Живи

Эту повесть я писал очень давно, когда мне было лет 20, нашел тетради с набросками при разборе архивов... Соберу тут всю повесть по мере перевода текстов в электронную форму. Вот только с порядком глав будет небольшая путаница...

1.

14 период 39989 год,
система Великой Тьмы,
57 галактическая параллель,
сектор СВТ-57.5/альфа2бэ,
планета Гзил.

Колония, обосновавшаяся на этой планете, была столь малочисленной, что ее параметры не наносили даже на карты социумов. Краткое упоминание о...

Однажды сидит Джа-будда под своим деревом и проводит очередной инструктаж по технике преодоления желаний. Тут прибегает к нему любимый ученик Ананда, отводит его за дерево и что-то долго и взолнованно ему на ухо шепчет. Джа-будда слушает и головой кивает, а после возвращается к ученикам и говорит: Братки! Вот Ананда только что мне сказал, что появился тут неподалеку один учитель из северных земель, который говорит: Делай, что ты желаешь -- таков да будет весь Закон. Ученики отвечают: правда! И...

Долго ли, коротко ли, но Иван-Царевич продвигался сквозь заросли Тьмы и Зла. Они становились всё гуще и гуще. Ему требовалось всё больше силы для движения сквозь них. Сколько нужно терпения для этой работы, а она продвигалась ой как медленно. Сейчас ему снова потребовались знания о Зле, и нужно было опять переходить в тридевятое царство.

В тридевятом государстве Иван-Царевич оказался довольно быстро. Стоило ему только остановить свой ум, как он тут же через некоторое время оказывался там...

Глава 4. РЕМА (слово)
Произнесенное слово обладает могущественной творческой способностью, а правильное употребление этой способности имеет жизненно важное значение для победоносной христианской жизни. Однако необходимо, чтобы у произносимого слова была правильная основа, чтобы оно могло оказаться вполне эффективным. Принцип нахождения и обнаружения правильной основы для произносимых слов составляет самую важную долю истины Божьей. В связи с этой темой я хотел бы поделиться с вами некоторыми...

МУРЫСЯ

1. Сокровище

Что-то насторожило мудрого орла, когда он опустил свой острый взор в долину, расстилавшуюся под ним и тянувшуюся на много миль вперед, вплоть до подошвы железнорудных гор. Нет, это была не добыча, а его старая подружка – хитрая Лиса, что-то пристально разглядывавшая в озерной глубине.

Орел спустился пониже для лучшего обзора и обомлел – на шее этой лесной модницы висело роскошное изумрудное колье. Патрикеевна (так звали лисичку) нежно поглаживала его своими...

Для меня эта история началась совершенно неожиданно – с моего старого холодильника. Я проходил мимо этого древнего агрегата и вдруг заметил, что его распёрло, словно туго набитый саквояж, и с каждой секундой он становился всё больше. Наконец крепкая защёлка «ЗИЛа» не выдержала, и массивная дверь с грохотом распахнулась. Лёд устремился наружу, будто фарш из мясорубки, и вскоре им была заполнена немалая часть кухни. Я метался по квартире, не зная, что делать. Первое, что пришло мне в голову, – это...

……Она чистила картошку, когда в дом вбежала запыхавшаяся девочка. «Письмо от папки»,-радостно вскричала Вера и развернула голубой треугольник. Агафья Васильевна, наскоро вытерев руки о фартук, взяла письмо и стала неторопливо читать вслух…..

«11 февраля 1944 года.

Здравствуй, вся семья. С пламенным приветом к вам ваш папка. Сообщаю, что сегодня на фронт. Ответ на это письмо не пишите. Адреса нет. Ждите письма с дороги или с фронта. Агаша ,расти любимая, детей. Не обижай. Знаю, трудно, но...

Всё началось довольно обычно. Я ощущал некоторое напряжение и беспокойство, в течение дня. Но связывал это с изменениями в нашей области срединного пространства. Или с физическим самочувствием.

Поздно ночью появилось едва заметное, но навязчивое желание медитации.

Я подумал, что стоит это сделать. Одновременно надеясь выяснить, с чем именно связано дневное нервное состояние. Сел на своё место и закрыл глаза.

Неконтролируемые изменения обрушились мгновенно, словно в темноте ступил в...

Моя жизнь. Глава 18. Продолжение.

Шел 1990 год. Начав вновь читать свое произведение после перерыва в несколько месяцев, пока роман был на рассмотрении, я вдруг была поражена, я, кажется, зачитывалась им, как если бы он было написано другим человеком. Только иногда мысль как бы спотыкалась о то, что не все было понятно с героиней. Роман требовал пояснений, требовал уточнений, требовал себе еще места, образы под моим корректирующим пером наполнялись снова жизнью, начинали проявляться четче...

Ранним утром на Большой Никитской, в той ее части, где еще тенисты сады и не гулок шум трамвая, у оранжеватого домика, облупленного годами войны и революции, как плохой слоеный пирожок, остановился неизвестный молодой человек в серых гетрах.

Внимательно проштудировав надпись: "К сапожнику Суркову-один звонок, к гражданке Оболенской-два коротких звонка, к акушерке Сашкиной – два длинных звонка, к археологу Мамочкину-два звонка длинных и один короткий", он позвонил два раза длинно и один...