Звонить

Память, память, что ты делаешь
Зачем погибших возрождаешь
Опять страдаешь, видишь, думаешь,
И вновь ты плачешь и теряешь

Скажи мне память, как ты можешь
Меня воспоминаньем убивать
Быть может мне забыть поможешь,
Ведь лучше всё простить, не знать .

Спасибо память, помогаешь
Моменты лучшие навеки сохранить,
И лучше ты наверно знаешь
Как нам умершего любить. . .
Зима, так холодно, так холодно, дыхание замораживается и жизнь еле теплится. Как робот живёшь, дышишь просто по привычке...

- Это против правил! - уверенно категоричным тоном сказал Старший Эльф, держа очередной официальный запрос, зарегистрированный под номером 34577743279578.- И вообще! Как вообще его зарегистрировали! Это не наш участок! Даже не наша страна! Это к русским. Это их сфера влияния.

- Ну… у них людей не хватает...- робко возразил Младший Эльф.- Сам знаешь, какая у них ситуация с кадрами.

- Какая? - хмыкнул Старший.- Это вообще НЕ НАШ вопрос.

- Ну так эльфы там не работают по таким вопросам...

Вагоны метро раскачиваются из стороны в сторону. Я сижу, и почти засыпаю от этих мерных движений. Надо мной висят полуспящие люди и раскачиваются в такт. Время – около восьми утра. «Новогиреево» - слышу я сквозь сон, и пытаюсь спать дальше, но что-то внутри подсказывает «название до боли знакомо». Резко вскакиваю, и лечу к выходу, расталкивая пассажиров. Двери перед носом закрываются. Еду дальше.

На улице дождь. Иду, закрыв глаза не различая дороги, ветер растрепал волосы, зря я не взяла...

Душа летела и пела. Пела, упиваясь свободой. Никогда ей не было так легко и привольно.

-Ну, наконец, то сегодня. Сегодня это произойдет. Сегодня это случится! Благодарю тебя Господи!

-Осталось совсем немного, потерпи, - ответил Господь

-Потерплю, - чего уж там, сколько терпела, и казалось, конца этому не будет, но вот свершилось, остался час, всего лишь мгновение по сравнению с вечностью.

И, я полечу, в неизвестность, в пустоту небытия, в новый мир, вне времени и пространства, где...

Как-то раз, в теплый летний денек тишина и спокойствие моей квартиры были нарушены звоном бьющегося стекла. Я стремглав помчалась на резкий звук, мрачно подозревая, что мое кухонное окно вновь подверглось нападению футболистов. Ну вот, так и есть! В окне зияла огромная дыра, а на полу, среди радужно поблескивающих осколков, словно гордый победитель, лежал футбольный мяч. А ведь всего неделю назад мне вставили совсем новое стекло! Злая и расстроенная, я была готова коршуном наброситься на...

…Мы идем, где тонко, тонко
А под нами черный лед.

Я вчера разбил зеркало – там ухмылялась какая-то личность. А все - после…препаратов с висмутом и титаном. От желудка. Или не надо - столько пить? Или, это от тех маленьких розовых шариков, что дал проглотить однажды покойник? «Таблетки счастья». А может - ЛСД?

А может, все это не зеркало, а тяжелые сны с лифтом, который привозит не туда, не на тот этаж, даже двигаясь по диагонали или боком? Да и сам лифт – не тот! Но, место-то знакомое...

Я взяла подлежащую мытью кружку с остатками утреннего кофе на дне, и вышла из отдела. На пути к женской комнате мне предстояло преодолеть пару десятков метров по длинному узкому коридору. Идти я старалась по центру, потому что двери, выходящие в этот коридор со всех отделов нашего этажа открываются наружу.

Проходя близко возле стены можно запросто пасть жертвой производственной спешки, в пылу которой наиболее энергичные работники вылетают из дверей своих отделов как торпеды из орудий военного...

Морозно в степи. В перелесках будто деревья греют, а на юру – совсем пропасть. Возницы наглухо укутаны в бараньи лохматые тулупы. Седоки на пяти санях жмутся друг к дружке, зарываются в сено, прикрываясь сверху дерюжками. На последних – четверо.

- Лопатин, озяб? – ткнулся к нему в самое лицо закоченевший Бондарев.

- Замёрз… аж до самых кишок! – прохрипел уныло Лопатин. – Приедем-то скоро али нет?

- Кто его знает, спросить надо приятеля-то. Эй, друг, - ткнул он в рыжую овчинную тушу...

На сыпучем взгорке внутри подковы села сумерничают две фигуры. Вечерняя синь сворачивается, густеет, запекается чернотой, и трудно отличить, кто из двух девушка, а кто - плечистый парень. За первой звездой вызрела вторая, третья, и потянуло сыростью. Девушка недовольно поводит плечами, словно отгоняет озноб:

- Слышь, Дань, похолодало. Тебе тоже небось зябко?
Он снял с себя пиджак и надел на нее. Она была очень смешная в этом одеянии, из рукавов виднелись только кончики пальцев, она высоко...

Поля совсем оголились. Только в глубоких лощинах да оврагах ещё таились от солнца грязно-ноздристые исхудавшие сугробы, но и те с шуршащими вздохами оседали, холодными струями уходили в землю. А земля была чёрная, бухлая, томно грелась под солнцем и нежила тучное своё тело, нахолодавшее под белыми пуховиками зимы. Разноголосо лопотала-бурлюкала вода. Толпами звонких мутных ручейков сбегала она со всех сторон и там, на дне оврага, затевала безудержный бунт, а потом сильная, освобождённая от...