Жестокость

- А нельзя по-другому как-нибудь, попасть за границу? - У Оксаны от шокирующей новости, стало слегка подергиваться правое веко.

- На дарпэ! Не бойся(цыганск)! Не вы первые, не вы последние, - Милош закурил и глубоко затянулся.

– Пять тысяч евро за паспорта, переход и неделю цыганской гостеприимности. Устраивает, красавица?

- Мы согласны, - быстро за обеих решила девушка. – А когда, переходить- то будем?

- Да, ты прямо огонь! – Милош громко захохотал. – Когда переходить будем…. Аванс...

Слегка буксуя, серебристое «Ауди» медленно въехало под обледенелую горку во двор. Лиля плавно остановила авто возле входа в огромный двухэтажный дом, ярко синего цвета. В окне на втором этаже зажегся свет, и из-за занавеса показалась черная голова в шляпе.

В захламленном дворе перед домом стояли две старенькие машины покрытые инеем, «Жигуль» белого цвета и черное «БМВ». Под старым дубом, возле каменного забора, осиротело притулилась телега с пустыми оглоблями. Совсем рядом с домом находился...

… А маму он видел своими по жизни цепями, которые и любил, этим мучился, считая такую семейную жизнь и привязанность невыносимой. По весне отец совсем исхудал, слег окончательно и уже не мог вырваться никак из цепких лап смерти, все еще надеясь на чудо. Ходившие к нему врачи уже перестали удовлетворять его, ибо лечение уже не шло впрок никак, но все чаще и чаще он впадал долгий и тревожный сон, вскрикивая и плача во сне, сопровождающемся постоянным стоном. Что-то не поддавалась судьба, жизнь...

Я пролез в небольшое круглое отверстие и оказался в маленькой каменной комнатке. Земляной пол, стены сложены из глыб песчаника. И тишина... Но какая-то странная тишина. Казалось, что в этом загадочном строении, воздвигнутом несколько тысяч лет назад представителями исчезнувшей цивилизации, кто-то, или что-то, продолжает незримо присутствовать.

Прошло уже более двух веков с тех пор, как российские ученые заинтересовались дольменами Кавказа. Свыше семи тысяч дольменов вытянулись 40-километровой...

Медленно возвращалось сознание. Наполняя разум и принося осознание жизни. Последнее несло с собой горечь, тоску и отчаянье. Если есть жизнь – впереди ещё один грязный день. Необходимо большое усилие, чтобы открыть глаза навстречу этому дню.

Вслед за болью душевной, шла боль тела. Разрывало голову, во рту было сухо-сухо.

В комнату вошла мать. Я слышал её медленные шаркающие шаги и знал, что она сейчас скажет. Мама присела на край кровати:

- Сына, опомнись. Тебе 27-м. Ты уже несколько лет...

«Только бы не задержали! Только бы в выходные на работу не вызвали!» - Лялька судорожно собирала вещи, поглядывая то на часы, то на телефон на рабочем столе. Начальник имел обыкновения озадачивать без пяти минуты шесть.

Она уже собиралась закрыть дверь кабинета, как вдруг резко зазвонил ее телефон. Лялька метнулась к столу, но вдруг сообразила, что звонит ее мобильный. «Странно», - подумала она. – «Кому это я понадобилась под конец рабочего дня? Может, у Темки чего-то стряслось, но вроде бы...

Утомлённые баблом

Идёт Никита Михалков по коридору Дома Правительства России, мимо дверей, ведущих в кабинет ВВП, и поёт громко, с большим чувством:

Боже, царя храни!
Сильный, державный!
Царствуй на славу.
Государь пресветлый Владимир
Свет Владимирович!
На славу нам, патриотам России!
Путин услышал слова бывшего царского гимна, тотчас прервал совещание своих вице-премьеров и вышел в коридор

- Никита Сергеевич! Может, вы на радостях, что вам правительство доверило собирать...

ну....она была из тех людей,которые может и чувствовали,но не показывали вид;которые плакали в одиночестве а не на показ.Она казалась мне сильной,девушкой,которая ничего не боится и никому ничего не должна...Она меня часто обижала,но я не поддавался,потому,что знал,что она не хочет мне своими словами сделать больно,ей нужно было всего лишь очередной раз самоутвердиться чтоли,показать свой верх надо мной.И у неё это отлично получалось.А если в общем,она была милая,даже очень-на неё многие...

Каждое утро я просыпаюсь от его призывных криков и стонов.

Время кормёжки. 7 утра.
Нехотя срываю с себя одеяло, лежу несколько секунд, бесцельно глядя в потолок, пока очередной настойчивый вопль окончательно не одевает меня в халато-тапочно-заколочную тройку.

Готовлю что-то удобоваримое себе и ему заодно.
«Жри, скотина!» - это я так только думаю. Ибо если произнести данные слова вслух, он всё равно не поймёт.

Откушавши, эта толстая морда начинает дружелюбно на меня коситься и пытается...

Моя жизнь. Глава 18. Продолжение.

Шел 1990 год. Начав вновь читать свое произведение после перерыва в несколько месяцев, пока роман был на рассмотрении, я вдруг была поражена, я, кажется, зачитывалась им, как если бы он было написано другим человеком. Только иногда мысль как бы спотыкалась о то, что не все было понятно с героиней. Роман требовал пояснений, требовал уточнений, требовал себе еще места, образы под моим корректирующим пером наполнялись снова жизнью, начинали проявляться четче...