Опираясь на методологию метафилософского анализа великого мистика-визионера Даниила Андреева, а также, используя его терминологию, можно сказать, что в качестве общенационального Бога иудеев Яхве мистически соединил в себе сразу три сущности.
Во-первых, - племенного божка «колена Иудина» - властолюбивого племенного идола, не выделяющегося, однако, особой злобностью из ряда себе подобных: «вспыльчивое, но, в сущности, добродушное божество».1130
Во-вторых, - еврейского уицраора: «демона еврейской государственности», преисполненного «гнева, ярости, воинственности, безжалостной требовательности».1131
В-третьих, - «местечкового демона»: «гения места» горы Синай, «стихиали горы Синай, духа сурового, жесткого и упорного».1132
Говоря словами Даниила Андреева, сказанными им по поводу «демонической троичности» - «здесь налицо какой-то кощунственный параллелизм ипостасям Пресвятой Троицы».1133
Этих, слившихся в неразрывное целое трехголовых «синайских близнецов» мы и лицезреем на страницах Ветхого Завета под собирательным именем Яхве.1134
Отсюда и глубокая внутренняя противоречивость этого Бога, явно проступающая в Ветхом Завете. Если мыслить по аналогии, можно сказать, что это - нечто напоминающее патологическую диссоциацию личности, её раздробление на несколько антагонистических «я»: когда в Яхве верх берет незлобивый племенной божок – он милостив и снисходителен, когда верх берет злобный «местечковый демон», или жуткий «демон государственности» – он злокознен и мстителен. И порой добивается своего методами злостного шантажа и «широкомасштабного терроризма» - как, например, в случае «десяти казней египетских», когда к тому же, согласно Библии, он сам и «ожесточил сердце фараона», чтобы тот не отпускал евреев из египетского плена. (Исход, 10:20).
Особенно показательна «десятая казнь»: поголовное уничтожение ни в чем не повинных «всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона, сидевшего на престоле своем, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота… не было дома, где не было бы мертвеца». (Исход, 12:29,30). Для того чтобы удовлетворить злобную мстительность еврейского Бога, недостаточно оказалось поголовного уничтожения невинных египетских первенцев – нужно было, оказывается, уничтожить ещё и детенышей безответных домашних животных. Вот уж, действительно – «широкомасштабный международный терроризм».
Знаменитый писатель Марк Твен, опираясь на библейские тексты, характеризовал Яхве следующим образом: «Все его деяния, изображенные в Ветхом Завете, говорят о его злопамятности, несправедливости, мелочности, безжалостности, мстительности. Он только и делает, что карает – карает за ничтожные проступки с тысячекратной строгостью; карает невинных младенцев за проступки их родителей; карает ни в чем не провинившихся обитателей страны за проступки их правителей; и снисходит даже до того, что обрушивает свой гнев на смирных телят, ягнят, овец и волов, дабы покарать пустяковые грешки их владельцев. Более гнусного и разоблачающего жизнеописания в печатном виде не существует. Начитавшись его, начинаешь считать Нерона ангелом света и совершенства».1135
Е. П. Блаватская, анализируя закономерности возникновения христианства, писала о Яхве: «Жестокий, антропоморфный и ревнивый Бог иудеев со своими кровавыми законами типа «око за око, зуб за зуб», с кровопролитиями и жертвоприношениями животных, должен был быть отодвинуть на второе место, и заменен милосердным «Отцом, который в тайне».1136
Тем более что только жертвоприношениями животных «жестокий, антропоморфный и ревнивый Бог иудеев» не удовлетворялся. Не смотря на всю свою «антропоморфность», человечным он не стал, а так и остался по существу своему «зооморфным», зверским, жаждущим человеческой крови, ведь ему, хотя и «невольно», но, тем не менее, «пришлось воплотить в себе качества всех божеств прежнего пантеона».1137
В результате, «антропоморфному» иудейскому Яхве приносили человеческие жертвы (в первую очередь – детей-первенцев), так же, как и «зооморфному», «звероподобному» финикийскому Молоху, главный культ которого находился в Карфагене. Об этом жутком городе А. Дугин говорил как о «семитском чудовище в Северной Африке».1138
Принятие в качестве жертвы «антропоморфным» Яхве существ, созданных им, согласно Библии, по своему образу и подобию, свидетельствует о гораздо большей инфернальной изощренности иудейского Бога, даже по сравнению с кровожадным «зооморфным», «быкоподобным» карфагенским Молохом, отнимающим жизнь у чуждых ему человеческих первенцев. Фактически, Яхве, получающий мистическое наслаждение от гибели на его алтаре созданий, воплотивших в себе его образ и подобие, является, говоря языком фрейдистского психоанализа, «опосредствованным каннибалом». И по сути своей, иудейский Бог олицетворяет собой «низшего Демиурга» гностиков.1139
Следует особо подчеркнуть, что в иудаизме жертвоприношение «чистых» животных также является, по своей метафизической сути, жертвоприношением человеческих душ, более того – душ праведников. Ибо, согласно «Талмуду», души праведников реинкарнируются в телах «чистых» животных: «Души язычников и демонов как не предназначенные для будущей жизни, не переходят в другие тела… Женская душа за свои грехи никогда не переходит в другие тела, но терпит наказание в шеоле… Если в женское тело душа посылается только в наказание, то в тело чистого животного входят, напротив, только души праведные. Так как чистые животные, таким образом, носят в себе души праведников, то этим и объясняется, почему закон предписывает особенный уход за ними и по¬чему были приятны Иегове жертвы, состоявшие в кровопролитии чистых животных. Кто приносил в жертву животное, тот должен был представлять себе, что он приносит душу человеческую».1140
Могут ли быть Светлому Богу «приятны» жертвоприношения душ праведников? Нет, не могут, поскольку это абсолютно противоречит метафизической сущности Светлого Бога. А вот Тёмному Богу-Демону жертвы данного рода – очень приятны. Так кто же такой Яхве (Иегова), получающий мистическое удовольствие от принесения ему в жертву душ праведников, реинкарнированных, согласно «Талмуду», в теле «чистых» животных – Бог или Демон? Ответ однозначный – это Тёмный Бог-Демон.
Иудейский Яхве изначально отдавал предпочтение кровавым жертвоприношениям живых существ перед бескровными жертвоприношениями «хлебом и вином». Вспомним в этой связи библейскую историю Каина и Авеля: «Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа. И ещё родила брата его, Авеля. И был Авель пастырь овец; а Каин был земледелец. Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его; А на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его. И сказал Господь [Бог] Каину: почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним. И сказал Каин Авелю, брату своему: [пойдем в поле]. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его. И сказал Господь [Бог] Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему? И сказал [Господь]: что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли. И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей. Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле». (Бытие, 4:1-12).
Рене Генон отмечает: «мы видим, что животная жертва фатальна для Авеля,1141 а растительные дары Каина не были приняты;1142 тот, кого благословили, умер, тот, который живет, проклят. Равновесие, следовательно, и с той и с другой стороны нарушено; как иначе его восстановить, если не через обмен продукцией, которой каждый располагает?».1143
В том, что «равновесие нарушено», виноват иудейский Яхве, который в силу своей приверженности кровавым жертвоприношениям «призрел на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел», пренебрегая при этом соображением, что «равновесие» может сохраняться «не иначе, чем через обмен продукцией», при полном равноправии сторон. И, следовательно, исходя из необходимости сохранения «равновесия», жертва Каина была столь же значима, как и жертва Авеля, но, как оказалось, только – не для кровожадного иудейского Бога у которого жажда крови взяла верх даже над необходимостью сохранять «равновесие» своего же Творения.
Конечно, понятно, что «еврейская «Тора» относится, собственно, к типу закона кочевых народов: отсюда и тот способ, которым представлена история Каина и Авеля, которая с точки зрения оседлых народов выглядела бы в совершенно ином свете и имела бы иную интерпретацию».1144 Но «Бог-Творец», каковым согласно Библии является Яхве, должен, прежде всего, поддерживать в состоянии «равновесия» собственное Творение, а не упиваться жертвенной кровью, подобно банальному упырю, для которого в таких «пиршествах» состоит весь смысл его ничтожного существования.
Известный религиовед И. Ш. Шихман пишет о человеческих жертвоприношениях у евреев: «Одной из характерных особенностей религии древнего населения сирийско-палестинского региона было широкое распространение человеческих жертвоприношений: в жертву божеству приносили первородных детей. Сама жертва представляла собой сожжение (живым или заколотым) на костре. Называлась она молек (по-финикийски – молк). Из этого названия относительно поздно возникло представление, будто существовало в древности поклонение кровавому богу Молоху, которому совершались человеческие жертвоприношения… Древние израильтяне среди древних народов сирийско-палестинского региона не составляли исключения. Подобно другим они совершали жертвоприношения в долине Хинном; из древнееврейского ге Хинном («долина Хинном») возникло впоследствии выражение «геенна огненная». Одно описание у пророка Исайи воспроизводит картину такого жертвоприношения: «Ибо Тофет давно уже устроен; он приготовлен и для царя, глубок и широк; в костре его много огня и дров; дуновение Господа, как поток серы, зажжет его». (Исайя, 30:33).1145
Современники, наблюдавшие у финикиян жертвенное сожжение детей, ужасались чудовищному жестокосердию жертвователей. Им казалось немыслимым, чтобы нормальный человек, любящий отец мог обречь своего ребенка на страшную, мучительную гибель. Однако с точки зрения тех, кто совершал такие жертвы, они были подвигом благочестия во имя божества, и часто на благо не только данного конкретного лица, но и ради всего народа. Так, моавитский царь Меша (IX в. до н.э.), терпевший поражение от израильтян, принес на городской стене в жертву всесожжения своего старшего сына, наследника. Израильтяне, уверенные, что теперь гнев божества обрушится на них, в панике бежали. (II Царств [IV Царств], 3:27).
Мотивировка указанных жертвоприношений очевидна из ветхозаветного предания о том, как бог потребовал у Авраама принести в жертву его единственного любимого сына Исаака. Останавливая в последний момент обряд, бог говорит (Бытие, 22:12): «не простирай свою руку к отроку и не делай ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься Бога ты и не спрятал сына, своего единственного от меня». За это бог обещает (Бытие, 22:17-18): «Благословить Я благословлю тебя и умножить умножу твое потомство, как звезды небесные и как песок, который на берегу моря. И овладеет твое потомство городами своих врагов. И благословятся твоим потомством все народы земли, потому что ты послушался Моего голоса»… С течением времени образ жизни у людей менялся. Они постепенно приходят к заключению, что благой бог не может требовать у своих почитателей такую ужасную жертву».1146 (Курсив – И. Шифмана).
В русском синодальном переводе Библии данный эпизод описывается следующим образом: «И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама, и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа, и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе… И пришли на место, о котором сказал ему Бог: и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова, и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. И простор Авраам руку свою, и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего; ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня… И вторично воззвал к Аврааму Ангел Господень с неба, и сказал: Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего, то Я благословляя благословлю тебя, и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих; и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего». (Бытие, 22:1-2; 9-12; 15-18. – Курсив - Библии).
Очевидно, Яхве, требующий от «праотца Авраама» абсолютной готовности безоговорочно принести в жертву единственного, любимого сына Исаака, в качестве доказательства полной покорности родоначальника «избранного народа» иудейскому Богу, никак не может быть отнесен к Богам Света, ведь, действительно – «благой бог не может требовать у своих почитателей такую ужасную жертву».1147
Подчеркнём, что не только в иудаистском Танахе (Ветхом Завете), но и в христианском Новом Завете безоговорочная готовность «праотца Авраама» принести в жертву Богу своего единственного, любимого сына, интерпретируется как «подвиг веры» - подтверждение не на словах, а на деле своей истовой веры в Бога. Апостол Иаков пишет в данной связи: «Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут. Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва? Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего? Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства? И исполнилось слово Писания: «веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность, и он неречен другом Божиим». Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только?». (Иаков, 2:19-24. - Курсив - Библии).
Известный популяризатор православия диакон Андрей Кураев пишет о жертвоприношении Авраамом своего сына: «У Авраама, родоначальника еврейского народа, не было детей. Бог пожелал вступить в завет с потомством бездетного старика – и для этого дал ему это потомство. Более того - чтобы Израиль навсегда понял, что нет у него естественного «права на жизнь», что всё его существование есть Божий дар, что он держится в бытии на волоске милости Божией, а не на граните «естественного права», Аврааму повелевается принести в жертву своего единственного сына – Исаака. Принести в жертву означает – отказаться от владения, отречься от прав собственности. Пожертвованное уже не мое. Исаак, приносимый в жертву – это разрыв естественного преемства от отца к сыну. Исаак оказывается уже не столько сыном Авраама, сколько сыном Божиим, Его «первенцем».1148[/iv][iv][/iv]
[iv]
Когда сталкиваешься с подобной «богословской трактовкой» понятий «сын Божий», Его «первенец», то невольно вспоминаются слова римского императора Августа, сказанные им о сыне иудейского царя Ирода: «лучше быть свиньею Ирода, чем его сыном».1149 Чтобы Всеблагого Владыку «царства Духа» низводить до уровня властолюбивого правителя «царства Кесаря» - до таких «духовных высот» могут дойти только христианские богословы, страдающие полным отсутсвием духовной чуткости.
Как мы видим, чтобы стать «праведником» и «нареченным другом Божиим», в иудаизме и христианстве надо проявить безусловную готовность нарушить одну из главных заповедей этих же религий – «не убий», причём, надо проявить полную готовность убить не заклятого врага на поле брани, а собственного сына на жертвенном алтаре!
Бог не позволил «праотцу Аврааму» завершить это демоническое, по своей метафизической сути действо, но ведь в мыслях своих «праотец Авраам» это жертвоприношение уже совершил, в мыслях своих он уже совершил страшный грех сыноубийства, кощунственно поправ одну из главных библейских заповедей – «не убий». А ведь согласно эзотеризму, Карму человека формируют прежде всего – его мысли, затем – желания, и только в последнюю очередь – поступки.1150 Ведь дьявольское жертвоприношение, уже совершённое в мыслях, даже если оно не было доведено до логического завершения на физическом Плане Бытия, формирует на ментальном Плане Бытия соответствующую мыслеформу – своего рода злобного демона, который будет всячески стараться подтолкнуть к таким же преступлениям психически неурановешенных людей, что, в результате может привести к серии «ритуальных убийств» на физическом Плане Бытия, со всеми вытекающими отсюда кармическими последствиями для того, кто спровоцировал всю эту лавину преступлений.
Таким образом, хотя «праотец Авраам» не полностью реализовал на физическом Плане Бытия свои воистину дьявольские намерения, тем не менее, греха сыноубийства это с него не снимает, ведь на ментальном Плане Бытия он является сыноубийцей, заклавшим на жертвенном алтаре своего единственного, любимого сына в угоду кровожадному племенному идолу «колена Иудина» Яхве, который, судя по всему – «приревновал» «праотца Авраама» к его собственному сыну, а когда убедился, что своего идола тот любит всё-таки больше, чем своего сына – решил проявить «божеское великодушие» и не стал физически «устранять соперника» руками его же отца. Прав был апостол Иаков, когда писал о «ревности Божьей»: «Или вы думаете, что напрасно говорит Писание: «до ревности любит дух, живущий в нас»? Но тем большую дает благодать; посему и сказано: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». (Иаков, 4:5-6).
«Праотец Авраам» проявил полнейшее смирение, выразившееся в безоговорочной готовности закласть собственного сына на алтаре своего Бога, и его Бог «дал ему благодать» - он «стал наречен другом Божиим». Но может ли Бог «дать благодать» за бездумную рабскую покорность и полную готовность нарушить его же главные заповеди, вплоть до готовности совершить кровавоое, демоническое, по своей метафизической сути жертвоприношение?! Может! Но только если – это Тёмный Бог, и ценой его «тёмной благодати» будет загубленная душа. Светлый Бог никогда не станет никого «искушать», тем более – таким дьявольским способом, и никогда не станеть «давать благодать» тем, кто готов бездумно подчиняться «высшей воле», независимо от того, в чём она выражается, даже если речь идёт о попрании «всех законов Божеских и человеческих».
Христианские богословы обычно комментируют «искушение Авраама», в том ключе, что, дескать, это была встреча с Богом на не бывалом, фантастически глубоком уровне, и Аврааму в этом акте дано было прикоснуться к тайне спасения человечества, почувствовать то, что чувствует Бог-Отец, отдавая Бога-Сына на заклание, ради спасения человечества. А поскольку для Бога нет разницы между прошлым, настоящим и будущим – они соединены для Него в вечное «сейчас», то вселенская скорбь Бога-Отца, взирающего на кровавое жертвоприношение Бога-Сына – это вечная безутешная скорбь Всевышнего.
Обратим внимание на то обстоятельство, что Бог-Сын – Иисус Христос, отнюдь не сам Сам Себя принёс в жертву, дабы «спасти человечество», и умер на кресте отнюдь не по собственному согласию, добровольно «исполняя волю Отца Своего». Он был «отдан на заклание», то есть - принесён в жертву, Богом-Отцом, о чём наглядно свидетельствуют последние, предсмертные слова распятого Бога-Сына, до самого своего смертного часа надеявшегося, что Бог-Отец Его не оставит: «От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого. А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Некоторые из стоящих там, слыша это, говорили: Илию зовет Он. И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить. А другие говорили: постой; посмотрим, придет ли Илия спасти Его. Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух». (Матфей, 27:45-50). Даже адепты христианства вынуждены признать: «Крест есть жертвоприношение, не только жертва».1151[/iv][iv][/iv]
[iv]
Отметим, что в христианской экзегетике данный эпизод, так же как и Гефсиманская молитва Иисуса Христа («И отошед немного пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты». - Матфей, 26:39), трактуется в том ключе, что, дескать, здесь Спаситель хотел перехитрить дьявола и уничтожить смерть. Одним из наиболее авторитетных толкований Гефсиманской молитвы Иисуса Христа является экзегетика Преподобного Амфилохия Иконийского:1152 «Святитель Амфилохий, опровергая еретиков, раскрывает смысл Гефсиманской молитвы с помощью теории обольщения, согласно которой Христос добровольно испытал страх смерти и боязнь смерти, чтобы перехитрить Диавола и уничтожить смерть. Святой Отец не рассматривает смерть Христа как выкуп за людей, а говорит только об обольщении Диавола слабостью человеческой природы Христа…».1153 Обратим внимание на поразительное отсутствие духовной чуткости у автора данной экзегезы – Святителя Амфилохия Иконийского. Поведение Сына Божиего здесь меряется сугубо человеческими мерками, когда человек, чтобы достигнуть своей цели действует по принципу – «благая цель оправдывает дурные средства».1154 То есть, в данном случае, мы имеем дело с банальной антропоморфизацией – наделением Высших Сущностей сугубо человеческими качествами, к тому же – далеко не лучшими из них. Ведь разве может Сын Божий использовать те же средства в достижении Своих Высших Целей, что и Дьявол, стремясь при этом «перехитрить» самого Сатану, «искушая» его слабостью Своей человеческой природы?! Безусловно – не может, так как подобное поведение противоречило бы Его метафизической сути, как Сына Светлого Бога.
И может ли вообще, в принципе, Светлый Бог осуществить кровавое жертвоприношение, а тем более – может ли быть метафизически оправдано кровавое жертвоприношение «Бога-Сына» «Богом-Отцом», если «Бог-Отец» – Светлый Бог, а не Тёмный Бог-Демон?! Светлый Бог-Отец никогда не станет отдавать на заклание Бога-Сына, какими бы благими целями это демоническое, по своей метафизической сущности действо, не оправдывалось.
Как мы видим, стоит только немного приподнять «завесу тайны» над библейским Всевышнем, и мы тут же узрим кровожадного, амбициозного иудейского идола Яхве (Иегову) – племенного божка «колена Иудина», ставшего общееврейским Богом и тщащегося выдать себя за Вседержителя вселенского масштаба.
Естественно, амбициозные претензии иудейского идола Яхве (Иеговы) на роль Вседержителя Мироздания признают также и христиане - духовные наследники иудеев. Известный популяризатор православия диакон А. Кураев отмечает: «Особенность Библии в том, что Господин, являющийся предметом почитания евреев, оказывается тождествен с Единым Богом. Он не просто покровитель Палестины, не просто семейное божество Авраама. Он – Тот Самый, Чье Имя не дерзает произнести ни одно человеческое племя».1155 Не случайно, Ф. Ницше подчёркивал, что христианин - «есть последний логический вывод иудаизма».1156 (Курсив – Ф. Ницше).
Следует подчеркнуть, что необходимость человеческих жертв, проистекавшая, по мнению многих исследователей, от грубо материального понятия Божества, с эзотерической точки зрения, имела гораздо более сложные и глубокие основания. В одном финикийском сказании, уцелевшем в рассказах последующих авторов, повествуется о том, что Бог однажды «когда случилась чума с великою смертностью», принес своего единственного сына в жертву отцу своему «Небу». У древних существовал обычай, чтобы правители города и страны, в годины тяжких народных бедствий, для предотвращения всеобщей гибели, приносили в жертву карающему Божеству любимейшее из своих дитяти, в виде выкупа. Принесение подобной жертвы сопровождалось мистическими священными обрядами. Бог Ил, говорится в том же тексте, имел одного единственного сына, а «когда стране угрожала великая опасность от войны, он убрал жертвенник, облачил своего сына всеми знаками царского сана и вознес его в жертву».1157
Аналогичное ритуальное убийство описывается в Библии, где рассказывается о жертвоприношении моавитского царя Меши. «И увидел царь Моавитский, что битва одолевает его, и взял с собою семьсот человек, владеющих мечами, чтобы пробиться к царю Едомскому; но не могли. И взял он сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознес его во всесожжение на стене. Это произвело большое негодование в Израильтянах и они отступили от него, и возвратились в свою землю». (4-я Царств, 3:26-27). [/iv]
[iv]
Однако, эти примеры лишь подтверждают тот факт, что иудейский племенной идол Яхве (Иегова), выданный Моисеем за Вседержителя Вселенной,1158 отнюдь не оригинален в отношении жертвоприношений: кровавые жертвоприношения осуществлялись в древности и на алтарях многих других богов-демонов. В свою очередь, боги-демоны приносили в жертву, когда считали это необходимым – и своих сыновей. А что касается «вселенской скорби» богов-демонов, вынужденных, ради каких-то «Высших Целей» приносить в жертву собственных сыновей, то «отцовские чувства», как и любые другие чувства и переживания, присущие людям – демонам абсолютно чужды. Великий мистик-визионер Даниил Андреев подчёркивал: «Демонические монады свободны, как и все, но их любовь глубоко ущербна. У них она направлена исключительно внутрь: демон любит только себя. И оттого, что весь могучий запас любви, в духе его пребывающий, сосредоточен на этом одном, демон любит себя с такою великой силой, с какою любить себя не способен ни один человек».1159 «Всё и вся», кроме их самих, богам-демонам – полностью безразлично, в том числе – и их собственные «чада». Так что «вселенская скорбь» демонических «богов-отцов» по поводу совершённых ими «вынужденных» жертвоприношений «богов-сыновей», есть не что иное, как банальная антропоморфизация: приписывание богам-демонам чисто человеческих чувств и переживаний, которые инфернальным сущностям - абсолютно чужды в силу их метафизической сути.[/iv][iv][/iv]
[iv]
Согласно эзотеризму, требование человеческих жертвоприношений – сущностная особенность всех тёмных богов-демонов. И только тёмные боги-демоны «искушают» людей, тем более – столь жестоким образом, Светлые Боги никогда и никого не «искушают». Человеческие жертвоприношения, вкупе с жестокими «искушениями», в качестве «проверки на верность» данному конкретному идолу - характерная черта всех демонических культов.
В «Истоках тайноведения» отмечается по поводу демонического идолопоклонства евреев: «Особенно сильное влияние черной религии находим у евреев, приносивших в жертву Богу, как собственных детей, так и население чужих городов. Массовые жертвоприношения иноплеменников обычно совершались по обету.
В древнем Ханаане приношения в жертву детей подобало божеству во всякое время. Если требуется первенец каждого домашнего животного, то нельзя требовать исключения и для детей. Это обязательство признается формально и безусловно иудеями, единственным семитским народом, законы которого дошли до нас сполна. Вот замечательное место (Исход XXII, 29-31), в котором этот важный пункт: «Не медли приносить Мне начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенца из сынов твоих. То же делай с волом твоим и с овцею твоею. Семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне. И будете у меня людьми святыми».1160 (Курсив – Библии. - С. П.). Если принять в соображение, что у других семитских и ханаанских племен приношение детей в жертву было заурядным явлением, законным учреждением, то остается мало сомнений в том, что в самые отдаленные века это повеление понималось и исполнялось буквально».1161
Казалось бы, после того, как «Бог искушал Авраама», чтобы убедиться в его готовности принести в жертву сына своего Исаака, у евреев окончательно устанавливается замена человеческих жертвоприношений, приношениями животных. С позволения Яхве, воочию убедившегося в фанатичной приверженности ему праотца евреев, «Авраам пошёл, взял овна, и принес его во всесожжение вместо сына своего». (Бытие, XXII 13). После этого события замена человеческих жертвоприношений жертвой овна стала у евреев общепринятой религиозной нормой. В дальнейшем, замена человеческих жертвоприношений жертвой животных была подтверждена Яхве ещё неоднократно: во время десяти казней египетских («И каждого первенца человеческого из сынов твоих выкупай». – Исход, XIII 13), а затем, ещё раз - во время беседы с Моисеем на горе Синай («Всех первенцев из сынов твоих выкупай». – Исход, XXXIV, 20).
Однако евреи в очередной раз пренебрегли «заветом» со своим Богом и вновь ввели в повседневную практику человеческие жертвоприношения. За стенами Иерусалима было особое место: Тофет – «долина сыновей Енномовых», где часто пылали костры, пожиравшие младенцев, приносимых в жертву инфернальным сущностям». В «слове, которое было к Иеремии от Господа», Яхве говорит: «С того дня, как отцы ваши вышли из земли Египетской, до сего дня Я посылал к вам всех рабов Моих – пророков, посылал всякий день с раннего утра. Но они не слушались Меня и не приклонили уха своего, а ожесточили выю свою, поступали хуже отцов своих. [/iv]
[iv]
…И устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне, чего Я не повелевал, и что Мне на сердце не приходило». (Иеремия VII 25,26,31).
Разгневанный очередным предательством «избранного народа», еврейский Бог заявляет: «слушайте слово Господне, цари Иудейские и жители Иерусалима! Так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: вот, Я наведу бедствие на место сие, - о котором кто услышит, у того зазвенит в ушах, - за то, что они оставили Меня, и чужим сделали место сие, и кадят на нем иным богам, которых не знали, ни отцы их, ни цари Иудейские; наполнили место сие кровью невинных и устроили высоты Ваалу, чтобы сожигать сыновей своих огнем во всесожжение Ваалу, чего Я не повелевал и не говорил, и что на мысль не приходило мне; за то вот, приходят дни, говорит Господь, когда место сие не будет более называться Тофетом или долиною сыновей Енномовых, но долиною убиения». (Иеремия XIX 3-6).
Однако не только в Тофете - «долине сыновей Енномовых», евреи поклонялись чужим Богам, но и в самом Иерусалиме, причём – повсеместно, и не только - простые граждане, но и представители социальных верхов. Сам еврейский Бог говорит об этом: «И домы Иерусалима и домы царей Иудейских будут, - как место Тофет, - нечистыми, потому что на кровлях всех домов кадят всему воинству небесному и совершают возлияния богам чужим». (Иеремия XIX 13).[/iv][iv][/iv]
[iv]
Пророк Илия жаловался Яхве, что «избранный народ» в очередной раз пренебрег своим «избранничеством»: «сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили жертвенники Твои, и пророков Твоих убили мечем; остался я один, но и моей души ищут, чтоб отнять её. И сказал Господь… Я оставил между Израильтянами семь тысяч мужей: всех сих колена не преклонялись пред Ваалом, и всех сих уста не лобызали его». (3-я Царств, 19:14,15,18. - Курсив - Библии). Как мы видим, во времена пророка Илии только семь тысяч человек из числа «избранного народа» остались верны Яхве, все остальные «блудные сыновья» возвратились к идолопоклонству.
Во времена пророка Иеремии человеческие жертвоприношения среди евреев приняли настолько массовый характер, что царь-реформатор Иосия был вынужден принять радикальные меры: «осквернил он Тофет, что на долине сыновей Еннома, чтобы никто не проводил сына своего и дочери своей чрез огонь Молоху». (4-я Царств, XXIII, 10).
На протяжении всей библейской истории «блудные сыновья» Израилевы постоянно стремились вернуться в «отчий дом» идолопоклонства. В Библии упоминается об этом неоднократно, так, например, в «Книге Судей Израилевых» говорится в этой связи: «Сыны Израилевы продолжали делать злое пред очами Господа, и служили Ваалам и Астартам, и богам Арамейским, и богам Сидонским, и богам Моавитским, и богам Аммонитским, и богам Филистимским; а Господа оставили и не служили Ему». (Судей, 10:6).
Однако не только иудейские идолопоклонники, но и один из основателей христианства – апостол Павел, оправдывал кровавые жертвоприношения: «Почему и первый завет был утвержден не без крови. Ибо Моисей, произнесши все заповеди по закону пред всем народом, взял кровь тельцов и козлов с водою и шерстью червленою и иссопом, и окропил как самую книгу, так и весь народ, говоря: «это кровь завета, который заповедовал нам Бог». Также окропил кровью и скинию, и все сосуды Богослужебные. Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения». (Евреев, 9:18-22. – Курсив – Библии).
Отметим, в этой связи, что во имя Светлого Бога людей не лишают жизни никогда, и ни при каких обстоятельствах, так, например, во имя Будды людей не уничтожали никогда.1162 Если людей лишают жизни во имя какого-либо Бога, то это, не Бог – а демон, каким бы «светлым» он ни старался выглядеть в глазах верующих, ведь, как сказал апостол Павел - «сам сатана принимает вид Ангела света». (2-е Коринф., 11:14).
И какими бы «языками человеческими и ангельскими» не говорили пророки такого Тёмного Бога – нельзя верить ни единому их слову, ибо все их слова лишь «медь звенящая, или кимвал звучащий».1163 А в действительности, все они – лжепророки, и судить о них нужно не по их словам, а по их делам, ведь сказано в Евангелии: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их». (Матфей, 7:15-16).
В знаменитом «Евангелии Иисуса Христа эпохи Водолея», высоко ценимом многими выдающимися эзотериками, сказано о богах, которым приносятся кровавые жертвы, в том числе – и человеческие: «Люди ищут спасения от греха, который считают живым исчадием ада; и есть у них боги, которые суть демоны скрытые; они могущественны, но преисполнены зависти, и ненависти, и вожделения; их благосклонность приходится призывать дорогими жертвоприношениями – фруктов, и жизней птиц, и животных, и человеческих детей. И нет у богов этих ни ушей, чтобы слышать, ни глаз, чтобы видеть, ни сердца, чтобы сочувствовать, ни власти, чтобы спасти. Это зло – миф; эти боги сотворены из воздуха и одеты тенями мысли. Единственный дьявол, от которого людям должно избавиться, есть «я», низшее «я»; и когда свергнут будет демон, тогда Спаситель, Любовь, взойдет на престол власти. Давид от света есть Чистота; она побеждает сильного Голиафа от тьмы и возводит на престол Спасителя, Любовь».1164 (О Давиде и Голиафе см.: «1-я Царств», 17).[/iv]
[iv]
«Бог есть любовь» - сказано в Первом Соборном Послании апостола Иоанна. (1-е Иоанна, 4:8,16). Иудейский Яхве под это новозаветное определение Всевышнего - уж ни как не подпадает, следовательно, он вовсе не Бог, по крайней мере - в евангельском смысле этого слова. Более того, судя по некоторым его «деяниям» – он нечто прямо противоположное новозаветному Богу. Подвергшиеся «десяти казням» ни в чем не повинные простые египтяне или, например, жители «городов Аммонитских», которых, вдохновляемый Яхве царь Давид «вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами Аммонитскими» (2-я Царств, 12:31), наверняка, воспринимали Яхве не иначе, как олицетворение Зла, как подлинного «врага рода человеческого». [/iv][iv][/iv]
[iv]
Царь Давид, который «вывел и положил» жителей «городов Аммонитских», «под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил в обжигательные печи», совершил, фактически, кровавое жертвоприношение иудейскому Богу. Впрочем, здесь царь Давид следовал не только «заповеди» Яхве, которую он дал Моисею в отношении жертвоприношений на «горе Синай» (Исход, 22:29-31), но и наглядному примеру, который дал ему иудейский Бог, во время «казней Египетских».
Ведь сам Яхве, когда уничтожил в результате «десятой казни» - «всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона, сидевшего на престоле своем, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота… не было дома, где не было бы мертвеца» (Исход, 12:29,30), тем самым, наглядно продемонстрировал «избранному народу», как именно надо осуществлять кровавые жертвоприношения в его честь, в соответствии с его же «заповедью», данной Моисею «на горе Синай»: «Не медли приносить Мне начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенца из сынов твоих. То же делай с волом твоим и с овцею твоею. Семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне. И будете у меня людьми святыми». (Исход, 22:29-31. - Курсив - Библии).
Вдохновляемые Яхве, иудейские цари и пророки по своей жестокости значительно превосходили всех прочих представителей «избранного народа», который даже в «Торе» («Пятикнижие Моисеевом») характеризуется как «народ буйный», «народ необузданный», и который сам Яхве называл - «народ жестоковыйный». (Исход, 32:9,22,25).
Самым ярким примером в данном ряду являются события, послужившие основой для Пурима - одного из наиболее почитаемых евреями праздника. Известный популяризатор православия диакон Андрей Кураев пишет в данной связи: «Окончился вавилонский плен евреев. Желающие могли вернуться в Иерусалим.1165 Правда, оказалось, что желающих вернуться на родину значительно меньше, чем можно было представить по предшествовавшим освобождению плачам и требованиям (из проклинаемой «тюрьмы народов» - России - при открытии ее границ также уехало гораздо меньше евреев, чем хотелось бы лидерам сионистского движения). «Хотя персидский царь разрешил евреям вернуться на родину, но только сорок две тысячи из них откликнулись на его призыв, миллионы же остались в изгнании»1166. У многих в столице мировой империи (каковым был тогда Вавилон) дела пошли совсем неплохо, и немалое число евреев не пожелало покидать дома, обжитые за почти столетие, разрывать привычные связи, торговые контакты, терять устоявшуюся клиентуру. Тысячи еврейских семей остались жить в городах персидской империи, и причем в положении отнюдь не рабском (даже по ту сторону событий Пурима и Мардохей и Эсфирь1167 не уехали из столь казалось бы опасной для них Персии, а остались там).
Сложившееся положение со временем начало удивлять и самих персов. Оглядываясь вокруг, они переставали понимать: кто же кого завоевал. Персы покорили Иерусалим, или евреи захватили Вавилон?1168 Как обычно в подобных ситуациях, последним институтом власти, который осознает угрозу национальным интересам и пытается их отстаивать, оказываются «силовые структуры». И вот подобно Крючкову, докладывавшему Горбачеву об «агентах влияния», персидский министр обороны генерал Аман идет к царственному Артаксерксу (события происходят около 480 г. до Рождества Христова) и делится своими печальными наблюдениями.1169 Если верны раввинистические предания и Аман был из племени амалекитян (в Библии иначе: Аман именуется македонянином – Есф. 8,12г), то его действия понятны: «Аман искони питал вражду к иудеям за то, что ими некогда было истреблено племя амалекитян, к которому принадлежал он сам» (Иосиф Флавий. Иудейские древности. Кн. 11, гл.6,5; в Библии этой детали нет, но опять же - зарубка к вопросу о «беспричинности» антисемитизма).[/iv]
[iv]
Как только что было отмечено, времена были еще далеко не евангельские, а нравы - отнюдь не христианские. Реакция Артаксеркса была решительно-языческой: истребить всех евреев. О замысле Артаксеркса узнает его жена царица Эсфирь1170. Царь не знает о ее национальности (черта, показывающая, что в Персии тогда не было узкого национализма и ксенофобии). И вот, в минуту восторгов и обещаний, Эсфирь вытягивает из супруга признания и обещания: ты любишь меня? значит, ты любишь тех, кого я люблю? значит, ты любишь мой народ? значит, ты ненавидишь тех, кто ненавидит меня? значит, ты ненавидишь тех, кто ненавидит моих друзей и родственников? значит, ты ненавидишь ненавистников моего народа? Так дай волю своей ненависти! Уничтожь моих врагов, которых ты считаешь и своими врагами! И Артаксеркс, без особых раздумий отвечавший согласием на все эти вопросы, теперь с удивлением обнаруживает, что он согласился уничтожить всех врагов ненавистных ему евреев...[/iv][iv][/iv]
[iv]
А вот дальше книгу Есфирь надо читать не торопясь. Вся ее проблема – в датах.
Аман1171 задумал свой антиеврейский погром в первый месяц года (нисан; приблизительно наш апрель). По его навету в провинции были разосланы письма, предписывающие резню евреев произвести в конце года – в 12-й месяц (адар, приблизительно наш март). Аман был казнен спустя два месяца после начала своей антиеврейской интриги.
До назначенного погрома оставалось еще девять месяцев, и потому после казни Амана вполне достаточно было бы исполнить законную просьбу Есфири: «Если царю благоугодно и нравлюсь я очам его, то пусть будет написано, чтобы возвращены были письма по замыслу Амана, писанные им об истреблении иудеев во всех областях царя» (Есф. 8,5).
Вот тут и хотелось бы видеть завершение пуримской истории. Уже и казнь Амана кажется излишней (за дурное намерение – казнь!). Но все же: злоумышленник казнен. Бойня предотвращена. Еврейский народ спасен. Тут бы и прочитать : «Конец. И Богу слава!».
Но именно тут и происходит поворот столь резкий, что диву даешься, поражаясь глухоте тех, кто именно этого поворота и по сю пору не замечает и талдычит, что Пурим есть праздник необходимой самообороны.
Итак, что же происходит после того, как царь соглашается с Эсфирью? – «И позваны были тогда царские писцы в третий месяц, то есть в месяц Сиван, в двадцать третий день его, и написано было все, как приказал Мардохей» (Есф. 8,9).
Мардохей же от имени царя составил указ о предстоящих погромах: «о том, что царь позволяет иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей1172, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить» (Есф. 8,10-11)
Это указ, изданный тогда, когда всякая опасность, нависшая было над евреями, была уже отстранена, когда им уже принадлежала практически вся власть в персидской империи. Есфирь вытребовала у царя указ, позволяющий евреям уничтожать всех по своему желанию, уже после казни самого Амана (Есф. 7,10). Вот библейский текст, из которого ясна последовательность событий: «И сказал царь Артаксеркс царице Есфири и Мардохею Иудеянину: вот, я дом Амана отдал Есфири, и его самого повесили на дереве за то, что он налагал руку свою на Иудеев; напишите и вы о Иудеях, что вам угодно. И позваны были тогда царские писцы в третий месяц, то есть в месяц Сиван, в двадцать третий день его, и написано было все так, как приказал Мардохей. И написал он от имени царя о том, что царь позволяет Иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить, в один день по всем областям царя Артаксеркса, в тринадцатый день двенадцатого месяца, то есть месяца Адара».
А теперь представьте себе ужас, повисший над страной: указ, написанный от имени царя Мардохеем, не был тайным. Он был объявлен сразу после подписания и по всем городам… Более полугода люди жили, зная, что «в тринадцатый день двенадцатого месяца Адара» их соседи, евреи, смогут войти в любой дом и убить любого, кого пожелают… «И напал на них страх перед иудеями» (Есф. 8,17).
Кстати: как вы думаете, в Персидской империи в результате тех событий стало больше антисемитов или меньше? И если их стало больше – то это никак нельзя считать реакцией на поведение евреев?
В месяц Адар месть дошла уже до детей давно убитого Амана. Были повешены десять его детей. Точнее – сначала его дети были казнены. Но этого Эсфири было мало: она попросила повесить их трупы на дереве. Тут, пожалуй, стоит привести полностью этот библейский текст:[/iv]
[iv]
«В двенадцатый месяц, то есть в месяц Адар, в тринадцатый день его, собрались Иудеи в городах своих по всем областям царя Артаксеркса, чтобы наложить руку на зложелателей своих; и никто не мог устоять пред лицем их, потому что страх пред ними напал на все народы. И все князья в областях и сатрапы, и областеначальники, и исполнители дел царских поддерживали Иудеев, потому что напал на них страх пред Мардохеем. И избивали Иудеи всех врагов своих, побивая мечом, умерщвляя и истребляя, и поступали с неприятелями своими по своей воле. В Сузах, городе престольном, умертвили Иудеи и погубили пятьсот человек; десятерых сыновей Амана умертвили они. В тот же день донесли царю о числе умерщвленных в Сузах, престольном городе. И сказал царь царице Есфири: в Сузах, городе престольном, умертвили Иудеи и погубили пятьсот человек и десятерых сыновей Амана; что же сделали они в прочих областях царя? Какое желание твое? и оно будет удовлетворено. И какая еще просьба твоя? она будет исполнена».[/iv][iv][/iv]
[iv]
Ну уже казалось бы – всё! Но аппетит приходит известно когда.
«И сказала Есфирь: если царю благоугодно, то пусть бы позволено было Иудеям, которые в Сузах, делать то же и завтра, что сегодня, и десятерых сыновей Амановых пусть бы повесили на дереве. И приказал царь сделать так; и дан на это указ в Сузах, и десятерых сыновей Амановых повесили. И собрались Иудеи, которые в Сузах, также и в четырнадцатый день месяца Адара и умертвили в Сузах триста человек. И прочие Иудеи, находившиеся в царских областях, собрались, чтобы стать на защиту жизни своей и быть покойными от врагов своих, и умертвили из неприятелей своих семьдесят пять тысяч» (Есф. 9,1-16).
Кто эти 75 000 уничтоженных персов? Вряд ли это были крестьяне – те евреи, что добровольно остались в Междуречьи, наверно уж не ради занятий земледелием и рытья арыков пренебрегли возвращением на родину. Если евреям было в Персидской империи лучше, чем в Палестине – значит, они проникли в имперские государственные и торговые элиты. Значит, там и были у них конкуренты и недруги. А, значит, и вырезанию подверглась элита страны. Все, кто мог быть конкурентами1173. Участь персидской империи была предрешена – всего через сто лет она окажется бессильна перед лицом Александра Македонского.1174
Апологеты Пурима твердят: «Отмщение жестоко. Но не ска¬зал ли царь и Псалмопевец о нече¬стивом: «Рыл ров, и выкопал его, и упал в яму, которую пригото¬вил»? (Пс. 7,16). И в ночь Иудиного предательства не самим ли Спасителем сказано было: «Все, взявшие меч, мечом погибнут»? (Мф. 26,52)»1175.
Да разве эти же «либералы» одобрили бы, если б Московская Патриархия каждый год открыто и шумно праздновала штурм Казани войсками Ивана Грозного, при этом подчеркивая, что в нем она видит образец для обращения со всеми врагами Святой Руси? Не назвали бы они такое поведение безумным и чреватым пролитием новой крови? Но тогда столь же негативной должна быть и их реакция на празднование «веселого праздника Пурим».
А насчет «взявших меч»… В том-то и особый привкус Пурима - что меч персами еще не был взят. Преступление было задумано, но не было осуществлено. Представьте, что в начале 30-х годов европейским державам удалось надавить на германского президента Гинденбурга, и он объявил нацистскую партию вне закона. И в течение двух дней всем желающим было разрешено убить любого, кого они подозревают в симпатии к Гитлеру… Не «отмщение» происходит в Пурим. А «превентивный удар». Нигде в этих библейских текстах мы не видим, чтобы сначала собрались толпы погромщиков, затем они рванулись в еврейские кварталы, а тут уж отряды еврейской самообороны исполнили свой долг… Наоборот: «собрались иудеи, чтобы наложить руку на зложелателей своих» (Есф. 9,2). Очень точно: на «желателей» - руку, за намерение – смерть…
Ради отмщения Аману - достаточно было казнить его. При чем тут еще десятки тысяч людей? Да, народ имеет право на защиту и даже на месть виновным преступникам. Но зачем было продолжать убийства после устранения действительно виновного?».1176 (Подчёркивание – А. Кураева).
Дело здесь в том, что эта, воистину дьявольская еврейская кровожадность, имеет глубокую метафизическую подоплёку. Ведь данные события представляли собой не просто политику геноцида, обусловленную органически присущей «избранному народу» ксенофобией, и проводимую евреями, по отношению ко всем другим народам всякий раз, как только у них появляется такая возможность. (Две революции в России – начала и конца XX века - когда евреи дорвались до власти в стране – наглядное тому подтверждение).1177 События, лёгшие в основу Пурима, это, прежде всего - безпрецедентное по своему дьявольскому размаху, массовое кровавое еврейское жертвоприношение иноплеменников иудейскому идолу Яхве. Пурим – это уникальный по своей злопамятной кровожадности, абсолютно демонический еврейский праздник, не имеющий аналогов в истории всех других народов. Какой же «национальный характер» и «национальную нравственность» надо иметь, чтобы на протяжении уже многих веков, ежегодно, радостно праздновать кровавую бойню, во время которой было уничтожено 75 тысяч безоружных людей, включая женщин и детей! И этот кровавый геноцид «гоев» почитается у евреев как величайший праздник! Более того, в иудаизме, Пурим – это, прежде всего - детский праздник. И это отнюдь не случайно. Дело здесь в том, что события, послужившие основой праздника Пурим, являются по своей метафизической сущности, подчеркнём это ещё раз, массовым кровавым еврейским жертвоприношением иноплеменников иудейскому идолу Яхве. Ежегодное празднование этих событий регулярно подпитывает иудейского идола массовыми выбросами психической энергии евреев, которые этот праздник с энтузиазмом отмечают. Для Богов-Демонов, к числу которых принадлежит и Яхве, особую ценность, как известно, представляет психическая энергия невинных детских душ. И дети, даже не понимания метафизической сути данного дьявольского действа, тем не менее, участвуя в этом демонослужении, полностью отдают энергию своих невинных душ кровожадному иудейскому идолу Яхве. Именно в том, чтобы регулярно подпитывать иудейского демона Яхве психической энергией поклоняющихся ему человеческих множеств и состоит метафизическая сущность праздника Пурим. Поэтому, среди талмудических мудрецов «существует даже мнение, что когда все книги пророков и агиографов будут забыты, книга Эсфири все-таки не забудется, а праздник Пурим не перестанут соблюдать».1178 Ибо, если этот дьявольский, по своей метафизической сущности, праздник «перестанут соблюдать», то иудейский идол Яхве не сможет более получать ежегодную энергетическую подпитку поклоняющихся ему человеческих множеств и «зачахнет» окончательно. Так что дело здесь вовсе не в «морали», а в «метафизике». [/iv][iv][/iv]
[iv]
Демонопоклонников было немало среди разных народов, как и евангельским бесам - «имя им - легион». Однако до такого массового, откровенно-демонстративного демонослужения, повторяющегося из года в год, вот уже на протяжении многих веков, не доходил ещё ни один народ, кроме евреев, за всю многовековую историю человечества.
Именно о «жизнеописании» царицы-еврейки Есфирь, данном в одноименной библейской книге, в первую очередь, можно сказать словами знаменитого писателя Марка Твена, сказанными им в отношении изображения Яхве в Танахе – иудаистском Ветхом Завете: «Более гнусного и разоблачающего жизнеописания в печатном виде не существует. Начитавшись его, начинаешь считать Нерона ангелом света и совершенства».1179
Не отставали от цариц и царей-евреев, по своей нечеловеческой, воистину дьявольской жестокости, и еврейские пророки Так, например, когда знаменитый пророк Илия, вызвавший незадолго до этого «огонь с неба», который сжёг ни в чём не повинных сто человек,1180 вместе с Елисеем «шли и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понесся Илия в вихре на небо». (4-я Царств, 2:11). Потом «опочил дух Илии на Елисее» (4-я Царств, 2:15), ставшим, в результате этого, также пророком. «И пошел он оттуда в Вефиль. Когда он шел дорогою, малые дети вышли из города и насмехались над ним и говорили ему: иди, плешивый! иди, плешивый! Он оглянулся и увидел их и проклял их именем Господним. И вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребенка. Отсюда пошел он на гору Кармил, а оттуда возвратился в Самарию». (4-я Царств, 2:23-25).
Наказание Елисеем этих «малых детей» настолько не соответствует тяжести их проступка, настолько находится, говоря словами Ф. Ницше – «по ту сторону добра и зла», по ту сторону «человеческого, слишком человеческого», что здесь можно говорить о маниакальной кровожадности этого пророка, роднящей его со злобными чёрными магами и, одержимыми дьяволом, наиболее жестокими маньяками-убийцами. Растерзать «одним махом» «сорок два ребенка» за одни только насмешливые слова в свой адрес - такому дьявольскому «размаху» могут позавидовать чёрной завистью самые жуткие «серийные убийцы» всех времен и народов. Впрочем, кровожадность Елисея подстать кровожадности Яхве, без волеизъявления которого проклятие этого пророка в отношении насмехавшихся над ним «малых детей» никогда бы не осуществилось, ведь Елисей «проклял их именем Господним». Более того, если Елисей проклял этих «малых детей», не детализируя, как именно должно осуществиться данное проклятие, то ту кровавую форму, в которой оно осуществилось - определил Яхве.
Вспомним также «величайшего пророка Моисея»,1181 прогневавшегося «на военачальников, тысяченачальников и стоначальников, пришедших с войны», за их «мягкосердие», проявившееся в том, что они уничтожили лишь взрослых мужчин противника и приказавшего им – «убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя»: «И послал их Моисей на войну, по тысяче из колена, их и Финееса, сына Елеазара, [сына Аарона], священника, на войну, и в руке его священные сосуды и трубы для тревоги. И пошли войною на Мадиама, как повелел Господь Моисею, и убили всех мужеского пола; и вместе с убитыми их убили царей Мадиамских: Евия, Рекема, Цура, Хура и Реву, пять царей Мадиамских, и Валаама, сына Веорова, убили мечом [вместе с убитыми их]; а жен Мадиамских и детей их сыны Израилевы взяли в плен, и весь скот их, и все стада их и все имение их взяли в добычу, и все города их во владениях их и все селения их сожгли огнем; и взяли все захваченное и всю добычу, от человека до скота; и доставили пленных и добычу и захваченное к Моисею и к Елеазару священнику и к обществу сынов Израилевых, к стану, на равнины Моавитские, что у Иордана, против Иерихона. И вышли Моисей и Елеазар священник и все князья общества навстречу им из стана. И прогневался Моисей на военачальников, тысяченачальников и стоначальников, пришедших с войны, и сказал им Моисей: для чего вы оставили в живых всех женщин? Вот они, по совету Валаамову, были для сынов Израилевых поводом к отступлению от Господа в угождение Фегору, за что и поражение было в обществе Господнем; так убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя». (Числа, 31:32-40. - Курсив - Библии). [/iv][iv][/iv]
[iv]
Из всей захваченной добычи пропорционально её численности была принесена «дань Господу», то есть – осуществлены кровавые жертвоприношения Яхве, в том числе и человеческие: «И было добычи, оставшейся от захваченного, что захватили бывшие на войне: мелкого скота шестьсот семьдесят пять тысяч, крупного скота семьдесят две тысячи, ослов шестьдесят одна тысяча, людей, женщин, которые не знали мужеского ложа, всех душ тридцать две тысячи. Половина, доля ходивших на войну, по расчислению была: мелкого скота триста тридцать семь тысяч пятсот; и дань Господу из мелкого скота шестьсот семьдесят пять; крупного скота тридцать шесть тысяч, и дань из них Господу семьдесят два; ослов тридцать тысяч пятсот, и дань из них Господу шестьдесят один. Людей шестнадцать тысяч, и дань из них Господу тридцать две души». (Числа, 31:32-40).
Как мы видим, «дань Господу» из числа людей, то есть, человеческие жертвоприношения иудейскому идолу Яхве, составили, в данном случае, согласно Библии – «тридцать две души». Обратим внимание, что в данном библейском пассаже особо подчёркивается, что в жертву Яхве принесено не просто тридцать два человеческих существа, а именно «тридцать две души». Таким образом, Яхве здесь показывается без всяких прикрас как пожиратель душ человеческих, то есть – как истинный демон, по своей метафизической сущности.
Подчеркнём ещё раз, что в иудаизме даже жертвоприношение «чистых» животных является, по своей метафизической сути, жертвоприношением человеческих душ, более того – душ праведников. Ибо, согласно «Талмуду», души праведников реинкарнируются в теле «чистых» животных: «Души язычников и демонов как не предназначенные для будущей жизни, не переходят в другие тела… Женская душа за свои грехи никогда не переходит в другие тела, но терпит наказание в шеоле… Если в женское тело душа посылается только в наказание, то в тело чистого животного входят, напротив, только души праведные. Так как чистые животные, таким образом, носят в себе души праведников, то этим и объясняется, почему закон предписывает особенный уход за ними и по¬чему были приятны Иегове жертвы, состоявшие в кровопролитии чистых животных. Кто приносил в жертву животное, тот должен был представлять себе, что он приносит душу человеческую».1182
Могут ли быть Светлому Богу «приятны» жертвоприношения душ праведников? Нет, не могут, поскольку это абсолютно противоречит метафизической сущности Светлого Бога. А вот Тёмному Богу-Демону жертвы данного рода – очень приятны. Так кто же такой Яхве (Иегова), получающий мистическое удовольствие от принесения ему в жертву душ праведников, реинкарнированных, согласно «Талмуду», в теле «чистых» животных – Бог или Демон? Ответ однозначный – это Тёмный Бог-Демон.
Неслучайно, некоторые гностики, например, знаменитый Маркион (середина II в. н.э.), воспринимали иудейского Бога-Тетраграмматона, как Демона-Узурпатора.1183 Как отмечает известный современный эзотерик Сергей Емелин - «Традиционно гностического Демиурга-Иалдобаофа относят к философски и мистически нераскрытому «низшему богу», или к частному ревнивому и злому божеству Ветхого Завета Иегове…».1184
(Как известно, полночь – время апофеоза всех темных сил. В этой связи следует отметить, что, согласно Библии, как раз - «В полночь Господь поразил всех первенцев в земле Египетской». (Исход, 12:29). Возникает резонный вопрос: кто этот «Господь», демонстрирующий своё могущество в «час пик» демонической вакханалии, поразивший именно в полночь безвинных «первенцев в земле Египетской»? Некоторые исследователи дают на этот вопрос однозначный ответ: «Важно отметить, что само слово «Израиль» на самом деле означает «борющийся с Богом» (Бытие, 32:28). А кто борется с Богом? Сатана. Вот кто такой бог Израиля…».1185).
Иисус Христос, обращаясь к иудейской духовной элите – «книжникам и фарисеям» - говорил, что их духовный отец, то есть, в контексте «Евангелия от Иоанна» - иудейский Бог, это, в действительности – диавол, «человекоубийца от начала», «нет в нем истины», «ибо он лжец и отец лжи»: «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи». (Иоанн, 8:44).1186
Вспомним в этой связи квинтэссенцию христианского подхода к выявлению всех ложных кумиров, которые суть «мерзость пред Господом», данную в Нагорной проповеди Иисуса Христа: «по плодам их узнаете их» - и лжепророков «в овечьей одежде», которые «внутри суть волки хищные» и мерзопакостных племенных идолов, выдающих себя за Вседержителя вселенского масштаба.1187[/iv][iv][/iv]
[iv]
Впрочем, когда манией величия одержим целый народ, мнящий себя «избранным», то, естественно, и его национальный Бог страдает тем же недугом.
Отметим, что такой, весьма образованный в оккультном отношении автор, как Михаил Булгаков, в своём знаменитом романе «Мастер и Маргарита» не только выразил устами Левия Матфея – последователя Иешуа - глубокое разочарование в иудейском Боге, но и проклял его. Ибо, иудейский Бог не внял его мольбам послать Иешуа быструю смерть и освободить его, тем самым, от продолжительных жутких мучений на кресте:
«Видя, что клятвы и брань не действуют и ничего от этого на солнцепёке не меняется, он сжал сухие кулаки, зажмурившись, вознёс их к небу, к солнцу, которое сползало всё ниже, удлиняя тени и уходя, чтобы упасть в Средиземное море, и потребовал у бога немедленного чуда. Он требовал, чтобы бог тотчас же послал Иешуа смерть.
Открыв глаза, он убедился в том, что на холме всё без изменений, за исключением того, что пылавшие на груди кентуриона пятна потухли. Солнце посылало лучи в спины казнимых, обращённых лицами к Ершалаиму. Тогда Левий закричал:
- Проклинаю, тебя бог!
Осипшим голосом он кричал о том, что убедился в несправедливости бога и верить ему более не намерен.
- Ты глух! – рычал Левий, - если бы ты не был глухим, ты услышал бы меня и убил его тут же.
Зажмурившись, Левий ждал огня, который упадёт на него с неба и поразит его самого. Этого не случилось, и, не разжимая век, Левий продолжал выкрикивать язвительные и обидные речи небу. Он кричал о полном своём разочаровании и о том, что существуют другие боги и религии. Да, другой бог не допустил бы того, никогда не допустил бы, чтобы человек, подобный Иешуа, был сжигаем солнцем на столбе.
- Я ошибся! – кричал совсем охрипший Левий, - ты бог зла! Или твои глаза совсем закрыл дым из курильниц храма, а уши твои перестали что-либо слышать, кроме трубных звуков священников? Ты не всемогущий бог. Ты чёрный бог. Проклинаю тебя, бог разбойников, их покровитель и душа!».1188
Подчеркнём ещё раз, что та деструктивная роль, которую играл в истории человечества «избранный народ» на протяжении всего эона Озириса (эры Рыб), вовсе не является вечным уделом евреев. Эон Озириса (эра Рыб) уходит в прошлое, а вместе с ним уходят в прошлое и все те религии и учения, которые формировали его духовный облик. Новый эон – эон Гора (эра Водолея) будет характеризоваться новой духовностью. В соответствии с логикой смены космических циклов, возродившийся, как Феникс из пепла Ведизм – изначальная Религия Мудрости, станет религией грядущего эона Гора - эры Водолея. «Война Богов» вступает в очередной свой этап. «И если еврейский бог победил языческих Богов, то это не значит, что он их уничтожил. Боги безсмертны, и еврейская победа носит временный характер. Жизнь переменчива. Побежденные языческие Боги в Эру Водолея вновь наполнятся первозданной арийской мощью и придавят еврейского дьявола!».1189
На физическом Плане Бытия это найдет своё выражение в том, что окончательное возвращение «блудных сыновей» Израилевых в «языческий» «отчий дом», наконец, осуществиться. Освободившись из духовного рабства у демона Яхве, навязанного евреям оккультными египетскими жрецами, во главе с преступным жрецом Озириса Хозарсифом (Моисеем), предавшим своего Бога, еврейский народ займёт своё достойное место, как равный среди равных, в единой семье «языческих» народов эона Гора (эры Водолея).1190
Напомним, что в Ветхом Завете все-таки упоминается «Бог Всевышний», никак не отождествляемый с иудейским племенным идолом Яхве. Священник «Бога Всевышнего» Мельхиседек, вместе с царем Содомским, встречает «Аврама Еврея» (в то время, ещё с одним «а» в имени – С. П.), жившего тогда у дубравы Мамре, Аморреянина» (Бытие, 14:13), по возвращении его с отбитым у четырех царей племянником Лотом, со всеми захваченными людьми и имуществом: «Когда он возвращался после поражения Кедорлаомера и царей, бывших с ним, царь Содома вышел ему на встречу в долину Шаве, что ныне долина царская. И Мельхиседек, царь Салима, вынес хлеб и вино. Он был священник Бога Всевышнего, Владыки неба и земли. И благословил его и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли; и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои. Аврам дал ему десятую часть всего». (Бытие, 14:17-20. – Курсив - Библии). После того, как «Аврам Еврей» получил благословение «священника Бога Всевышнего Мельхиседека» и уплатил ему «церковную десятину», он посчитал себя вправе самому апеллировать к «Богу Всевышнему»: «И сказал царь Содомский Авраму: отдай мне людей, а имение возьми себе. Но Аврам сказал царю Содомскому: поднимаю руку мою к Господу Богу Всевышнему, Владыке неба и земли, что даже нитки и ремня от обуви не возьму из всего твоего, чтобы ты н
Во-первых, - племенного божка «колена Иудина» - властолюбивого племенного идола, не выделяющегося, однако, особой злобностью из ряда себе подобных: «вспыльчивое, но, в сущности, добродушное божество».1130
Во-вторых, - еврейского уицраора: «демона еврейской государственности», преисполненного «гнева, ярости, воинственности, безжалостной требовательности».1131
В-третьих, - «местечкового демона»: «гения места» горы Синай, «стихиали горы Синай, духа сурового, жесткого и упорного».1132
Говоря словами Даниила Андреева, сказанными им по поводу «демонической троичности» - «здесь налицо какой-то кощунственный параллелизм ипостасям Пресвятой Троицы».1133
Этих, слившихся в неразрывное целое трехголовых «синайских близнецов» мы и лицезреем на страницах Ветхого Завета под собирательным именем Яхве.1134
Отсюда и глубокая внутренняя противоречивость этого Бога, явно проступающая в Ветхом Завете. Если мыслить по аналогии, можно сказать, что это - нечто напоминающее патологическую диссоциацию личности, её раздробление на несколько антагонистических «я»: когда в Яхве верх берет незлобивый племенной божок – он милостив и снисходителен, когда верх берет злобный «местечковый демон», или жуткий «демон государственности» – он злокознен и мстителен. И порой добивается своего методами злостного шантажа и «широкомасштабного терроризма» - как, например, в случае «десяти казней египетских», когда к тому же, согласно Библии, он сам и «ожесточил сердце фараона», чтобы тот не отпускал евреев из египетского плена. (Исход, 10:20).
Особенно показательна «десятая казнь»: поголовное уничтожение ни в чем не повинных «всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона, сидевшего на престоле своем, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота… не было дома, где не было бы мертвеца». (Исход, 12:29,30). Для того чтобы удовлетворить злобную мстительность еврейского Бога, недостаточно оказалось поголовного уничтожения невинных египетских первенцев – нужно было, оказывается, уничтожить ещё и детенышей безответных домашних животных. Вот уж, действительно – «широкомасштабный международный терроризм».
Знаменитый писатель Марк Твен, опираясь на библейские тексты, характеризовал Яхве следующим образом: «Все его деяния, изображенные в Ветхом Завете, говорят о его злопамятности, несправедливости, мелочности, безжалостности, мстительности. Он только и делает, что карает – карает за ничтожные проступки с тысячекратной строгостью; карает невинных младенцев за проступки их родителей; карает ни в чем не провинившихся обитателей страны за проступки их правителей; и снисходит даже до того, что обрушивает свой гнев на смирных телят, ягнят, овец и волов, дабы покарать пустяковые грешки их владельцев. Более гнусного и разоблачающего жизнеописания в печатном виде не существует. Начитавшись его, начинаешь считать Нерона ангелом света и совершенства».1135
Е. П. Блаватская, анализируя закономерности возникновения христианства, писала о Яхве: «Жестокий, антропоморфный и ревнивый Бог иудеев со своими кровавыми законами типа «око за око, зуб за зуб», с кровопролитиями и жертвоприношениями животных, должен был быть отодвинуть на второе место, и заменен милосердным «Отцом, который в тайне».1136
Тем более что только жертвоприношениями животных «жестокий, антропоморфный и ревнивый Бог иудеев» не удовлетворялся. Не смотря на всю свою «антропоморфность», человечным он не стал, а так и остался по существу своему «зооморфным», зверским, жаждущим человеческой крови, ведь ему, хотя и «невольно», но, тем не менее, «пришлось воплотить в себе качества всех божеств прежнего пантеона».1137
В результате, «антропоморфному» иудейскому Яхве приносили человеческие жертвы (в первую очередь – детей-первенцев), так же, как и «зооморфному», «звероподобному» финикийскому Молоху, главный культ которого находился в Карфагене. Об этом жутком городе А. Дугин говорил как о «семитском чудовище в Северной Африке».1138
Принятие в качестве жертвы «антропоморфным» Яхве существ, созданных им, согласно Библии, по своему образу и подобию, свидетельствует о гораздо большей инфернальной изощренности иудейского Бога, даже по сравнению с кровожадным «зооморфным», «быкоподобным» карфагенским Молохом, отнимающим жизнь у чуждых ему человеческих первенцев. Фактически, Яхве, получающий мистическое наслаждение от гибели на его алтаре созданий, воплотивших в себе его образ и подобие, является, говоря языком фрейдистского психоанализа, «опосредствованным каннибалом». И по сути своей, иудейский Бог олицетворяет собой «низшего Демиурга» гностиков.1139
Следует особо подчеркнуть, что в иудаизме жертвоприношение «чистых» животных также является, по своей метафизической сути, жертвоприношением человеческих душ, более того – душ праведников. Ибо, согласно «Талмуду», души праведников реинкарнируются в телах «чистых» животных: «Души язычников и демонов как не предназначенные для будущей жизни, не переходят в другие тела… Женская душа за свои грехи никогда не переходит в другие тела, но терпит наказание в шеоле… Если в женское тело душа посылается только в наказание, то в тело чистого животного входят, напротив, только души праведные. Так как чистые животные, таким образом, носят в себе души праведников, то этим и объясняется, почему закон предписывает особенный уход за ними и по¬чему были приятны Иегове жертвы, состоявшие в кровопролитии чистых животных. Кто приносил в жертву животное, тот должен был представлять себе, что он приносит душу человеческую».1140
Могут ли быть Светлому Богу «приятны» жертвоприношения душ праведников? Нет, не могут, поскольку это абсолютно противоречит метафизической сущности Светлого Бога. А вот Тёмному Богу-Демону жертвы данного рода – очень приятны. Так кто же такой Яхве (Иегова), получающий мистическое удовольствие от принесения ему в жертву душ праведников, реинкарнированных, согласно «Талмуду», в теле «чистых» животных – Бог или Демон? Ответ однозначный – это Тёмный Бог-Демон.
Иудейский Яхве изначально отдавал предпочтение кровавым жертвоприношениям живых существ перед бескровными жертвоприношениями «хлебом и вином». Вспомним в этой связи библейскую историю Каина и Авеля: «Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа. И ещё родила брата его, Авеля. И был Авель пастырь овец; а Каин был земледелец. Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его; А на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его. И сказал Господь [Бог] Каину: почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним. И сказал Каин Авелю, брату своему: [пойдем в поле]. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его. И сказал Господь [Бог] Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему? И сказал [Господь]: что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли. И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей. Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле». (Бытие, 4:1-12).
Рене Генон отмечает: «мы видим, что животная жертва фатальна для Авеля,1141 а растительные дары Каина не были приняты;1142 тот, кого благословили, умер, тот, который живет, проклят. Равновесие, следовательно, и с той и с другой стороны нарушено; как иначе его восстановить, если не через обмен продукцией, которой каждый располагает?».1143
В том, что «равновесие нарушено», виноват иудейский Яхве, который в силу своей приверженности кровавым жертвоприношениям «призрел на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел», пренебрегая при этом соображением, что «равновесие» может сохраняться «не иначе, чем через обмен продукцией», при полном равноправии сторон. И, следовательно, исходя из необходимости сохранения «равновесия», жертва Каина была столь же значима, как и жертва Авеля, но, как оказалось, только – не для кровожадного иудейского Бога у которого жажда крови взяла верх даже над необходимостью сохранять «равновесие» своего же Творения.
Конечно, понятно, что «еврейская «Тора» относится, собственно, к типу закона кочевых народов: отсюда и тот способ, которым представлена история Каина и Авеля, которая с точки зрения оседлых народов выглядела бы в совершенно ином свете и имела бы иную интерпретацию».1144 Но «Бог-Творец», каковым согласно Библии является Яхве, должен, прежде всего, поддерживать в состоянии «равновесия» собственное Творение, а не упиваться жертвенной кровью, подобно банальному упырю, для которого в таких «пиршествах» состоит весь смысл его ничтожного существования.
Известный религиовед И. Ш. Шихман пишет о человеческих жертвоприношениях у евреев: «Одной из характерных особенностей религии древнего населения сирийско-палестинского региона было широкое распространение человеческих жертвоприношений: в жертву божеству приносили первородных детей. Сама жертва представляла собой сожжение (живым или заколотым) на костре. Называлась она молек (по-финикийски – молк). Из этого названия относительно поздно возникло представление, будто существовало в древности поклонение кровавому богу Молоху, которому совершались человеческие жертвоприношения… Древние израильтяне среди древних народов сирийско-палестинского региона не составляли исключения. Подобно другим они совершали жертвоприношения в долине Хинном; из древнееврейского ге Хинном («долина Хинном») возникло впоследствии выражение «геенна огненная». Одно описание у пророка Исайи воспроизводит картину такого жертвоприношения: «Ибо Тофет давно уже устроен; он приготовлен и для царя, глубок и широк; в костре его много огня и дров; дуновение Господа, как поток серы, зажжет его». (Исайя, 30:33).1145
Современники, наблюдавшие у финикиян жертвенное сожжение детей, ужасались чудовищному жестокосердию жертвователей. Им казалось немыслимым, чтобы нормальный человек, любящий отец мог обречь своего ребенка на страшную, мучительную гибель. Однако с точки зрения тех, кто совершал такие жертвы, они были подвигом благочестия во имя божества, и часто на благо не только данного конкретного лица, но и ради всего народа. Так, моавитский царь Меша (IX в. до н.э.), терпевший поражение от израильтян, принес на городской стене в жертву всесожжения своего старшего сына, наследника. Израильтяне, уверенные, что теперь гнев божества обрушится на них, в панике бежали. (II Царств [IV Царств], 3:27).
Мотивировка указанных жертвоприношений очевидна из ветхозаветного предания о том, как бог потребовал у Авраама принести в жертву его единственного любимого сына Исаака. Останавливая в последний момент обряд, бог говорит (Бытие, 22:12): «не простирай свою руку к отроку и не делай ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься Бога ты и не спрятал сына, своего единственного от меня». За это бог обещает (Бытие, 22:17-18): «Благословить Я благословлю тебя и умножить умножу твое потомство, как звезды небесные и как песок, который на берегу моря. И овладеет твое потомство городами своих врагов. И благословятся твоим потомством все народы земли, потому что ты послушался Моего голоса»… С течением времени образ жизни у людей менялся. Они постепенно приходят к заключению, что благой бог не может требовать у своих почитателей такую ужасную жертву».1146 (Курсив – И. Шифмана).
В русском синодальном переводе Библии данный эпизод описывается следующим образом: «И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама, и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа, и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе… И пришли на место, о котором сказал ему Бог: и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова, и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. И простор Авраам руку свою, и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего; ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня… И вторично воззвал к Аврааму Ангел Господень с неба, и сказал: Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего, то Я благословляя благословлю тебя, и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих; и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего». (Бытие, 22:1-2; 9-12; 15-18. – Курсив - Библии).
Очевидно, Яхве, требующий от «праотца Авраама» абсолютной готовности безоговорочно принести в жертву единственного, любимого сына Исаака, в качестве доказательства полной покорности родоначальника «избранного народа» иудейскому Богу, никак не может быть отнесен к Богам Света, ведь, действительно – «благой бог не может требовать у своих почитателей такую ужасную жертву».1147
Подчеркнём, что не только в иудаистском Танахе (Ветхом Завете), но и в христианском Новом Завете безоговорочная готовность «праотца Авраама» принести в жертву Богу своего единственного, любимого сына, интерпретируется как «подвиг веры» - подтверждение не на словах, а на деле своей истовой веры в Бога. Апостол Иаков пишет в данной связи: «Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут. Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва? Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего? Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства? И исполнилось слово Писания: «веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность, и он неречен другом Божиим». Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только?». (Иаков, 2:19-24. - Курсив - Библии).
Известный популяризатор православия диакон Андрей Кураев пишет о жертвоприношении Авраамом своего сына: «У Авраама, родоначальника еврейского народа, не было детей. Бог пожелал вступить в завет с потомством бездетного старика – и для этого дал ему это потомство. Более того - чтобы Израиль навсегда понял, что нет у него естественного «права на жизнь», что всё его существование есть Божий дар, что он держится в бытии на волоске милости Божией, а не на граните «естественного права», Аврааму повелевается принести в жертву своего единственного сына – Исаака. Принести в жертву означает – отказаться от владения, отречься от прав собственности. Пожертвованное уже не мое. Исаак, приносимый в жертву – это разрыв естественного преемства от отца к сыну. Исаак оказывается уже не столько сыном Авраама, сколько сыном Божиим, Его «первенцем».1148[/iv][iv][/iv]
[iv]
Когда сталкиваешься с подобной «богословской трактовкой» понятий «сын Божий», Его «первенец», то невольно вспоминаются слова римского императора Августа, сказанные им о сыне иудейского царя Ирода: «лучше быть свиньею Ирода, чем его сыном».1149 Чтобы Всеблагого Владыку «царства Духа» низводить до уровня властолюбивого правителя «царства Кесаря» - до таких «духовных высот» могут дойти только христианские богословы, страдающие полным отсутсвием духовной чуткости.
Как мы видим, чтобы стать «праведником» и «нареченным другом Божиим», в иудаизме и христианстве надо проявить безусловную готовность нарушить одну из главных заповедей этих же религий – «не убий», причём, надо проявить полную готовность убить не заклятого врага на поле брани, а собственного сына на жертвенном алтаре!
Бог не позволил «праотцу Аврааму» завершить это демоническое, по своей метафизической сути действо, но ведь в мыслях своих «праотец Авраам» это жертвоприношение уже совершил, в мыслях своих он уже совершил страшный грех сыноубийства, кощунственно поправ одну из главных библейских заповедей – «не убий». А ведь согласно эзотеризму, Карму человека формируют прежде всего – его мысли, затем – желания, и только в последнюю очередь – поступки.1150 Ведь дьявольское жертвоприношение, уже совершённое в мыслях, даже если оно не было доведено до логического завершения на физическом Плане Бытия, формирует на ментальном Плане Бытия соответствующую мыслеформу – своего рода злобного демона, который будет всячески стараться подтолкнуть к таким же преступлениям психически неурановешенных людей, что, в результате может привести к серии «ритуальных убийств» на физическом Плане Бытия, со всеми вытекающими отсюда кармическими последствиями для того, кто спровоцировал всю эту лавину преступлений.
Таким образом, хотя «праотец Авраам» не полностью реализовал на физическом Плане Бытия свои воистину дьявольские намерения, тем не менее, греха сыноубийства это с него не снимает, ведь на ментальном Плане Бытия он является сыноубийцей, заклавшим на жертвенном алтаре своего единственного, любимого сына в угоду кровожадному племенному идолу «колена Иудина» Яхве, который, судя по всему – «приревновал» «праотца Авраама» к его собственному сыну, а когда убедился, что своего идола тот любит всё-таки больше, чем своего сына – решил проявить «божеское великодушие» и не стал физически «устранять соперника» руками его же отца. Прав был апостол Иаков, когда писал о «ревности Божьей»: «Или вы думаете, что напрасно говорит Писание: «до ревности любит дух, живущий в нас»? Но тем большую дает благодать; посему и сказано: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». (Иаков, 4:5-6).
«Праотец Авраам» проявил полнейшее смирение, выразившееся в безоговорочной готовности закласть собственного сына на алтаре своего Бога, и его Бог «дал ему благодать» - он «стал наречен другом Божиим». Но может ли Бог «дать благодать» за бездумную рабскую покорность и полную готовность нарушить его же главные заповеди, вплоть до готовности совершить кровавоое, демоническое, по своей метафизической сути жертвоприношение?! Может! Но только если – это Тёмный Бог, и ценой его «тёмной благодати» будет загубленная душа. Светлый Бог никогда не станет никого «искушать», тем более – таким дьявольским способом, и никогда не станеть «давать благодать» тем, кто готов бездумно подчиняться «высшей воле», независимо от того, в чём она выражается, даже если речь идёт о попрании «всех законов Божеских и человеческих».
Христианские богословы обычно комментируют «искушение Авраама», в том ключе, что, дескать, это была встреча с Богом на не бывалом, фантастически глубоком уровне, и Аврааму в этом акте дано было прикоснуться к тайне спасения человечества, почувствовать то, что чувствует Бог-Отец, отдавая Бога-Сына на заклание, ради спасения человечества. А поскольку для Бога нет разницы между прошлым, настоящим и будущим – они соединены для Него в вечное «сейчас», то вселенская скорбь Бога-Отца, взирающего на кровавое жертвоприношение Бога-Сына – это вечная безутешная скорбь Всевышнего.
Обратим внимание на то обстоятельство, что Бог-Сын – Иисус Христос, отнюдь не сам Сам Себя принёс в жертву, дабы «спасти человечество», и умер на кресте отнюдь не по собственному согласию, добровольно «исполняя волю Отца Своего». Он был «отдан на заклание», то есть - принесён в жертву, Богом-Отцом, о чём наглядно свидетельствуют последние, предсмертные слова распятого Бога-Сына, до самого своего смертного часа надеявшегося, что Бог-Отец Его не оставит: «От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого. А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Некоторые из стоящих там, слыша это, говорили: Илию зовет Он. И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить. А другие говорили: постой; посмотрим, придет ли Илия спасти Его. Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух». (Матфей, 27:45-50). Даже адепты христианства вынуждены признать: «Крест есть жертвоприношение, не только жертва».1151[/iv][iv][/iv]
[iv]
Отметим, что в христианской экзегетике данный эпизод, так же как и Гефсиманская молитва Иисуса Христа («И отошед немного пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты». - Матфей, 26:39), трактуется в том ключе, что, дескать, здесь Спаситель хотел перехитрить дьявола и уничтожить смерть. Одним из наиболее авторитетных толкований Гефсиманской молитвы Иисуса Христа является экзегетика Преподобного Амфилохия Иконийского:1152 «Святитель Амфилохий, опровергая еретиков, раскрывает смысл Гефсиманской молитвы с помощью теории обольщения, согласно которой Христос добровольно испытал страх смерти и боязнь смерти, чтобы перехитрить Диавола и уничтожить смерть. Святой Отец не рассматривает смерть Христа как выкуп за людей, а говорит только об обольщении Диавола слабостью человеческой природы Христа…».1153 Обратим внимание на поразительное отсутствие духовной чуткости у автора данной экзегезы – Святителя Амфилохия Иконийского. Поведение Сына Божиего здесь меряется сугубо человеческими мерками, когда человек, чтобы достигнуть своей цели действует по принципу – «благая цель оправдывает дурные средства».1154 То есть, в данном случае, мы имеем дело с банальной антропоморфизацией – наделением Высших Сущностей сугубо человеческими качествами, к тому же – далеко не лучшими из них. Ведь разве может Сын Божий использовать те же средства в достижении Своих Высших Целей, что и Дьявол, стремясь при этом «перехитрить» самого Сатану, «искушая» его слабостью Своей человеческой природы?! Безусловно – не может, так как подобное поведение противоречило бы Его метафизической сути, как Сына Светлого Бога.
И может ли вообще, в принципе, Светлый Бог осуществить кровавое жертвоприношение, а тем более – может ли быть метафизически оправдано кровавое жертвоприношение «Бога-Сына» «Богом-Отцом», если «Бог-Отец» – Светлый Бог, а не Тёмный Бог-Демон?! Светлый Бог-Отец никогда не станет отдавать на заклание Бога-Сына, какими бы благими целями это демоническое, по своей метафизической сущности действо, не оправдывалось.
Как мы видим, стоит только немного приподнять «завесу тайны» над библейским Всевышнем, и мы тут же узрим кровожадного, амбициозного иудейского идола Яхве (Иегову) – племенного божка «колена Иудина», ставшего общееврейским Богом и тщащегося выдать себя за Вседержителя вселенского масштаба.
Естественно, амбициозные претензии иудейского идола Яхве (Иеговы) на роль Вседержителя Мироздания признают также и христиане - духовные наследники иудеев. Известный популяризатор православия диакон А. Кураев отмечает: «Особенность Библии в том, что Господин, являющийся предметом почитания евреев, оказывается тождествен с Единым Богом. Он не просто покровитель Палестины, не просто семейное божество Авраама. Он – Тот Самый, Чье Имя не дерзает произнести ни одно человеческое племя».1155 Не случайно, Ф. Ницше подчёркивал, что христианин - «есть последний логический вывод иудаизма».1156 (Курсив – Ф. Ницше).
Следует подчеркнуть, что необходимость человеческих жертв, проистекавшая, по мнению многих исследователей, от грубо материального понятия Божества, с эзотерической точки зрения, имела гораздо более сложные и глубокие основания. В одном финикийском сказании, уцелевшем в рассказах последующих авторов, повествуется о том, что Бог однажды «когда случилась чума с великою смертностью», принес своего единственного сына в жертву отцу своему «Небу». У древних существовал обычай, чтобы правители города и страны, в годины тяжких народных бедствий, для предотвращения всеобщей гибели, приносили в жертву карающему Божеству любимейшее из своих дитяти, в виде выкупа. Принесение подобной жертвы сопровождалось мистическими священными обрядами. Бог Ил, говорится в том же тексте, имел одного единственного сына, а «когда стране угрожала великая опасность от войны, он убрал жертвенник, облачил своего сына всеми знаками царского сана и вознес его в жертву».1157
Аналогичное ритуальное убийство описывается в Библии, где рассказывается о жертвоприношении моавитского царя Меши. «И увидел царь Моавитский, что битва одолевает его, и взял с собою семьсот человек, владеющих мечами, чтобы пробиться к царю Едомскому; но не могли. И взял он сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознес его во всесожжение на стене. Это произвело большое негодование в Израильтянах и они отступили от него, и возвратились в свою землю». (4-я Царств, 3:26-27). [/iv]
[iv]
Однако, эти примеры лишь подтверждают тот факт, что иудейский племенной идол Яхве (Иегова), выданный Моисеем за Вседержителя Вселенной,1158 отнюдь не оригинален в отношении жертвоприношений: кровавые жертвоприношения осуществлялись в древности и на алтарях многих других богов-демонов. В свою очередь, боги-демоны приносили в жертву, когда считали это необходимым – и своих сыновей. А что касается «вселенской скорби» богов-демонов, вынужденных, ради каких-то «Высших Целей» приносить в жертву собственных сыновей, то «отцовские чувства», как и любые другие чувства и переживания, присущие людям – демонам абсолютно чужды. Великий мистик-визионер Даниил Андреев подчёркивал: «Демонические монады свободны, как и все, но их любовь глубоко ущербна. У них она направлена исключительно внутрь: демон любит только себя. И оттого, что весь могучий запас любви, в духе его пребывающий, сосредоточен на этом одном, демон любит себя с такою великой силой, с какою любить себя не способен ни один человек».1159 «Всё и вся», кроме их самих, богам-демонам – полностью безразлично, в том числе – и их собственные «чада». Так что «вселенская скорбь» демонических «богов-отцов» по поводу совершённых ими «вынужденных» жертвоприношений «богов-сыновей», есть не что иное, как банальная антропоморфизация: приписывание богам-демонам чисто человеческих чувств и переживаний, которые инфернальным сущностям - абсолютно чужды в силу их метафизической сути.[/iv][iv][/iv]
[iv]
Согласно эзотеризму, требование человеческих жертвоприношений – сущностная особенность всех тёмных богов-демонов. И только тёмные боги-демоны «искушают» людей, тем более – столь жестоким образом, Светлые Боги никогда и никого не «искушают». Человеческие жертвоприношения, вкупе с жестокими «искушениями», в качестве «проверки на верность» данному конкретному идолу - характерная черта всех демонических культов.
В «Истоках тайноведения» отмечается по поводу демонического идолопоклонства евреев: «Особенно сильное влияние черной религии находим у евреев, приносивших в жертву Богу, как собственных детей, так и население чужих городов. Массовые жертвоприношения иноплеменников обычно совершались по обету.
В древнем Ханаане приношения в жертву детей подобало божеству во всякое время. Если требуется первенец каждого домашнего животного, то нельзя требовать исключения и для детей. Это обязательство признается формально и безусловно иудеями, единственным семитским народом, законы которого дошли до нас сполна. Вот замечательное место (Исход XXII, 29-31), в котором этот важный пункт: «Не медли приносить Мне начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенца из сынов твоих. То же делай с волом твоим и с овцею твоею. Семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне. И будете у меня людьми святыми».1160 (Курсив – Библии. - С. П.). Если принять в соображение, что у других семитских и ханаанских племен приношение детей в жертву было заурядным явлением, законным учреждением, то остается мало сомнений в том, что в самые отдаленные века это повеление понималось и исполнялось буквально».1161
Казалось бы, после того, как «Бог искушал Авраама», чтобы убедиться в его готовности принести в жертву сына своего Исаака, у евреев окончательно устанавливается замена человеческих жертвоприношений, приношениями животных. С позволения Яхве, воочию убедившегося в фанатичной приверженности ему праотца евреев, «Авраам пошёл, взял овна, и принес его во всесожжение вместо сына своего». (Бытие, XXII 13). После этого события замена человеческих жертвоприношений жертвой овна стала у евреев общепринятой религиозной нормой. В дальнейшем, замена человеческих жертвоприношений жертвой животных была подтверждена Яхве ещё неоднократно: во время десяти казней египетских («И каждого первенца человеческого из сынов твоих выкупай». – Исход, XIII 13), а затем, ещё раз - во время беседы с Моисеем на горе Синай («Всех первенцев из сынов твоих выкупай». – Исход, XXXIV, 20).
Однако евреи в очередной раз пренебрегли «заветом» со своим Богом и вновь ввели в повседневную практику человеческие жертвоприношения. За стенами Иерусалима было особое место: Тофет – «долина сыновей Енномовых», где часто пылали костры, пожиравшие младенцев, приносимых в жертву инфернальным сущностям». В «слове, которое было к Иеремии от Господа», Яхве говорит: «С того дня, как отцы ваши вышли из земли Египетской, до сего дня Я посылал к вам всех рабов Моих – пророков, посылал всякий день с раннего утра. Но они не слушались Меня и не приклонили уха своего, а ожесточили выю свою, поступали хуже отцов своих. [/iv]
[iv]
…И устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне, чего Я не повелевал, и что Мне на сердце не приходило». (Иеремия VII 25,26,31).
Разгневанный очередным предательством «избранного народа», еврейский Бог заявляет: «слушайте слово Господне, цари Иудейские и жители Иерусалима! Так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: вот, Я наведу бедствие на место сие, - о котором кто услышит, у того зазвенит в ушах, - за то, что они оставили Меня, и чужим сделали место сие, и кадят на нем иным богам, которых не знали, ни отцы их, ни цари Иудейские; наполнили место сие кровью невинных и устроили высоты Ваалу, чтобы сожигать сыновей своих огнем во всесожжение Ваалу, чего Я не повелевал и не говорил, и что на мысль не приходило мне; за то вот, приходят дни, говорит Господь, когда место сие не будет более называться Тофетом или долиною сыновей Енномовых, но долиною убиения». (Иеремия XIX 3-6).
Однако не только в Тофете - «долине сыновей Енномовых», евреи поклонялись чужим Богам, но и в самом Иерусалиме, причём – повсеместно, и не только - простые граждане, но и представители социальных верхов. Сам еврейский Бог говорит об этом: «И домы Иерусалима и домы царей Иудейских будут, - как место Тофет, - нечистыми, потому что на кровлях всех домов кадят всему воинству небесному и совершают возлияния богам чужим». (Иеремия XIX 13).[/iv][iv][/iv]
[iv]
Пророк Илия жаловался Яхве, что «избранный народ» в очередной раз пренебрег своим «избранничеством»: «сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили жертвенники Твои, и пророков Твоих убили мечем; остался я один, но и моей души ищут, чтоб отнять её. И сказал Господь… Я оставил между Израильтянами семь тысяч мужей: всех сих колена не преклонялись пред Ваалом, и всех сих уста не лобызали его». (3-я Царств, 19:14,15,18. - Курсив - Библии). Как мы видим, во времена пророка Илии только семь тысяч человек из числа «избранного народа» остались верны Яхве, все остальные «блудные сыновья» возвратились к идолопоклонству.
Во времена пророка Иеремии человеческие жертвоприношения среди евреев приняли настолько массовый характер, что царь-реформатор Иосия был вынужден принять радикальные меры: «осквернил он Тофет, что на долине сыновей Еннома, чтобы никто не проводил сына своего и дочери своей чрез огонь Молоху». (4-я Царств, XXIII, 10).
На протяжении всей библейской истории «блудные сыновья» Израилевы постоянно стремились вернуться в «отчий дом» идолопоклонства. В Библии упоминается об этом неоднократно, так, например, в «Книге Судей Израилевых» говорится в этой связи: «Сыны Израилевы продолжали делать злое пред очами Господа, и служили Ваалам и Астартам, и богам Арамейским, и богам Сидонским, и богам Моавитским, и богам Аммонитским, и богам Филистимским; а Господа оставили и не служили Ему». (Судей, 10:6).
Однако не только иудейские идолопоклонники, но и один из основателей христианства – апостол Павел, оправдывал кровавые жертвоприношения: «Почему и первый завет был утвержден не без крови. Ибо Моисей, произнесши все заповеди по закону пред всем народом, взял кровь тельцов и козлов с водою и шерстью червленою и иссопом, и окропил как самую книгу, так и весь народ, говоря: «это кровь завета, который заповедовал нам Бог». Также окропил кровью и скинию, и все сосуды Богослужебные. Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения». (Евреев, 9:18-22. – Курсив – Библии).
Отметим, в этой связи, что во имя Светлого Бога людей не лишают жизни никогда, и ни при каких обстоятельствах, так, например, во имя Будды людей не уничтожали никогда.1162 Если людей лишают жизни во имя какого-либо Бога, то это, не Бог – а демон, каким бы «светлым» он ни старался выглядеть в глазах верующих, ведь, как сказал апостол Павел - «сам сатана принимает вид Ангела света». (2-е Коринф., 11:14).
И какими бы «языками человеческими и ангельскими» не говорили пророки такого Тёмного Бога – нельзя верить ни единому их слову, ибо все их слова лишь «медь звенящая, или кимвал звучащий».1163 А в действительности, все они – лжепророки, и судить о них нужно не по их словам, а по их делам, ведь сказано в Евангелии: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их». (Матфей, 7:15-16).
В знаменитом «Евангелии Иисуса Христа эпохи Водолея», высоко ценимом многими выдающимися эзотериками, сказано о богах, которым приносятся кровавые жертвы, в том числе – и человеческие: «Люди ищут спасения от греха, который считают живым исчадием ада; и есть у них боги, которые суть демоны скрытые; они могущественны, но преисполнены зависти, и ненависти, и вожделения; их благосклонность приходится призывать дорогими жертвоприношениями – фруктов, и жизней птиц, и животных, и человеческих детей. И нет у богов этих ни ушей, чтобы слышать, ни глаз, чтобы видеть, ни сердца, чтобы сочувствовать, ни власти, чтобы спасти. Это зло – миф; эти боги сотворены из воздуха и одеты тенями мысли. Единственный дьявол, от которого людям должно избавиться, есть «я», низшее «я»; и когда свергнут будет демон, тогда Спаситель, Любовь, взойдет на престол власти. Давид от света есть Чистота; она побеждает сильного Голиафа от тьмы и возводит на престол Спасителя, Любовь».1164 (О Давиде и Голиафе см.: «1-я Царств», 17).[/iv]
[iv]
«Бог есть любовь» - сказано в Первом Соборном Послании апостола Иоанна. (1-е Иоанна, 4:8,16). Иудейский Яхве под это новозаветное определение Всевышнего - уж ни как не подпадает, следовательно, он вовсе не Бог, по крайней мере - в евангельском смысле этого слова. Более того, судя по некоторым его «деяниям» – он нечто прямо противоположное новозаветному Богу. Подвергшиеся «десяти казням» ни в чем не повинные простые египтяне или, например, жители «городов Аммонитских», которых, вдохновляемый Яхве царь Давид «вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами Аммонитскими» (2-я Царств, 12:31), наверняка, воспринимали Яхве не иначе, как олицетворение Зла, как подлинного «врага рода человеческого». [/iv][iv][/iv]
[iv]
Царь Давид, который «вывел и положил» жителей «городов Аммонитских», «под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил в обжигательные печи», совершил, фактически, кровавое жертвоприношение иудейскому Богу. Впрочем, здесь царь Давид следовал не только «заповеди» Яхве, которую он дал Моисею в отношении жертвоприношений на «горе Синай» (Исход, 22:29-31), но и наглядному примеру, который дал ему иудейский Бог, во время «казней Египетских».
Ведь сам Яхве, когда уничтожил в результате «десятой казни» - «всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона, сидевшего на престоле своем, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота… не было дома, где не было бы мертвеца» (Исход, 12:29,30), тем самым, наглядно продемонстрировал «избранному народу», как именно надо осуществлять кровавые жертвоприношения в его честь, в соответствии с его же «заповедью», данной Моисею «на горе Синай»: «Не медли приносить Мне начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенца из сынов твоих. То же делай с волом твоим и с овцею твоею. Семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне. И будете у меня людьми святыми». (Исход, 22:29-31. - Курсив - Библии).
Вдохновляемые Яхве, иудейские цари и пророки по своей жестокости значительно превосходили всех прочих представителей «избранного народа», который даже в «Торе» («Пятикнижие Моисеевом») характеризуется как «народ буйный», «народ необузданный», и который сам Яхве называл - «народ жестоковыйный». (Исход, 32:9,22,25).
Самым ярким примером в данном ряду являются события, послужившие основой для Пурима - одного из наиболее почитаемых евреями праздника. Известный популяризатор православия диакон Андрей Кураев пишет в данной связи: «Окончился вавилонский плен евреев. Желающие могли вернуться в Иерусалим.1165 Правда, оказалось, что желающих вернуться на родину значительно меньше, чем можно было представить по предшествовавшим освобождению плачам и требованиям (из проклинаемой «тюрьмы народов» - России - при открытии ее границ также уехало гораздо меньше евреев, чем хотелось бы лидерам сионистского движения). «Хотя персидский царь разрешил евреям вернуться на родину, но только сорок две тысячи из них откликнулись на его призыв, миллионы же остались в изгнании»1166. У многих в столице мировой империи (каковым был тогда Вавилон) дела пошли совсем неплохо, и немалое число евреев не пожелало покидать дома, обжитые за почти столетие, разрывать привычные связи, торговые контакты, терять устоявшуюся клиентуру. Тысячи еврейских семей остались жить в городах персидской империи, и причем в положении отнюдь не рабском (даже по ту сторону событий Пурима и Мардохей и Эсфирь1167 не уехали из столь казалось бы опасной для них Персии, а остались там).
Сложившееся положение со временем начало удивлять и самих персов. Оглядываясь вокруг, они переставали понимать: кто же кого завоевал. Персы покорили Иерусалим, или евреи захватили Вавилон?1168 Как обычно в подобных ситуациях, последним институтом власти, который осознает угрозу национальным интересам и пытается их отстаивать, оказываются «силовые структуры». И вот подобно Крючкову, докладывавшему Горбачеву об «агентах влияния», персидский министр обороны генерал Аман идет к царственному Артаксерксу (события происходят около 480 г. до Рождества Христова) и делится своими печальными наблюдениями.1169 Если верны раввинистические предания и Аман был из племени амалекитян (в Библии иначе: Аман именуется македонянином – Есф. 8,12г), то его действия понятны: «Аман искони питал вражду к иудеям за то, что ими некогда было истреблено племя амалекитян, к которому принадлежал он сам» (Иосиф Флавий. Иудейские древности. Кн. 11, гл.6,5; в Библии этой детали нет, но опять же - зарубка к вопросу о «беспричинности» антисемитизма).[/iv]
[iv]
Как только что было отмечено, времена были еще далеко не евангельские, а нравы - отнюдь не христианские. Реакция Артаксеркса была решительно-языческой: истребить всех евреев. О замысле Артаксеркса узнает его жена царица Эсфирь1170. Царь не знает о ее национальности (черта, показывающая, что в Персии тогда не было узкого национализма и ксенофобии). И вот, в минуту восторгов и обещаний, Эсфирь вытягивает из супруга признания и обещания: ты любишь меня? значит, ты любишь тех, кого я люблю? значит, ты любишь мой народ? значит, ты ненавидишь тех, кто ненавидит меня? значит, ты ненавидишь тех, кто ненавидит моих друзей и родственников? значит, ты ненавидишь ненавистников моего народа? Так дай волю своей ненависти! Уничтожь моих врагов, которых ты считаешь и своими врагами! И Артаксеркс, без особых раздумий отвечавший согласием на все эти вопросы, теперь с удивлением обнаруживает, что он согласился уничтожить всех врагов ненавистных ему евреев...[/iv][iv][/iv]
[iv]
А вот дальше книгу Есфирь надо читать не торопясь. Вся ее проблема – в датах.
Аман1171 задумал свой антиеврейский погром в первый месяц года (нисан; приблизительно наш апрель). По его навету в провинции были разосланы письма, предписывающие резню евреев произвести в конце года – в 12-й месяц (адар, приблизительно наш март). Аман был казнен спустя два месяца после начала своей антиеврейской интриги.
До назначенного погрома оставалось еще девять месяцев, и потому после казни Амана вполне достаточно было бы исполнить законную просьбу Есфири: «Если царю благоугодно и нравлюсь я очам его, то пусть будет написано, чтобы возвращены были письма по замыслу Амана, писанные им об истреблении иудеев во всех областях царя» (Есф. 8,5).
Вот тут и хотелось бы видеть завершение пуримской истории. Уже и казнь Амана кажется излишней (за дурное намерение – казнь!). Но все же: злоумышленник казнен. Бойня предотвращена. Еврейский народ спасен. Тут бы и прочитать : «Конец. И Богу слава!».
Но именно тут и происходит поворот столь резкий, что диву даешься, поражаясь глухоте тех, кто именно этого поворота и по сю пору не замечает и талдычит, что Пурим есть праздник необходимой самообороны.
Итак, что же происходит после того, как царь соглашается с Эсфирью? – «И позваны были тогда царские писцы в третий месяц, то есть в месяц Сиван, в двадцать третий день его, и написано было все, как приказал Мардохей» (Есф. 8,9).
Мардохей же от имени царя составил указ о предстоящих погромах: «о том, что царь позволяет иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей1172, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить» (Есф. 8,10-11)
Это указ, изданный тогда, когда всякая опасность, нависшая было над евреями, была уже отстранена, когда им уже принадлежала практически вся власть в персидской империи. Есфирь вытребовала у царя указ, позволяющий евреям уничтожать всех по своему желанию, уже после казни самого Амана (Есф. 7,10). Вот библейский текст, из которого ясна последовательность событий: «И сказал царь Артаксеркс царице Есфири и Мардохею Иудеянину: вот, я дом Амана отдал Есфири, и его самого повесили на дереве за то, что он налагал руку свою на Иудеев; напишите и вы о Иудеях, что вам угодно. И позваны были тогда царские писцы в третий месяц, то есть в месяц Сиван, в двадцать третий день его, и написано было все так, как приказал Мардохей. И написал он от имени царя о том, что царь позволяет Иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить, в один день по всем областям царя Артаксеркса, в тринадцатый день двенадцатого месяца, то есть месяца Адара».
А теперь представьте себе ужас, повисший над страной: указ, написанный от имени царя Мардохеем, не был тайным. Он был объявлен сразу после подписания и по всем городам… Более полугода люди жили, зная, что «в тринадцатый день двенадцатого месяца Адара» их соседи, евреи, смогут войти в любой дом и убить любого, кого пожелают… «И напал на них страх перед иудеями» (Есф. 8,17).
Кстати: как вы думаете, в Персидской империи в результате тех событий стало больше антисемитов или меньше? И если их стало больше – то это никак нельзя считать реакцией на поведение евреев?
В месяц Адар месть дошла уже до детей давно убитого Амана. Были повешены десять его детей. Точнее – сначала его дети были казнены. Но этого Эсфири было мало: она попросила повесить их трупы на дереве. Тут, пожалуй, стоит привести полностью этот библейский текст:[/iv]
[iv]
«В двенадцатый месяц, то есть в месяц Адар, в тринадцатый день его, собрались Иудеи в городах своих по всем областям царя Артаксеркса, чтобы наложить руку на зложелателей своих; и никто не мог устоять пред лицем их, потому что страх пред ними напал на все народы. И все князья в областях и сатрапы, и областеначальники, и исполнители дел царских поддерживали Иудеев, потому что напал на них страх пред Мардохеем. И избивали Иудеи всех врагов своих, побивая мечом, умерщвляя и истребляя, и поступали с неприятелями своими по своей воле. В Сузах, городе престольном, умертвили Иудеи и погубили пятьсот человек; десятерых сыновей Амана умертвили они. В тот же день донесли царю о числе умерщвленных в Сузах, престольном городе. И сказал царь царице Есфири: в Сузах, городе престольном, умертвили Иудеи и погубили пятьсот человек и десятерых сыновей Амана; что же сделали они в прочих областях царя? Какое желание твое? и оно будет удовлетворено. И какая еще просьба твоя? она будет исполнена».[/iv][iv][/iv]
[iv]
Ну уже казалось бы – всё! Но аппетит приходит известно когда.
«И сказала Есфирь: если царю благоугодно, то пусть бы позволено было Иудеям, которые в Сузах, делать то же и завтра, что сегодня, и десятерых сыновей Амановых пусть бы повесили на дереве. И приказал царь сделать так; и дан на это указ в Сузах, и десятерых сыновей Амановых повесили. И собрались Иудеи, которые в Сузах, также и в четырнадцатый день месяца Адара и умертвили в Сузах триста человек. И прочие Иудеи, находившиеся в царских областях, собрались, чтобы стать на защиту жизни своей и быть покойными от врагов своих, и умертвили из неприятелей своих семьдесят пять тысяч» (Есф. 9,1-16).
Кто эти 75 000 уничтоженных персов? Вряд ли это были крестьяне – те евреи, что добровольно остались в Междуречьи, наверно уж не ради занятий земледелием и рытья арыков пренебрегли возвращением на родину. Если евреям было в Персидской империи лучше, чем в Палестине – значит, они проникли в имперские государственные и торговые элиты. Значит, там и были у них конкуренты и недруги. А, значит, и вырезанию подверглась элита страны. Все, кто мог быть конкурентами1173. Участь персидской империи была предрешена – всего через сто лет она окажется бессильна перед лицом Александра Македонского.1174
Апологеты Пурима твердят: «Отмщение жестоко. Но не ска¬зал ли царь и Псалмопевец о нече¬стивом: «Рыл ров, и выкопал его, и упал в яму, которую пригото¬вил»? (Пс. 7,16). И в ночь Иудиного предательства не самим ли Спасителем сказано было: «Все, взявшие меч, мечом погибнут»? (Мф. 26,52)»1175.
Да разве эти же «либералы» одобрили бы, если б Московская Патриархия каждый год открыто и шумно праздновала штурм Казани войсками Ивана Грозного, при этом подчеркивая, что в нем она видит образец для обращения со всеми врагами Святой Руси? Не назвали бы они такое поведение безумным и чреватым пролитием новой крови? Но тогда столь же негативной должна быть и их реакция на празднование «веселого праздника Пурим».
А насчет «взявших меч»… В том-то и особый привкус Пурима - что меч персами еще не был взят. Преступление было задумано, но не было осуществлено. Представьте, что в начале 30-х годов европейским державам удалось надавить на германского президента Гинденбурга, и он объявил нацистскую партию вне закона. И в течение двух дней всем желающим было разрешено убить любого, кого они подозревают в симпатии к Гитлеру… Не «отмщение» происходит в Пурим. А «превентивный удар». Нигде в этих библейских текстах мы не видим, чтобы сначала собрались толпы погромщиков, затем они рванулись в еврейские кварталы, а тут уж отряды еврейской самообороны исполнили свой долг… Наоборот: «собрались иудеи, чтобы наложить руку на зложелателей своих» (Есф. 9,2). Очень точно: на «желателей» - руку, за намерение – смерть…
Ради отмщения Аману - достаточно было казнить его. При чем тут еще десятки тысяч людей? Да, народ имеет право на защиту и даже на месть виновным преступникам. Но зачем было продолжать убийства после устранения действительно виновного?».1176 (Подчёркивание – А. Кураева).
Дело здесь в том, что эта, воистину дьявольская еврейская кровожадность, имеет глубокую метафизическую подоплёку. Ведь данные события представляли собой не просто политику геноцида, обусловленную органически присущей «избранному народу» ксенофобией, и проводимую евреями, по отношению ко всем другим народам всякий раз, как только у них появляется такая возможность. (Две революции в России – начала и конца XX века - когда евреи дорвались до власти в стране – наглядное тому подтверждение).1177 События, лёгшие в основу Пурима, это, прежде всего - безпрецедентное по своему дьявольскому размаху, массовое кровавое еврейское жертвоприношение иноплеменников иудейскому идолу Яхве. Пурим – это уникальный по своей злопамятной кровожадности, абсолютно демонический еврейский праздник, не имеющий аналогов в истории всех других народов. Какой же «национальный характер» и «национальную нравственность» надо иметь, чтобы на протяжении уже многих веков, ежегодно, радостно праздновать кровавую бойню, во время которой было уничтожено 75 тысяч безоружных людей, включая женщин и детей! И этот кровавый геноцид «гоев» почитается у евреев как величайший праздник! Более того, в иудаизме, Пурим – это, прежде всего - детский праздник. И это отнюдь не случайно. Дело здесь в том, что события, послужившие основой праздника Пурим, являются по своей метафизической сущности, подчеркнём это ещё раз, массовым кровавым еврейским жертвоприношением иноплеменников иудейскому идолу Яхве. Ежегодное празднование этих событий регулярно подпитывает иудейского идола массовыми выбросами психической энергии евреев, которые этот праздник с энтузиазмом отмечают. Для Богов-Демонов, к числу которых принадлежит и Яхве, особую ценность, как известно, представляет психическая энергия невинных детских душ. И дети, даже не понимания метафизической сути данного дьявольского действа, тем не менее, участвуя в этом демонослужении, полностью отдают энергию своих невинных душ кровожадному иудейскому идолу Яхве. Именно в том, чтобы регулярно подпитывать иудейского демона Яхве психической энергией поклоняющихся ему человеческих множеств и состоит метафизическая сущность праздника Пурим. Поэтому, среди талмудических мудрецов «существует даже мнение, что когда все книги пророков и агиографов будут забыты, книга Эсфири все-таки не забудется, а праздник Пурим не перестанут соблюдать».1178 Ибо, если этот дьявольский, по своей метафизической сущности, праздник «перестанут соблюдать», то иудейский идол Яхве не сможет более получать ежегодную энергетическую подпитку поклоняющихся ему человеческих множеств и «зачахнет» окончательно. Так что дело здесь вовсе не в «морали», а в «метафизике». [/iv][iv][/iv]
[iv]
Демонопоклонников было немало среди разных народов, как и евангельским бесам - «имя им - легион». Однако до такого массового, откровенно-демонстративного демонослужения, повторяющегося из года в год, вот уже на протяжении многих веков, не доходил ещё ни один народ, кроме евреев, за всю многовековую историю человечества.
Именно о «жизнеописании» царицы-еврейки Есфирь, данном в одноименной библейской книге, в первую очередь, можно сказать словами знаменитого писателя Марка Твена, сказанными им в отношении изображения Яхве в Танахе – иудаистском Ветхом Завете: «Более гнусного и разоблачающего жизнеописания в печатном виде не существует. Начитавшись его, начинаешь считать Нерона ангелом света и совершенства».1179
Не отставали от цариц и царей-евреев, по своей нечеловеческой, воистину дьявольской жестокости, и еврейские пророки Так, например, когда знаменитый пророк Илия, вызвавший незадолго до этого «огонь с неба», который сжёг ни в чём не повинных сто человек,1180 вместе с Елисеем «шли и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понесся Илия в вихре на небо». (4-я Царств, 2:11). Потом «опочил дух Илии на Елисее» (4-я Царств, 2:15), ставшим, в результате этого, также пророком. «И пошел он оттуда в Вефиль. Когда он шел дорогою, малые дети вышли из города и насмехались над ним и говорили ему: иди, плешивый! иди, плешивый! Он оглянулся и увидел их и проклял их именем Господним. И вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребенка. Отсюда пошел он на гору Кармил, а оттуда возвратился в Самарию». (4-я Царств, 2:23-25).
Наказание Елисеем этих «малых детей» настолько не соответствует тяжести их проступка, настолько находится, говоря словами Ф. Ницше – «по ту сторону добра и зла», по ту сторону «человеческого, слишком человеческого», что здесь можно говорить о маниакальной кровожадности этого пророка, роднящей его со злобными чёрными магами и, одержимыми дьяволом, наиболее жестокими маньяками-убийцами. Растерзать «одним махом» «сорок два ребенка» за одни только насмешливые слова в свой адрес - такому дьявольскому «размаху» могут позавидовать чёрной завистью самые жуткие «серийные убийцы» всех времен и народов. Впрочем, кровожадность Елисея подстать кровожадности Яхве, без волеизъявления которого проклятие этого пророка в отношении насмехавшихся над ним «малых детей» никогда бы не осуществилось, ведь Елисей «проклял их именем Господним». Более того, если Елисей проклял этих «малых детей», не детализируя, как именно должно осуществиться данное проклятие, то ту кровавую форму, в которой оно осуществилось - определил Яхве.
Вспомним также «величайшего пророка Моисея»,1181 прогневавшегося «на военачальников, тысяченачальников и стоначальников, пришедших с войны», за их «мягкосердие», проявившееся в том, что они уничтожили лишь взрослых мужчин противника и приказавшего им – «убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя»: «И послал их Моисей на войну, по тысяче из колена, их и Финееса, сына Елеазара, [сына Аарона], священника, на войну, и в руке его священные сосуды и трубы для тревоги. И пошли войною на Мадиама, как повелел Господь Моисею, и убили всех мужеского пола; и вместе с убитыми их убили царей Мадиамских: Евия, Рекема, Цура, Хура и Реву, пять царей Мадиамских, и Валаама, сына Веорова, убили мечом [вместе с убитыми их]; а жен Мадиамских и детей их сыны Израилевы взяли в плен, и весь скот их, и все стада их и все имение их взяли в добычу, и все города их во владениях их и все селения их сожгли огнем; и взяли все захваченное и всю добычу, от человека до скота; и доставили пленных и добычу и захваченное к Моисею и к Елеазару священнику и к обществу сынов Израилевых, к стану, на равнины Моавитские, что у Иордана, против Иерихона. И вышли Моисей и Елеазар священник и все князья общества навстречу им из стана. И прогневался Моисей на военачальников, тысяченачальников и стоначальников, пришедших с войны, и сказал им Моисей: для чего вы оставили в живых всех женщин? Вот они, по совету Валаамову, были для сынов Израилевых поводом к отступлению от Господа в угождение Фегору, за что и поражение было в обществе Господнем; так убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя». (Числа, 31:32-40. - Курсив - Библии). [/iv][iv][/iv]
[iv]
Из всей захваченной добычи пропорционально её численности была принесена «дань Господу», то есть – осуществлены кровавые жертвоприношения Яхве, в том числе и человеческие: «И было добычи, оставшейся от захваченного, что захватили бывшие на войне: мелкого скота шестьсот семьдесят пять тысяч, крупного скота семьдесят две тысячи, ослов шестьдесят одна тысяча, людей, женщин, которые не знали мужеского ложа, всех душ тридцать две тысячи. Половина, доля ходивших на войну, по расчислению была: мелкого скота триста тридцать семь тысяч пятсот; и дань Господу из мелкого скота шестьсот семьдесят пять; крупного скота тридцать шесть тысяч, и дань из них Господу семьдесят два; ослов тридцать тысяч пятсот, и дань из них Господу шестьдесят один. Людей шестнадцать тысяч, и дань из них Господу тридцать две души». (Числа, 31:32-40).
Как мы видим, «дань Господу» из числа людей, то есть, человеческие жертвоприношения иудейскому идолу Яхве, составили, в данном случае, согласно Библии – «тридцать две души». Обратим внимание, что в данном библейском пассаже особо подчёркивается, что в жертву Яхве принесено не просто тридцать два человеческих существа, а именно «тридцать две души». Таким образом, Яхве здесь показывается без всяких прикрас как пожиратель душ человеческих, то есть – как истинный демон, по своей метафизической сущности.
Подчеркнём ещё раз, что в иудаизме даже жертвоприношение «чистых» животных является, по своей метафизической сути, жертвоприношением человеческих душ, более того – душ праведников. Ибо, согласно «Талмуду», души праведников реинкарнируются в теле «чистых» животных: «Души язычников и демонов как не предназначенные для будущей жизни, не переходят в другие тела… Женская душа за свои грехи никогда не переходит в другие тела, но терпит наказание в шеоле… Если в женское тело душа посылается только в наказание, то в тело чистого животного входят, напротив, только души праведные. Так как чистые животные, таким образом, носят в себе души праведников, то этим и объясняется, почему закон предписывает особенный уход за ними и по¬чему были приятны Иегове жертвы, состоявшие в кровопролитии чистых животных. Кто приносил в жертву животное, тот должен был представлять себе, что он приносит душу человеческую».1182
Могут ли быть Светлому Богу «приятны» жертвоприношения душ праведников? Нет, не могут, поскольку это абсолютно противоречит метафизической сущности Светлого Бога. А вот Тёмному Богу-Демону жертвы данного рода – очень приятны. Так кто же такой Яхве (Иегова), получающий мистическое удовольствие от принесения ему в жертву душ праведников, реинкарнированных, согласно «Талмуду», в теле «чистых» животных – Бог или Демон? Ответ однозначный – это Тёмный Бог-Демон.
Неслучайно, некоторые гностики, например, знаменитый Маркион (середина II в. н.э.), воспринимали иудейского Бога-Тетраграмматона, как Демона-Узурпатора.1183 Как отмечает известный современный эзотерик Сергей Емелин - «Традиционно гностического Демиурга-Иалдобаофа относят к философски и мистически нераскрытому «низшему богу», или к частному ревнивому и злому божеству Ветхого Завета Иегове…».1184
(Как известно, полночь – время апофеоза всех темных сил. В этой связи следует отметить, что, согласно Библии, как раз - «В полночь Господь поразил всех первенцев в земле Египетской». (Исход, 12:29). Возникает резонный вопрос: кто этот «Господь», демонстрирующий своё могущество в «час пик» демонической вакханалии, поразивший именно в полночь безвинных «первенцев в земле Египетской»? Некоторые исследователи дают на этот вопрос однозначный ответ: «Важно отметить, что само слово «Израиль» на самом деле означает «борющийся с Богом» (Бытие, 32:28). А кто борется с Богом? Сатана. Вот кто такой бог Израиля…».1185).
Иисус Христос, обращаясь к иудейской духовной элите – «книжникам и фарисеям» - говорил, что их духовный отец, то есть, в контексте «Евангелия от Иоанна» - иудейский Бог, это, в действительности – диавол, «человекоубийца от начала», «нет в нем истины», «ибо он лжец и отец лжи»: «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи». (Иоанн, 8:44).1186
Вспомним в этой связи квинтэссенцию христианского подхода к выявлению всех ложных кумиров, которые суть «мерзость пред Господом», данную в Нагорной проповеди Иисуса Христа: «по плодам их узнаете их» - и лжепророков «в овечьей одежде», которые «внутри суть волки хищные» и мерзопакостных племенных идолов, выдающих себя за Вседержителя вселенского масштаба.1187[/iv][iv][/iv]
[iv]
Впрочем, когда манией величия одержим целый народ, мнящий себя «избранным», то, естественно, и его национальный Бог страдает тем же недугом.
Отметим, что такой, весьма образованный в оккультном отношении автор, как Михаил Булгаков, в своём знаменитом романе «Мастер и Маргарита» не только выразил устами Левия Матфея – последователя Иешуа - глубокое разочарование в иудейском Боге, но и проклял его. Ибо, иудейский Бог не внял его мольбам послать Иешуа быструю смерть и освободить его, тем самым, от продолжительных жутких мучений на кресте:
«Видя, что клятвы и брань не действуют и ничего от этого на солнцепёке не меняется, он сжал сухие кулаки, зажмурившись, вознёс их к небу, к солнцу, которое сползало всё ниже, удлиняя тени и уходя, чтобы упасть в Средиземное море, и потребовал у бога немедленного чуда. Он требовал, чтобы бог тотчас же послал Иешуа смерть.
Открыв глаза, он убедился в том, что на холме всё без изменений, за исключением того, что пылавшие на груди кентуриона пятна потухли. Солнце посылало лучи в спины казнимых, обращённых лицами к Ершалаиму. Тогда Левий закричал:
- Проклинаю, тебя бог!
Осипшим голосом он кричал о том, что убедился в несправедливости бога и верить ему более не намерен.
- Ты глух! – рычал Левий, - если бы ты не был глухим, ты услышал бы меня и убил его тут же.
Зажмурившись, Левий ждал огня, который упадёт на него с неба и поразит его самого. Этого не случилось, и, не разжимая век, Левий продолжал выкрикивать язвительные и обидные речи небу. Он кричал о полном своём разочаровании и о том, что существуют другие боги и религии. Да, другой бог не допустил бы того, никогда не допустил бы, чтобы человек, подобный Иешуа, был сжигаем солнцем на столбе.
- Я ошибся! – кричал совсем охрипший Левий, - ты бог зла! Или твои глаза совсем закрыл дым из курильниц храма, а уши твои перестали что-либо слышать, кроме трубных звуков священников? Ты не всемогущий бог. Ты чёрный бог. Проклинаю тебя, бог разбойников, их покровитель и душа!».1188
Подчеркнём ещё раз, что та деструктивная роль, которую играл в истории человечества «избранный народ» на протяжении всего эона Озириса (эры Рыб), вовсе не является вечным уделом евреев. Эон Озириса (эра Рыб) уходит в прошлое, а вместе с ним уходят в прошлое и все те религии и учения, которые формировали его духовный облик. Новый эон – эон Гора (эра Водолея) будет характеризоваться новой духовностью. В соответствии с логикой смены космических циклов, возродившийся, как Феникс из пепла Ведизм – изначальная Религия Мудрости, станет религией грядущего эона Гора - эры Водолея. «Война Богов» вступает в очередной свой этап. «И если еврейский бог победил языческих Богов, то это не значит, что он их уничтожил. Боги безсмертны, и еврейская победа носит временный характер. Жизнь переменчива. Побежденные языческие Боги в Эру Водолея вновь наполнятся первозданной арийской мощью и придавят еврейского дьявола!».1189
На физическом Плане Бытия это найдет своё выражение в том, что окончательное возвращение «блудных сыновей» Израилевых в «языческий» «отчий дом», наконец, осуществиться. Освободившись из духовного рабства у демона Яхве, навязанного евреям оккультными египетскими жрецами, во главе с преступным жрецом Озириса Хозарсифом (Моисеем), предавшим своего Бога, еврейский народ займёт своё достойное место, как равный среди равных, в единой семье «языческих» народов эона Гора (эры Водолея).1190
Напомним, что в Ветхом Завете все-таки упоминается «Бог Всевышний», никак не отождествляемый с иудейским племенным идолом Яхве. Священник «Бога Всевышнего» Мельхиседек, вместе с царем Содомским, встречает «Аврама Еврея» (в то время, ещё с одним «а» в имени – С. П.), жившего тогда у дубравы Мамре, Аморреянина» (Бытие, 14:13), по возвращении его с отбитым у четырех царей племянником Лотом, со всеми захваченными людьми и имуществом: «Когда он возвращался после поражения Кедорлаомера и царей, бывших с ним, царь Содома вышел ему на встречу в долину Шаве, что ныне долина царская. И Мельхиседек, царь Салима, вынес хлеб и вино. Он был священник Бога Всевышнего, Владыки неба и земли. И благословил его и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли; и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои. Аврам дал ему десятую часть всего». (Бытие, 14:17-20. – Курсив - Библии). После того, как «Аврам Еврей» получил благословение «священника Бога Всевышнего Мельхиседека» и уплатил ему «церковную десятину», он посчитал себя вправе самому апеллировать к «Богу Всевышнему»: «И сказал царь Содомский Авраму: отдай мне людей, а имение возьми себе. Но Аврам сказал царю Содомскому: поднимаю руку мою к Господу Богу Всевышнему, Владыке неба и земли, что даже нитки и ремня от обуви не возьму из всего твоего, чтобы ты н
Обсуждения Яхве иудаистский Бог, его метафизическая сущность