Медитация. Дхьяна

Поэтому первое, что надо понять, это то, что мы пытаемся найти нечто практически невозможное.

На Востоке у нас есть три слова, которые есть в английском, и еще четвертое слово, которого нет ни в английском, ни в любом другом западном языке. И причина не лингвистическая, причина в отсутствии опыта.

Первое слово - это "концентрация". На Востоке мы называем это "экаграта" - направленность в одну точку. Второе слово это "размышление". На Востоке мы называем это "вимарш" - думание, но лишь об определенном субъекте, не уходя в сторону, но оставаясь с этим опытом и идя все глубже и глубже в него. Это развитие концентрации. Третье слово это "медитация". На Западе со времен Марка Аврелия медитация была в состоянии хаоса. Его книги о медитации были первыми на Западе. Но не зная что такое медитация, он определяет ее как более глубокую концентрацию и более глубокое размышление. Оба определения неверны.

На Востоке у нас есть иное слово - "дхьяна". Это не означает концентрацию, это не означает размышление, это даже не означает медитацию. Это означает состояние "не-ума". Предыдущие три слова обозначают вид деятельности ума; концентрируетесь ли вы, размышляете или медитируете (над чем-то) - но вы всегда уходите в объективное. Всегда есть что-то, над чем вы концентрируетесь, всегда есть что-то, над чем вы медитируете, всегда есть что-то, над чем вы размышляете. Процессы вашей деятельности различны, но есть четкий критерий: это все в уме. Ум может делать все эти три вещи безо всякого труда. дхьяна же - за пределами ума. И это не в первый раз, когда возникла эта трудность. Она возникла у многих.

Почти восемнадцать столетий назад, после Гаутамы Будды, его последователи достигли Китая и встретились с той же трудностью. В конце концов, они решили не переводить слово, потому что соответствующего перевода не было. Они использовали слово "дхьяна", но в китайском произношении это слово стало "чан". И когда четырнадцать столетий назад передача светильника произошла в Японию, возникла та же трудность: что делать со словом "чан"? В японском языке нет близкого слова или эквивалента для него. И они стали использовать то же слово. В их произношении это звучало как "дзэн".

И это странная история, потому что Гаутама Будда никогда не использовал слово "дхьяна", потому что он никогда не использовал санскрит. Это был революционный шаг - использовать язык, на котором говорят люди, а не ученые. Санскрит никогда не был живым языком. По сути дела, он никогда не применялся людьми в живой речи. Это был язык ученых, профессоров, философов, теологов, и между тем, как говорили обычные люди и школяры-ученые, существовала огромная пропасть. И поэтому для Гаутамы Будды было великой храбростью использовать не тот язык. которому он был обучен, но язык простонародный. И он пользовался пали. На пали слово "дхьяна" звучит как "зан". "Зан" и "дзэн" не так уж далеки друг от друга. И как бы между ними стоит слово "чан".

Однако люди, которые перевели первые книги, описывающие медитацию, думали, что они понимают значение слова "дхьяна". В основном, это были христианские миссионеры. Естественно, они не обладали ничем, что относилось бы к вопросу превзойдения ума. Христианство никогда и не думало выйти за пределы ума, поэтому даже возможности чего-то подобного дхьяна не существовало. Самое близкое, они смогли использовать слово "медитация".

Если это медитация, то тогда автоматически возникает вопрос: медитация над чем? "Медитация" относится к объективному миру - само слово, а "дхьяна" не относится.

Когда вы используете слово "дхьяна" это не означает над чем-то, это лишь означает выйти за пределы ума. И в тот момент, когда вы выходите за - вы выходите за все объективное, вы просто есть. дхьяна это не процесс, но состояние бытия. Это не дуальность между субъектом и объектом, но это подобно капле, сбегающей с лепестка лотоса в океан. И поэтому, когда я говорю с вами, когда я говорю "медитируйте над тем-то", я знаю, что я использую это слово и я использую его неверно.

Почему же я использую неверное слово? Потому что вокруг меня неверные люди, не те люди. Все, что не подходит миру, все это подходит мне очень хорошо. Но вам нужно напомнить, что язык не должен становиться барьером.

Медитация это состояние. Вы просто в молчании, нет мысли, чтобы концентрироваться, нет субъекта, чтобы размышлять, нет объекта, чтобы медитировать над чем-то. Другой исчез, помните это: когда другой исчезает, вы не можете существовать, вы становитесь частью другого. Подобно тому, как если свет исчезнет уже не будет тьмы. Если жизнь исчезает, уже нет смерти. Они существенным образом связаны друг с другом. "Я" и "ты" могут или существовать вместе соединенные каким-то видом связи, или они должны исчезнуть, и тогда то, что остается, это уже не "ты" и не " я ". То, что остается - всеобщая энергия, универсальная энергия.

Медитация - это исчезновение в универсальном, во всеобщем. Ум -это барьер, и чем больше вы концентрируетесь, чем больше вы размышляете, чем больше вы медитируете над чем-то..., вы никогда тогда не сможете выйти за пределы ума. А ум это капля, о которой я говорил.

Поэтому первое, что надо понять, это то, что для медитации, но только лишь на Востоке, и в частности, в Индии, первые два слова (концентрация и размышление) - отпадают. А слова отпадают или не подходят лишь когда у вас есть определенный опыт, который невозможно выразить на существующем языке.

В течение 10 тысяч лет весь гений Индии был направлен к единственной цели, и это - дхьяна. Если вы будете использовать слово "дхьяна", вы не сможете спрашивать "над чем?". Само слово "дхьяна" не содержит в себе дуальности. дхьяна означает лишь тишину, полную тишину, безмолвие.

Твой вопрос важен. Ты спрашиваешь: "Что это значит -медитировать над чем-то?". Это ничего не значит. Никогда не медитируйте над чем-то, иначе это уже не медитация. Ты спрашиваешь: "Я знаю что значит думать над чем-то - это то, чем постоянно занимается ум: вспоминает, анализирует, планирует, воображает - все это знают. Я также познал состояние медитации, когда "я" уже нет...".

Мое понимание, Бодхидешна, в том, что до сих пор ты говорил о своем экзистенциальном опыте, а сверх этого ты просто заимствуешь слова, а этого ты не испытал. Ты говоришь: "Я также пришел к пониманию...". Кто пришел к пониманию? Если есть "я", то есть и "ты". Если есть ощущающий, тогда есть и опыт, и тогда существует дуальность. Ты не вышел за пределы ума, ты не достиг состояния медитации. Ты говоришь: "Когда "я" уже нет...". Эти слова так прекрасны, и ты так полюбил их, но ты не понял их значения, потому что именно об этом я говорил прошлым вечером о том, что Бодхидхарма выбрал своим преемником ученика, который не отвечал, потому что любой ответ был бы неверен, любой ответ значил бы: "я присутствую здесь". Каждый ответ значил бы, что ум все еще функционирует, каждый ответ будет неверен, а человек, который был выбран преемником - у него были лишь слезы радости и он припал к ногам Бодхидхармы в благодарности и уважении. Ничего не было сказано. В то мгновение, когда ты говоришь что-то, нужно использовать ум, нужно использовать слова и, естественно, все ошибки языка и все ограничения ума здесь проявляются.

Ты говоришь: "Когда "я" уже нет...". Если тебя уже нет, тогда вопрос не может быть задан, кто же тогда задает этот вопрос? Ты далее продолжаешь, что тогда границы ума уже исчезли. Чьи границы? Значит ты уже тогда присутствуешь. Ты смотришь, как эти границы исчезли. Но если ты есть, то границы не могут исчезнуть. Это противоречие.

Ты говоришь: просто сливаться с Целым. Ты когда-нибудь слышал. чтобы капля кричала всему миру: "Эй, я сливаюсь с океаном!". Она просто сливается и ничего не нужно говорить. Стоит тишина. Но ты продолжаешь говорить все те прекрасные слова, которые ты прочитал, которые ты услышал. "Просто сливаться с Целым, раствориться, невесомость, свет и блаженство". Но с кем все это происходит? Тебя же уже нет. Чтобы весь этот опыт произошел (и мог быть описан), нужен, по крайней мере, ты, твой ум, твой язык. И вновь ты спрашиваешь... Во-первых, если бы это был экзистенциальный опыт, ты ничего бы не мог об этом сказать.

Я часто вспоминаю о Мастере дзэн, который сидел на морском берегу, и мимо случайно проезжал король. Он всегда хотел иметь Мастера, но времени не было. Все эти дела королевства и заботы, и войны. И это была прекрасная возможность. Он остановил карету, вышел, подошел к Мастеру и спросил его: "У меня мало времени, но я бы хотел узнать суть учения, я не хочу умереть невеждой". Однако Мастер молчал.

И король сказал: "Я понимаю, ты очень стар, может быть ты по старости плохо слышишь?". Мастер улыбнулся. Король начал кричать ему прямо в ухо: "Я хочу знать суть твоего учения".

И Мастер написал пальцем на песке: "дхьяна". Он ничего не сказал. Король сказал: "Но это для меня никакого особого смысла не имеет, я уже слышал это слово несколько раз. Разъясните подробнее".

Мастер сказал ему: "Я уже снизошел до тебя. Иначе правильным ответом был бы первый, когда я оставался в молчании. Но, возможно, ты не понимаешь, какая передача происходит через молчание. И из сострадания я написал "дхьяна". Опять ты хочешь размышлений. Я попытаюсь. И он написал второй раз, большими буквами, "дхьяна". Король рассердился, он сказал: "Ну что это за разъяснение? Это то же слово!"

Мастер ответил: "Ты должен простить меня, потому что я не могу пасть еще ниже только ради тебя. Я не могу позволить, чтобы люди веками смеялись надо мной. Никто никогда не говорил ничего о дхьяна, и никто не может сказать ничего о дхьяна"

Что же тогда делали в течение веков все Мастера? Они создавали средства, ситуации, в которых возникала надежда, что из тысячи людей хотя бы к одному придет озарение. И эти средства - это не медитация. Эти средства позволяют вам достичь того мгновения, когда в вашем внутреннем космосе вы внезапно все понимаете, и вы говорите: "Ага!". И в тот момент, когда вы понимаете состояние медитации, все методы медитации становятся излишними. Все эти методы - подспорье. Они созданы из сострадания к людям, у которых нет иного пути, нет иной связи с высокой реальностью, чем ум.

Если бы то, что ты сказал, было твоим опытом, то последняя часть вопроса отсутствовала бы. Ты говоришь: "Любимый Мастер, что ты имеешь в виду, когда ты говоришь нам: медитируйте над этим?". Я говорю вам: медитируйте над этим, давая понять, что нет "этого" и нет медитирующего. Когда я говорю: медитируйте над этим, я имею в виду прямо противоположное. Нет "этого", нет медитирующего - просто будьте.

Но язык очень беден. Даже самые культурные языки бедны в том, что касается внутреннего пространства человека. В них нет никаких определений, потому что существовали миллионы людей, однако никто не заглядывал вовнутрь. Но когда человек все же заглядывал внутрь, он находил пространство, которое нельзя описать каким-либо образом. Ты должен понять не только свою трудность - твоя трудность очень маленькая - ты должен понять трудность человека, экзистенциально достигшего точки, когда он не может это перевести на язык.

Одного из самых замечательных мистиков Индии - Кабира как-то спросили по этому же поводу. Он рассмеялся и сказал: "Я не могу дать вам точного объяснения, но я могу дать некоторое определение. Это подобно некоторому опыту сладости, которая окружает человека. Он знает это, однако не может этого выразить языком. Для такого человека существует возможность испытать какую-то сладость, однако если вы спросите его об этом опыте, он не сможет его выразить. И эта невыразимость смущает многих людей. Они думают, что того, что нельзя выразить, не существует. Они думают, что выразимость и существование - это синонимы. Это не так. Что можно сказать о любви? Что бы вы не сказали, все будет неверным. И фактически, когда вы любите, вы даже не говорите "я тебя люблю", потому что эти слова кажутся такими ничтожными в сравнении с вашим опытом. Лично я понимаю так, что люди начинают говорить друг-другу "я люблю тебя", когда любовь уже исчезла.

Американский философ Дейл Карнеги - а такой человек как Дейл Карнеги может быть назван философом только в Америке, - предлагает в своей книге, - а она широко продается, она на втором месте после "Библии" - следующее: когда бы вы не пришли домой, поцелуйте свою жену и скажите: "Я люблю тебя". И когда бы вы не уходили из дома, поцелуйте жену и скажите: "Я люблю тебя". И есть миллионы идиотов, которые следуют этому. Жена знает, что все это ерунда, и муж знает, что все это ерунда.

Когда вы любите, любовь так огромна и так безгранична, и вы просто сидите, рука в руке, не произнося ни единого слова. Фактически, опыт любви никогда еще не был выражен ни одним поэтом и никогда не будет выражен. Но любовь это часть нашего обычного опыта, так же как сладость или горечь. А этот внутренний мир медитации - это не наш обычный опыт, поэтому когда человек приходит к этому, он в растерянности, он не знает, как сказать о том, что он нашел.

В Японии был человек по имени... - люди забыли его имя, они лишь помнили, что он был смеющимся буддой, потому что он никогда ничего не говорил. Спросите его о чем-то - и его ответ был всегда один и тот же - он смеялся. Я думаю, что он был подлинно истинным человеком, очень искренним. Он никогда не шел на компромисс ни с каким языком, ни с каким умом, ни с каким выражением - он просто смеялся. Если вы могли понять через его смех, через его улыбку, - ну что ж, это было хорошо для вас. Большинство людей считало его сумасшедшим.

Когда Бодхидхарма вошел в состояние медитации, первое, что случилось с ним - он громко расхохотался. Но Бодхидхарма был ученым, он не был похож на смеющегося японского будду, и он затем не смеялся. Он не смеялся. Позже ученики его спросили: "Пожалуйста, ответь нам на вопрос: когда ты стал просветленным, что ты в этот момент испытывал?". И он сказал: "Во-первых, меня уже не было - и огромный смех. Но мне нельзя было продолжать смеяться, иначе люди подумали бы, что я просто спятил".

И мой ответ, как Мастера, таков: даже очень мудрый, самый мудрый Мастер, редко находит подлинных учеников. Если люди начинают думать, что ты сумасшедший, возможность преобразовать кого-либо почти не существует. Поэтому я советую всем: смейтесь наедине с собой как можно больше, но не показывайте этого никому.

Вы видели изображения Бодхидхармы? Вы можете использовать их, чтобы стращать ваших детей. Никто не спрашивал что же случилось, потому что он был принцем. Его лицо, как оно изображено на картинах, это не лицо прекрасного принца. Но я знаю причину. Причина в том, что он сдерживал этот смех внутри. Все его лицо было искажено, потому что он сдерживал этот смех, и его глаза выходили из орбит. Он решил оставаться серьезным. Но я не думаю, что кто-либо когда-либо понимал, почему Бодхидхарма, один из самых прекрасных людей, имел такой свирепый вид.

Я могу совершенно точно сказать, что он в огромной беде. Если бы он рассмеялся, все бы увидели его красоту, однако Мастер решил не смеяться, иначе никто бы не стал воспринимать его серьезно. И бедняга стал слишком серьезным. Но когда вы сдерживаете этот смех в себе, все становится не так, все разрушается.

Бодхидешна, во-первых, тебе нужно отделить свой опыт от своего знания. Знание - это просто дерьмо. Если тебе не нравится слово "дерьмо", можно использовать слово "коровье дерьмо", потому что это уже нечто священное. И когда ты будешь его собирать, ты найдешь нечто очень важное для себя из своего опыта. И этот опыт даст тебе значение слова "медитация". Я не могу дать его тебе, я могу лишь показать тебе путь, но описать что это такое - я не могу.

Желая удивить своего мужа новым нарядом, только что купленным, Руфь Финкельштейн вкатывается в его контору. "Как ты думаешь, смог бы ты найти место в своей жизни для такой женщины как я?" - спрашивает она. "Ни в коем случае, - говорит Мойша, - ты слишком напоминаешь мне мою жену".

Поэтому подумай о нарядах, и помни, что то, что растет в тебе, - незагрязненное, несдерживаемое, неотравленное теми миллионами людей, которые вокруг тебя, - это твой потенциал, верь этому. И помни, что в твоем потенциале ты не найдешь себя. И в то мгновение, когда ты не находишь себя, есть легкость, есть блаженство, есть экстаз, но ты не можешь высказать это. Тот, кто мог бы сказать это - его уже нет.

У суфиев есть одна из наиболее священных книг в мире. Возможно, это самая священная книга. Эта книга существует уже 1400 лет. И ни одна типография еще не смогла издать ее, потому что тут нечего издавать. В ней совершенно чистые листы бумаги.

Первый Мастер, у которого была эта книга, прятал ее под подушкой. И его ученики очень этим интересовались. "Он говорит обо всем что угодно, но если его спрашиваешь об этой книге, он лишь улыбается". Они выпытывали разными путями. Они оставляли окна открытыми, чтобы подсматривать ночью, когда никого не было и Мастер открывал книгу, и даже забирались на крышу и раздвигали черепицу, чтобы подсмотреть, что же было написано в этой книге. Но Мастер читал при свете маленькой свечки и было трудно что-либо разглядеть. И к тому же, как только он замечал, что кто-то подсматривает, он захлопывал книгу и прятал ее под подушку.

И когда он умер, никому не было дела до его смерти, всех интересовала лишь книга. Они вытащили книгу и были потрясены: в ней не было ни одного слова! И те, кто могли чувствовать, могли видеть огромное сострадание Мастера, что он никогда ничего не говорил о книге. Он оставил ее, чтобы они сами смогли сделать это открытие.

Эта книга продолжает существовать в искаженной форме, потому что одно издательство в Англии опубликовало ее. Оно было заинтересовано в том, чтобы книга распродалась, и поэтому какой-то псевдосуфий сочинил вступление к ней со всей историей этой книги на протяжении 14 веков. Поэтому в этой книге есть нечто, что можно прочитать, и это разрушило всю тайну этой книги.

Вы - это тайна, которую нельзя выразить словами, которая не может содержаться в словах. И помните, вот критерий: то, что может быть сведено до уровня языка, это лишь функционирование вашего ума, а медитация - это состояние, когда ум прекращает функционировать.

Вы - лишь сознание. И даже не сознание сейчас, но лишь чистое сознание, нет даже и малейшей идеи, что я есть это, что я наслаждаюсь блаженством, я наслаждаюсь экстазом. Когда приходит экстаз, поток так велик - вы не можете оставаться в этом потоке, когда блаженство приходит к вам, вы испаряетесь.

Гаутама Будда прав, когда он говорит: "Я могу лишь указать на Луну, но не обращайте внимания, не привязывайтесь к моему пальцу. Палец это не Луна". Однако, это удивительно - какова глупость человеческая! После Гаутамы Будды.… Он сказал: "Не делайте статуй из меня, потому что я здесь не для того, чтобы вы поклонялись мне. Я здесь, чтобы пробудить вас". Но он не запретил, потому что он даже не мог себе представить, насколько глубоко человеческое невежество. Люди создали храмы прекрасному пальцу и упустили все. То, что говорил Гаутама Будда, - а он говорил то, что он постоянно делал в течение 42 лет: "Это не что иное, как палец, указывающий на Луну. Оставьте в покое палец и смотрите на Луну".

То, о чем говорю вам я - не занимайтесь лингвистикой, языком, грамматикой, это все не важно, просто смотрите на Луну. Даже некрасивый палец может указывать на Луну. Слова недостаточно прекрасны, но если вы достаточно мудры, вы можете отбросить слова и прислушиваться к сущности, к существу. Однако не начинайте верить в это существо и говорить об этом, пусть это станет вашим опытом, вы не сможете дать этому объяснение, вы только сможете кричать от радости, вы сможете смеяться, вы сможете танцевать. И, возможно, это проявление имеет большее значение и более прекрасно, чем обычный язык.

Мирра танцевала, она была одной из наиболее прекрасных женщин в мире. Возможно, ни одна другая женщина не достигла таких высот, как Мирра. Она была королевой. Но настал момент, когда космос внутри нее открылся и она забыла обо всех дворцах, и она стала танцевать на улицах собственной столицы. Естественно, вся семья очень расстроена: королева, танцующая в городе! И они пришли убеждать ее. Но она сказала: "Я нашла нечто, что может быть выражено лишь танцем. Я буду танцевать по всей стране". И она танцевала по всей стране. Никто не знает, сколько людей поняли этот танец. Она пела прекрасные песни. Это были не философские мудрствования. В них такие прекрасные паузы. Если вы можете понять эти паузы, вы можете войти в неизвестное. Ее танцы это нечто совершенно другое, другого уровня. Если вы можете понять ее танец, возможно, нечто начинает танцевать и в вас. Все, в чем вы нуждаетесь, это быть открытым, восприимчивым, так чтобы ее танец мог пробудить существующую энергию вашего бытия.

И если вы тоже сможете танцевать, то связь состоялась, и вы поймете что такое медитация. И здесь не одна Мирра, здесь их много. Если вы не можете понять медитацию здесь, то у вас не очень много возможности понять ее где-либо еще. Весь мир слишком погружен в слова, весь мир находится в мирском, и существует большой антагонизм ко мне, потому что я хочу вести вас путями - непроторенными тропами, - где нет справочников, где нет карт, и вся толпа смущена.

Какая толпа? Христиане ли это, индуисты или буддисты - это не имеет значения. Толпа не хочет, чтобы кто-то вышел из-под ее влияния, подчинения. Это сводит на нет ее власть. Все ваши религии - это лишь политическая власть. Под именем религии имеет место величайшая эксплуатация человечества. Я хочу, чтобы вы ушли из толпы, к какой бы толпе вы не принадлежали.

Я уважаю индивидуальность, потому что лишь индивидуальность, лишь она может понять, что есть медитация, и лишь индивидуальность может понять, что такое прекрасное, что такое экстаз, что такое танец этого воистину прекрасного существования. Толпы никогда не становились просветленными. Это всегда было индивидуально, я создаю индивидуальность.

Как раз недавно один из моих старых саньясинов, Амрито из Голландии, сказал Хасси, что он пишет книгу, которая называется "10 лет приготовления". Он глубоко интеллектуальный человек, его сердце подобно сердцу маленького ребенка. Из своего интеллекта, исходя из него, он побывал у многих людей: Дафри Джона, Кришнамурти... Как только он узнавал о ком-то, он немедленно ехал туда, и за эти 10 лет он посетил многих так называемых просветленных людей. У него было личное интервью, в течение часа, с Кришнамурти. И я видел его запись.

Кришнамурти говорит обо мне: "Джентльмен из Пуны - это лишь лестница. Что касается меня, я - это лифт". Я написал письмо к Амрито, что я не думаю, что это критика в мой адрес. Я воспринимаю это как комплимент, потому что с лестницей вы свободны, а с лифтом это не так. В лифте вы как бы заключены в клетку, вы не можете никуда идти и лифт никуда не идет. Он просто ездит вниз-вверх. И Кришнамурти 90 лет был подобен лифту: вверх-вниз, вверх-вниз. С лифтом вы не хозяин, вы подчиняетесь механическому средству, зависите от многих вещей: электричества, техники, электроники. В конце-концов вы можете застрять посередине и ничего не сделаете.

С лестницей же вы совершенно свободны, вы хозяин. Вы можете взять лестницу куда угодно и вы можете поставить лестницу где угодно. Лестница вам не принадлежит и лестница не просит вас ни о какой отдаче, сдаче. Мне нравится эта идея. Я и в самом деле старомодная лестница, потому что все мое усилие - чтобы вы стали Мастерами. Кришнамурти же не был способен сделать из вас даже учеников.

Я говорил с Амрито вчера вечером: "Какую еще чушь ты слышат от этих так называемых просветленных людей? Ты мой ученик, и ты можешь закончить свою книгу моим заявлением о том, что ты сейчас уже Мастер. Без этого книга будет неполной. Но сначала скажи мне, что все эти идиоты говорили тебе, чтобы я мог ответить им, иначе эта книга останется неполной.

В Бомбее есть человек, которого зовут Нисардатта Махарадж. Никто его не зовет по этому сложному имени. Все его знают как Биди Баба, потому что он постоянно курил "Биди" - индийские сигареты. В каждой деревне можно найти таких Биди Баба. Я думаю, что в Индии есть 700 тысяч деревень, и в каждой деревне есть по крайней мере один такой, возможно, больше. Несколько дней назад Амрито написал мне об этом, потому что другой молодой голландец попал к этому Биди Баба. Человек он, видно, очень искренний, но беда в том, что люди, которые приезжают с Запада - сердце их подобно сердцу ребенка - и они не сознают, что в духовном плане Индия погрязла в рутине. Все говорят о великих вещах, но живут так мерзко, насколько это возможно.

Когда заговорил этот Биди Баба, он сказал, что он будет вещать лишь этому молодому голландцу. И, естественно, эго голландца стало наполняться огромностью. И вся эта толпа, окружавшая этого Биди Баба, была того же качества. Все эти рикши, в ожидании своих пассажиров, сидевшие вокруг этого Биди Баба. И когда он заговорил, он не говорил ни с кем, кроме голландца. Поскольку он говорил лишь этому голландцу, тот и пишет сейчас книги о Биди Баба.

В Индии это воспринимается как попугайство, но для западников это великое откровение, когда Биди Баба произносит: "Ахам Брахмасми - я есть Бог, я есть это". Тут же голландец написал книгу "Я есть это". Потому что для Запада духовность есть нечто иностранное, так же как для Востока наука нечто иностранное.

Я слышал вот что. На заводе в Бомбее установили очень дорогостоящую машину. Два дня она работала, а потом остановилась. Она работала два дня, пока был специалист. И когда специалист уехал, механизм тоже остановился. И они стали звонить этому специалисту - что делать? Он сказал: "Мне нужно будет приехать, но это будет стоить огромные деньги - 10 000 долларов". Если бы фабрика закрылась, это стоило бы еще дороже, поэтому они вынуждены были попросить этого человека приехать. Человек приехал, просто ударил по машине и она заработала.

И владелец компании спросил его: "Что?! Этот удар стоит мне десять тысяч долларов?". И специалист ответил: "Нет, удар этого не стоит, удар стоит один доллар, но знать где ударить - это стоит денег".

Когда Амрито рассказывал мне об этом голландце и сказал, что многие саньясины поехали к нему (Биди Бабе) и что он тоже собирается туда ехать, я поговорил об этом. Он это слышал и привез запись нашей беседы к этому человеку. Тот прослушал и был очень признателен, но также и смущен, потому что вокруг него собралась огромная толпа учеников. Но несмотря на смущение, он был благодарен, что я говорил о нем. Я хотел бы, чтобы Амрито привез этого человека ко мне или прислал его ко мне, потому что я знаю, где ударить.

О кей, Маниша?

"0м мани падме хум"