют места. Но свободы (право выбора человеком своего отношения к окружающему), слава Богу, еще не лишен человек. И он может выбирать: покривить душой – и преуспевать, или сохранить верность заповедям даже в ущерб материальному положению. Речь, разумеется, идет о христианах, а не о тех, кто лицемерно объявляет себя христианином только потому, что это модно, или для того, чтобы обнаружить свою приобщенность к «духовности», или только потому, что «в детстве, 40 лет тому назад, меня бабушка крестила». Одно дело называть себя православным, а другое – быть им или хотя бы по мере сил деятельно идти к православию.

По словам св. Макария Великого, «…слушающий слово приходит в сокрушение,.. начинает он… поучаться во брани, борется и подвизается против сатаны, и после долгого состязания и борения одерживает победу и делается христианином. А если бы, слышанием только, без труда достигал кто благой части; то и лицедеи и все блудники вошли бы в царство и в жизнь».

Бог есть Любовь. И мир, естественно, устроен Им по собственным законам -- по законам Любви. Сказано также, что Бог «...Истина и Жизнь». И как нераздельны и неслиянны Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святый, также, можно сказать, нераздельны и неслиянны Любовь, Истина и Жизнь. Человек же создан по образу и подобию Божию, и в нем также нераздельны и неслиянны ум, мысль (выраженная словом) и вызываемое мыслью, но проистекающее от ума настроение (дух человеческий).

Таким образом получается, что отвергающий Любовь и основанное на ней отношение к окружающему, отчуждает себя от Истины (правды) и Жизни (Животворящего Духа); сознательно искажающий Истину – лишается Жизни (здоровья) и Любви (добродетелей), а пребывающий в «плохом настроении» – просто не может приобщиться ни Истины, ни Любви.

Вообще любовь бесконечно больше гордости потому, что ее источником является Бог, а источником гордости – пусть высокоодаренное, но тварное и, следовательно, ограниченное существо. Но как без гордости немыслим никакой другой грех, так и без Бога (Любовь) – никакая добродетель. Как срезанные цветы, лишенные естественного питания через корни, увядают и гниют, так и духовно-нравственные качества в атеистическом обществе извращаются, приобретают уродливые формы, гибнут.

Кстати сказать, Заповеди и даны нам, чтобы, соблюдая их, мы не оказались в состоянии противоречия с законами, по которым создан мир и мы сами, с законами Любви, и через это не лишились Жизни.

И, пожалуй, последнее, о чем нужно предупредить. Понятна и непредосудительна потребность поскорее обрести здоровье – для больного, и излечить человека – для врача. Но «словесная передозировка», как правило, приводит к резкому обострению как душевного, так и, правда, в меньшей степени, телесного заболевания. В беседе с больным важна не его способность запомнить и даже понять сказанное, а его способность усвоить то, о чем говорит врач. Василий Великий говорил, «что при избыточном употреблении пищи извергаются не только ее излишки, но и необходимое», и советовал давать духовную пищу, соотносясь с состоянием слушающего, чтобы не случилось подобного и с духовной пищей.

Поэтому, несмотря на краткость изложения, эта методика требует для практического освоения 2-4 месяца, а в течение первых 1-2 недель беседы с больными должны проводиться практически ежедневно.

В заключение хочется сказать, что болезни могут врачеваться или человеческими, или бесовскими, или Божиими силами. К бесовским прибегать недопустимо, к человеческим – не всегда посильно. Остается Божие заступление по милости к человеку. Поэтому и хотелось бы видеть занимающимся болезнями, хотя бы только душевными, священника.

Для этого есть еще одна причина, которую нужно иметь в виду любому врачу.

Святые отцы предупреждают, что если человек (в нашем случае – врач) относится с любовью к врачуемым, то, по законам любви, он разделяет с ними труд перенесения скорбей и болезней, вызванных грехом. Если же с осуждением – то Господь попустит ему впасть в те же грехи и в вызываемые ими скорби. Помимо этого, если несовершенный человек дерзнет обличать чьи-либо грехи, то возбуждающие эти грехи бесы нападут на него с удвоенной силой.

Для священника защитой от скорби и уничижений, приносимых бесами, может служить его сан. Для мирского человека (врача) могла бы послужить непрестанная молитва…