Мозг дом сознания?

«Мозг, предположим, является физическим чем-то. Он подчиняется законам физики? И если подчиняется, то, каким законам физики? Какой физики?» (Татьяна Черниговская).

Мир возникает из функции неопределенности и обозначает свое присутствие завершённым действием для функциональной перспективы нескончаемого бега жизни. В этом диалектика участия конечного в незавершенной актуальности жизненной перспективы. То, что касаемо жизни – открытое пространство для пронизывающей функции действия в действительности, то, что относится к материальной природе – заершенное действие в обозначении формы. Именно отсюда возникает квантовый дуализм, который раздваивается в завершенное действие в действительности (корпускула), или находится в суперпозиции напряженного действия (кванта). И когда мы задаем вопрос: «подчиняется ли мозг законам физики» - то о какой физике мы говорим? Вообще, мир это продолжение действия в оформлении действительности, он не утрачивает отношение к функции, но является уже другой природой обозначения конечной действительности во времени! Поэтому на пограничных рубежах становления мы не можем говорить о физике как о форме (завершенном действии), а только как о функции (состоянии напряженности и емкости, содержащей собой и сохраняющей отношение к этой напряженности). Мозг, как раз тот объект развития, достигший этой пограничной зоны. Именно поэтому, говоря о мозге, мы вспоминаем квантовую физику, выводящую нашего наблюдателя за край парадигмы. К тому же вся физика рождается из функции, не достигшей конечного действия (свободное проникновение в мир состояний) и функции обретшей свою конечность в оформлении действительности. Часть потенциала расходуется на демонстрацию мира во времени, а остальное усилие продлевает перспективу преодоления завершенности мира (локомотив роста). Если физика невидимого действия для нас была несущественна, то сейчас с нею приходится считаться в физике видимой действительности (становится невозможным претендовать на ее автономию). Так мир существует во времени и транспортирует свое содержание бытия по адресу назначения в центр силовых потенций. Время принципиально субъективно и зависит от качества организации пространства его трансляции. Субъект точка воплощения действия времени и континуум действительности. Другой действительности для мира не существует, она принципиально качественная. И когда мы касаемся теоретизации автономной действительности, то физика завершенного действия просто не удовлетворяет функции времени (ее пространство организации не чувствительно к мотивации внешней перспективы, она ищет предел внутреннего, расщепляя качество на мир количества). И тогда у нас гармония участия в функции бытия рассыпается на осколки, так и не обеспечив функционал качественной вовлеченности в процессуальную актуальность жизни. Мы не можем удовлетворить условиям ни устойчивости, ни процессуальной длительности систематики в организации пространства низкой энтропии. Человеческое представление о физике обслуживает небытие, а не разворачивание довлеющей ценности функции бытия над ничто. В этом смысле конечная природа страдательная, а не исполнительная действительность. И в квантовой физике, когда мы говорим о состоянии неопределенности, это позволяет нам утверждать, что виртуальные миры, возникшие как черт из табакерки, - «не противоречат пониманию физических законов мира. Но когда мы примиряем эту теоретическую базу к аксиологии бытия, то становится совершенно понятным, что мир потребляет функцию бытия (лампочка в «электрической» цепи бытия). И может претендовать на свою автономию и позиционировать себя источником порождения виртуальных миров только в контексте рассеивания действия глагола и девальвации собственной действительности до состояния иссякающего действия в виртуализации уже нашего мира. На самом деле такое отношение к физике мира противоречит законам жизни и ее развивающегося действия в перспективу полноты бытия!

«Когда сознание появляется в человеческом организме?» - Именно тогда, когда организм становится функционально состоятельным для свободного мышления как акт преодоления детерминизма мира (у каждого свой нарратив этого преодоления разворачивающего пространство свободы принятия функции бытия, но мотивация поиска перспективы гармоничного обогащения принадлежит соборности). Свобода величины формы это всегда вытеснение, а свобода гармонии соприсутствия это всегда растворение. Соборность это возвращение сознания «Я» в потенцию неопределенности, растворяющая индивидуальное «Я» в многомерной чувствительности качества общежития общности, зеркала мира. В Буддизме это практики преодоления эгоцентричной персонификации «Я».  Точно так же человек вовлекается во властную, социальную и духовную ипостаси обретения своей отглагольной полноты (духовности). Духовность это социальная целостность личностной природы, связанная с культивированием индивидуального восприятия в контексте мотивации свободы обогащенной гармонией жизни. Безусловно, это традиция полноты бытия. Если человеку придают утилитарную ценность социального животного, то его лишают этой свободы полноты.

«Где появляется сознание, если сознание в Буддизме порождается сознанием Высшего Ума?» - сознание появляется в поле доступа разъемного подключения восприятия к функциональной сити вовлеченности в силовую структуру бытия. Отсюда и идея перерождения в Буддизме: тела разные, а точка доступа одна (память о прошлых жизнях). Но такая позиция, как и для каждой религии, зависит от мотивированной необходимости возвращения в мир состояний. Или преодоление в вере жаждущей верности бытию посредством Христа, или же несостоятельность в преодолении конечности мира обслуживающая привязанность к аксиологии небытия в Христианстве (тьма внешняя). Все люди это дети Бога, обретшие свою обитель веры, а «обителей у Бога много»! Поэтому фанатизм веры противления только в форме обретает противоречие в утверждении конечного, а по содержанию все веры свидетельствуют об одном и том же: в обретении перспективы усилий поиска жизнью потенций Начала.

Но если касаться сознания и его функционального присутствия в физиологии мозга -  это внешний порт вовлеченности состояния организации мира в проблематику бытия. Автономия восприятия мира не передает целостность организации функции сознания. Она не способна решить проблему полного собирания субъекта, ибо всегда говорит о завершенном, и ни в коем случае, не продолжающемся в перспективе. Если хотите, это разные языки понимания достоверности. То, что достоверно в контексте науки оказывается непригодно для участия в функции жизни. Явление одно, но для науки это всегда фиксация в аксиологии небытия, а для жизни это продолжение бытия в явлении мира. Подходы организации восприятия не совпадают. Только жизненно ориентированное пространство восприятия может открыть для себя жизнь. Но это уже область веры, которую не может обеспечить сухой остаток знания. И в таком случае, о какой «демаркации» может идти речь, если по определению невозможно уступить ни пяди, ни с одной, ни с другой стороны. Вера, переходящая в знание теряет жизнь, а знание девальвирующее ценность веры обрекает перспективу развития знания на небытие. Именно поэтому только свежий ум молодого поколения может открыть что-то новое, а не просто бродить по хоженым тропам уже доступного («много знание не научает»). Раскалывая зеркало субъекта на веру и знание, мы лишаем пространство собственной организации восприятия жизненного потенциала и оперируем только конечными категориями, облаченными в форму. Конечная природа это всегда тупик познания, лишенный перспективы понимания бытия. Наученная сиротинушка.