«Миф — это определенная школа мышления, навязывающая человеческому сознанию определенную норму понимания и смысловой интерпретации окружающего мира» (Лобок, 1997, с.106). Миф выступает основой любых форм человеческого отношения к миру, в том числе свободы и ответственности.
Однако по мере развития сознания и личности мифологические основания собственного мировосприятия становятся объектом рефлексии и активного отношения. «Миф — это та исходная, первичная форма, в которой человеку может быть дан мир. И лишь с развитием рефлексивной способности, только со становлением интеллектуальных институтов философии человек начинает расшифровывать миф как мир. От первоначального мифологического монизма, когда человек жил только в мире мифа и не был способен задавать вопросы о сущности мира, поскольку мира для него попросту не существовало, он приходит к осознанию того, что за мифами скрывается МИР, и только тогда начинает задавать по поводу этого мира вопросы» (там же, с. 609).
Инструментами, позволяющими преодолеть собственный миф, выступают, во-первых, рефлексия — «размышление, позволяющее взглянуть на мир собственного “Я”, на мир собственных смыслонесущих ценностей, на мир собственного мифа глазами стороннего наблюдателя» (там же, с. 642), и, во-вторых, философия, определяемая как «способ рационального переконструирования и осмысления тех предельных структур мировосприятия, в которые объективно погружен человек, и которые задают ему «угол предельного зрения» на всю окружающую его действительность» (Лобок, 1986, с. 126). Та же по сути идея другими словами выражена М.К.Мамардашвили: «Мир мифа и ритуала есть такой мир, в котором нет непонятного, нет проблем. А когда появляются проблемы и непонятное — появляются философия и наука» (Мамардашвили, 1996, с. 13).
Таким образом, правомерно рассматривать индивидуальное мировоззрение в континууме миф—философия. Мировоззрение различается у разных людей по степени осознанности тех основных принципов, на которых строится их обобщенная картина мироустройства. Для кого-то это достаточно четко сформулированные и осознанные принципы, которыми он готов делится с другими, спорить, что мир и люди именно таковы, обстоятельно аргументировать, отстаивать это как истину. У других, наоборот, представление о том, как устроен мир, не отрефлексировано, хотя можно с помощью специальной работы эксплицировать эти принципы, привести их к словесным формулировкам, и они станут открытием для самих этих людей. Тем не менее, и без этой работы такие принципы существуют в форме мифологических структур квазиистинного «знания» о том, как все происходит в этом мире. Чем лучше мы осознаем собственное мировосприятие, тем в большей мере мы способны отнестись к нему критически, как к конструкции, которая опирается на доступный нам ограниченный познавательный материал, и может перестраиваться при изменении того материала, которым мы располагаем.
С этим перекликаются философские взгляды на проблему мировоззрения Антонио Грамши. «Можно “думать”, — писал Грамши, — не осознавая критически свои мысли, “думать” несвязно и случайно, другими словами, “разделять” некоторое мировоззрение, механически впечатываемое окружением, одной из социальных групп, в которых человек автоматически растворяется» (Грамши, 1959, с. 11) Но человек может выбрать и другой путь, «постараться выработать своим рефлексивным и критическим мышлением собственное мировоззрение и таким образом выбирать свое направление деятельности, управлять собой, а не пассивно и смиренно ждать, когда окружающий мир сформирует вашу личность» (там же, с. 12). Здесь речь вновь идет о двух принципиально разных механизмах формирования мировоззрения. Один вариант – это принятие готового мировоззрения, или складывание его из готовых элементов, кирпичиков. Второй вариант – это формирование собственного мировоззрения за счет собственного рефлексивно-мыслительного процесса. Только в этом последнем случае можно говорить, что человек владеет определенным мировоззрением; в первом же случае наоборот, мировоззрение владеет человеком.
Фактически перед нами противопоставление двух разных типов мировоззрения, основанных на двух различающихся типах отношения между личностью и ее мировоззрением. Возвращаясь к языку психологического описания и анализа, в первом случае мировоззрение носит характер архетипов, интроектов или усвоенных из коллективного опыта схематизмов сознания и ценностей. Во втором случае правомерно говорить о мировоззрении не как о статичной структуре, а как о внутренней деятельности, которой человек овладевает в своем индивидуальном развитии на основе социальных шаблонов и инструментов этой деятельности. Понятие внутренней деятельности ввел в обиход Ф.Е. Василюк (1984), говоря о деятельности смыслостроительства как переживания критических жизненных ситуаций. Ранее А.Н.Леонтьевым (1977; 2003) была убедительно показана деятельностная природа познавательных процессов, а еще раньше Л.С. Выготский (1991) описал восприятие искусства как внутреннюю работу. Недавно понятие внутренней деятельности было с успехом применено к процессам выбора (Леонтьев, Пилипко, 1995).
Говоря о каких-либо внутренних процессах как о деятельности, мы имеем в виду следующие их особенности, позволяющие подвести их под эту категорию: 1. Они связывают субъекта с жизненным миром и гибко регулируются под влиянием как субъекта, так и объекта. 2. Они управляются мотивами, целями и репрезентацией условий осуществления. 3. Они опираются на культурно выработанные формы и способы их осуществления. 4. Как правило, они включают в себя как внешние, так и внутренние звенья и взаимопереходы между ними. 5. В генетически исходных формах они носят внешний, развернутый и интериндивидный характер; по мере их становления они становятся интраиндивидными, свернутыми и в большей степени внутренними; так же происходит их актуалгенез, в том числе целенаправленная коррекция.
Процессы мировоззрения в их развитых, зрелых, осознанных формах, вполне соответствуют этим критериям. Фактически можно говорить о деятельности ориентации в мире , культурной формой которой выступает философия, а внешними генетически исходными формами — вопросы, которыми дети засыпают взрослых на определенном этапе развития. Будучи вначале хаотичными и бессистемными, постепенно они складываются в картину мироустройства. Достаточно, к сожалению, типичный случай, когда взрослые не поддерживают эту активность и не отвечают на вопросы, а то и отрицательно их подкрепляют, приводит к атрофии деятельности ориентации в мире, замене активности собственного сознания пассивным усвоением мифов больших и малых социальных групп, которые завладевают его сознанием. «Необразованный человек довольствуется тем, что миф дает ему смысл жизни, дает ему ценностные ориентиры существования; ему и в голову не приходит, что эта — высшая инстанция его жизни — требует каких-то дополнительных интеллектуальных подкреплений. Так мыслит ребенок-дошкольник: он твердо знает, что его мама — самая красивая на свете, а его дом — центр, вокруг которого вращается Вселенная..» (Лобок, 1997, с. 643)
Напротив, сохранение, поддержка и развитие этой формы познавательно-практического отношения к миру приводит к совершенно иной мировоззренческой позиции — зрелой, осознанной и активной. «Сознательная мировоззренческая позиция … всегда оказывается продуктом той или иной философской работы, свершившейся на индивидуально-личностном уровне, продуктом рефлексивного осознания предельных структур стихийного “мировосприятия”» (Лобок, 1986, с. 128-129). В этом случае уже личность владеет мировоззрением, а не наоборот. Не случайно Г.Олпорт (2002) считал наличие развитой жизненной философии одним из трех главных критериев зрелой личности. Развивая его идеи, С.Мадди ( Maddi , 1980) показал, что наличие позитивной жизненной философии является главным, что позволяет нам преодолеть страх смерти и превратить трагические переживания столкновения с реальностью смерти в ценный смысловой опыт, укрепляющий личность и позволяющий ей двигаться вперед в своем развитии. Главное в мировоззрении не столько то, что оно есть, сколько то, что оно развивается вместе с личностью. Этот процесс однако отнюдь не автоматический, он опосредован более или менее развитой внутренней деятельностью ориентации в мире. А.М.Лобок также считает изменение смысловых ориентиров, которое он называет мифологической динамикой личности, «одним из самых ярких критериев личностного развития вообще» (1997, с. 642).
Инструментами, позволяющими преодолеть собственный миф, выступают, во-первых, рефлексия — «размышление, позволяющее взглянуть на мир собственного “Я”, на мир собственных смыслонесущих ценностей, на мир собственного мифа глазами стороннего наблюдателя» (там же, с. 642), и, во-вторых, философия, определяемая как «способ рационального переконструирования и осмысления тех предельных структур мировосприятия, в которые объективно погружен человек, и которые задают ему «угол предельного зрения» на всю окружающую его действительность» (Лобок, 1986, с. 126). Та же по сути идея другими словами выражена М.К.Мамардашвили: «Мир мифа и ритуала есть такой мир, в котором нет непонятного, нет проблем. А когда появляются проблемы и непонятное — появляются философия и наука» (Мамардашвили, 1996, с. 13).
Таким образом, правомерно рассматривать индивидуальное мировоззрение в континууме миф—философия. Мировоззрение различается у разных людей по степени осознанности тех основных принципов, на которых строится их обобщенная картина мироустройства. Для кого-то это достаточно четко сформулированные и осознанные принципы, которыми он готов делится с другими, спорить, что мир и люди именно таковы, обстоятельно аргументировать, отстаивать это как истину. У других, наоборот, представление о том, как устроен мир, не отрефлексировано, хотя можно с помощью специальной работы эксплицировать эти принципы, привести их к словесным формулировкам, и они станут открытием для самих этих людей. Тем не менее, и без этой работы такие принципы существуют в форме мифологических структур квазиистинного «знания» о том, как все происходит в этом мире. Чем лучше мы осознаем собственное мировосприятие, тем в большей мере мы способны отнестись к нему критически, как к конструкции, которая опирается на доступный нам ограниченный познавательный материал, и может перестраиваться при изменении того материала, которым мы располагаем.
С этим перекликаются философские взгляды на проблему мировоззрения Антонио Грамши. «Можно “думать”, — писал Грамши, — не осознавая критически свои мысли, “думать” несвязно и случайно, другими словами, “разделять” некоторое мировоззрение, механически впечатываемое окружением, одной из социальных групп, в которых человек автоматически растворяется» (Грамши, 1959, с. 11) Но человек может выбрать и другой путь, «постараться выработать своим рефлексивным и критическим мышлением собственное мировоззрение и таким образом выбирать свое направление деятельности, управлять собой, а не пассивно и смиренно ждать, когда окружающий мир сформирует вашу личность» (там же, с. 12). Здесь речь вновь идет о двух принципиально разных механизмах формирования мировоззрения. Один вариант – это принятие готового мировоззрения, или складывание его из готовых элементов, кирпичиков. Второй вариант – это формирование собственного мировоззрения за счет собственного рефлексивно-мыслительного процесса. Только в этом последнем случае можно говорить, что человек владеет определенным мировоззрением; в первом же случае наоборот, мировоззрение владеет человеком.
Фактически перед нами противопоставление двух разных типов мировоззрения, основанных на двух различающихся типах отношения между личностью и ее мировоззрением. Возвращаясь к языку психологического описания и анализа, в первом случае мировоззрение носит характер архетипов, интроектов или усвоенных из коллективного опыта схематизмов сознания и ценностей. Во втором случае правомерно говорить о мировоззрении не как о статичной структуре, а как о внутренней деятельности, которой человек овладевает в своем индивидуальном развитии на основе социальных шаблонов и инструментов этой деятельности. Понятие внутренней деятельности ввел в обиход Ф.Е. Василюк (1984), говоря о деятельности смыслостроительства как переживания критических жизненных ситуаций. Ранее А.Н.Леонтьевым (1977; 2003) была убедительно показана деятельностная природа познавательных процессов, а еще раньше Л.С. Выготский (1991) описал восприятие искусства как внутреннюю работу. Недавно понятие внутренней деятельности было с успехом применено к процессам выбора (Леонтьев, Пилипко, 1995).
Говоря о каких-либо внутренних процессах как о деятельности, мы имеем в виду следующие их особенности, позволяющие подвести их под эту категорию: 1. Они связывают субъекта с жизненным миром и гибко регулируются под влиянием как субъекта, так и объекта. 2. Они управляются мотивами, целями и репрезентацией условий осуществления. 3. Они опираются на культурно выработанные формы и способы их осуществления. 4. Как правило, они включают в себя как внешние, так и внутренние звенья и взаимопереходы между ними. 5. В генетически исходных формах они носят внешний, развернутый и интериндивидный характер; по мере их становления они становятся интраиндивидными, свернутыми и в большей степени внутренними; так же происходит их актуалгенез, в том числе целенаправленная коррекция.
Процессы мировоззрения в их развитых, зрелых, осознанных формах, вполне соответствуют этим критериям. Фактически можно говорить о деятельности ориентации в мире , культурной формой которой выступает философия, а внешними генетически исходными формами — вопросы, которыми дети засыпают взрослых на определенном этапе развития. Будучи вначале хаотичными и бессистемными, постепенно они складываются в картину мироустройства. Достаточно, к сожалению, типичный случай, когда взрослые не поддерживают эту активность и не отвечают на вопросы, а то и отрицательно их подкрепляют, приводит к атрофии деятельности ориентации в мире, замене активности собственного сознания пассивным усвоением мифов больших и малых социальных групп, которые завладевают его сознанием. «Необразованный человек довольствуется тем, что миф дает ему смысл жизни, дает ему ценностные ориентиры существования; ему и в голову не приходит, что эта — высшая инстанция его жизни — требует каких-то дополнительных интеллектуальных подкреплений. Так мыслит ребенок-дошкольник: он твердо знает, что его мама — самая красивая на свете, а его дом — центр, вокруг которого вращается Вселенная..» (Лобок, 1997, с. 643)
Напротив, сохранение, поддержка и развитие этой формы познавательно-практического отношения к миру приводит к совершенно иной мировоззренческой позиции — зрелой, осознанной и активной. «Сознательная мировоззренческая позиция … всегда оказывается продуктом той или иной философской работы, свершившейся на индивидуально-личностном уровне, продуктом рефлексивного осознания предельных структур стихийного “мировосприятия”» (Лобок, 1986, с. 128-129). В этом случае уже личность владеет мировоззрением, а не наоборот. Не случайно Г.Олпорт (2002) считал наличие развитой жизненной философии одним из трех главных критериев зрелой личности. Развивая его идеи, С.Мадди ( Maddi , 1980) показал, что наличие позитивной жизненной философии является главным, что позволяет нам преодолеть страх смерти и превратить трагические переживания столкновения с реальностью смерти в ценный смысловой опыт, укрепляющий личность и позволяющий ей двигаться вперед в своем развитии. Главное в мировоззрении не столько то, что оно есть, сколько то, что оно развивается вместе с личностью. Этот процесс однако отнюдь не автоматический, он опосредован более или менее развитой внутренней деятельностью ориентации в мире. А.М.Лобок также считает изменение смысловых ориентиров, которое он называет мифологической динамикой личности, «одним из самых ярких критериев личностного развития вообще» (1997, с. 642).
Авторская публикация. Свидетельство о публикации в СМИ № P108-4583.
Обсуждения Мировоззрение как деятельность