Золотые поля Оленовки

Как если бы местные легенды создавали за столетия своего существования свои верования, а они с течением времени оживали и становились реальностью, присущей каждой местности. Поэтому мне казалось, что в каждой деревне и в каждой глубинке должна непременно царить какая-то особая природная магия, свои существа и персонажи, которые живут в лесу, в озерах, в горах, в полях, под землей... Именно так я представляла себе в свои девять лет деревню: там обязательно где-то прячется Медной Горы Хозяйка, или Леший или хотя бы Житный Дед.

И вот меня привезли в деревню Оленовку к моей тете, которая присматривала за участком знакомых. Я вышла из машины и оглянулась по сторонам: находящееся на возвышающейся насыпи асфальтовое шоссе разделяло населенный пункт на две части – по одну сторону тянулись домики, а за ними огороды, - по другую сторону от шоссе расстилалось бескрайнее пшеничное поле с созревшими золотыми колосьями. «Нет сомнений!» - отметила я – «Житный Дед где-то здесь...». Меня повели в другую сторону, к домикам, но я чуть ли не сворачивала себе шею, с раскрытым ртом глазея на стройные колосья высотой в мой рост. Мне сразу захотелось в них шмыгнуть и ползком исследовать эти золотые нивы изнутри. «Я обязательно в них залезу!» - пообещала я себе, это стало моей важнейшей целью на ближайшее будущее.

У ворот нас встретила соседка моей тети со своим двенадцатилетним сыном Романом. Его внешность была под стать имени: большие и раскосые черные глаза с не по детски нахмуренными густыми бровями, что придавало взгляду еще больше выразительности и серьезности, смуглая или же загорелая кожа, иссиня-черные вьющиеся волосы. Ни дать ни взять – яркий главный герой какой-нибудь повести.

Мне вспомнилось, как годом ранее я, как большая любительница приключенческих историй, поздно вечером уселась с родителями перед телевизором, приготовившись смотреть фильм с интригующим названием «Роман с камнем».

- О чем фильм? – спросила я у родителей, - Мне понравится?

- Ложись-ка спать! – ответили мне, глядя на мои слипающиеся глаза.

- Так, а вдруг интересно! - возразила я.
- Нет, что ты. Это взрослый фильм, тебе будет скучно.

Годы спустя я узнала, что это - невероятно увлекательный приключенческий фильм, что Роман - это не имя персонажа, а литературный жанр, и что камень был драгоценный. Ну а пока я все еще с сожалением вспоминала тот вечер, когда пошла спать не посмотрев фильм и живо представляла себе его главного персонажа: мальчика по имени Роман, немного хмурого и задумчивого, но обязательно смелого, зажавшего в руке камень. Зачем? Наверное на всякий случай. Потому что смелый.

И вот передо мной стоял тот самый типаж. «Роман с камнем!» - с восторгом подумала я, только камня ему не хватает.

- А вот и невеста! – засмеялась мама Романа.
- Да! Наконец привезли вам на смотрины! – весело вторила моя тетя.

Роман оставался непоколебим. Меня же эта новость очень взволновала.

«Странно, мне совсем не сообщили об этом» - возмутилась я. Мне вдруг явственно увиделась наша свадьба через несколько дней и стало не по себе. Ведь у меня на этот приезд были совсем другие планы: мне хотелось посмотреть чердак в доме тети, хотелось познакомиться с огромной собакой с прославленным именем Джульбарс, которая – как мне сказали - охраняла двор, полазить по огромным плодовым деревьям, и наконец – побегать по пшеничным полям. Вобщем, еще столько всего хотелось успеть до свадьбы. Но я быстро успокоилась - почувствовала, что они сказали это просто так, на даль. Скорее всего даже не в этот приезд.

И, снова взглянув на Романа, я подумала: «А вообще, как все в жизни просто: есть Аня, есть Роман – значит будет свадьба. Жить легко!».

Роман, тем временем, держался с достоинством и немного горделиво – в стороне от оживленной беседы. «Ну, конечно, он старше меня – врядли он захочет дружить с малышней, да еще и с девченкой. Ну тогда я буду играть с Джульбарсом» - решила я и мы вошли во двор.

Джульбарс оказался огромной овчаркой с примесью местной дворняги, вел себя очень дружелюбно и с ума сходил по косточкам, которые ему сносили со всех близлежащих дворов.

- Пошли покажу чердак, - позвал меня из-за угла дома Роман, - Я здесь часто бываю. На чердаке можно складывать свои сокровища.

Я заинтригованная и довольная таким вниманием обошла дом и полезла вслед за ним по высоченной деревянной лестнице, приставленной к открытому входу под крышей. Это был второй этаж, но то ли под впечталением от деревни, то ли от проделанного по дощатой лестнице пути, казалось будто чердак находился очень высоко – почти под облаками. С него, будто с обзорной вышки, открывался панорамный вид на огороды и расстилавшиеся за ними кукурузные поля.

На чердаке висели вязанки лука и чеснока, в глубине – на газетках – сушилась в огромных количествах фасоль, ароматные травы и цветки цикория и календулы.

- Мы можем приносить сюда абрикосы, яблоки и даже вареную кукурузу, чтобы у нас свои припасы были, - сказал Роман и к моему восторгу, вывернув карманы, высыпал на пол разноцветные стеклышки.

Уже под вечер на чердаке выросли новые кучки припасов. Затем тетя велела нам нарвать кукурузы на ужин и мы пошли бродить по кукурузным полям. Что меня поразило – это то, что я могла сама выбирать какой початок сорвать – такого раздолья уж точно не почувствуешь в городе. Мы гонялись друг за другом по кукурузному полю, высматривали на земле прятавшихся полевых зверьков, соревновались, кто найдет больший початок и сами решали какие сорвать, какие оставить расти дальше. Так как питались мы в следующие дни одной кукурузой (помимо супа-кулеша она составляла наш основной рацион) - мы всюду носили ее с собой. В моих карманах постепенно – сначала в газетке, а затем просто насыпом – обосновалась соль, чтобы в любой момент можно было натирать кукурузу.

Пока мы собрали кукурузы, вернулся мой старший двоюродный брат Костя и пообещал помочь Роману притащить во двор огромную картонную коробку из под мебели. Расположив ее во дворе, натаскав в нее абрикосов и водрузив посередине «комнаты» свечку в банке, мы были совершенно счастливы: теперь у нас было целых два дома – чердак и коробка.

Начинало темнеть, посередине горела свеча и Роман без умолку, рассказывал местные истории о домах с привидениями. Было заметно, что он ими очень увлечен. Замечая, что мой взгляд по прежнему блуждающ, Роман немного ворчливо закрывал двери коробки – чтобы мне было страшнее и чтобы я серьезнее относилась к истории. Но страшно было лишь первые минуты – потом очень хотелось вылезти и пойти воочию посмотреть на тех самых привидений. Когда шел дождь – мы сидели слушая как он барабанит по картонным стенкам, молча, или хрумтя кукурузой. Рассказывать страшилки не имело смысла – с дождем было совсем не страшно.

Правда, когда разразилась гроза с громом и молнией, мы сидели вылупившись испуганно друг на друга, чуть ли не молясь на зажженную свечку, но чтобы не подать виду – изо всех сил друг другу улыбались. И дико орали и истерически смеялись каждый раз, когда оглушительно ударял гром. Тетя выбежала из дома на крик и приоткрыла «двери» коробки.

- Вы что тут делаете?
- Боимся, - засмеялись мы. Иногда, оказывается, бояться весело.

- Ну приходите бояться в дом, когда совсем страшно будет, - пригласила она.

- Не будет, - хором ответили мы и тетя закрыла коробку, а в ней воцарилась гробовая тишина.

Минуту спустя, под вой ветра и удары ночного грома мы с паническим визгом пересекли двор и забежали в дом.


Мой пятнадцатилетний кузен Костя днем работал со взрослыми на огородах, а затем, целыми вечерами пропадал со своими сверстниками, но мне не очень то и хотелось знать, чем таким интересным они занимаются. Взрослые дела часто так скучны.

Но в этот день нас созвали всех вместе – от мала до велика, чтобы собрать урожай абрикосов. Планировалось, кроме прочего, лазанье по деревьям. А так как я была в этом деле специалистом, то собиралась принести своими умениями максимальную пользу. И блестнуть ловкостью, конечно же.

Пришедшая с толпой взрослых четырнадцатилетняя Олеся схватила меня за руку и с силой оттащила подальше от коллектива.

- Тебе Костя что-нибудь говорил? - пробормотала она страшным шепотом.

- О чем, о чем? - загорелась я.
- Ну.. о том, что было вчера! – она вся покраснела как помидор и продолжала оглядываться по сторонам.

- Нет, я не знаю..
Она дернула меня за руку и поволокла к скамейке.
- Что, ничего не рассказывал?
- Нет..
По ее взгляду я никак не могла определить, произошло ли что-то страшное или же что-то веселое.

- В общем.. я была в своей ванной.. только никому не говори!!

- ну не буду.
.. принимала ванну, а у нас двери нет, только шторка, - Олеся хихикнула, раскраснелась еще сильнее, что составило еще более сильный контраст с пшеничного цвета волосами, и на мгновение зажала рот рукой. Затем посмотрела на меня круглыми глазами кивая, будто я должна была угадать продолжение.

Мое воображение, подпитанное историями о привидениях, нарисовало продолжение, достойное фильмов Хичкока.

- Нууууу? – в нетерпении протянула я, теперь уже тоже округлив на нее глаза.

- Ну, я купаюсь, а тут кто-то одергивает шторку! – выпалила она, и на корточках – так будто хотела тем самым спрятаться от взглядов - бросилась к лавке и присела закрыв лицо руками.

- О.. Кто? Кто?? – я приготовилась не поверить своим ушам.

- Ну, кто-кто! – засмущалась до слез Олеся, то улыбаясь, то смущенно сьеживаясь, - Брат твой!

Я стояла онемев, моему разочарованию не было предела. Так весь сыр-бор из-за этого? Или я что-то пропустила?

- Ага, ясно, - улыбнулась я.
Олеся рассмеялась:
- Так ты знаешь, он сам не ожидал! Весь покраснел, развернулся извиняясь, чуть лоб об притолоку не расшиб и бежать! Не знаю как на него и смотреть теперь.

Нас позвали на сбор абрикосов и самые молодые стали располазаться по гигантскому абрикосовому дереву.

Вопреки всем моим усилиям, не я, а Костя первым взлетел на самую верхушку, так что с моей ветки мне было его еле видно. И тут меня осенило: «Так вот почему, каждый раз, когда он приезжает к нам – все девушки спрашивают меня – когда твой брат погулять выйдет? Вот почему он пользуется такой популярностью и уважением среди парней! Это потому что он может выше всех залезть на абрикос! Как от меня это раньше ускользнуло...». С завистью и восторгом глядя на брата я решила, что непременно научусь лазать так же высоко и что однажды – собирая абрикосы - именно я буду сидеть на верхушке дерева. У меня снова появилась очень важная цель в жизни.

- Ну ладно, - думала я, - пусть я не первая, так хоть вторая.

- Эй! Я к тебе! – крикнул Косте с соседней от меня ветки Игорь, старший брат Олеси, и в пол-минуты оказался высоко над моей головой. Мне окончательно погрустнело и я слезла собирать с родителями упавшие абрикосы.

Закончив собирать на верхушке, Костя натряс гору абрикосов и спустившись с дерева шепнул мне на ухо:

- Переспевшие отдельно!
- А почему? На варенье?
- Тсссс! – прошипел он, - Потом скажу.
Подростки, заговорнически переглядываясь, слаженно отбраковывали расквашенные абрикосы в отдельное ведро. Что-то готовилось.

Костя, искоса поглядывая на Олесю, поднял абрикос и кинул в нее. Олеськино лицо засветилось счастьем.

- Странная реакция, - отметила я про себя, - Я такого раньше не видела. Кто-то шпульнул в тебя абрикосом – ты должна разозлиться! А она улыбается почему-то..

Олеся, покраснев и немного замявшись, тоже подняла несколько абрикосов и стала гоняться за моим братом, обстреливая его. Костю тоже при этом нельзя было назвать недовольным...

- Удивительно! – недоумевала я, - Запусти я ему в лоб абрикосом, мне бы влетело.

Когда мы снесли все ведра во двор и родители собрались в доме, чтобы обсуждать их дальнейшее использование, я заметила компанию из десяти подростков выходящих за ворота. Костя отделился от них и направился ко мне, за ним побежали Игорь и Олеся.

- С нами пойдешь? - себе под нос пробубнил Костя, исподлобья глядя куда-то в сторону.

- А куда? – поинтересовалась я.
- Просто скажи - пойдешь или нет.
- А если она родителям расскажет? - вмешались Игорь с Олесей.

- Она не расскажет, - возразил мой брат, - так пойдешь?

- Пойду.
Мы молча вышли за ворота. К нам, осторожно оглядываясь присоединились остальные - с тремя ведрами переспевших абрикосов и с корзинкой сырых яиц. Я не знала, куда мы шли, но во мне нарастало чувство гордости и ответственности из-за возможности поучаствовать в чем-то вместе со старшим братом.

Мы вышли на шоссе, отделявшее пшеничные поля от домов и спустились в кювет у поля.

- Распределяемся, - скомандовали Костя с Игорем, - Это – наши окопы. По ту сторону дороги никому не ложиться – там бежать некуда. Здесь сзади нас – поле. Будем лежать, пока не появится машина. Мотоциклистов не обстреливать. Если машина после обстрела останавливается – не выжидайте: все бежим со всех ног в поле - не замедляемся, и не останавливаемся, пока кто-нибудь не скомандует «Стоп!».

Мое дыхание участилось и я не могла поверить, что мы действительно собираемся это делать. Мне было не до абрикосов, - как новобранец я решила просто наблюдать что будет.

Первые машины подверглись обстрелу и их боковые стекла запестрели расквашенными плодами. В качестве редкого подарка меткому бросающему выдавались яйца – они были дефицитным продуктом.

Вот и первый разъяренный водитель не поленился остановиться. Была дана команда: «В поле!» и мы со всех ног бросились по прямой в пшеницу.

Я бежала в коридоре из колосьев, выше моего роста, наугад, в бесконечность полей не помня себя от испуга, а вслед сыпались проклятия водителя. Под ногами шуршали стебли пшеницы, созревшие колоски то царапали, то мягко ударяли по коже шелковистыми зернами; по левую и правую сторону в нескольких метрах от меня слышалось шуршанье пшеницы – это бежали другие «снайперы». Метров через триста шуршанье становилось неслышным – убегая наугад мы терялись в поле, и вот я уже бегу одна, выдыхаясь, не зная сколько еще бежать, ветер свистит в ушах, и вдруг понимаю, что вот оно счастье! Я хотела побродить по этим полям, но уж ни в каких мечтаниях не загадывала, что буду нырять в них на полной скорости, нестись по ним, как испуганный суслик, и что никто не будет меня останавливать. Наоборот! Беги и не оглядывайся! Не зная куда, но только вперед!

И вот, метров через пятьсот кто-то крикнул «стоп». Я присела на корточки и замерла, прислушиваясь, тараща глаза как совенок и реагируя на любой шорох в пшенице. Где-то осторожно окликали друг друга мальчишки. Но вокруг меня – тишина, только стена из золота полей. Вдруг, колосья раздвинулись, как шторы, и ко мне наприсядки ввалился Костя.

- Ну, как? – обеспокоенным шепотом спросил он.
- Хо-ро-шо, - подрагивающим голосом выдавила я.
- Еще побежишь?
- Да!
Мы сидели, стараясь отдышаться.
- Ящерица! – прыгнула я на траву, пытаясь поймать зверюшку.

Костя изловчился и поймал темно-бронзовую ящерку:

- Хочешь, покажу фокус?
- Я знаю, она хвост отбрасывает.
- Сейчас попробуем, - он стал осторожно тянуть ящерицу за хвост.

- Ей не больно?
- Наверное нет, раз она его может оставить.
Из пшеницы, поочередно выныривая, подтянулись остальные и окружили нас, наблюдая зрелище.

- Хвост надо отсоединять, выгибая его, - посоветовала Олеся.

Костя пошевелил хвостом ящерицы влево-вправо:
- Не получается.
- Надо, чтобы у нее была возможность убежать, и чтобы хвост пришлось оставить, - предположил Игорь.

Ящерицу опустили на землю и взяли за хвост. В следующую секунду она юркнула в траву.

- Нет! Сбежала! – крикнула я, но Костя показал нам зажатый между пальцами извивающийся хвост.

Олеся отпрянула назад и расхохоталась.
- О Боже, он живой!
- На, тебе на память, - протянул его мне Костя.
- Аааа! - завизжала я, - Он же дергается! Пусть он сначала перестанет!

Костя положил часть тела ящерки на траву и компания побрела к «траншее». Я подождав пока хвост утихнет, довольная трофеем положила его в карман. С тех пор, я часто гонялась за ящерицами в пшенице – в том числе за самыми красивыми, ярко-изумрудными, - но осторожно, стараясь не схватить за хвост.

Последующие забеги принесли еще больше радости: теперь уже по команде «стоп» я просто падала в пшеницу, раскинув в стороны ноги и руки, глядя в небо, окаймленное золотой рамкой колосьев, дышала запахом земли, травы и злаков, иногда – протянув руку – срывала пушистый одуванчик и, все так же лежа, наблюдала как улетают в небо его воздушные зонтики. Закончилось тем, что я не захотела возвращаться к месту военно-абрикосовых действий, а просто лежала в своей демилитаризованной зоне, лишь иногда переползая и снова падая среди пшеницы.

С тех пор для меня скоростной забег ассоциируется с бегом по пшеничному полю. В школе на уроке физкультуры я всегда плелась в хвосте и только наматывала первый круг, когда остальные уже шли на второй. Но теперь стоило мне включить воображение и представить, что я несусь в глубь полей, рассекая стену из колосьев, а следом за мной бежит разъяренный водитель – это мигом сообщало ускорение и придавало энтузиазма.


Вечером того дня вид у Кости был виновато-довольный. Мы же с Романом на следующий день побежали в поля играть в прятки, ловить ящериц и, устроившись в пшенице жевать кукурузу.

- Опять по полям бегали? - отчитала нас по возвращению тетя, - Смотрите, вот поймает вас кто-нибудь!

Но главное было, притаившись, прошмыгнуть незамеченными через дорогу, а уж добравшись до родной стихии мы были вольны исходить поля вдоль и поперек.

Оставался один день до отъезда и мне покоя не давала мысль, что мы так и не осуществили рейд в настоящий дом с привидениями - один из таких, о которых Роман мне все уши прожужжал. Надо было торопиться.

Тетя оставила нас во дворе – следить за варкой кукурузы. На меня, впервые за все пребывание надели сарафан – белый с зелеными и фиолетовыми цветами, что заставляло меня чувствовать себя довольно глупо. Впрочем, я быстро нашла в нем положительные стороны, например глубокие вертикальные карманы, которые можно было наполнять абрикосами, яблоками, стеклами, камнями и другими крайне полезными вещами.

- Вообще я такое не ношу, - оправдалась я, - а тут на меня платье надели.

- Хм, - оценивающе окинул меня взглядом Роман, - не так уж и плохо. На велосипеде ездить в нем можно?

- Ну да, а чего?
- Мы можем сегодня съездить в дом у озера. Скажем – хотим на уток посмотреть, а сами по развалинам походим.

- Это там, где привидения?
- Да, помнишь, я тебе рассказывал – местные туда с карабином ходили.

- Ты говорил, у твоих родителей есть – можешь захватить? – спросила я, отлично понимая, что ему это не удастся.

- Не знаю, - помялся Роман, и оглядываясь на мою тетю, выходящую за ворота, шепотом добавил, - я попробую.

Пока я уже была мысленно в доме с привидениями, Роман продолжал рождать какие-то невероятно умные теории. Он зачистил площадку на пыли за домом, взял палку, приготовившись ею что-то чертить на земле и с видом, что сообщит мне сейчас нечто очень важное спросил:

- А тебе уже рассказывали откуда дети берутся?
- Нет, - удивилась я, - а тебе?
- Нет, но мне один парень немного рассказал, и главное – нарисовал. Оказывается девочки и мальчики появляются не из одного и того же места.

- Разве? - удивилась я, - То есть ты хочешь сказать, что их как бы привозят из разных мест? Или же они появляются из человека, но из разных частей его тела?

- Ммм, - Роман нахмурился и сосредоточенно размышлял, - честно сказать не знаю. Я над этим долго думал и запомнил рисунок. Если хочешь – я нарисую, но только ты никогда-никогда не должна говорить что я это тебе рассказал, поняла?

- Поняла.
Роман еще немного подумал, видимо вспоминая, глядя на свою земляную палитру и принялся чертить черточки и еще пару геометрических фигур вокруг.

- Смотри, - сказал он, - вот так появляются девочки.

Я вникала в чертеж на пыли, но не находила никаких совпадений с любого рода ассоциативным рядом.

- А мальчики как?
Роман сосредоточенно начертил рядом чуть отличающийся рисунок. Мы стояли и вместе задумчиво смотрели на таинственные чертежи.

- Ты уверен? - спросила я, - Я что-то ничего не понимаю.

- Хм, - вздохнул Роман, - ты наверное просто еще маленькая.

- А ты понял этот рисунок?
На лице Романа было все то же глубокое раздумие.
- Не то чтобы понял, - ответил он, - но по рисунку видно, что появляются они не одинаково.

Он испуганно оглядываясь по сторонам быстро стер рисунок.

- Запомнила?
- Нет.
Парень напряженно вздохнул, будто пытаясь найти решение проблеме.

- Ладно рисую еще раз. Но последний раз!
Он снова вывел на пыли загадочный чертеж. Я пыталась вникнуть в суть. Не получилось, тогда я его просто запомнила, на потом, когда поумнею. По прошествию лет должна сказать: до сих пор не знаю к чему относился данный рисунок. Возможно к анатомическим отличиям.

Стерев изображения, Роман продолжил философствовать на разные темы, я же вдруг подумала, что мне стоит попробовать в него бросить чем-нибудь, например яблоком. Покружив немного, я подобрала одно, и остановилась в колебании, глядя на ничего не подозревающего парня.

- Выкинь, оно гнилое. Ань, хочешь я тебе свежее с чердака принесу?

Мои сомнения развеялись и я запустила в него яблоком. Оно попало прямо в глаз. Да, это не очень хорошо, наверное. Я стояла и ждала, пока он улыбнется. Но его брови вдруг сдвинулись, а нижняя челюсть выехала вперед. Я узнала обычную мальчишечью гримасу, которая появляется на лице за секунду до того, как броситься в драку. Роман подобрал прутик, а я с визгом сорвалась с места и побежала вокруг дома.

Я быстро попалась, и Ромка, схватив меня за шкирку как щенка, замахнулся прутиком:

- Я тоже драться умею! Не зли меня, будешь еще так делать??

- Ни-бу-ду... – пропищала я, а Ромка, отпустив меня, гордо и обиженно ушел и закрылся в коробке.

К вечеру обиды были забыты, и Роман приехал за мной на велосипеде, чтобы съездить в дом с привидениями.

- Ружье взять не получилось, мы вооружимся палками, - доложил он.

- Может, взять с собой Джульбарса?
- Нет, это может их спугнуть, - сказал он со знанием дела.

- А наши палки их не испугают?
- Ммм.. нет, они же не знают зачем нам палки.
Мы подъехали к живописному пруду в низине, на берегу которого стоял полуразрушенный особняк. В пруду плескались гуси и утки.

- Если птицы в пруду никого не боятся, то почему стану бояться я? – мне казалось, то что не представляет опасности для животных, не может навредить и человеку.

Мы перешагнули через развалившуюся стену и стали бродить по комнатам, прислушиваясь к ощущениям.

- Ну что? – время от времени спрашивали мы друг друга, - Что чувствуешь? Есть чье-нибудь присутствие?

Для меня этот дом был зловещим только своей пустотой. Но Роман будто внимательно слушал что-то, присаживаясь то в одном, то в другом углу дома.

- Ну что, слышишь что-нибудь? – снова осведомилась я.

Он шикнул на меня, и сказал что ему нужно посидеть немного одному в одной из комнат. В тишине. Минут пять спустя, он пулей вылетел из комнаты, сбивая по дороге коленки на обломках стен:

- Пошли отсюда, быстро!
- Так а.. что..
Я выскочила за ним, наблюдая как он в панике и спешке поднимает велосипед:

- Садись! Быстрее!
Я послушно села. Наш велосипед быстро отдалялся и я со взглядом, полным вопросов смотрела на дом в низине. По дороге Роман не сказал ни слова, только изо всех сил крутил педали.

- Ты кого-то видел? – спросила я когда мы доехали.
- Нет.
- Слышал?
- Да, слышал. И не кого-то одного, а сразу многих.
Его глаза, круглые от испуга, казалось, смотрели сейчас куда-то, куда не могла смотреть я. Мне не хотелось больше задавать вопросов – было видно, что его энтузиазм по поводу домов с привидениями был сведен к нулю произошедшим. И во мне росло уже знакомое чувство, что я совсем ничего еще не знаю.

- Вы еще приедете к нам? – спросила Олеся на следующий день, когда мы присели на лавке за полчаса до отъезда.

- Не знаю.
- А Костя приедет?
- Да, он я думаю, приедет. Пойдем, побегаем в пшенице?

- Да нет, не хочу. Что там делать?
- Ну, а я пойду.
Хотя за мной никто не гнался, я перебежав дорогу, влетела в пшеницу и старалась бежать так быстро, как только могла. Но так быстро, как тогда у меня не получалось. Я с разбегу уляглась на ковер из колосьев и, глядя в небо, подумала, что лучше всего так лежать, когда знаешь, что впереди у тебя целая вечность, или хотя бы две недели.