Зомби

Всё таяло, текло, делилось, явственно совершало своё окончательное, цикло-цилиндрическое путешествие.В широкие паруса релятивистского мира необычайно сильно дул неприятный ветер перемен с характерным металлическим привкусом, впрочем, как и всегда. Качество вдруг оживающих древних притч не снижалось: один хлеб делился по-прежнему на всех, зарытые таланты не взращивались, даже при государственном субсидировании. Новым, во всё этом калейдоскопе несуразиц было разве что количество фазовых переходов, устремлявшихся к бесконечности, тогда как время между ними приближалось к нулю – в информационную эпоху только ленивый не слышал о суператтракторах, нелинейном будущем, контрфактическом моделировании, нейронных сетях, о новом криогенном Миллиметроне. Несмотря на громкие заявления космических оракулов, застенчивых шептунов и дипломированных шарлатанов, будто бы специально для этого сошедших с полотен Илюши Глазунова, заявления о преданности, братской любви и покаянии, постсингулярная эра со всей непопулярной бескомпромиссностью вступала в легитимные полномочия. Вступала новым осевым временем, курочившим черепа академиков, рядовых покупателей, строителей, магов, колдунов, женщин и детей. Любвеобильное Солнце оплодотворив Землю в точке сингулярности своим долгим фаллосом, присматривало оком Ра за её округлым животом, молчаливо смеясь над новой интрижкой в бездонное ухо мисс Вселенной.

Возле метро Павелецкая хромые и убогие наслаждались вечерним аперитивом – некими «вторячками» амриты, преподнесённой в дар людям в далёкие времена самим лотосооким Дханвантари. Амритой, настолько далёкой по составу от оригинала, что верхняя граница разницы упиралась в величину Планка, а протуберанцы нижней касались обители Ямараджа. Палёнка заходила довольно легко, закусывалась кусками хлеба с паштетом под канцерогенный дымок падших окурков. От сильного прихода обмороженные тела размягчались до имперсональной суперпозиции, уплывая светоподобными, геодезическими линиями за горизонт событий. После второй лица начинали излучать синий героизм и латентное благородство, после шлифовки «крепкой охотой» наступала долгожданная амнезия, та за которой многие искатели истины летали в Лондон, Амстердам, на Ибицу.

Прямо на мостовой, почёсываясь и лениво переворачиваясь на энергетически грязном матрасе, дремали толи образы Бога, толи бандерлоги, уходя в себя и уже не приходя обратно, теряя сигнал где-то между позывными «свой-чужой». Одетые на московский манер в выброшенные состоятельными горожанами вещи модных европейских и американских брендов, таких как Tommy Hilfinger, Fendy, Hermes, Mexx, Lacoste, бомжи не куда не спешили. Одурманенные и по-настоящему, почти как после просмотра КВН – весёлые и находчивые, они наполняли эфир табуированными фразами и субстанциональными понятийными конструкциями. Подогреваемые ништяками и наработанным опытом прошлых поколений, зомби строили здание своего Я не с самого нуля. По сути, они умело использовали весь многовековой наработанный потенциал как трамплин для своих умопомрачительных достижений. Яркие, по своей искренности обсуждения выстраивали уличную иерархию, где осведомитель подчинялся интенданту, пария ночнику, а попрошайки несли мелочь в Королевский общак. Поспешив реализовать первичное усилие можно с показной лёгкостью сделать вывод, что их saksin (свидетель) бесконечно долго вглядывался в ребристое зеркало майи, реализуя принцип убороса, лишь отражая её интенсивную эмансипацию на личностном холсте великого неведения. С такой же показной лёгкостью можно увидеть воочию как Бхайрава, эта грозная ипостась Шивы, плавит в этом центральном и довольно тесном зоопарке все двойственные, тройственные, а также фрагментарные аспекты сознания, все его отдельные психические и феноменальные функции. Наверняка именно так сине-зелёные рептилии и приспособились в итоге к городскому ландшафту, к чарующим архитектурным ансамблям самосовершенствующимися хроматофорами, глядя на мир лишь через узкое отверстие хищного зрачка.

Однако рассуждать так – значит неоправданно рисковать, вводя в свободный дискурс первичное ничто, а значит уже породить подмену Дао, усиливая и фиксируя обобщённую подмену его Первообраза и таким образом нарушить и без того слабый ритм слишком навязчивых смысловых пульсаций нашей современности. Поэтому всё же правильнее сделать главный акцент на вертикальном векторе работы, взяв за основу собственную её опору. В такой парадигме зомби прекрасно выполняли все возложенные на них Небом функции: потовыделение, размножение, наслаждение и артикуляцию, подпитывающие дряхлеющий, нижний предел Мироздания такой вот своеобразной, но всё же ошеломляющей, почти онтологической страстью. Печально, но красивая обёртка на поверку дня оказывалась фикцией, поэтому весь перцептуальный механизм активно трудился, чтобы защитить себя от смерти, покрывая всю эту сущностную шушеру и павшую нечисть человеческими одеждами, наделял бессмысленные действия функциями и не прекращал общего для всех движения. Он просто не мог поступать иначе, так как иные достройки по отношению к его носителю были бы непростительно подлыми, неэтичными и попросту бесчеловечными.

Под ширмой кристаллических решёток, созданных Богом в адамовых рёбрах, конфетка была тухлой и очень невкусной: вши и паразиты, прогрызшие за скорее глупую, чем долгую жизнь в их коконах каналы и отверстия, напитавшись Божественными соками, сделали из этих «индивидуумов» идеальный экзоскелет – мощный инструмент по рекогносцировке несправедливостей, поиску метафорических ассигнаций, утверждению правил или запретов. Медузообразные конструкции, висящие над их головами, высасывали мыслетворящую субстанцию; доступная наркота и погоня за объектами наслаждений, не без помощи общественного мнения, создали из прокачанных чемпионов высокотехносоциальных хомяков, постоянно трущихся друг о друга плешивыми шкурками. Поэтому не следует искренне удивляться, что доведённые Нептуном или Юпитером зомби до состояния зомби, не гнушались полакомиться себе подобными, откусывая неуёмным воображением, большие части полупрозрачных орбит первой семеричности, питаясь таким образом лишь формой, а не её содержанием. Печально, но мотивационно обоснованные интересы вынужденно нищих духом так и остаются ограниченными «звёздным планом» в элементарном суповом наборе: выпить, дунуть, всунуть, сглупить, вспомнить, сделать.

Дефицит в неокортексе кремния, с одновременной бомбардировкой его солями фтора и солями лития, провоцировавших его интоксикацию, сказывался на интегральности мозга, его недоступности, вообще ставя вопрос о его необходимости; яды и иллюзии сделали ящериц хозяевами этих из ряда вон плохо функционирующих механизмов; техно-гуманитарный баланс сделал из бомжей отличных зомби-рабов общепринятых заблуждений, научившихся повторять простые, колебательные движения с огромными амплитудами от эпатажной эстетики к женственному флирту, от диких криков до мягкого баритона, ну или, как вариант, от тотального сумасшествия к полнейшему безумию...