Почему это случилось со мной?

В случае же неизбежного рано или поздно падения в качестве опоры предлагается неоспоримое «Я же тебе говорила…».

Так происходит формирование первых причинно-следственных связей. И это не значит, что дети перестают бегать, чаще всего их не сильно заботят последствия, и они просто делают то, что приносит им удовольствие. Но со временем количество подтвержденных родительских гипотез приводит к вере в то, что мир предсказуем и… Справедлив. Иногда не очень внимателен, поэтому некоторые наши проделки остаются безнаказанными, но это исключительно потому, что «мама не заметила».

Позже мы начинаем подозревать, что если не совершать ничего запретного, то в нашей жизни не случится и ничего интересного. Но идея того, что возникшие проблемы есть следствие нарушенных правил, уже надежно поселилась в нашем сознании.

Эта идея защищает нас от страха неопределенности, позволяет жить с иллюзией контроля над своей жизнью.

По мере взросления мы пересматриваем правила, продиктованные нам родителями, и заменяем их своими личными, основанными на нашем собственном жизненном опыте, религиозных и философских учениях. Так или иначе, мы пытаемся избежать боли, застраховать себя хотя бы от прижизненного ада путем выполнения заповедей, в которые верим.

Если что-то, чего мы боимся и хотим избежать, случается с кем-то другим, мы стремимся найти объяснение произошедшему в рамках своей картины мира. Установить те самые причинно-следственные связи.

Что он сделал не так?
В чем была ошибка?
Что я могу сделать, чтобы не попасть в эту ситуацию?

Когда нам понятно, какие нарушения привели к проблемам, мы чувствуем себя защищенными. Просто не нужно повторять эти ошибки - и не будет у нас таких сложностей. Все просто! И уже не так страшно жить.

Мы готовы тоннами скупать то, что кормит наши страхи.

Зубную пасту, которая защит нас от походов к стоматологу, таблетки, которые спасут от боли, пророщенные зернышки вместо колбасы, напичканной канцерогенами. И неважно, что мало кто понимает механизм возникновения онкологии после съеденного бутерброда, главное, что чем дальше мы отодвинем от себя страшное слово канцероген, тем в большей безопасности окажемся. И страшный зверь «рак» проползет мимо.

Если кто-то рядом заболел, а уж если заболел так сильно, что даже умер, то он точно что-то делал неправильно. Возможно, злоупотреблял алкоголем или вел сидячий образ жизни, возможно, недостаточно усердно молился или просто не реализовывал свое истинное предназначение. Иначе почему все так плохо закончилось?

Мы хотим рожать и растить правильных детей.

Подразумевая, что правильные дети должны быть обязательно здоровы, красивы, умны, веселы и дружелюбны. Если наши дети не плюются едой и не просыпаются по ночам от мокрого подгузника, значит, мы правильные родители. Если же они не проходят по какому-то из критериев правильности, то мы стремимся выполнить работу над ошибками. Читаем книжки, ходим к специалистам, экспериментируем с различными педагогическими методами в надежде все исправить.

Муж подруги ушел к другой?

Наверняка она делала что-то не так. Ну и что, что она молода и привлекательна. Подумаешь, прекрасная хозяйка и интересный собеседник, мы же не знаем, какая она в постели. Наверняка там не все в порядке. А мы-то понимаем, что для мужчины секс – это главное. У нас с этим все в порядке, так что нам не грозит быть оставленными.

Мы ищем правильные способы жить, подразумевая, что правильно – это когда тепло, сытно и ничего не болит.

Сложности начинаются тогда, когда законы из нашей картины мира не срабатывают.

Когда машина сбивает человека, переходящего дорогу по пешеходному переходу на зеленый свет.

Когда рак сражает молодого и жизнерадостного отца семейства, ведущего исключительно здоровый образ жизни.

Когда у пары, которая мечтала о ребенке и тщательно готовилась к зачатию, рождается малыш с пороками развития.

Когда жертвой насилия становится скромная девочка, возвращающаяся домой из музыкальной школы.

Когда разбивается самолет, полный детей…

Всему этому не находится объяснения. Подобные события не поддаются логике. В такие моменты рушатся привычные опоры, и это всегда больно. Сознание пытается зацепиться хоть за что-то, что казалось незыблемым, но постоянно соскальзывает в холодный колодец бессмысленности. Волны страха, боли, уныния слизывают начертанные на песке правила.

Становится очевидным, что правила работают не всегда, и мы ни от чего не застрахованы. Жить с этим невыносимо, и наша психика заботливо предоставляет нам лазейку, в которую мы можем сбежать от своих чувств.

Любой психически здоровый человек пытается избежать боли. И это нормально. Как и любая система, наша психика стремится к постоянству. Это условие выживания. Другой вопрос, как мы справляемся с болью уже пришедшей? С той, которую уже нельзя игнорировать?

Что происходит, когда «то-что-не-должно-было-случиться» происходит именно с нами? Никто не планирует свои проблемы и несчастья. И, тем не менее, в том или ином виде они приходят к каждому. Выскакивают из-за угла, обрушиваются на голову, бьют в спину. Беды всегда неожиданны. И они всегда разделяют жизнь на «До» и «После». Иногда эта черта похожа на линию, нарисованную тонким карандашом, а порой она напоминает пропасть, пересечь которую не представляется возможным.

Найти виноватого, понять причину произошедшего – это первое, что начинает делать наш разум, привыкший устанавливать причинно-следственные связи. Дальше – дело вкуса. Кто-то назначает виноватым мир вокруг, кто-то предпочитает искать причину в себе. Так или иначе, мы пытаемся вместить случившееся в свою картину мира и существующие в ней правила, найти «закон», согласно которому мы получили «наказание».

А что, если все устроено по-другому?

Что, если то, что воспринимается нами как наказание, на самом деле является благословением? Возможно ли, что мы просто еще не знакомы с теми правилами, согласно которым с нами случилось то, что случилось?

Тяжелая болезнь, смерть близкого, особенный ребенок, уход мужа, увольнение с работы – может ли это стать ресурсом? В рамках имеющегося у нас представления о мироустройстве – вряд ли. Крайне редко ответ скрыт в условиях задачи. Чаще всего он лежит вовне, вынуждая нас выходить за пределы данности.

Если пытаться встроить травмирующее событие в имеющуюся картину мира, оно никогда не перестанет быть травмирующим. Там, где демонстрируют свою несостоятельность старые правила, появляется пространство для изучения новых. Застревая же в поиске ответа на вопрос «Почему?», мы лишаем себя ответа на вопрос «Зачем?».

Мы можем бесконечно перебирать в сознании возможные причины своих несчастий, возвращать себя в прошлое, пытаться понять, что мы сделали не так. И тем самым не допускать возможность того, что происходящее с нами сейчас правильно. Горько, больно, тяжело, но… правильно.

Когда мы уделяем наиболее пристальное внимание какой-либо части нашего тела? Когда она болит!

Только тогда мы начинаем по-настоящему прислушиваться и считаться с нашим телом, когда в нем возникает дискомфорт. И чем этот дискомфорт сильнее, тем мы бережнее.

Есть ли у нашей души более надежный способ привлечь к себе внимание?