Жозефина. Политико-фантастическая повесть. главы 2-3

Глава 2. СВИДЕТЕЛЬ.

В один из тихих вечеров, в наступающей темноте, мимо фешенебельных вилл, уютно расположившихся по самому побережью Адриатического моря, медленно двигался электромобиль, с потушенными огнями. Временами он ненадолго останавливался, словно прислушиваясь к чему-то, затем вновь продолжал свой путь по совершенно пустой, в этот час, автостраде. Электромобиль был старого образца, классической бензиновой формы. Единственное, что отличало его от своих собратьев, стадами скучающих в любой разоряющейся фирме по прокату автомобилей, это необычно сильно затенённые стёкла.

Поравнявшись с большими ажурными воротами одной из вилл, электромобиль прижался к обочине и вновь притормозил. Прождав несколько секунд, электромобиль сдал чуть назад и замер, словно кот почуявший мышь. Казалось, что он даже как-то поджался для решающего броска вперёд. Но, вместо этого, вдруг, вся передняя половина его неожиданно взорвалась снопом разноцветных искр. Густой чёрный дым, а затем и пламя, охватили машину. Из распахнувшейся передней дверцы, выскочил мужчина. Оглянувшись на виллу, он сделал несколько торопливых шагов к придорожным кустам, но, тут же, словно сломавшись, упал на асфальт. Некоторое время стояла тишина, нарушаемая только потрескиванием огня. Наконец, из беззвучно распахнувшихся ворот, показались три мужские фигуры. Не спеша и, даже, как-то отчуждённо обогнув электромобиль, они взяли пострадавшего на руки и, размеренно шагая, понесли по садовой дорожке к вилле. В большой, ярко освещённой комнате они положили свою ношу на софу и так же неторопливо размеренно шагая, удалились.

Через несколько минут дверь в противоположной стороне зала открылась, и через неё вошли двое мужчин. Первый, невысокого роста полный господин с мясистым улыбчивым лицом и почти лысой головой, несомненно был хозяин. Это чувствовалось по его уверенной манере держаться и даже по тому, как органично он вписывался в мягкую округлую мебель зала. Повинуясь его жесту, второй мужчина подошёл к пострадавшему и, перевернув лицом вверх, быстро обыскал.

- Леже Фертран. Журналист. Может быть опасен. – коротко сказал он, пробежав глазами удостоверение, найденное в пиджаке.

Затем, ощупав голову лежащего, мужчина вынул у него из-за уха микроподслушивающее устройство. Прослушав запись, он, в ответ на немой вопрос хозяина, отрицательно покачал головой и, спрятав себе в карман кассету, а затем и вынутый аккумулятор, вернул всё на прежние места.

- Распорядитесь подать нам кофе, - приказал улыбчивый господин, усаживаясь в кресло напротив софы и, с задумчивым видом, глядя на журналиста.

Вскоре Фертран пришёл в себя и, с видимым усилием, принял вертикальное положение.

- Вам лучше? – любезно осведомился хозяин. – Сейчас принесут кофе и вы окончательно придёте в себя.

- Что это было? – хмуро спросил журналист, растирая виски.

- Инфразвуковой резонатор. Через секунду – безотчётный страх, через пять секунд – спазм мышц, через десять – паралич дыхания.

- Вы за это ответите.

Слуга вкатил столик с двумя кофейными приборами и молча удалился.

- Вы сами виноваты, - разливая кофе по чашкам, всё так же любезно возразил улыбчивый господин. – Вы ехали в машине с потушенными огнями, несколько раз останавливались…

- У меня сели батареи! Если бы я зажёг огни, то через пару километров эта рухлядь встала бы окончательно.

- Вот видите?! – покачал головой хозяин, то ли сочувственно, то ли насмешливо улыбаясь. – Откуда компьютеру было знать о ваших неполадках. Бедный кибер так напичкан информацией о террористах, мошенниках и красных, что, увидев подозрительно движущуюся машину, да ещё со светонепроницаемыми стёклами, недолго думая, включил систему защиты.

- Хороша защита! Вы что же, так встречаете всех, кто вздумает увидеть здешние места?

- Нет, только тех, кто вздумает подслушивать здешние разговоры, - согнав с лица улыбку, жёстко ответил хозяин.

- Со мной вам такой номер не пройдёт, - почувствовав угрозу, ответил журналист. – Прежде чем отправиться сюда, я, по совету умных людей, приобрёл жетон индивидуального полицейского надзора.

- Вот как? И где же он?

- Сгорел в машине! А это всё равно, что включить сигнал опасности. Уж что-что, а стереть такой сигнал в памяти «Объединённого мозга» вам не под силу, даже если вы подкупите всю полицию Италии.

- Вы правы, - так же без улыбки глядя на журналиста, подтвердил хозяин. – Такой сигнал нам стереть не под силу. Но зато, мы уже знаем, что в последние два часа в нашем районе не появлялось ни одного передатчика индивидуального надзора. И для этого совсем не обязательно было подкупать всю полицию Италии, мсье Фертран.

- Ну, что же, синьор Скарелли, - журналист решил перейти в наступление, - здешние разговоры бывают порой столь забавны, что ими интересуются даже такие серьёзные люди, как судьи.

- Не обольщайтесь, Фертран, - снисходительно улыбнулся хозяин виллы, жестом напоминая о кофе. – Всё, что вы разнюхали и опубликовали до сих пор, для нас тоже было не более чем забавно. Здесь вы оказались отнюдь не из-за своих заслуг перед человечеством, а только из-за ошибки кибера.

- Вот как?! А мне показалось, что мой журналистский нюх и в этот раз меня не подвёл.

- Наверное, мсье, - задумчиво покачал головой синьор Скарелли, - друзья вам не раз говаривали, что ваш нюх вас погубит?

- О! Что и говорить, - весело воскликнул Фертран. – Но, кто же не знает, что настоящий журналист любит иногда поиграть в прятки даже со смертью, ради сенсационного материала.

- Можете смело полагать, что в этот раз она вас нашла, - мрачно скаламбурил хозяин, подумав, кстати, что и эта вилла, и все здешние контакты у него были совсем на другую фамилию. Действительно не стоило недооценивать нюх этого человека.

- Я знаю, вы большой шутник, синьор Скарелли. Никогда не забуду, как вы устроили поджёг в игорном доме в Монте-Карло, когда там собрались повеселиться все ваши дружки. Я тогда писал, что это дело рук самой мафии. Но мне не поверили. Не увидели мотива.

- Да, верно, - весело засмеялся хозяин. – Я тогда снял фильм. Помню, потом мы смеялись все три часа пока он шёл!

- Но вот последняя ваша шутка явно не удалась. Я не вижу причин, из-за которых стоило бы сжигать мою машину и тащить меня сюда.

- Вы развеселили меня, мсье Фертран. Я, действительно, люблю шутку. Вы хотите, чтобы я пошутил и над вами? Извольте! Я дам вам сенсацию, о которой можно только мечтать, и с удовольствием посмеюсь, глядя, как вы будете мучиться, не имея возможности никому о ней сообщить.

- Буду вам очень благодарен, синьор, - иронично поклонился журналист, принимаясь, наконец, за кофе.

- Жозефина! – негромко позвал синьор Скарелли.

В ту же секунду дверь открылась и в комнату вошла стройная миловидная девушка высокого роста в ярком оранжевом комбинезоне.

- Я вас слушаю, синьор, - чуть склонив голову набок, мягко сказала она. Открыв в заученно предупредительной улыбке к тому же неплохие зубы.

- Познакомьтесь, мсье – это Жозефина. Можете называть её просто Жози. С этой минуты она будет вашей постоянной спутницей. Я думаю, вам не будет с ней скучно, интеллекта ей не занимать. Но, вы, французы, народ невоздержанный, поэтому предупреждаю заранее: не советую лезть к ней за пазуху. Это может для вас плохо кончиться.

- Вот как? А вы не боитесь, что я просто-напросто сбегу от вашей милой знакомой, вместе с сенсационным материалом?

- От Жозефины?! Я ничуть не сожалею о нашем знакомстве, мсье Фертран. Вы веселите меня сегодня весь вечер…

- Может вы скажите, почему я не смогу сбежать от этой дамы, и мы посмеёмся вместе?

- Не будьте наивны, Фертран. Неужели я приставил бы к вам обыкновенную женщину?

- Что вы хотите этим сказать?

- Думайте, Фертран! Вы всегда славились раскрепощённостью мышления. Смелее, смелее!

Синьор Скарелли в азарте даже привстал в кресле, сместив животом в сторону кофейный столик. Журналист, вначале смущённо, но затем всё более внимательно стал вглядываться в смотревшую прямо на него девушку. Что-то в её лице смущало Фертрана, но он никак не мог уловить, что именно. И тут вдруг, журналист понял – глаза! Они не смотрели! То есть, они, конечно, смотрели, в том смысле, что моргали и, по-видимому, воспринимали информацию, но в них не было того взаимопонимания, того моста, который всегда появляется между людьми, когда они смотрят в глаза друг друга.

- Неужели?! – журналист откинулся назад, ошеломлённый догадкой. – Вы, что же, кибер? – в упор глядя на Жозефину, спросил он, невольно весь напрягаясь, в ожидании ответа.

- Да, мсье, - спокойно и, даже как-то обыденно, ответила девушка.

- Браво! – захлопал в ладоши синьор Скарелли. – Вы действительно умный человек и большой профессионал, мсье журналист.

- И у вас, что же, есть эти самые, как их, рычаги, или там, кнопки управления? – всё ещё боясь розыгрыша, подозрительно спросил Фертран.

- Да, мсье.

- Очень интересно. А могу я узнать, где они находятся?

- Вот здесь, - девушка плавным движением указала себе на грудь.

- Понятно, почему мне не советовали туда заглядывать, - усмехнулся журналист. – Ну, а если я всё же попытаюсь вас … м-м-м, отключить?

- Я убью вас, мсье.

- Я уверен, что вы понравитесь друг другу, - опять засмеялся, довольно потирая руки, синьор Скарелли.

- Но, зачем делать кибера копией человека? – пожал плечами Фертран. – Если только для одной эстетики, то экономически, я уверен, это не оправдано.

- Вы правы, пока эта игрушка ещё очень дорога. Но скоро всё изменится. И тогда появятся сотни, тысячи, миллионы таких машин!

- Не уверен, что всех их купят. Мне лично, робот копия человека, был бы явно не по душе.

- Не говорите глупости, Фертран. Такие киберы нужны не вам, а нам. Вы знаете, что будет в государстве, в котором вдруг оказывается половина фальшивых денег? То же самое будет с государством, в котором вместо людей половина населения окажется вот таких роботов. Мы взорвём изнутри любой неугодный нам режим, перестроим любую систему! И никто, ничего не поймёт! Заводы будут работать, как работали, но вместо людей там будут трудиться наши киберы. Солдаты будут ходить солдатами, полицейские полицейскими, но это будут наши солдаты и наши полицейские.

- Но, что вы станете делать с людьми? С теми людьми, что окажутся за воротами без средств существования? Вряд ли они согласятся на такую замену, если вы, конечно, не собираетесь делиться с ними своими доходами от работы киберов.

- Какое мне дело до всего этого сброда? – презрительно скривил губы синьор Скарелли. – Пусть выкарабкиваются, как хотят!

- Очередная компания по завоеванию мирового господства? – усмехнулся журналист. – Кто посмеет заняться изготовлением этого вашего миллионного заказа человекоподобных роботов? Как только об этом станет известно, ООН запретит эти работы.

- Плевать мне на вашу ООН! – зло взорвался хозяин. – Кто знает, что такие киберы существуют? Люди выстроят нам заводы самого абстрактного назначения. Мы не будем там монтировать никакого подозрительного оборудования. Нам не нужны никакие манипуляторы, корявые роботы-станки и тому подобные достижения прогресса. У нас есть лучшее, что можно придумать – человек-робот. Когда положение станет, действительно, критическим, контрольный пакет акций от «мирового господства», как вы выразились, окажется в наших руках!

- Стоп, стоп, стоп, - точно от наваждения, отмахнулся Фертран. – О чём мы говорим? Чтобы это осуществить, нужны средства и организация крупного государства. Причём замкнутого, изолированного государства. А у вас нет ни первого, ни, особенно, второго. Кто не знает, что мафиози дай только повод и они тут же перережут друг другу глотки. Нет, всё, что вы рассказали, больше похоже на шутку или, извините, на бред шизофреника.

- Да, - снисходительно улыбнулся синьор Скарелли, - из того, что я вам рассказал, правильного вывода не сделать.

- Тогда должен вас огорчить, - развёл руками журналист, - это интересно, но не сенсационно. В наш объевшийся впечатлением век истинной сенсацией можно назвать, разве что-нибудь типа «космической находки».

При этих словах, синьор Скарелли бросил на Фертрана быстрый подозрительный взгляд, но, тут же, отведя глаза в сторону, поспешно сказал:

- К сожалению, у меня нет сейчас больше времени, для общения с вами. Жозефина проводит вас в отведённую вам комнату.

- Значит сенсация, которую вы мне обещали ещё впереди?

- До завтра, мсье Фертран, - задумчиво глядя себе под ноги, ответил хозяин виллы.

- Скажите, Жозефина, - шествуя за девушкой по коридору и всё время стараясь заметить в ней что-нибудь, что отличало бы её от человека, спросил, наконец, журналист, - это не шутка, ну, насчёт того, что вы…, то есть, ты… - Фертарн замялся, подыскивая слова.

- Нет, - спокойно ответила та.

- Не могу в это поверить!

Девушка остановилась и, немного помедлив, обернулась к журналисту.

- Боже! – в ужасе воскликнут Фертран, чувствуя, как волосы у него на голове становятся дыбом.

Перед ним, с насмешливым выражением лица, стояла симпатичная негритянка, с широким носом, чуть вывернутыми чувствительными губами и слегка отливающей синевой кожей.

- Ради бога, больше не надо! – умоляюще проговорил Фертран, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце.

- Хорошо, я приму прежний вид, - ответила Жозефина, без всякого участия, глядя на журналиста.

Она повернулась и плавной походкой направилась дальше. Фертран поплёлся следом. Обретя определённость, журналист, не смотря на испуг, почувствовал себя раскованнее.

- И что же, - вновь, правда не без некоторого колебания, сокращая дистанцию, спросил он, - ты всем, кто тебя спрашивает, признаёшься, что ты кибер?

- Нет, конечно, - Жозефина, не оборачиваясь, пожала плечами.

- Но ведь мне ты сказала сразу.

- Вы мне не опасны, мсье.

Это прозвучало, как приговор врача у постели умирающего больного.

- Как знать! Вдруг я всё записываю?

- Эту штуку, из-за уха, можете выбросить. Она без кассеты и аккумулятора.

«Однако, она с юмором, - перекладывая микроподслушивающее устройство в карман, подумал журналист, - С ней и правда, не соскучишься».

Комната, которую отвели Фертрану, оказалась большой и хорошо обставленной. Правда, прежде, чем Жозефина задёрнула шторы на окнах, Леже успел заметить, что стёкла в них отливают синевой, что говорило об их толщине и пуленепробиваемости. После этого наблюдения, всё вокруг, приобрело для Фертрана серость тюремного каземата. Так и подмывало убедиться в том, что стол, кресла и остальная мебель намертво привинчены к полу. Проверить это не дал стук в дверь.

- Это принесли ужин. Можно войти? – повернулась к нему Жозефина.

Журналист кивнул. Дверь тут же открылась, и вошёл слуга. Фертрана удивило, как тот так быстро узнал о согласии. Повинуясь жесту Жозефины, мужчина поставил поднос на стол и, откланявшись, вышел. Леже показалось забавным, что человек беспрекословно подчиняется жесту робота.

- Жози, а они что же, не знают, что ты кибер?

- Кто они?

 - Слуги.

- Это был не человек.

От её слов, Фертрана дёрнуло, как от разряда электрического тока.

- Чёрт побери! – поражённый он уставился на Жозефину. – Ну, а люди-то здесь есть? Может и мистер Скарелли тоже кибер?

- Нет, синьор Скарелли человек.

- Никогда бы не подумал! – съехидничал Леже.

- Вот здесь ванная, - оставив без внимания его реплику, сказала Жозефина. -Пойдёмте, я посмотрю, как вы будете мыться.

- Зачем? – почувствовав какую-то неловкость, остановился журналист.

- Мне приказано всюду вас сопровождать, чтобы ничего не случилось.

- Может ты и в более интимные места будешь со мной ходить?!

- Успокойтесь, - укоризненно сказала Жозефина, - я же кибер.

- Слушай, а почему ко мне приставили именно тебя, а не какого-нибудь из мужчин? Ну хоть того же слугу, что приносил ужин.

- Он несовершенная модель для этого.

- А что, кроме тебя таких моделей больше нет?

- Это относится к вещам, на которые я отвечать не имею права.

- Ах, ах, какая секретность! – покрутил головой журналист. Но, подумав, что кривляться перед роботом, так же глупо, как перед стенкой, направился в ванную.

После ванной Фертран почувствовал себя бодро и даже весело. Он облачился в просторный турецкий халат и феску.

- А что, Жози, - оставшись довольным своим видом, спросил он, - по-моему, я выгляжу неплохо? Как на твой женский взгляд?

- Бесподобно, - как показалось Фертрану, довольно язвительно ответила та. – Прошу к столу.

- Но здесь только один прибор. А как же ты?

- Спасибо. Я сыта.

- Что же, ты со мной даже ничего не выпьешь?

- Я не пью.

- Вот как? Ну, хотя бы машинного масла?

- Вы говорите глупости, мсье.

- Жози, ты напоминаешь мне мою классную даму, - с аппетитом принимаясь за еду, весело сказал Фертран. – Она всегда говорила нам тоже самое. Какой отменный вкус у этого вина! Уж не добавил ли сюда синьор Скарелли какого-нибудь яду?

- Кроме алкалоидов здесь никаких ядов больше нет, но концентрация их незначительна для вашего объёма тела. Отравление мало вероятно, но я прослежу за их количеством.

От такого комментария журналист чуть не подавился.

- Какого чёрта?! Не порть мне аппетит! Лучше скажи, тебе приходилось бывать на людях?

- Что вы имеете в виду?

- Ну, тебя выпускали в город?

- Я бывала во многих городах и даже странах.

- О, ты любишь путешествовать?! А одной тебе приходилось бывать среди людей?

- Много раз.

- И что же, за тобой ни разу не пытались ухаживать мужчины? Скроена ты неплохо.

- Пытались.

- Вот как? А как же ты от них отвязывалась?

- Очень просто. «Объединённый мозг» несравнимо умнее любого среднего человека. Я давала им это понять, и они тут же отставали.

Когда слуга, после ужина, убирал со стола, Фертран, внимательно к нему приглядевшись, заметил в этот раз, некоторую угловатость его движений и, особенно, малую подвижность лица. Оно скорее походило на лицо манекена, чем живого человека.

- Ложитесь, мсье Фертран. Я приготовила вам постель, - проговорила между тем Жозефина.

- Спасибо, - рассеянно поблагодарил журналист, развязывая пояс халата и усаживаясь на постель, но, взглянув на робота, тут же вскочил, пронзённый неприятной догадкой.

– Ты, что же, и спать будешь здесь?!

- Да, я буду сидеть вон в том кресле.

- Нет! Этому не бывать. Я желаю немедленно видеть синьора Скарелли!

- Его вы сможете увидеть только завтра утром, - невозмутимо ответила Жозефина.

- Но, я же не смогу уснуть! - жалобно протянул Фертран, опускаясь на постель. – Вдруг у тебя глаза светятся?!

- Я ничем не буду вам мешать.

- Да?! А вдруг этот мафиози приказал тебе придушить меня во сне?

- Кто это мафиози? – спросила кибер, подходя к журналисту. – Не беспокойтесь, я только зажгу светильник над кроватью, - добавила она, насторожившемуся Фертрану.

Жозефина встала одним коленом на кровать и потянулась к светильнику. В этот момент кто-то постучал в дверь. Журналист повернулся на стук и, в ту же секунду, получил в затылок спокойный, точно рассчитанный удар локтя Жозефины. Взгляд Фертрана остекленел, и он, без сознания, повалился на кровать.

Когда журналист и Жозефина вышли, Скарелли ещё некоторое время неподвижно сидел в кресле, глядя им в след. Он был в растерянности. С одной стороны, чувствовалось, что Фертран не догадывается что в действительности должно произойти, но, с другой, появление его возле виллы именно сегодня и, особенно, его последние слова о «космической находке», заставляли насторожиться. Всё же зря он так расхвастался перед журналистом. Особенно не следовало этого делать в неэкранированной комнате. Пожалуй, отпускать Фертрана будет опасно. Да ещё сегодняшний гость, что-то задерживается. Наконец, в комнату вошёл мужчина, тот самый, что обыскивал журналиста.

- Приехал? – вышел из задумчивости синьор Скарелли. – Проводи его в их любимую комнату без окон. Я буду там.

Так томительно ожидаемым гостем, оказался высокий худой мужчина со страдальческим выражением лица и нервными чувствительными руками.

«Не могли прислать кого-нибудь другого» - неприязненно подумал синьор Скарелли. Он видел этого человека несколько раз на заседаниях совета директоров. Этот субъект всегда сидел молча, чопорно выпрямившись и поджав губы. Сейчас синьор Скарелли силился вспомнить его фамилию и никак не мог. От этого раздражение против этого человека поднималась ещё больше.

- Как вы добрались? – сделав радушное лицо и, может быть чуть позже, чем это было нужно, пошёл навстречу к вошедшему, хозяин виллы.

- Что значит обгоревший автомобиль у ваших ворот? – не утруждая себя, не то что ответным радушием, но, даже, словами приветствия, с места в карьер начал гость.

При этом руки у него нервно задвигались, ощупывая и разглаживая полы пиджака.

«Здорово же ты перетрусил» - усмехнулся про себя синьор Скарелли, с усилием отводя взгляд от этих постоянно движущихся рук.

- Это мимо проезжал один мой знакомый и не хотел останавливаться, - как можно беспечнее ответил хозяин, - так что мне пришлось сделать это силой.

- Я попросил бы вас оставить шуточки! – приглушённым фальцетом вскричал нервный господин. – Положение таково, что каждая мелочь может погубить всё дело.

- Если серьёзно, - подходя к бару и приглашая гостя последовать его примеру, сказал синьор Скарелли, - моим людям показалась подозрительной эта машина и они не ошиблись. В ней оказался некто Фертран, журналист. Не знаю, слышали вы о нём или нет. Он давно специализируется на материалах о мафии. Умён. Опасен. Но из разговора с ним, я сделал вывод, что об операции ему ничего не известно.

- Ваши выводы могут не соответствовать действительности, - не отвечая на приглашения хозяина подойти к бару и, даже, не трогаясь с места, высокомерно ответил гость. – Но, если это и так, то ещё неизвестно к чему может привести само его появление здесь. Он может быть не один. А если нас увидят вместе, то это явный провал. Где он сейчас?

«Здорово же ты трусишь!» - опять мысленно усмехнулся синьор Скарелли.

- Он в комнате для гостей, под присмотром Жозефины, - вновь наливая себе коньяку и усаживаясь в кресле, нехотя сказал он. Положение провинившегося ученика перед строгим учителем начинало ему надоедать.

- Надеюсь, он не знает, кто она такая? – немного успокаиваясь и, даже, делая два шага по направлению к хозяину, спросил гость.

- Напротив, - с интересом ожидая, какая последует реакция на его слова, возразил синьор Скарелли. – Я рассказал о ней и её предназначении во всех подробностях.

- Вы с ума сошли! – обе руки нервного господина всплеснулись, как два крыла. – Журналист должен быть немедленно ликвидирован. Я так и знал! Я так и думал! Не зря я был против вашего участия в этом деле.

- Вы были против моего участия в разработанной мной операции? – насмешливо глядя на гостя и чеканя каждое слово, спросил хозяин.

- Вы ничего не понимаете, - со стоном ответил нервный господин. – Это ваше предложение, а не разработка. Во всём этом столько тонких мест, что… - гость широко развёл руками, не находя подходящих слов. – Вы думаете, просто было обосновать, чтобы атомоход привёз их именно в Гранвиль? Почему именно туда? Ведь для выполнения плана нужна малонаселённая местность. Так вот знайте, что на автостраде Нант – Париж пришлось срочно начать крупные ремонтные работы. А на автостраде Гавр – Париж устроить автокатастрофу грузовика, вывозящего отходы атомной электростанции. Теперь за наш же счёт придётся рассчитываться со всеми, кто там жил, да ещё вывозить несколько гектаров заражённой земли. И это только верхушка айсберга! А что нам стоило обосновать ненужность охраны? Мы сделали намного больше, чем вы можете себе представить, чтобы ваша идея стала жизнеспособной операцией. Мы все являемся заложниками собственных действий. И вы не имеете права ни на шаг отступать от намеченного плана. Короче! Наделёнными полномочиями, я приказываю вам немедленно ликвидировать журналиста, потому что это потенциальный свидетель. Это, во-первых, …

- Приказывать мне не может никто, а тем более вы, - спокойно прервал красноречие своего гостя синьор Скарелли, вновь наливая себе коньяку.

- Я доложу о вашем поведении совету директоров! Вам не поздоровится! Компания не простит вам разглашения секретного плана производства человекообразных роботов!

- Плевать мне на вашу вонючую компанию – хозяин явно развлекался, глядя на волнения господина Ирвинга. Теперь он, наконец, вспомнил его фамилию. – Если бы не наши деньги, вы все давно бы ходили без штанов! Вы только мастаки разрабатывать грандиозные планы, которые на деле выеденного яйца не стоят. Вашими акциями крестьяне отхожие места оклеивают! И он ещё является сюда мне указывать!

- Я повторяю последний раз. – гость унял движение рук и, даже, придал голосу некоторую торжественность. – Во-первых, журналист должен быть немедленно уничтожен, он знает больше, чем это возможно, для того, чтобы остаться живым. Во-вторых, я вынужден забрать у вас контрольный экземпляр последней модели робота. Компания не может рисковать ещё и этим. Остальных роботов вы должны немедленно уничтожить, согласно инструкции.

- Я тоже повторяю вам в последний раз, - поднимаясь с налитым кровью лицом, проговорил синьор Скарелли. – Здесь приказываю я! Вы прибыли сюда, чтобы сообщить мне экстренный вариант действий с «Европой»? Так вот, выкладывайте и я вас не задерживаю.

- Ничего я вам говорить не буду! Вы слишком болтливы. Экстренный вариант, если понадобится, мы проведём без вашего участия!

- Что ж, значит нам больше не о чем разговаривать, - поворачиваясь к гостю спиной и опять наливая себе коньяка, пожал плечами хозяин. – Робота я вам не отдам, она мне самому пригодится, - добавил он.

- Вы забываетесь! – от злости у мистера Ирвинга изо рта брызнули слюни. – Вы забыли, кому обязаны своим положением здесь?!

- Ещё слово, - побледнев, медленно произнёс синьор Скарелли, - и вы действительно отсюда не уйдёте. Я вас самого уничтожу!

Как только гость вышел, хозяин резко повернулся и с размаху запустил ему вслед, оказавшуюся у него в руке бутылку. Злоба не проходила. Синьор Скарелли постоял некоторое время, засунув руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок. У него было непреодолимое желание досадить им всем. Ему сейчас попытались указали на его место. Грубо щёлкнули по носу, а он ничем не мог ответить. Он понимал, что связан по рукам и ногам. Порвать с компанией в настоящее время никакой возможности не было, слишком большие деньги были вложены. Сорвать операцию он, конечно, тоже не мог, тут можно было лишиться не только большого куша, но и головы. Но показать, показать этим самоуверенным снобам, что «крёстный отец» всей европейской мафии не пешка в их игре, он был просто обязан.

И тут синьору Скарелли вдруг пришла в голову интересная мысль – что, если ему, не ломая всей конструкции, просто немного изменить операцию. От волнения у него даже вспотели ладони. Конечно, же! Удача, в очередной раз, сама шла ему в руки. Он ведь может, ни с кем не согласовываясь, вставить Фертрана в ту часть операции, за которую отвечал лично он. Таким образом, он, практически ничем не рискуя (пусть журналист поживёт ещё немного), получал в руки уникальный материал, которым можно не только похвастать, но и, при случае, поприжать всех этих выскочек из компании. А там, чем чёрт не шутит, если Фертран всё сделает профессионально, возможно сложится вариант неплохо подзаработать в каком-нибудь далёком и безопасном будущем. Уж что, что, а делать деньги из самых неожиданных обстоятельств, всегда было его коронной особенностью. Синьору Скарелли так понравилась эта идея, что ему стоило большого труда сдержать себя и дождаться утра.

Фертран проснулся в хорошем настроении. Он не мог припомнить своего сна, но оставшееся от него впечатление было очень приятно. Журналист открыл глаза и желание улыбаться сразу же улетучилось. Перед его кроватью в выжидательной позе стояла Жозефина. Кажется, он начинал её тихо ненавидеть. По крайней мере, сейчас кибер его точно раздражала. Это было подтверждение его вчерашних слов, что иметь у себя робота копию человека, он бы не захотел.

- Пора вставать, - как всегда спокойно сказала Жозефина.

- К чему такая спешка? – бросив взгляд через окно на только ещё чуть высунувшееся солнце, спросил журналист.

- Нас ждут великие дела, - чуть улыбнувшись, ответила кибер.

«Какая противная ухмылка, - покосившись на робота, подумал Фертран – всё же прелесть человеческой улыбки в её изменчивости, неповторимости».

Молча позавтракав, прислуживал ему всё тот же слуга-робот, журналист отправился вслед за Жозефиной по коридору. За всё это время они не обмолвились ни словом – после её вчерашнего «снотворного», Фертран предпочитал держаться от кибера подальше.

В этот раз они поднялись на второй этаж. Перед нужной комнатой Жозефина остановилась. Дверь, казавшаяся точно такой же, как и все остальные, вместо того, чтобы открыться, вдруг бесшумно отъехала в сторону. Повинуясь жесту кибера, Фертран вошёл в помещение, внешним видом напоминавшее рабочий кабинет. Сразу бросилось в глаза искусственное освещение и отсутствие окон.

«Катакомбы на втором этаже. Это оригинально!» - мысленно съязвил журналист.

- А, мсье Фертран, - поднялся из кресла, стоявшего спинкой ко входу, синьор Скарелли. – Надеюсь, вы поладили с Жозефиной?

- Она поладит с кем угодно, - невольно дотрагиваясь до затылка, ответил журналист. – Вчера весь вечер, пока я не заснул, развлекала меня рассказами о своих любовных приключениях.

Фертран слегка наклонился в сторону кибера, призывая поддержать его шутку. Но тут, к большому удивлению, услышал:

- На вопрос человека бывала ли я в городе…

- Ты свободна Жози, - поспешно сказал синьор Скарелли.

- Да, синьор, - заученно склонив голову набок, ответила Жозефина.

Странная дверь отъехала в сторону и кибер, довольно неуклюже, как показалось Фертрану, развернувшись, вышла. У журналиста осталось такое впечатление, что, войдя в эту комнату, Жозефина словно поглупела.

- Ну, что же, мсье Фертран, вы всё ещё настаиваете на нашем вчерашнем соглашении? – повернулся к журналисту хозяин виллы.

- Хотите сказать, что в противном случае могли бы меня отпустить? Даже после того, что я знаю о Жози и ваших планах на будущее?

- У вас нет доказательств, а без них всё, что вы расскажите, будет голой фантастикой. Кто вам поверит? – пожал плечами синьор Скарелли.

- Значит то, чему я мог быть помехой, из-за чего спалили мою машину и держали меня здесь, случилось этой ночью, - задумчиво проговорил журналист.

- Вы очень проницательны, - засмеялся хозяин. - И так, я жду вашего ответа.

- Мне не очень понятна ваша настойчивость.

- Всё очень просто, мсье Фертран. Я человек эмоций и предпочитаю живую человеческую речь, сухим словам докладов. Поэтому, меня и привлёк ваш вчерашний энтузиазм. Впрочем, если вы передумали…

- Отчего же. Я согласен.

- Вот и отлично! Выпьем за успех нашего предприятия. – синьор Скарелли налил себе и журналисту какого-то золотистого с лёгким ароматом вина. – Не беспокойтесь, я вас не обману. Вы, действительно, станете свидетелем сенсации века. При этом, я гарантирую вам жизнь, конечно, если вы обойдётесь без глупостей.

- Благодарю вас, - церемонно поклонился журналист.

Синьор Скарелли взглянул на часы и сказал:

- До исполнения нашего соглашения ещё пять дней, поэтому, в целях безопасности, мне придётся на этот срок отключить вашу память.

- Что вы имеете в виду?! – ошеломлённо спросил журналист.

- Вам придётся несколько дней побыть идиотом, любезно пояснил хозяин. – Жози!

- Я протестую! – хватаясь за затылок, сделал шаг назад Фертран.

- Не беспокойтесь, - усмехнулся синьор Скарелли. – Она только отведёт вас в вашу комнату. Необходимый порошок вы выпили вместе с вином, за успех нашего дела. – Он вновь посмотрел на часы.

Журналист не успел ничего возразить, он даже не видел, как вошла Жозефина, потому что звон, вдруг двумя мощными потоками хлынувший ему в уши, стал раздувать его голову, точно воздушный шар. В ужасе, что голова может не выдержать и лопнуть, Фертран с силой сжал её руками. Звон немного стих, но, успевшая сильно раздуться, голова вдруг потянула его кверху. Он почувствовал, как ноги его отделяются от пола. Это было нисколько не страшно, даже приятно…

- Увидите его, Жози, - сухо распорядился синьор Скарелли, брезгливо отворачиваясь от идиотской улыбки Леже Фертрана.

Глава 3. «ПОХИЩЕНИЕ ЕВРОПЫ».

Первым осознанным ощущением Фертрана, когда он очнулся, была пустота в голове. Это было так удивительно, что он снова закрыл глаза и мысленным взором обежал внутренности своей головы. Пустота! Tabula raza! Только где-то глубоко-глубоко, почти у самого позвоночника, слабо жужжала маленькая чёрная точка смутной тревоги. Фертран попробовал выцарапать её оттуда, но у него ничего не получилось. Тогда ему стало страшно. Не в силах больше выносить давящую пустоту своей черепной коробки, он вновь открыл глаза и тут увидел у своей постели девушку. Лицо девушки было удивительно знакомо. Но откуда он так хорошо её знал, Фертран тоже никак не мог вспомнить.

- Кто вы? – медленно спросил он.

- Жозефина. Сейчас память к тебе вернётся.

Её ответ прозвучал как щелчок выключателя в темной комнате. Фертран не то чтобы вспомнил, он вдруг почувствовал, что всё помнит и всё знает.

- Где мы? – приподнимаясь на локте и оглядываясь, осведомился журналист.

Обстановка комнаты, в которой он очутился, привела Фертрана в немалое смущение. Кроме большой кровати под балдахином, на которой он возлежал, из мебели здесь были только несколько зеркальных шкафов, два мягких кресла у камина и небольшой трельяж с пуфом. Но качество мебели, а главное роскошные ковры на полу и шпалеры на стенах, придавали немногочисленной обстановке королевское величие.

- Так, где же я? – не получив ответа, вновь спросил Фертран.

- Во Франции, - уклончиво ответила Жозефина. – Как ты себя чувствуешь?

- Что я должен делать? – оставив без внимания любезность кибера, спросил журналист.

- Вставать, - пожала плечами та.

Завтракал Фертран один на террасе роскошного особняка, в котором очутился. И терраса, и фасад здания, и ведущая вниз широкая лестница, всё было изыскано и подчёркнуто дорого, как и в той первой комнате, в которой он очнулся. Его всё ещё не покидало забавное ощущение, что он попал в Лувр или, как минимум, в Версальский дворец. Он даже первое время, когда одевался, немного спешил, чувствуя неловкость от того, что может быть застигнут первыми посетителями.

Хорошо ухоженный большой парк не закрывал вида на окружающий ландшафт. Если это действительно была Франция, то скорее всего, Бретань или Нормандия и, видимо, достаточно далеко от моря. По крайней мере, его присутствия здесь ни в чём не чувствовалось.

Безупречно одетый смуглый слуга, похожий на выходца из какой-то арабской страны, подал завтрак. Фертран, до этого с безучастным видом глядевший по сторонам, с интересом уставился на него. Беззастенчивый взгляд журналиста, привёл слугу в немалое беспокойство, он даже немного пролили кофе на скатерть, от чего пришёл в ещё большее замешательство.

«Значит это человек!» - с симпатией к этому представителю третьего мира, подумал Фертран. На него словно пахнуло чем-то родным и близким. Желая загладить неприятное впечатление от своего наблюдения, журналист попытался заговорить с этим человеком, но тот лишь молча вежливо улыбался, оставляя все его вопросы без ответа.

«Может он немой или не понимает по-французски», - оставил наконец свои попытки наладить контакт Фертран. Но, после завтрака, слуга на хорошем французском языке сказал:

- Мсье, мадмуазель вас ждёт в машине.

- Вы что же не знаете, что это не девушка, а кибер? – с интересом наблюдая за реакцией слуги, не смог удержаться от вопроса журналист.

- Мсье шутит, - после некоторого замешательства, понимающе улыбнулся тот и скрылся в доме.

«Мафиози прав, - спускаясь с террасы, размышлял Фертран. – Без доказательств, заикнись я о кибере, меня сочтут идиотом или, в лучшем случае, поднимут на смех».

- Должна тебе напомнить, Леже, - сказала Жозефина, когда электромобиль со светонепроницаемыми стёклами, дожидавшийся его внизу, тронулся с места, – любая неосторожность с твоей стороны, я уже не говорю о чём-то преднамеренном, и ты не только не увидишь, что тебе обещали, но и …

Она многозначительно замолчала.

- Это что, действительно так серьёзно? – рассеянно спросил журналист, отмечая про себя, что из нескольких дорог, ведущих к особняку, они поехали по той, что вела на восток.

- Ты будешь свидетелем тщательно разработанной операции. Если ты хотя бы в одном месте не выполнишь того, что от тебя потребуют, то станешь помехой и тебя тут же устранят.

- Операции? – с интересом повернулся к Жозефине Фертран. – Что за операция?

- Она носит кодовое название «Похищение Европы». Всё остальное ты узнаешь на месте.

- Красивое название, - одобрительно сказал журналист. – Не иначе как будем воровать Эйфелеву башню. Уж не Зевсом ли мне придётся быть с этой Европой? Нет? Ну, всё равно, ты меня заинтриговала. Мне уже хочется досмотреть всё до конца. Кто же меня научит, как я должен себя вести?

Жозефина не ответила, чуть сбавляя скорость. Впереди показался автоматический шлагбаум. По тому, как были расположены плакаты, Фертран понял, что они выезжают из какой-то зоны. Шлагбаум поднялся, и электромобиль, не останавливаясь, понёсся дальше. Журналист обернулся и присвистнул от неожиданности. Надпись на одном из плакатов гласила: «Стой! Проезда нет! Полигон Всемирной Технологической Компании».

«Мафиози, пользующиеся услугами ВТК. В этом что-то есть», - подумал журналист, но его размышления прервала Жозефина.

- Теперь послушай меня внимательно и не забудь, что от этого зависит твоя жизнь. Тебе необходимо сделать репортаж с места событий.

- Это я помню, - буркнул Фертран, недовольный тем, что кибер отвлекла его от интересной мысли.

- Имени синьора Скарелли не упоминай ни в коем случае, - не обращая внимания на его реплику, продолжала Жозефина. – Постарайся заметить побольше подробностей, конечно, не упуская из виду всей картины. Неплохо, если ты при этом вставишь свои впечатления о происходящем. Должна тебя сразу предупредить, что зрелище будет не для слабонервных.

- Я уже столько видел… - начал, уязвлённый подозрением в трусости, журналист.

- Во внутреннем кармане пиджака у тебя лежат перчатки, - прервала его Жозефина. – Надень их.

Доставая тонкие телесного цвета перчатки, упакованные в целлофан, Фертран заодно проверил и остальные карманы. Все они были пусты.

- Где мои документы и деньги? – повернулся он к киберу. – Я требую, чтобы мне вернули удостоверение журналиста…

- Тебя пропустят без него, - то ли шутя, то ли серьёзно, ответила Жозефина. – Надевай перчатки.

Подождав, пока журналист выполнит распоряжение, и забрав у него пластиковый пакет, который он хотел выбросить в окно, кибер продолжила:

- Всё это будешь записывать на дискофон, который лежит у нас на заднем сиденье.

Перегнувшись через спинку, Фертран достал портативный репортёрский дискофон. Повертев его в руках, положил на колени.

- А как со съёмками? Съёмки будут?

- Репортаж будешь вести из турболёта, - пропустив его вопрос, продолжала Жозефина. – Всё время будь на том месте, где тебе укажут. Ни шагу в сторону. Это опасно.

- О! А если мне будет не видно? – запальчиво воскликнул Фертран.

- Если ты сделаешь хоть шаг в сторону, тут же сделаешься помехой для других и тебя устранят, - терпеливо, как глупому ученику, объяснила Жозефина.

- Ну и порядочки у вас, - покрутил головой журналист.

- По окончании операции, по специальной команде, ты пересядешь в электромобиль.

- На ходу?

- На ходу!

- Просто боевик какой-то. А если я не смогу на ходу? Я ведь не каскадёр.

- Сможешь. Там всё рассчитано. Только выполнить команду нужно чётко и быстро. Если ты где-нибудь не уложишься, то станешь помехой и тебя устранят.

- Ты меня пугаешь. Я кажется, откажусь!

- Ты уже не можешь отказаться.

- Почему?

- Потому, что станешь помехой.

Фертран взглянул на Жозефину, пытаясь понять, шутит она или нет. Но та смотрела прямо перед собой на дорогу, и лицо её ничего не выражало.

«Чёртова желязяка! - мысленно выругался журналист. – Всё время сбиваюсь на то, что она человек. Ей убить, всё равно что…» - он задумался, подбирая слова пообиднее, но в голову, как назло, ничего не шло.

- Подъезжаем, - спокойно сказала Жозефина.

Фертан огляделся кругом. Местность всё так же была холмиста, но теперь по сторонам стоял ещё и лес. Сколько же они проехали? Наверное, не меньше ста километров. И всё время на восток. Хотя они и отворачивали в разные стороны, объезжая холмы и луга, всё же основное направление было на восток. Интересно, что за всё это время, Фертран не мог вспомнить ни одного встречного автомобиля.

Электромобиль свернул с накатанной дороги на просеку. В кустах журналист мельком увидел несколько человек с автоматами. Минут через десять они въехали на большую странно освещённую поляну. Фертран не сразу сообразил, что это из-за натянутой над ней маскировочной сетки. В центре поляны стоял большой грузовой турболёт, выкрашенный в зелёный маскировочный цвет.

«Что же, кроме овец, можно воровать в такой глуши?» - скептически подумал Фертран.

Жозефина подвела электромобиль к самому турболёту и, осмотрев журналиста, коротко сказала:

- Иди!

Фертан накинул ремешок дискофона на плечо и вышел из машины.

- Пресса, - шутливо сказал он стоявшему в дверях турболёта мужчине в синем хорошо подогнанном рабочем комбинезоне.

Хмуро осмотрев журналиста взглядом, мужчина отодвинулся и пропустил его в салон.

- Вот ваше место, - указал он на одно из кресел в хвосте.

Усаживаясь, Фертран окинул взглядом внутренность турболёта. Кроме нескольких кресел в хвосте, одно из которых в первом ряду у окна было отведено журналисту, салон был почти пуст. Только кое-где по стенам были укреплены не понятные для Фертрана приборы и агрегаты. Единственную вещь, которую журналист ещё как-то узнавал, была лебёдка, укреплённая посреди салона к потолку.

- Ремешок накиньте на шею, чтобы дискофон случайно не мог выскочить из рук, - сказал, наблюдавший за Фертраном мужчина.

- Не выскочит, - беззаботно ответил журналист, но встретив угрюмый взгляд говорившего, поспешил выполнить распоряжение. Убедившись, что всё в порядке, мужчина вновь отошёл к двери.

Фертран выглянул в окно. Электромобиля с Жозефиной уже не было. Окинув скучающим взглядом поляну, он, по теням, скользнувшим по траве, понял, что маскировочная сетка задвигалась – вздрагивая, она заскользила куда-то назад. В это же время из леса вышли пять человек, в таких же синих, ладно сидевших на них, рабочих комбинезонах.

«Униформа как в хорошем отеле, - невольно подумал Фертран. – Видать дело, действительно, поставлено хорошо».

Пропустив всех в салон и подождав пока все рассядутся в креслах в хвосте, встречающий мужчина закрыл дверь и прошёл в пилотскую кабину.

- Ну, что, ребята, отправляемся? – весело спросил журналист у своих соседей.

В ответ не прозвучало ни слова, только сосед Фертрана по креслу, гариллоподобный мужчина, окинул его взглядом, как бы прикидывая, с какого удара смог бы вышибить из него дух.

«Ничего! – уязвлённый подобным отношением, подумал журналист. – Мне запретили двигаться, но не говорить. Начнём репортаж со своих впечатлений!»

Он достал микрофон и укрепил его на лацкане пиджака. Включил дискофон и, слегка откашлявшись, начал:

- Итак, дорогой… - тут он запнулся, вспомнив, что Жозефина запретила ему упоминать имя «крестного отца». Немного подумав, Фертран продолжил бодрым голосом, нарочно отвернувшись к окну. – Итак, я начинаю свой репортаж с борта турболёта, почему-то выкрашенного в защитный цвет. Только что убрана маскировочная сетка, закрывавшая нам небо. Пилоты заняли свои места, а кресла в хвосте, рядом со мной, оккупировали пять человек, с виду очень похожие на профессиональных убийц.

Фертран затылком почувствовал, как все пятеро уставились на него сзади.

- И если женщины говорят, что взгляды некоторых мужчин раздевают, - немного повышая голос, продолжил он, - то взгляды этих пятерых, можно смело сказать, убивают.

Журналист выключил дискофон и, придав лицу бесстрастное выражение, медленно повернулся от окна. Все его соседи смотрели в пол, но, по тому как ходили желваки на их скулах, Фертран понял, что достиг цели.

Послышался приглушённый гул от заработавших двигателей. Корпус турболёта слегка задрожал. Постепенно свист, от вращающихся лопастей, перешёл в чуть уловимый звон. Турболёт, совсем немного приподнявшись над верхушками деревьев, плавно заскользил в прогалинах между сопок.

Минут через пятнадцать этого артистического полёта, практически по вершинам деревьев, из пилотской кабины послышалась команда:

- Подходим! Все по местам!

Трое, из соседей Фертрана, поднялись и встали у неясных пока для журналиста приспособлений по бортам турболёта. Он тоже, на всякий случай, включил дискофон и сказал:

- Подходим. Закончилась эта цирковая болтанка между сопками над самыми вершинами деревьев, где каждую минуту была опасность или зацепится, или врезаться. Все заняли исходные позиции. Только что перелетели какую-то реку, а теперь впереди слева показалось шоссе, - добавил он, опять взглянув в окно. – По нему приближается колонна машин. Похоже на то, что первая машина с эскортом. Да это же электромобиль президента! – удивлённо воскликнул он. – Уж не кортеж ли это с астронавтами?! Они приближаются! – в предчувствии чего-то недоброго с волнением продолжал он. – Боже! Что там? Взрывы?! Ведь там же люди! На шоссе пробка. В неё врезаются ещё несколько машин картежа. Они налезают друг на друга, словно льдины в ледоход, переворачиваются, горят! Но машина президента цела! Она только на мгновение притормозила в растерянности, но сейчас вновь рванула вперёд!

- Огонь! – вдруг донеслась из пилотской кабины отрывистая команда, и из-под днища турболёта, оставляя за собой ломаный дымный след, вырвалась ракета.

- Ракета ударяет в идущую впереди полицейскую машину! – не заботясь о связности, скорее по инерции, чем помня о своём назначении, прокричал Фертран. – Взрыв! Несколько мотоциклистов эскорта попадают в этот факел. Остальные отворачивают, сталкиваются. И здесь пробка! Машина президента зажата с двух сторон. Она прямо под нами.

- Инфразвук! – опять донёсся из кабины спокойный голос, и, затем, - Огонь!

- Неужели вы уничтожите их?! – со страхом воскликнул журналист, повернувшись к своим соседям. Его никто не удосужил ответом. Снаружи послышался какой-то свист. Фертран вновь бросился к окну.

- Какой-то предмет на тонкой чёрной нити протягивается от нас к машине. Он разбивается о её крышу, и она тут же заливается чем-то блестящим. Смотрите, они поднимается! Да, да, машина приближается к нам, словно шарик на резинке. Боже, падает! От удара несколько раз переворачивается в воздухе. Снова падает. Они погибли! Вы убийцы! Убийцы! Убийцы! – в беспомощной ярости трижды воскликнул Фертран, каждый раз тыча указательным пальцем в дискофон, словно обвиняя его в этом.

- Под нами снова лес, - устало проговорил он, взглянув в окно. – Зачем вы это сделали?

Словно в ответ на его вопрос, днище турболёта вздрогнуло от глухого удара. В ту же секунду пол распахнулся на две половинки, и в образовавшемся люке, показалась белая матовая поверхность – крыша президентского электромобиля. Один из соседей Фертрана быстро отстегнул от стены какое-то устройство. По резанувшему уши свисту, журналист понял, что это ультразвуковые ножницы по раскрою металла. При помощи ещё одного мужчины, они быстро вырезали в крыше электромобиля большое прямоугольное отверстие и, зацепив лебёдкой, вырезанный кусок убрали в сторону.

- Может быть там есть живые? – с надежной проговорил Фертран, вытягивая шею.

В люке было темно. Сосед Фертрана по креслу зажёг фонарик и, взяв конец троса лебёдки, быстро спустился внутрь электромобиля. Через несколько секунд он показался вновь и знаком показал, что можно тянуть. Тихо зажужжала, прикреплённая к потолку лебёдка. Трос натянулся и из отверстия выплыл и закачался, соединённый с тросом присоской, прозрачный прямоугольный предмет с матовым бруском посредине.

- «Письмо»! – невольно вскрикнул журналист.

Тут из электромобиля послышался стон.

- Там кто-то живой! – В волнении вскочил на ноги Фертран.

- Обрезай, - донеслась из пилотской кабины очередная команда.

В ту же секунду, ещё не осознавая, что делает, журналист резким движением сорвал с головы дискофон и, быстро нагнувшись, с силой кинул его в зияющее квадратное отверстие.

- Мафия и ВТК! – отрывисто крикнул он в микрофон, который тут же, мелькнув змейкой, исчез в люке вслед за дискофоном.

Не успел Фертран разогнуться. Как сильный удар в челюсть отбросил его далеко назад. Боли, от удара головой о переборку турболёта, он уже не почувствовал, потому что ещё раньше потерял сознание.

Через открытые створки пола было видно, как электромобиль президента, упав на склон сопки, подпрыгнул и, подминая под себя кусты и небольшие деревца, покатился вниз.

Из кабины турболёта показался мужчина, отдававший распоряжения.

- Уничтожим вместе с турболётом на побережье, - коротко бросил он, взглянув на неподвижно лежащее тело журналиста. – Приготовиться к десанту!

Турболёт резко накренился, разворачиваясь. Теперь он летел вдоль дороги, нагоняя быстро идущий в том же направлении открытый спортивный электромобиль. Догнав машину, турболёт спустился ещё ниже так, что чуть не сел на неё, точно курица на яйца. Видимо, пилот был очень высокого класса. Любая малейшая неточность с его стороны тут же привела бы к аварии. Как только электромобиль оказался под открытыми сворками пола, тут же затрещала лебёдка, и письмо плавно опустилось в машину.

- Всё! Пассажира не будет! – крикнул, нагнувшись пилот, и турболёт, резко набрав высоту, отвернул в сторону от дороги.

Створки люка закрылись, и пилот вернулся в кабину. Остальные вновь расселись на свои места. Сосед Фертрана по креслу нагнулся над неподвижным журналистом и немного приподнял ему веки. Видимо, удовлетворившись увиденным, он выпрямился и с безучастным лицом отвернулся к окну.

Турболёт опять летел между сопками. С обеих сторон, подчас угрожающе близко, стремительно проносились то пологие склоны, поросшие лесом и кустарником, то обрывистые каменистые выступы. Прошло не менее получаса болтанки, в течение которых турболёт резко наклонялся то вправо, то влево, прокладывая себе путь между сопками.

Вдруг, один из пяти человек, сидевших в хвосте, вскочил, но схватившись за горло, тут же рухнул обратно в кресло. С остальными творилось то же самое – все они хрипели, держась за горло, в перекошенными от страха лицами. Через минуту всё было кончено. Приняв неестественные позы, в креслах сидели пять трупов.

На шум открылась пилотская кабина, и в дверях показался мужчина, отдававший распоряжения. На его лице появилось удивление. Он повернулся в кабину, видимо, собираясь что-то сказать, но, тут турболёт резко вильнул, так что мужчина, потеряв равновесие упал на колени. Подняться он уже не смог, схватившись обеими руками за горло и уткнувшись в пол. Из-за его спины, из пилотской кабины, тоже донёсся знакомый хрип.

Турболёт в последний раз вильнул и, с треском подминая растущие на склоне деревья, врезался в сопку. На несколько минут установилась относительная тишина. Только от продолжавших работать двигателей, корпус турболёта слегка подрагивал.

Возможно от этого удара, Фертран пришёл в себя. Голова гудела так, что первые мгновения он никак не мог сообразить, где находится. Через открывшийся при падении люк, в салон заглядывали кусты и обломанные ветви деревьев. Освободившись, от лежащей сверху ноги одного из своих пятерых соседей, журналист приподнялся и огляделся вокруг. Прямо над ним покачивался трос с присоской. «Письма» не было.

«Братская могила», - оглядывая валявшиеся вокруг трупы, машинально, точно давая заголовок для статьи, подумал Фертран.

Поискав глазами «письмо», он вдруг подумал, что оно могло выпасть из турболёта при падении через открытый люк. Раздвинув кусты, журналист спрыгнул на землю и тут скорее почувствовал, чем понял, что поиски бесполезны. При такой тщательно спланированной операции, случайной аварии быть не могло. Да и удар был не сильный. Высокие деревья, росшие вокруг, смягчили падение. От такого не могли погибнуть сразу все люди внутри. Турболёт лежал примерно на середине склона пологой сопки, почти совершенно целый, не считая разбитых стёкол и сломанных лопастей винтов.

«Значит, они передали куда-то «письмо» пока я был без сознания, - размышлял журналист, забираясь на вершину сопки, чтобы оглядеться. – Скорее всего это было сделано на ходу и, возможно, в ту же машину, в которую должен был пересесть и я».

Раздавшееся сзади негромкое потрескивание, заставило его обернуться. Из разбитых окон турболёта вырывались языки пламени. Дыма не было видно, хотя огонь охватил уже почти весь фюзеляж. Фертран вытер выступивший на лбу холодный пот. Почувствовав что-то неладное, он взглянул на руки и тут только вспомнил про перчатки, которые ему дала Жозефина. Сняв их и машинально засунув в карман, Фертран постоял, глядя на быстро исчезающие в огне останки турболёта. Достаточно ему было полежать там ещё несколько минут и с ним тоже всё было бы кончено.

Треск огня, при полной тишине вокруг, выглядел довольно зловеще. Подумав, что пожар может перекинуться на деревья и вновь стать для него опасным, Фертран развернулся и, слегка морщась от несильной, но не отпускающей тупой боли в голове, ускорил шаг к вершине.

Сверху взору журналиста предстала довольно однообразная картина – со всех сторон, на сколько позволяла разглядеть высота его холма, поднимались точно такие же пологие холмы, метами вздымавшиеся до высоты небольших гор.

Вдруг справа, в разрезе двух сопок, что-то блеснуло. Но, сколько Фертран затем на всматривался, больше там ничего не происходило. Так как идти было абсолютно всё равно в какую сторону, он решил пойти в этом направлении, хотя не был даже уверен, что этот блеск не показался ему из-за головной боли. Ещё раз оглянувшись на догорающий турболёт, огонь с которого, к счастью, не распространился дальше, журналист стал спускаться вниз по противоположной стороне холма.

Внизу, по ложбине, протекал ручей. Став на колени, Фертран с удовольствием напился и сполоснул лицо в прохладной воде. Не найдя в карманах платок, он намочил перчатки и приложил их к затылку. Боль немного утихла.

Вначале, журналист хотел идти вдоль ручья, но здесь росла высокая трава и продираться сквозь неё было очень трудно. Кое-как перебравшись через ручей по поваленному дереву, Фертран поднялся на противоположный склон невысокого холма. По другую сторону, в низине, оказалось небольшое озеро. Дальний от него берег озера был пологий с вытоптанной растительностью. Видимо, сюда часто пригоняли на водопой скот. Обрадовавшись близости людей и возможной встречи с ними, Фертран быстро спустился вниз и направился в обход озера.

Не пройдя и половины пути, он замер прислушиваясь. С берега, отгороженного от него высоким кустарником, донёсся женский смех. Журналист направился было на звук, но, тут же остановился в нерешительности. Под деревом он увидел роскошный спортивный электромобиль. Передняя дверца была приоткрыта. Противоугонный ключ торчал в приборной доске. Из-за кустов опять донёсся смех.

«Ещё не известно, чем они меня встретят!» - подумал журналист и, сев в машину, повернул противоугонный ключ. Машина злобно зарычала, как старый добрый бензиновый болид. Поняв, что отступать некуда, Фертран резко вдавил акселератор. Разбрасывая в стороны песок и траву, электромобиль послушно рванул вперёд.

Он отъехал не менее ста метров, когда из-за кустов крича и размахивая руками выскочил совершенно голый парень. Вслед за ним показалась его подруга, завёрнутая в одеяло. Она что-то крикнула, и парень, ещё сильнее замахав руками, побежал вслед за машиной.

Электромобиль легко преодолел подъём, оставив далеко позади себя, остановившегося в растерянности парня. В зеркале заднего обзора было хорошо видно, как он стоял посреди дороги, беспомощно опустив руки. В этом же зеркале Фертран случайно увидел часть заднего сиденья и, невольно притормозив, обернулся. Теперь понятно почему эта парочка пришла в такое волнение. По всему заднему сиденью были разбросаны не только вещи, но и бельё влюблённых. Выехав на вершину холма, Фертран остановил машину и, открыв заднюю дверь, аккуратно собрал и сложил на траве одежду. На глаза попалась женская сумочка. Журналист открыл её. Там лежали какие-то бумаги и деньги. Взяв немного денег, Фертран бросил сумочку на кучу одежды и огляделся вокруг.

С места, где он стоял, тянулась вниз протоптанная скотом дорога. В разрезе двух соседних сопок, хорошо виднелся кусок скоростной монорельсовой дороги. Видимо, мелькнувший по нему поезд и увидел он тогда с вершины первой сопки.

Сзади опять послышался крик. Увидев, что машина остановилась, вверх по склону опять бежал парень.

- Оставлю у станции! – крикнул ему Фертран.

Услышав крик, парень остановился, прислушиваясь. Журналист похлопал по крыше электромобиля, затем, сложив руки рупором, вновь крикнул:

- Оставлю у станции!

Не обращая внимания на крики вновь побежавшего парня, Фертран сел в машину и набрал скорость.

Станция оказалась не так далеко. Оставив электромобиль у дороги в кустах, чтобы его не было видно со станции, журналист остаток пути проделал пешком.

До отхода очередного поезда на Париж оставалось всего несколько минут. Фертран взял билет в вагон второго класса. Послышался предостерегающий гудок – приближался поезд. Устроившись в полупустом вагоне у окна, журналист почувствовал, что сильно устал. Вначале он собирался в те полчаса, что поезд шёл до Парижа, проанализировать события, свидетелем и участником, которых ему пришлось стать. Но усталость, навалившаяся на него, не давала сосредоточиться. Глаза закрывались сами собой.

Проснулся он от того, что кто-то тряс его за плечо.

- Париж, мсье, приехали, - сказал кто-то из пассажиров, проходивший на выход и увидевший, что он спит.

Нестерпимо болела голова. Веки сильно разбухли и не хотели открываться. С трудом, покачиваясь словно пьяный, Фертран вышел не перрон. Вокруг ходили, суетились, шумели люди. Но он никак не мог, как ни старался, сосредоточиться на ком-то конкретно. Все они были для него какой-то сплошной безликой массой. От нестерпимой боли в голове Фертран, видимо, временами даже терял сознание. По крайней мере, своё продвижение по вокзалу журналист ощущал как-то обрывочно. Он вдруг увидел, что стоит невдалеке от стоянки такси, но как ему удалось сюда дойти Фертарн никак не мог вспомнить.

Сев в такси, журналист решил, что первым делом отправится в редакцию, но тут, к своему ужасу, почувствовал, что вместе с уходящей болью в его голове стал нарастать знакомый звон. Быстро назвав домашний адрес, Фертран сжал раздувающуюся голову руками и вскоре почувствовал, как, покачиваясь, стал подниматься над сиденьем.