Случилось так, что через два месяца после выжеребки у еще совсем маленького жеребенка не стало кормилицы - матери. Остался Журка на белом свете совсем один.
Рыженький - словно золотой - со звёздочкой во лбу переходящей в широкую протоку
Рыженький - словно золотой - со звёздочкой во лбу переходящей в широкую протоку
и неровно белыми по скакательный и запястный суставы ногами. В народе говорят в чулках. Имя дал ему молодой конюх, страстный любитель лошадей, под стать жеребёнку
с такой же огненной шевелюрой Мишка. В 22 года он успел поработать механизатором, электриком даже заведующим сельского клуба, но душа тянула к лошадям, в конюшню. Его манили эти красивые животные своей добротой, силой, выносливостью, резвым бегом и с правильными статями экстерьера. Второй год Мишка работал по уходу за лошадьми и более пятнадцати лет посещал он конюшню любителем, но такого случая не помнит. Всегда жеребята находятся под матерями шесть - восемь месяцев и по иcтечение этого срока, когда они окрепнут и научатся самостоятельно есть и переваривать корм, их отнимают от своих матерей. Потоскуют они два – три дня в разлуке и успокаиваются – бегают, играют с такими же сверстниками отъёмышами в отдельном загоне. Разлуку Журка испытал рано. Голод и грусть затаились в его нежной душе. Всю заботу вместо матери взял на себя Михаил. Дневал и ночевал он с маленьким Журкой вместе в одном деннике. Доил подсосных кобылиц и кормил молоком
с бутылки оборудованной импровизированной соской. Постепенно стал подмешивать в кобылье молоко, чтобы не ущемлять других жеребят, коровье, с сахаром. Пролетел в трудах и заботах ещё один месяц. На дворе стоял апрель . Тепло и весеннее солнце
развеяли было упавшее настроение Журки и его «матери» Мишки. Они так привязались друг к другу, что не могли прожить и часа по одному. Люди завидев Михаила, будь он в магазине или на танцах знали, где - то рядом ждет его друг, как собачка, рыжий Журка.
Зная судьбу жеребенка - его угощали сладостями, и ни когда в голову не приходило, чтобы обидеть или отогнать от подъезда. Но однажды когда Мишка стоял в очереди за сигаретами, к магазину подкатил чёрный лимузин. Из него высыпали трое подвыпивших,
чужих парней. Журка как обычно стоял у порога, не обращавший внимания на троицу
пьяных ребят. Проходя мимо, один из них вцепился здоровенной лапищей в хвост жеребёнка и с силой дернул, гогоча во всё горло.
Журка мгновенно отреагировал на пьяную выходку и своим маленьким круглым копытом
задней ноги резко ударил в колено обидчика. Тот завыл страшным воплем, схватившись за свою ногу, упал на землю. На крик выбежал Мишка и стал на защиту своего приёмного сына. Стоявшие рядом товарищи - извивающего от боли Журкиного обидчика
- стали лупить за друга Мишку, а то и пинками по бокам, не струсившего и не убежавшего, Журку. На шум собрались селяне и отстояли своих, сдав хулиганов местному участковому милиционеру Лаврентию Фёдоровичу. После этого случая приклеилась к Журке кличка « Боксёр» И стали его все называть Журка - Боксёр. Так в борьбе за жизнь
провел сирота ещё один месяц. Журка-Боксёр заметно окреп, прибавил в высоту и длину,
резво скакал, выписывая кренделя, на зеленом лугу перед Мишкой. В пищу ему - кроме молока - поступал сухой корм с биодобавками. За добавками Михаил ездил специально в район. Сегодня с машиной, попутно, надев новую рубаху и
джинсы, Мишка отправился в район.
Большою хозяйственную сумку, держал он в руках, начищенные до блеска туфли и гордый вид говорили о том, что он делает большое, нужное дело.
Поездка заняла почти целый день, и Журка-Боксёр скучал - понуро опустив голову. Он не ел и не пил, тоскливо поглядывая на ворота в конюшне, ожидая своего друга - кормильца.
Вернулись с района уже затемно. Подвела старая, видавшая виды, ГАЗ – 53. Простояли на обочине целых четыре часа. Водитель за это время успел разобрать и собрать карбюратор, прочистить топливную систему и с помощью Мишки отрегулировать зажигание. Но двигатель всё равно не хотел работать. Пришлось голосовать. И старую рухлядь, без каких либо трудностей, на «верёвке» тащил до колхозного гаража блестевший свежими красками из соседнего колхоза КамАЗ.
В конюшню Мишка входил тихо, на ощупь, переставляя ноги в кромешной темноте.
Старался не тревожить лошадей после вечернего ужина, которым успел накормить подменный конюх дядька Степан. Журка, уловив родной запах друга, всхрапывал и прерывисто - в пол тона - заржал, приветствуя воспитателя. Обнялись. Руки обвили шею.
Голова лошади легла на плечо. Привыкнув к темноте, Мишка достал из кармана сумки гостинец, целую пачку сахара рафинада, и стал из рук кормить своего любимца. Журка-Боксёр хрустел рафинадом и кланялся, поматывая головой в знак признательности и благодарности. Они ещё долго стояли и разговаривали между собой, пока не нарушила их беседу, о проведенном дне, сторож – тетя Зоя. До пенсии она работала также коневодом и в лошадях знала толк. Придя на дежурство, всегда приносила сироте вкусненькое, лаской и словом подбадривала и успокаивала маленького жерёбенка. Шёл двенадцатый час ночи, когда Михаил выходил с конюшни. Проснувшись рано утром, он уже бежал к Журке, к своим лошадям. Задав корм, умылся. Присев на проходе, слушая хрустевших злотым овсом лошадей - отдыхал. Лошади умело хватали овёс, отделяя посторонние предметы. Будь там иголка – она останется лежать в кормушке. В отличие от коров лошади это умеют и Мишка не переживал, если попадет случайно не съедобный предмет. Он не раз находил в кормушках мелкие гвозди и другие предметы от механизмов. Достав бутерброды, положенные матерью в карман пиджака, стал завтракать вместе с лошадьми, в одной компании. Начинался новый день. Солнце поднималось всё выше и выше, вступала в права, обещающая тепло и радость, лето.
Распределив взрослых лошадей по работам за исключением молодняка выпущенным на день в загон вместе с освобождёнными от работы по состоянию здоровья местным ветеринарным врачом, Михаил со своим другом Боксёром отправился на арбе, которую
лихо тянула гнедая кобыла «Мечта» косить траву для лошадей. На луг прибыли без происшествий. Журка с ходу принялся улепетывать сочную траву богатую витаминами. Через недельку луг будет готов принимать табун для прокорма. Его зелёное покрывало с каждым днём становилось всё толще и толще. Местами трава поднялась до 40 сантиметров в высоту. У одного такого островка Мишка распряг гнедую и отпустил её пастись вместе с жеребенком не отрывающим головы от ковра.
Сам же, играя, косой срезал под корень брызгающую зеленым соком траву, укладывая её в ровный рядок .Не прошло и получаса, как Мишка выкосил островок, прикидывая, он определял вес накошенного. По рациону составленному зоотехником
на каждую лошадь требовалось до 30 килограмм зеленой массы в сутки. В зависимости от
веса животного и нагрузки которую выполняет. На 22 головы вместе с жеребятами в среднем выходило 500 килограмм. Мишка травой вытер сверкающее на солнцё лезвие косы, положил её на оглоблю, лежавшее на дуге, которое стояло возвышаясь над травой . На конце оглобли рядом с дугой висел хомут и другие принадлежности упряжи. Присев отдохнуть после тяжёлой работы на собранную в кучу скошенную траву он наблюдал за Журкой- Боксёром. Услышав тихий свист Журка насторожился оглядываясь. Увидев, что его кормилец отдыхает, он лихо подскакал к нему и остановился у ног. Мишка гладил его
уже почти насытившего молодой зеленой травой, любуясь красотой жеребёнка.
Мишка запряг Мечту, продолжающую хватать макушки луговой растительности, и загрузив всю траву на арбу сел на возок пахнувший луговыми цветами. Он вместе скакавшим вдоль упряжки Боксером отправился на конный двор угощать своих питомцев сочным и сладким кормом.
с такой же огненной шевелюрой Мишка. В 22 года он успел поработать механизатором, электриком даже заведующим сельского клуба, но душа тянула к лошадям, в конюшню. Его манили эти красивые животные своей добротой, силой, выносливостью, резвым бегом и с правильными статями экстерьера. Второй год Мишка работал по уходу за лошадьми и более пятнадцати лет посещал он конюшню любителем, но такого случая не помнит. Всегда жеребята находятся под матерями шесть - восемь месяцев и по иcтечение этого срока, когда они окрепнут и научатся самостоятельно есть и переваривать корм, их отнимают от своих матерей. Потоскуют они два – три дня в разлуке и успокаиваются – бегают, играют с такими же сверстниками отъёмышами в отдельном загоне. Разлуку Журка испытал рано. Голод и грусть затаились в его нежной душе. Всю заботу вместо матери взял на себя Михаил. Дневал и ночевал он с маленьким Журкой вместе в одном деннике. Доил подсосных кобылиц и кормил молоком
с бутылки оборудованной импровизированной соской. Постепенно стал подмешивать в кобылье молоко, чтобы не ущемлять других жеребят, коровье, с сахаром. Пролетел в трудах и заботах ещё один месяц. На дворе стоял апрель . Тепло и весеннее солнце
развеяли было упавшее настроение Журки и его «матери» Мишки. Они так привязались друг к другу, что не могли прожить и часа по одному. Люди завидев Михаила, будь он в магазине или на танцах знали, где - то рядом ждет его друг, как собачка, рыжий Журка.
Зная судьбу жеребенка - его угощали сладостями, и ни когда в голову не приходило, чтобы обидеть или отогнать от подъезда. Но однажды когда Мишка стоял в очереди за сигаретами, к магазину подкатил чёрный лимузин. Из него высыпали трое подвыпивших,
чужих парней. Журка как обычно стоял у порога, не обращавший внимания на троицу
пьяных ребят. Проходя мимо, один из них вцепился здоровенной лапищей в хвост жеребёнка и с силой дернул, гогоча во всё горло.
Журка мгновенно отреагировал на пьяную выходку и своим маленьким круглым копытом
задней ноги резко ударил в колено обидчика. Тот завыл страшным воплем, схватившись за свою ногу, упал на землю. На крик выбежал Мишка и стал на защиту своего приёмного сына. Стоявшие рядом товарищи - извивающего от боли Журкиного обидчика
- стали лупить за друга Мишку, а то и пинками по бокам, не струсившего и не убежавшего, Журку. На шум собрались селяне и отстояли своих, сдав хулиганов местному участковому милиционеру Лаврентию Фёдоровичу. После этого случая приклеилась к Журке кличка « Боксёр» И стали его все называть Журка - Боксёр. Так в борьбе за жизнь
провел сирота ещё один месяц. Журка-Боксёр заметно окреп, прибавил в высоту и длину,
резво скакал, выписывая кренделя, на зеленом лугу перед Мишкой. В пищу ему - кроме молока - поступал сухой корм с биодобавками. За добавками Михаил ездил специально в район. Сегодня с машиной, попутно, надев новую рубаху и
джинсы, Мишка отправился в район.
Большою хозяйственную сумку, держал он в руках, начищенные до блеска туфли и гордый вид говорили о том, что он делает большое, нужное дело.
Поездка заняла почти целый день, и Журка-Боксёр скучал - понуро опустив голову. Он не ел и не пил, тоскливо поглядывая на ворота в конюшне, ожидая своего друга - кормильца.
Вернулись с района уже затемно. Подвела старая, видавшая виды, ГАЗ – 53. Простояли на обочине целых четыре часа. Водитель за это время успел разобрать и собрать карбюратор, прочистить топливную систему и с помощью Мишки отрегулировать зажигание. Но двигатель всё равно не хотел работать. Пришлось голосовать. И старую рухлядь, без каких либо трудностей, на «верёвке» тащил до колхозного гаража блестевший свежими красками из соседнего колхоза КамАЗ.
В конюшню Мишка входил тихо, на ощупь, переставляя ноги в кромешной темноте.
Старался не тревожить лошадей после вечернего ужина, которым успел накормить подменный конюх дядька Степан. Журка, уловив родной запах друга, всхрапывал и прерывисто - в пол тона - заржал, приветствуя воспитателя. Обнялись. Руки обвили шею.
Голова лошади легла на плечо. Привыкнув к темноте, Мишка достал из кармана сумки гостинец, целую пачку сахара рафинада, и стал из рук кормить своего любимца. Журка-Боксёр хрустел рафинадом и кланялся, поматывая головой в знак признательности и благодарности. Они ещё долго стояли и разговаривали между собой, пока не нарушила их беседу, о проведенном дне, сторож – тетя Зоя. До пенсии она работала также коневодом и в лошадях знала толк. Придя на дежурство, всегда приносила сироте вкусненькое, лаской и словом подбадривала и успокаивала маленького жерёбенка. Шёл двенадцатый час ночи, когда Михаил выходил с конюшни. Проснувшись рано утром, он уже бежал к Журке, к своим лошадям. Задав корм, умылся. Присев на проходе, слушая хрустевших злотым овсом лошадей - отдыхал. Лошади умело хватали овёс, отделяя посторонние предметы. Будь там иголка – она останется лежать в кормушке. В отличие от коров лошади это умеют и Мишка не переживал, если попадет случайно не съедобный предмет. Он не раз находил в кормушках мелкие гвозди и другие предметы от механизмов. Достав бутерброды, положенные матерью в карман пиджака, стал завтракать вместе с лошадьми, в одной компании. Начинался новый день. Солнце поднималось всё выше и выше, вступала в права, обещающая тепло и радость, лето.
Распределив взрослых лошадей по работам за исключением молодняка выпущенным на день в загон вместе с освобождёнными от работы по состоянию здоровья местным ветеринарным врачом, Михаил со своим другом Боксёром отправился на арбе, которую
лихо тянула гнедая кобыла «Мечта» косить траву для лошадей. На луг прибыли без происшествий. Журка с ходу принялся улепетывать сочную траву богатую витаминами. Через недельку луг будет готов принимать табун для прокорма. Его зелёное покрывало с каждым днём становилось всё толще и толще. Местами трава поднялась до 40 сантиметров в высоту. У одного такого островка Мишка распряг гнедую и отпустил её пастись вместе с жеребенком не отрывающим головы от ковра.
Сам же, играя, косой срезал под корень брызгающую зеленым соком траву, укладывая её в ровный рядок .Не прошло и получаса, как Мишка выкосил островок, прикидывая, он определял вес накошенного. По рациону составленному зоотехником
на каждую лошадь требовалось до 30 килограмм зеленой массы в сутки. В зависимости от
веса животного и нагрузки которую выполняет. На 22 головы вместе с жеребятами в среднем выходило 500 килограмм. Мишка травой вытер сверкающее на солнцё лезвие косы, положил её на оглоблю, лежавшее на дуге, которое стояло возвышаясь над травой . На конце оглобли рядом с дугой висел хомут и другие принадлежности упряжи. Присев отдохнуть после тяжёлой работы на собранную в кучу скошенную траву он наблюдал за Журкой- Боксёром. Услышав тихий свист Журка насторожился оглядываясь. Увидев, что его кормилец отдыхает, он лихо подскакал к нему и остановился у ног. Мишка гладил его
уже почти насытившего молодой зеленой травой, любуясь красотой жеребёнка.
Мишка запряг Мечту, продолжающую хватать макушки луговой растительности, и загрузив всю траву на арбу сел на возок пахнувший луговыми цветами. Он вместе скакавшим вдоль упряжки Боксером отправился на конный двор угощать своих питомцев сочным и сладким кормом.
Обсуждения Журка - боксёр