Обозреватель журнала Scientific American Джордана Цепелевич рассказывает, как психологи и нейрофизиологи изучают альтруизм и эгоизм, какие мотивы альтруизма можно отследить на основе анализа работы мозга и почему в альтруистичных поступках эгоистичных людей больше искренности и сострадания, чем в поступках общественных активистов.
В декабре 2015 года генеральный директор Facebook Марк Цукерберг и его жена Присцилла Чан объявили о рождении своей дочери и дали обещание в течение своей жизни пожертвовать 99 процентов своих акций Facebook на благотворительные цели. Решение было встречено как похвалами за альтруизм, так и критикой, так как многие засомневались в истинных мотивах Цукерберга и предположили, что это был шаг, позволяющий сэкономить миллионы долларов, которые могли бы пойти на уплату налогов. Конечно, мир никогда не смог бы достоверно узнать, действительно ли мотивы альтруизма этих родителей были филантропичны.
Точнее — до этого момента. Исследование, опубликованное не так давно в журнале Science, доказывает, что, анализируя способ взаимодействия разных областей мозга, можно предсказать, был ли альтруистический поступок мотивирован эмпатией или взаимной услугой из разряда «вы почесали мне спинку, теперь я почешу вашу». Эрнст Фер, поведенческий экономист из Цюрихского университета (U.Z.H.) и руководитель исследования, говорит:
«Мотивы имеют нейрофизиологические «отпечаток пальца». Значение слова «мотив» говорит нам о том, что это чисто психическое понятие, которое мы не можем непосредственно наблюдать. Но нам удалось показать, что мы могли бы сделать его видимым».
Исследователи обнаружили, что простое наблюдение за поведением человека или деятельностью конкретных областей мозга не может ничего рассказать о мотивах, лежащих в основе его или ее альтруистических решений. Однако взаимодействие этих областей мозга имеет свои специфические особенности – в зависимости от того, эмпатией или взаимностью было вызвано то или иное решение. Кроме того, будь то эгоистические, альтруистические или просоциальные мотивы, у разных людей они проявляются по-разному: так, эгоистичные люди принимали больше альтруистических решений, когда они были мотивированы сопереживанием, а не взаимностью, в то время как люди с просоциальной направленностью чаще принимали альтруистические решения на почве взаимности, а не сопереживания.
Исследовательская команда случайным образом распределила первых участников по двум группам: группу, стимулируемую эмпатией, и группу, стимулируемую взаимностью. В первой группе каждый субъект наблюдал, как партнер (который сотрудничал с исследователями) получал удары шокером, и это должно было вызвать сопереживание. Во второй группе субъект наблюдал, как партнер отказывался от денег, чтобы избавить его от шоковой терапии, что должно было вызвать взаимность, заставить человека чувствовать себя обязанными по отношению к партнеру. В каждом случае у каждого субъекта также был второй, нейтральный партнер, который выступал как контрольный субъект.
После этого команда исследователей измеряла поведение и мозговую активность добровольцев. Ученые сделали исследуемым фМРТ в тот момент, когда участники занимались распределением денег между собой и одним из партнёров: вызывающим эмпатию, стимулирующим на проявление взаимности и контрольным партнёром. Участники могли либо увеличить денежное вознаграждение партнера в ущерб себе (просоциальное поведение) или максимизировать свое собственное денежное вознаграждение в ущерб партнеру (эгоистичное поведение). Решение, которое они принимали, учитывая наличие контрольного партнёра, служило мерой их «базового уровня», или безусловным уровнем альтруизма, потому что никакие мотивы не были задействованы в этом сценарии.
Исследователи обнаружили, что участники, независимо от того, к какой группе они относились, демонстрировали одно и то же альтруистическое поведение: они принимали альтруистическое решение в отношении партнёров, вызывающих эмпатию или взаимность, гораздо чаще, чем в отношении контрольного партнёра, и эта тенденция в равной степени была характерна для обеих групп. Кроме того, фМРТ-сканирование показало активизацию нейронной сети мозга в передней островковой, передней поясной коре и вентральном стриатуме — областях, которые, как было ранее установлено, связаны с эмпатией и взаимностью, и это вполне согласовалось с мотивами.
Но исследователи нашли существенные различия, когда они проанализировали взаимодействие и связь между этими тремя областями мозга с использованием динамического каузального моделирования — вероятностного метода прогнозирования для выделения скрытой нейронной архитектуры основной активности мозга. Сети у эмпатически вызванного альтруизма и базового альтруизма были похожи: в обеих зафиксировали положительную связь между передней поясной корой головного мозга и островком (с увеличенным взаимодействием в мозге испытуемых, поступки которых стимулировали эмпатией).
Нейронная модель у испытуемых, практикующих взаимный альтруизм, в противоположность этому, характеризовалась положительной связью между передней островковой долей и вентральным стриатумом. Таким образом, хотя два мотива привели к одному и тому же поведению, каждый из них активировался различными нейронными связями. Грит Хейн, психолог Цюрихского университета и ведущий автор исследования, отмечает:
«Эти различия достаточно надежны, так что мы можем использовать их, чтобы классифицировать мотивы».
По факту, Хейн и ее команда были в состоянии использовать данные мозга участников для определения их мотивов с точностью почти в 80 процентов. И, наконец, учёные хотели проверить, действительно ли люди, классифицируемые как «эгоистичные» или «просоциальные» во время распределения денег, реагировали по-разному на стимулирование эмпатией и взаимностью. Они перераспределили участников на две новые группы, основываясь на том, как часто те принимали эгоистичные и альтруистичные решения, когда давали деньги контрольному партнеру, а затем изучили влияние обоих мотивов на каждую группу. Исследователи обнаружили, что стимуляция сопереживания увеличивала альтруизм у эгоистичных людей, но не у людей, настроенных просоциально. В то же время стимуляция взаимностью повлияла на увеличение альтруизма среди просоциальных личностей, но не имела никакого влияния на эгоистичных людей. Цендри Хатчерсон, психолог из университета Торонто, который не принимал участия в исследовании, комментирует:
«Это хороший результат. Он показывает, что если вы пытаетесь думать о том, как увеличить уровень альтруизма — либо потому что вы благотворительная организация, которая пытается собрать деньги, или вы просто думаете, что великодушие в целом — это хорошая вещь, — вы действительно должны знать свою аудиторию и то, на какие мотивы они обычно полагаются, потому что это поможет вам понять, какая стратегия, вероятнее всего, будет успешной».
Себастьян Глат, психолог из Базельского университета, который также не принимал участия в исследовании, считает, что в своей работе ученые совершили некий переворот в применение данных фМРТ. В то время как фМРТ предоставляет информацию о деятельности различных областей мозга, исследователи пошли дальше, комбинируя сложное вероятностное моделирование с алгоритмом классификации для оценки того, как разные области взаимодействуют. Глут подчёркивает:
«Это особенно хороший способ показать, что метод фМРТ может больше, чем просто искать активные области мозга. Здесь важно, как эти активные области взаимодействуют друг с другом. И за этим будущее. Здесь кроется огромный потенциал проникновения в суть проблем; новые знания и новая информация могут быть извлечены из такого анализа фМРТ».
Хатчерсон соглашается с тем, что такой тип исследований обладает потенциалом использования в будущем, отмечая, что их исследование, анализирующее взаимодействия областей мозга во время того, как кто-то принимает альтруистические решения, рассказывает только половину истории. Измерение степени включенности областей мозга во время принятия эгоистичных решений может быть не менее показательно. В конце концов, один человек часто принимает как великодушные, так и эгоистичные решения на основе различных факторов, в том числе, исходя из того, чего субъекту будет стоить его великодушие или сколько партнёр в конечном счете получит от этого великодушия.
Теперь исследователи планируют обобщить свои выводы, изучая другие мотивы для альтруистического поведения, такие как желание действовать морально, получение выгоды от будущей взаимности или защита своей репутации. Профессора Хайнс также интересует, что может произойти, если несколько мотивов соединятся в одном поступке — при условии, что эта ситуация будет близка к реальной жизни. И эти измерения связи не говорят нам ничего о базовой склонности человека к альтруизму или эгоизму. Хатчерсон подчеркивает:
«Есть один огромный вопрос: учитывая ряд преимуществ, связанных с просоциальным поведением, как люди, которые априори великодушны или эгоистичны на уровне базового состояния, доходят до этой точки? Здесь дело в генетических различиях? Или это касается обучения и образования?»
Преследуя ответы на все эти вопросы, она также предлагает рассматривать другие части головного мозга, такие как височно-теменной узел — область, связанную с самосознанием и сопереживанием.
«Мы находимся в начале решения этой головоломки, и это [исследование] добавило лишь один кусочек, но оно также подчеркнуло, насколько велика эта загадка. Это не пазл для пятилетних, это пазл из тысячи частей, у которого нет границ. Здесь хранится очень много тайн, и все они предельно важны для человеческого состояния».
Точнее — до этого момента. Исследование, опубликованное не так давно в журнале Science, доказывает, что, анализируя способ взаимодействия разных областей мозга, можно предсказать, был ли альтруистический поступок мотивирован эмпатией или взаимной услугой из разряда «вы почесали мне спинку, теперь я почешу вашу». Эрнст Фер, поведенческий экономист из Цюрихского университета (U.Z.H.) и руководитель исследования, говорит:
«Мотивы имеют нейрофизиологические «отпечаток пальца». Значение слова «мотив» говорит нам о том, что это чисто психическое понятие, которое мы не можем непосредственно наблюдать. Но нам удалось показать, что мы могли бы сделать его видимым».
Исследователи обнаружили, что простое наблюдение за поведением человека или деятельностью конкретных областей мозга не может ничего рассказать о мотивах, лежащих в основе его или ее альтруистических решений. Однако взаимодействие этих областей мозга имеет свои специфические особенности – в зависимости от того, эмпатией или взаимностью было вызвано то или иное решение. Кроме того, будь то эгоистические, альтруистические или просоциальные мотивы, у разных людей они проявляются по-разному: так, эгоистичные люди принимали больше альтруистических решений, когда они были мотивированы сопереживанием, а не взаимностью, в то время как люди с просоциальной направленностью чаще принимали альтруистические решения на почве взаимности, а не сопереживания.
Исследовательская команда случайным образом распределила первых участников по двум группам: группу, стимулируемую эмпатией, и группу, стимулируемую взаимностью. В первой группе каждый субъект наблюдал, как партнер (который сотрудничал с исследователями) получал удары шокером, и это должно было вызвать сопереживание. Во второй группе субъект наблюдал, как партнер отказывался от денег, чтобы избавить его от шоковой терапии, что должно было вызвать взаимность, заставить человека чувствовать себя обязанными по отношению к партнеру. В каждом случае у каждого субъекта также был второй, нейтральный партнер, который выступал как контрольный субъект.
После этого команда исследователей измеряла поведение и мозговую активность добровольцев. Ученые сделали исследуемым фМРТ в тот момент, когда участники занимались распределением денег между собой и одним из партнёров: вызывающим эмпатию, стимулирующим на проявление взаимности и контрольным партнёром. Участники могли либо увеличить денежное вознаграждение партнера в ущерб себе (просоциальное поведение) или максимизировать свое собственное денежное вознаграждение в ущерб партнеру (эгоистичное поведение). Решение, которое они принимали, учитывая наличие контрольного партнёра, служило мерой их «базового уровня», или безусловным уровнем альтруизма, потому что никакие мотивы не были задействованы в этом сценарии.
Исследователи обнаружили, что участники, независимо от того, к какой группе они относились, демонстрировали одно и то же альтруистическое поведение: они принимали альтруистическое решение в отношении партнёров, вызывающих эмпатию или взаимность, гораздо чаще, чем в отношении контрольного партнёра, и эта тенденция в равной степени была характерна для обеих групп. Кроме того, фМРТ-сканирование показало активизацию нейронной сети мозга в передней островковой, передней поясной коре и вентральном стриатуме — областях, которые, как было ранее установлено, связаны с эмпатией и взаимностью, и это вполне согласовалось с мотивами.
Но исследователи нашли существенные различия, когда они проанализировали взаимодействие и связь между этими тремя областями мозга с использованием динамического каузального моделирования — вероятностного метода прогнозирования для выделения скрытой нейронной архитектуры основной активности мозга. Сети у эмпатически вызванного альтруизма и базового альтруизма были похожи: в обеих зафиксировали положительную связь между передней поясной корой головного мозга и островком (с увеличенным взаимодействием в мозге испытуемых, поступки которых стимулировали эмпатией).
Нейронная модель у испытуемых, практикующих взаимный альтруизм, в противоположность этому, характеризовалась положительной связью между передней островковой долей и вентральным стриатумом. Таким образом, хотя два мотива привели к одному и тому же поведению, каждый из них активировался различными нейронными связями. Грит Хейн, психолог Цюрихского университета и ведущий автор исследования, отмечает:
«Эти различия достаточно надежны, так что мы можем использовать их, чтобы классифицировать мотивы».
По факту, Хейн и ее команда были в состоянии использовать данные мозга участников для определения их мотивов с точностью почти в 80 процентов. И, наконец, учёные хотели проверить, действительно ли люди, классифицируемые как «эгоистичные» или «просоциальные» во время распределения денег, реагировали по-разному на стимулирование эмпатией и взаимностью. Они перераспределили участников на две новые группы, основываясь на том, как часто те принимали эгоистичные и альтруистичные решения, когда давали деньги контрольному партнеру, а затем изучили влияние обоих мотивов на каждую группу. Исследователи обнаружили, что стимуляция сопереживания увеличивала альтруизм у эгоистичных людей, но не у людей, настроенных просоциально. В то же время стимуляция взаимностью повлияла на увеличение альтруизма среди просоциальных личностей, но не имела никакого влияния на эгоистичных людей. Цендри Хатчерсон, психолог из университета Торонто, который не принимал участия в исследовании, комментирует:
«Это хороший результат. Он показывает, что если вы пытаетесь думать о том, как увеличить уровень альтруизма — либо потому что вы благотворительная организация, которая пытается собрать деньги, или вы просто думаете, что великодушие в целом — это хорошая вещь, — вы действительно должны знать свою аудиторию и то, на какие мотивы они обычно полагаются, потому что это поможет вам понять, какая стратегия, вероятнее всего, будет успешной».
Себастьян Глат, психолог из Базельского университета, который также не принимал участия в исследовании, считает, что в своей работе ученые совершили некий переворот в применение данных фМРТ. В то время как фМРТ предоставляет информацию о деятельности различных областей мозга, исследователи пошли дальше, комбинируя сложное вероятностное моделирование с алгоритмом классификации для оценки того, как разные области взаимодействуют. Глут подчёркивает:
«Это особенно хороший способ показать, что метод фМРТ может больше, чем просто искать активные области мозга. Здесь важно, как эти активные области взаимодействуют друг с другом. И за этим будущее. Здесь кроется огромный потенциал проникновения в суть проблем; новые знания и новая информация могут быть извлечены из такого анализа фМРТ».
Хатчерсон соглашается с тем, что такой тип исследований обладает потенциалом использования в будущем, отмечая, что их исследование, анализирующее взаимодействия областей мозга во время того, как кто-то принимает альтруистические решения, рассказывает только половину истории. Измерение степени включенности областей мозга во время принятия эгоистичных решений может быть не менее показательно. В конце концов, один человек часто принимает как великодушные, так и эгоистичные решения на основе различных факторов, в том числе, исходя из того, чего субъекту будет стоить его великодушие или сколько партнёр в конечном счете получит от этого великодушия.
Теперь исследователи планируют обобщить свои выводы, изучая другие мотивы для альтруистического поведения, такие как желание действовать морально, получение выгоды от будущей взаимности или защита своей репутации. Профессора Хайнс также интересует, что может произойти, если несколько мотивов соединятся в одном поступке — при условии, что эта ситуация будет близка к реальной жизни. И эти измерения связи не говорят нам ничего о базовой склонности человека к альтруизму или эгоизму. Хатчерсон подчеркивает:
«Есть один огромный вопрос: учитывая ряд преимуществ, связанных с просоциальным поведением, как люди, которые априори великодушны или эгоистичны на уровне базового состояния, доходят до этой точки? Здесь дело в генетических различиях? Или это касается обучения и образования?»
Преследуя ответы на все эти вопросы, она также предлагает рассматривать другие части головного мозга, такие как височно-теменной узел — область, связанную с самосознанием и сопереживанием.
«Мы находимся в начале решения этой головоломки, и это [исследование] добавило лишь один кусочек, но оно также подчеркнуло, насколько велика эта загадка. Это не пазл для пятилетних, это пазл из тысячи частей, у которого нет границ. Здесь хранится очень много тайн, и все они предельно важны для человеческого состояния».
Взято из открытых источников.
Обсуждения Поговорим об эгоизме и альтруизме