Дверь отворилась и на пороге показался мужчина в объемистом пуховике, с небольшим рюкзачком за плечами.
- День добрый, Изольдушка! – радостно поприветствовал он хозяйку, - Вот добрался я до вас наконец-то, из Верхних Нетопырей.
Серега, весело усмехаясь, пробрался из коридора в комнату, где Настя разглядывала развешанные по стенам полотнища с замысловатыми знаками.
- Женишок твой прибыл, иди встречай!
У Насти действительно был приятель, которого вполне можно было бы назвать этим словом. Но он безвылазно сидел в Москве и писал диссертацию о битве титанов в Древнегреческой мифологии. Против частых командировок Насти он в общем-то ничего не имел, но присоединиться к ней, несмотря на ее настойчивые увещевания заняться наконец «делом», не торопился. Настя только вчера разговаривала с ним по телефону и сообщила, что, судя по всему, ей придется остаться в Новорожске на Новый год. Андрюха (именно так звали ее приятеля) конечно расстроился и даже вроде бы задумался, не приехать ли ему проведать свою подругу… Неужели решился?
Настя вошла в коридор, но, увидев незнакомого мужика с рюкзаком только презрительно фыркнула.
- Это еще кто?
- Ну как же, - продолжал резвиться Серега, - товарищ из Верхних Нетопырей!
- Из Верхних Нетопырей! Я балдю…
Настя сказала это довольно тихо, однако мужик услышал ее и повернул голову в ее сторону, расплывшись в благостной улыбке. К этому моменту он снял свой пуховик, и под ним обнаружился длинный вязаный свитер.
- А вы, девушка, между прочим, напрасно иронизируете! - Сообщил он неожиданно приятным дискантом, - Я ведь, между прочим, тоже раньше жил в Москве, в нашей столице белокаменной. Красивая она у нас, Москва-то! Я и по сей день там жил бы себе, наверное, если бы – не вся эта ерунда… А вот как все это началось – ну и все…
Мужик, продолжая благостно улыбаться, закивал сам себе головой, будто выражая согласие с собственными словами.
- Это вы – про перестройку что ли? – Осторожно поинтересовалась Настя.
- Да нет, при чем тут перестройка? – Рассмеялся мужик, - Хотя – и она тоже, наверное, да… Но дело-то ведь не в этом, что перестройка там, или что… Дело-то в том, как человек себя мыслит в этом мире!
Сказав это, мужик так глубоко задумался, что, казалось, начисто забыл о существовании Насти, Сереги и объединившего их коридора…
Неловкую паузу прервала Изольда, все это время стоявшая чуть поодаль и с интересом наблюдавшая за происходящей беседой:
- Да что же вы тут стоите? Пройдемте за стол, будем пить чай и разговаривать!
На столе действительно стоял чайник, Анюта уже разливала чай в небольшие керамические кружечки. По всей комнате поплыл лесной аромат – чай явно был заварен из трав.
- Присаживайтесь, Антон, вы у нас сегодня – во главе стола, - сказала Анюта, обращаясь к мужику с рюкзаком.
Тот бросил на нее укоризненный взгляд:
- Ну я же просил, вас, Анна! Я просил вас не называть меня этим именем! Мои родители – они, конечно, добрейшие люди и они тоже по-своему меня любили, как умели… Но это имя – которое они мне дали – это не мое имя! Они, конечно, просто не могли об этом знать… Да-с, родила курица орленка – такое, знаете ли, бывает… Впрочем, против курей я ничего не имею и против своих родителей – тоже. Но ведь куры не знают орлиных имен, вот в чем все дело! И поэтому они меня назвали в честь папиного дяди, который был, наверное, милейшим человеком… Но я ко всему этому не имею ни малейшего отношения, честное слово! Анна, Вы же знаете, какое имя дал мне при посвящении мой учитель. Нет-нет, молодые люди, это – совсем не то, что вы прочли в объявлении. То что там – это так, попса, какофония модных ныне блесток… Настоящее имя – тайное, помимо меня самого оно известно лишь избранным. Вы, молодые люди, тоже скоро его узнаете. И мое настоящее имя, и ваши настоящие имена – тоже.
Мужик пронзил Настю и Серегу испытующим взором, от которого тем стало как-то не по себе…
- Ну а пока можете называть меня Феофан, - милостиво разрешил им мужик и с чувством отхлебнул чайку.
- Так это и есть – ваше настоящее имя? - спросила Настя.
- Да нет, ну что вы! Это – мирской вариант моего настоящего имени, если угодно.
Мужик вновь одарил ее благостной улыбкой.
- Ну так вот, как значит, я оказался в Верхних Нетопырях. Началось это все с того, что повстречал я одного дзен-буддистского Мастера… Я ведь тогда глупый такой был, как вспомню сейчас – ооой! – Феофан покачал головой и окинул всю компанию лукавым взором, - Шел себе по улице, значит, смотрю – стоит какой-то дед посреди улицы, листочки какие-то раздает. Я думаю – наверное гербалайф какой, хотел мимо пройти. А он тут ко мне подходит и говорит: «Возьмите, пожалуйста. Это – вам!». Я говорю: «Да не, мне не надо», и дальше хочу идти. А он мне: «Да ты возьми, посмотришь дома. А то ведь телевизор-то все равно у тебя сломался, заняться вечером нечем будет, вот и почитаешь…». А я тогда без телевизора – ну прям жить не мог! Хех, сейчас вспоминать даже смешно, а тогда – какой там. Как с работы приду – пультом его – тык, и пошло поехало… Даже засыпал под него, да… Ну, я значит, над дедом тем рассмеялся и говорю: «Да не сломался у меня телевизор, чего ты, старый…». Ну, и тут слово нехорошее сказал. Сейчас я таких слов не говорю, потому что энергетика у них пакостная. А тогда – запросто вот так вот… А дед мне спокойно так и отвечает: «Ну если не сломался – значит выбросишь его, листочек этот. Возьми, он к твоему портфелю лишней тяжести не прибавит, а меня уважишь, старого дурака». Ну я тут опять, значит, выругался нехорошими словами, но листочек этот взял. Даже сам не понял тогда – почему, но взял. И даже домой к себе принес, по дороге не выбросил. А домой значит прихожу – елки-палки! И вправду ящик-то у меня не работает! Я думаю – может с антенной чего? Звоню соседу, он мне – да нет, говорит, у меня все показывает. Ну, мы, значит, с ним, с соседом-то, посидели, выпили пивка, фильм какой-то посмотрели, потом новости, ну а потом – поздно уж, пошел я домой. Тут я и вспомнил про тот листочек, что дед мне дал. А там – смотрю – надпись «приглашаем на курсы медитации» и девушка красивая нарисована. Ну и написана какая-то лабуда… Приходите, мол – и будет вам счастье. Я, конечно, про медитацию-то тогда ничего не понял, но вот девушка мне понравилась. А я же еще, позвонил приятелю, который в телевизорах рубит, чтоб он мой-то посмотрел, а он говорит – занят очень, смогу только через неделю к тебе прийти. Эх, ладно, думаю, дед, схожу я на эти твои собрания, раз мне по вечерам все равно заняться будет нечем. В общем, так вот я к нему и попал, к мастеру этому…
- А почему из Моквы-то уехали? Мастер что ли велел?
Сереге явно наскучило подробное повествование Феофана.
- Да что ты! Мастер – он вообще ничего не велит. Он даже советов не дает. А знаешь, почему? Потому что советы – они карму утяжеляют. Вот, например, пожаловался тебе человек на какую-то трудную ситуацию, а ты ему и посоветовал, что нужно сделать, чтобы выпутаться из нее. Допустим, человек последовал этому твоему совету – а ему от этого только еще хуже стало. Ты же ведь, когда совет-то давал, особо не задумывался, правда? Не твоя же это ситуация - не твоя, стало быть, и беда. Так, сказал что-то, просто чтоб утешить, или чтоб отвязаться. Ну, или чтобы крутость свою показать – вот он, мол, я какой – умный, знаю, как тебе быть… А человек-то послушал – и так и сделал, а ему плохо потом от этого стало. Вот теперь и подумай – на ком ответственность-то за это самое «плохо»? На нем, думаешь? Нет, на тебе!
- Так значит, Мастер не велел вам из Москвы уезжать. И не советовал даже? Ну и почему же тогда?
Спокойный обычно Серега явно начинал терять терпение, тем более что из всей этой эзотерической галиматьи про карму и ответственность он ровным счетом ничего не понял. Единственное, что вызвало в нем некоторый интерес – так это что может заставить человека променять Москву на Верхние Нетопыри… Если, конечно, все это – не есть какой-то хитрый трюк для вытрясания из них денег, как продолжает твердить Степан.
- Так вот, я же тебе и говорю, - как ни в чем ни бывало продолжал Феофан, - Стал я значит, медитациями заниматься. Ну а там, понимаешь какая штука – вижу я, другие оттуда, из медитации этой, выходят счастливые такие, улыбаются, а я – нет. Как пришел смурной, таким смурным и остался, ну может так тока слегка повеселел. Вот я у Мастера и спрашиваю – почему мол, так? А он говорит: медитация- это же уровень духа. А тебе еще надо сперва твое физическое тело очистить и астральное. Во как оно! Ну и пошел я тогда заниматься йогой, чтобы очистительным практикам научиться и в лотос сесть. А как стал я, значит, чистить свой организм – тут оно все и началось! Даже на физическом плане. Стал я, значит видеть все вокруг очень ярко, слышать и, что самое неприятное – обонять. Человек с обычным зрением – он ведь, когда идет по улице – увидит яркий рекламный щит, например, ну порадуется, ну и все. А я увижу – еще и грязь вокруг того рекламного щита. И вот, допустим, на щите девушка изображена, вся в красивом платье, с бокалом вина… А вокруг – грязь, окурки валяются, вообще черте-что… А я-то ведь и то и другое одинаково ярко видеть стал! Какая же мне с этого радость-то? Никакой совсем, наоборот – нехорошо. А уж запахи-то какие на улицах в этой самой белокаменной – ооой! Табак, перегар, пот… А если парфюм какой – так его столько – хоть близко не подходи!
Феофан печально махнул рукой, как бы отгоняя от себя воспоминания о неприятных запахах, и отхлебнул еще чаю.
- Ну а потом, когда я еще и астральные сущности начал видеть… Понял, что бежать надо из этой самой Москвы, бежать!
- Какие-какие сущности? - нахмурился Серега.
- Да астральные, говорю же тебе! Они тоже разные бывают – добрые и злые, говоря простым языком. Так вот в Москве – такой перевес злобных, что не дай Бог! А все почему, знаешь? Нет, не знаешь ты! Я и сам это только потом уже понял. Главное, что этих самых злобных сущностей порождает – это зависть человеческая!
- Ну тогда понятно, почему их много в Москве, - оживилась Настя, - Москва – город контрастов. У одних там куча денег, у других – вообще ничего. Вот и зависти поэтому много, понятно.
- Да нет, Настена, дело-то тут не в деньгах! – Хитро прищурился Феофан, - Нет, это людям только так кажется, что завидуют они кому-то из-за денег, или из-за успеха, славы… А это ведь все – только тени на стене пещеры, как писал Платон… Истинная причина зависти – она гораздо глубже зарыта, в самой глубине нашей души. И пока человек этой самой глубины своей не постигнет – так и будет он хотеть денег, или успеха, или еще чего… А зависть его будет все расти и расти, потому что от самого себя он будет уходить все дальше и дальше…
- Так значит деньги – это, по-вашему – зло? – недоброжелательно спросил Серега, - И успех – тоже?
- Да нет, почему – зло? Деньги – это не зло и не добро. Деньги – это просто деньги, а успех – это просто успех. Но люди-то думают, что это и есть – счастье. Вот и цепляются за них.
- А по-вашему, значит – для счастья деньги не нужны?, - не сдавался Серега.
- Да почему не нужны? Нужны. И успех тоже нужен. И все остальное. Только это все – не есть само счастье. Счастье – оно внутри тебя. И у каждого – свое собственное. Как раз этого-то люди и не понимают, - Феофан снова печально вздохнул, - Они же думают – счастье оно у всех одинаковое. И еще думают, что счастье можно чем-то измерить. Вот – деньгами, например. Вот поэтому люди и завидуют тем, у кого этих самых денег больше, чем у них самих. Думают – вот будет у меня много денег – и буду я счастлив. А на самом-то деле – завидуют они счастью, а не деньгам. Когда человек несчастлив – тогда он и завидует. А раз выходит, что пути к своему собственному счастью никто не знает – так поэтому все люди и несчастливы. Ну, или почти все… А в Москве-то этой самой – их же ведь огромное множество, несчастных этих людей! Потому что если повезло человеку свое собственное счастье найти – не станет он по городам ездить, пытаясь его найти. Он и так счастлив, там где он есть. А несчастный человек думает – раз в Москве денег больше, значит надо и мне туда. Ну, приезжает он, появляются там у него деньги, или не появляются – а счастья-то все равно нет, потому что не туда он идет. Вот он и озлобляется еще больше и тем самым зловредных этих астральных сущностей плодит…
- Так выходит, по-вашему – с деньгами нельзя быть счастливым человеком? От них – несчастье одно?
- Да почему же нельзя? Можно. Я же говорю – дело не в самих деньгах, а в том, что человек в них видит. Главное – чтобы человек в деньгах видел – деньги, а в успехе – успех, а не что-то другое… Для этого, кстати, специальные практики есть, чтобы этому научится, очищение восприятия. Тогда только человек и может видеть реальность и сам реальным от этого становится. Тогда у него и счастье – тоже реальное, и зависти в нем нет.
- Так значит деньги – это иллюзия?
- Да нет же! Деньги – это просто деньги. Иллюзия – это принимать их за что-то другое…
- Да хватит вам о деньгах! – Рассмеялась Изольда, - Давайте лучше – о любви.
- Ну хорошо, о любви, - подхватил Серега, - Вот, например – любовь? Это – тоже только иллюзия счастья?
- Если ты ее и принимаешь за счастье – тогда - да, иллюзия. А как ты например себе мыслишь – если у человека неразделенная любовь – может он быть счастливым?
- Если не разделенная – не может, конечно. Неразделенная любовь – это несчастье. Разве нет?
- А вот и нет! Неразделенная любовь – она же все равно – твоя, а не чья-то. Любовь – она ведь в тебе, это ведь ты и есть, если конечно, ты – это реальный ты, а не иллюзия самого себя. Как же ты можешь самого себя реального разделить? Да и потом, на высшем, на духовном-то уровне – неразделенной любви не бывает просто. Это уже – не любовь, а опять же иллюзия, когда ты свою возлюбленную за свое счастье принимаешь. Или когда ты думаешь, что обладать ею – это счастье…
- А зачем тогда вообще взаимная любовь нужна, если счастье не в этом? То есть, вот есть, допустим, два счастливых человека – мужчина и женщина. Ну и зачем им еще кто-то нужен, если они и так счастливые оба?
- Ну, это уже особая тема! Это уже – почти про алхимический брак… - Феофан многозначительно замолчал.
- Так вы значит из Москвы из-за астральных сущностей уехали? Из-за злобных? – Продолжил Серега, - А в Москве, выходит – одни только несчастные люди живут? Все друг другу завидуют и тем самым этих… злобных сущностей плодят?
- Да нет, можно и в Москве быть счастливым. Но это под силу только Мастерам высшего уровня. Вот, мой Мастер, например, почти что постоянно в Москве живет. Иногда только ездит по местам силы, энергией подзарядится, а так – все время в Москве. Я вот тоже все думал – например, известно, что у крутых йогов желудок может хоть гвозди переваривать. Так значит – и всю эту астральную гадость тоже продвинутый практик может переварить! Но я вот – нет, не могу. Видимо оттого, что не мой это путь к счастью… Так вот, тогда-то я и вспомнил про этот самый домик в Верхних Нетопырях. Моего покойного дедушки наследие, так сказать… Он там, домик этот, года три как заброшенный стоял, никто в нем не жил. Вот я взял, да и уехал туда. Хорошо там, в Верхних Нетопырях, благодать!
- А что, в этих ваших Верхних Нетопырях никто никому не завидует? – Настя с недоверием посмотрела на разомлевшего Феофана, - Прямо вот такие благостные все?
- Завидуют, как же - не завидуют? Люди – они повсюду люди, в большинстве своем иллюзиями живут… Только там ведь, в Нетопырях-то, людей – раз два и обчелся, а сколько леса вокруг, да еще река… У них ведь у всех тоже астральные сущности есть – у каждого дерева, у ручейка каждого. Раньше-то, когда у людей восприятие почище было – люди их видеть могли и «духами» называли, нимфами… А теперь их никто не видит, но они сами-то не исчезли от этого – как были там, так и есть…
Феофан хитро подмигнул Насте и потянулся к чайнику, вполне довольный собой. Было не вполне понятно, шутит он насчет лесных духов, или нет. Серега вполне убедился, что если кто и собирается из них вытрясать деньги – то это явно не Феофан и теперь смотрел на этого странного человека скорее с сочувствием, чем с опаской. Феофан поймал его взгляд и вдруг сказал:
- А в этих Нетопырях-то меня вообще как бы местным дурачком считают. У них же там все оттуда в города уезжают, кто только может с места подняться еще. А тут глядят – молодой, здоровый, из Москвы к ним приехал. Не торгует, не ворует, ходит улыбается всем. Ну как не дурачок? Дурачок!
(c) Anna Sur
- День добрый, Изольдушка! – радостно поприветствовал он хозяйку, - Вот добрался я до вас наконец-то, из Верхних Нетопырей.
Серега, весело усмехаясь, пробрался из коридора в комнату, где Настя разглядывала развешанные по стенам полотнища с замысловатыми знаками.
- Женишок твой прибыл, иди встречай!
У Насти действительно был приятель, которого вполне можно было бы назвать этим словом. Но он безвылазно сидел в Москве и писал диссертацию о битве титанов в Древнегреческой мифологии. Против частых командировок Насти он в общем-то ничего не имел, но присоединиться к ней, несмотря на ее настойчивые увещевания заняться наконец «делом», не торопился. Настя только вчера разговаривала с ним по телефону и сообщила, что, судя по всему, ей придется остаться в Новорожске на Новый год. Андрюха (именно так звали ее приятеля) конечно расстроился и даже вроде бы задумался, не приехать ли ему проведать свою подругу… Неужели решился?
Настя вошла в коридор, но, увидев незнакомого мужика с рюкзаком только презрительно фыркнула.
- Это еще кто?
- Ну как же, - продолжал резвиться Серега, - товарищ из Верхних Нетопырей!
- Из Верхних Нетопырей! Я балдю…
Настя сказала это довольно тихо, однако мужик услышал ее и повернул голову в ее сторону, расплывшись в благостной улыбке. К этому моменту он снял свой пуховик, и под ним обнаружился длинный вязаный свитер.
- А вы, девушка, между прочим, напрасно иронизируете! - Сообщил он неожиданно приятным дискантом, - Я ведь, между прочим, тоже раньше жил в Москве, в нашей столице белокаменной. Красивая она у нас, Москва-то! Я и по сей день там жил бы себе, наверное, если бы – не вся эта ерунда… А вот как все это началось – ну и все…
Мужик, продолжая благостно улыбаться, закивал сам себе головой, будто выражая согласие с собственными словами.
- Это вы – про перестройку что ли? – Осторожно поинтересовалась Настя.
- Да нет, при чем тут перестройка? – Рассмеялся мужик, - Хотя – и она тоже, наверное, да… Но дело-то ведь не в этом, что перестройка там, или что… Дело-то в том, как человек себя мыслит в этом мире!
Сказав это, мужик так глубоко задумался, что, казалось, начисто забыл о существовании Насти, Сереги и объединившего их коридора…
Неловкую паузу прервала Изольда, все это время стоявшая чуть поодаль и с интересом наблюдавшая за происходящей беседой:
- Да что же вы тут стоите? Пройдемте за стол, будем пить чай и разговаривать!
На столе действительно стоял чайник, Анюта уже разливала чай в небольшие керамические кружечки. По всей комнате поплыл лесной аромат – чай явно был заварен из трав.
- Присаживайтесь, Антон, вы у нас сегодня – во главе стола, - сказала Анюта, обращаясь к мужику с рюкзаком.
Тот бросил на нее укоризненный взгляд:
- Ну я же просил, вас, Анна! Я просил вас не называть меня этим именем! Мои родители – они, конечно, добрейшие люди и они тоже по-своему меня любили, как умели… Но это имя – которое они мне дали – это не мое имя! Они, конечно, просто не могли об этом знать… Да-с, родила курица орленка – такое, знаете ли, бывает… Впрочем, против курей я ничего не имею и против своих родителей – тоже. Но ведь куры не знают орлиных имен, вот в чем все дело! И поэтому они меня назвали в честь папиного дяди, который был, наверное, милейшим человеком… Но я ко всему этому не имею ни малейшего отношения, честное слово! Анна, Вы же знаете, какое имя дал мне при посвящении мой учитель. Нет-нет, молодые люди, это – совсем не то, что вы прочли в объявлении. То что там – это так, попса, какофония модных ныне блесток… Настоящее имя – тайное, помимо меня самого оно известно лишь избранным. Вы, молодые люди, тоже скоро его узнаете. И мое настоящее имя, и ваши настоящие имена – тоже.
Мужик пронзил Настю и Серегу испытующим взором, от которого тем стало как-то не по себе…
- Ну а пока можете называть меня Феофан, - милостиво разрешил им мужик и с чувством отхлебнул чайку.
- Так это и есть – ваше настоящее имя? - спросила Настя.
- Да нет, ну что вы! Это – мирской вариант моего настоящего имени, если угодно.
Мужик вновь одарил ее благостной улыбкой.
- Ну так вот, как значит, я оказался в Верхних Нетопырях. Началось это все с того, что повстречал я одного дзен-буддистского Мастера… Я ведь тогда глупый такой был, как вспомню сейчас – ооой! – Феофан покачал головой и окинул всю компанию лукавым взором, - Шел себе по улице, значит, смотрю – стоит какой-то дед посреди улицы, листочки какие-то раздает. Я думаю – наверное гербалайф какой, хотел мимо пройти. А он тут ко мне подходит и говорит: «Возьмите, пожалуйста. Это – вам!». Я говорю: «Да не, мне не надо», и дальше хочу идти. А он мне: «Да ты возьми, посмотришь дома. А то ведь телевизор-то все равно у тебя сломался, заняться вечером нечем будет, вот и почитаешь…». А я тогда без телевизора – ну прям жить не мог! Хех, сейчас вспоминать даже смешно, а тогда – какой там. Как с работы приду – пультом его – тык, и пошло поехало… Даже засыпал под него, да… Ну, я значит, над дедом тем рассмеялся и говорю: «Да не сломался у меня телевизор, чего ты, старый…». Ну, и тут слово нехорошее сказал. Сейчас я таких слов не говорю, потому что энергетика у них пакостная. А тогда – запросто вот так вот… А дед мне спокойно так и отвечает: «Ну если не сломался – значит выбросишь его, листочек этот. Возьми, он к твоему портфелю лишней тяжести не прибавит, а меня уважишь, старого дурака». Ну я тут опять, значит, выругался нехорошими словами, но листочек этот взял. Даже сам не понял тогда – почему, но взял. И даже домой к себе принес, по дороге не выбросил. А домой значит прихожу – елки-палки! И вправду ящик-то у меня не работает! Я думаю – может с антенной чего? Звоню соседу, он мне – да нет, говорит, у меня все показывает. Ну, мы, значит, с ним, с соседом-то, посидели, выпили пивка, фильм какой-то посмотрели, потом новости, ну а потом – поздно уж, пошел я домой. Тут я и вспомнил про тот листочек, что дед мне дал. А там – смотрю – надпись «приглашаем на курсы медитации» и девушка красивая нарисована. Ну и написана какая-то лабуда… Приходите, мол – и будет вам счастье. Я, конечно, про медитацию-то тогда ничего не понял, но вот девушка мне понравилась. А я же еще, позвонил приятелю, который в телевизорах рубит, чтоб он мой-то посмотрел, а он говорит – занят очень, смогу только через неделю к тебе прийти. Эх, ладно, думаю, дед, схожу я на эти твои собрания, раз мне по вечерам все равно заняться будет нечем. В общем, так вот я к нему и попал, к мастеру этому…
- А почему из Моквы-то уехали? Мастер что ли велел?
Сереге явно наскучило подробное повествование Феофана.
- Да что ты! Мастер – он вообще ничего не велит. Он даже советов не дает. А знаешь, почему? Потому что советы – они карму утяжеляют. Вот, например, пожаловался тебе человек на какую-то трудную ситуацию, а ты ему и посоветовал, что нужно сделать, чтобы выпутаться из нее. Допустим, человек последовал этому твоему совету – а ему от этого только еще хуже стало. Ты же ведь, когда совет-то давал, особо не задумывался, правда? Не твоя же это ситуация - не твоя, стало быть, и беда. Так, сказал что-то, просто чтоб утешить, или чтоб отвязаться. Ну, или чтобы крутость свою показать – вот он, мол, я какой – умный, знаю, как тебе быть… А человек-то послушал – и так и сделал, а ему плохо потом от этого стало. Вот теперь и подумай – на ком ответственность-то за это самое «плохо»? На нем, думаешь? Нет, на тебе!
- Так значит, Мастер не велел вам из Москвы уезжать. И не советовал даже? Ну и почему же тогда?
Спокойный обычно Серега явно начинал терять терпение, тем более что из всей этой эзотерической галиматьи про карму и ответственность он ровным счетом ничего не понял. Единственное, что вызвало в нем некоторый интерес – так это что может заставить человека променять Москву на Верхние Нетопыри… Если, конечно, все это – не есть какой-то хитрый трюк для вытрясания из них денег, как продолжает твердить Степан.
- Так вот, я же тебе и говорю, - как ни в чем ни бывало продолжал Феофан, - Стал я значит, медитациями заниматься. Ну а там, понимаешь какая штука – вижу я, другие оттуда, из медитации этой, выходят счастливые такие, улыбаются, а я – нет. Как пришел смурной, таким смурным и остался, ну может так тока слегка повеселел. Вот я у Мастера и спрашиваю – почему мол, так? А он говорит: медитация- это же уровень духа. А тебе еще надо сперва твое физическое тело очистить и астральное. Во как оно! Ну и пошел я тогда заниматься йогой, чтобы очистительным практикам научиться и в лотос сесть. А как стал я, значит, чистить свой организм – тут оно все и началось! Даже на физическом плане. Стал я, значит видеть все вокруг очень ярко, слышать и, что самое неприятное – обонять. Человек с обычным зрением – он ведь, когда идет по улице – увидит яркий рекламный щит, например, ну порадуется, ну и все. А я увижу – еще и грязь вокруг того рекламного щита. И вот, допустим, на щите девушка изображена, вся в красивом платье, с бокалом вина… А вокруг – грязь, окурки валяются, вообще черте-что… А я-то ведь и то и другое одинаково ярко видеть стал! Какая же мне с этого радость-то? Никакой совсем, наоборот – нехорошо. А уж запахи-то какие на улицах в этой самой белокаменной – ооой! Табак, перегар, пот… А если парфюм какой – так его столько – хоть близко не подходи!
Феофан печально махнул рукой, как бы отгоняя от себя воспоминания о неприятных запахах, и отхлебнул еще чаю.
- Ну а потом, когда я еще и астральные сущности начал видеть… Понял, что бежать надо из этой самой Москвы, бежать!
- Какие-какие сущности? - нахмурился Серега.
- Да астральные, говорю же тебе! Они тоже разные бывают – добрые и злые, говоря простым языком. Так вот в Москве – такой перевес злобных, что не дай Бог! А все почему, знаешь? Нет, не знаешь ты! Я и сам это только потом уже понял. Главное, что этих самых злобных сущностей порождает – это зависть человеческая!
- Ну тогда понятно, почему их много в Москве, - оживилась Настя, - Москва – город контрастов. У одних там куча денег, у других – вообще ничего. Вот и зависти поэтому много, понятно.
- Да нет, Настена, дело-то тут не в деньгах! – Хитро прищурился Феофан, - Нет, это людям только так кажется, что завидуют они кому-то из-за денег, или из-за успеха, славы… А это ведь все – только тени на стене пещеры, как писал Платон… Истинная причина зависти – она гораздо глубже зарыта, в самой глубине нашей души. И пока человек этой самой глубины своей не постигнет – так и будет он хотеть денег, или успеха, или еще чего… А зависть его будет все расти и расти, потому что от самого себя он будет уходить все дальше и дальше…
- Так значит деньги – это, по-вашему – зло? – недоброжелательно спросил Серега, - И успех – тоже?
- Да нет, почему – зло? Деньги – это не зло и не добро. Деньги – это просто деньги, а успех – это просто успех. Но люди-то думают, что это и есть – счастье. Вот и цепляются за них.
- А по-вашему, значит – для счастья деньги не нужны?, - не сдавался Серега.
- Да почему не нужны? Нужны. И успех тоже нужен. И все остальное. Только это все – не есть само счастье. Счастье – оно внутри тебя. И у каждого – свое собственное. Как раз этого-то люди и не понимают, - Феофан снова печально вздохнул, - Они же думают – счастье оно у всех одинаковое. И еще думают, что счастье можно чем-то измерить. Вот – деньгами, например. Вот поэтому люди и завидуют тем, у кого этих самых денег больше, чем у них самих. Думают – вот будет у меня много денег – и буду я счастлив. А на самом-то деле – завидуют они счастью, а не деньгам. Когда человек несчастлив – тогда он и завидует. А раз выходит, что пути к своему собственному счастью никто не знает – так поэтому все люди и несчастливы. Ну, или почти все… А в Москве-то этой самой – их же ведь огромное множество, несчастных этих людей! Потому что если повезло человеку свое собственное счастье найти – не станет он по городам ездить, пытаясь его найти. Он и так счастлив, там где он есть. А несчастный человек думает – раз в Москве денег больше, значит надо и мне туда. Ну, приезжает он, появляются там у него деньги, или не появляются – а счастья-то все равно нет, потому что не туда он идет. Вот он и озлобляется еще больше и тем самым зловредных этих астральных сущностей плодит…
- Так выходит, по-вашему – с деньгами нельзя быть счастливым человеком? От них – несчастье одно?
- Да почему же нельзя? Можно. Я же говорю – дело не в самих деньгах, а в том, что человек в них видит. Главное – чтобы человек в деньгах видел – деньги, а в успехе – успех, а не что-то другое… Для этого, кстати, специальные практики есть, чтобы этому научится, очищение восприятия. Тогда только человек и может видеть реальность и сам реальным от этого становится. Тогда у него и счастье – тоже реальное, и зависти в нем нет.
- Так значит деньги – это иллюзия?
- Да нет же! Деньги – это просто деньги. Иллюзия – это принимать их за что-то другое…
- Да хватит вам о деньгах! – Рассмеялась Изольда, - Давайте лучше – о любви.
- Ну хорошо, о любви, - подхватил Серега, - Вот, например – любовь? Это – тоже только иллюзия счастья?
- Если ты ее и принимаешь за счастье – тогда - да, иллюзия. А как ты например себе мыслишь – если у человека неразделенная любовь – может он быть счастливым?
- Если не разделенная – не может, конечно. Неразделенная любовь – это несчастье. Разве нет?
- А вот и нет! Неразделенная любовь – она же все равно – твоя, а не чья-то. Любовь – она ведь в тебе, это ведь ты и есть, если конечно, ты – это реальный ты, а не иллюзия самого себя. Как же ты можешь самого себя реального разделить? Да и потом, на высшем, на духовном-то уровне – неразделенной любви не бывает просто. Это уже – не любовь, а опять же иллюзия, когда ты свою возлюбленную за свое счастье принимаешь. Или когда ты думаешь, что обладать ею – это счастье…
- А зачем тогда вообще взаимная любовь нужна, если счастье не в этом? То есть, вот есть, допустим, два счастливых человека – мужчина и женщина. Ну и зачем им еще кто-то нужен, если они и так счастливые оба?
- Ну, это уже особая тема! Это уже – почти про алхимический брак… - Феофан многозначительно замолчал.
- Так вы значит из Москвы из-за астральных сущностей уехали? Из-за злобных? – Продолжил Серега, - А в Москве, выходит – одни только несчастные люди живут? Все друг другу завидуют и тем самым этих… злобных сущностей плодят?
- Да нет, можно и в Москве быть счастливым. Но это под силу только Мастерам высшего уровня. Вот, мой Мастер, например, почти что постоянно в Москве живет. Иногда только ездит по местам силы, энергией подзарядится, а так – все время в Москве. Я вот тоже все думал – например, известно, что у крутых йогов желудок может хоть гвозди переваривать. Так значит – и всю эту астральную гадость тоже продвинутый практик может переварить! Но я вот – нет, не могу. Видимо оттого, что не мой это путь к счастью… Так вот, тогда-то я и вспомнил про этот самый домик в Верхних Нетопырях. Моего покойного дедушки наследие, так сказать… Он там, домик этот, года три как заброшенный стоял, никто в нем не жил. Вот я взял, да и уехал туда. Хорошо там, в Верхних Нетопырях, благодать!
- А что, в этих ваших Верхних Нетопырях никто никому не завидует? – Настя с недоверием посмотрела на разомлевшего Феофана, - Прямо вот такие благостные все?
- Завидуют, как же - не завидуют? Люди – они повсюду люди, в большинстве своем иллюзиями живут… Только там ведь, в Нетопырях-то, людей – раз два и обчелся, а сколько леса вокруг, да еще река… У них ведь у всех тоже астральные сущности есть – у каждого дерева, у ручейка каждого. Раньше-то, когда у людей восприятие почище было – люди их видеть могли и «духами» называли, нимфами… А теперь их никто не видит, но они сами-то не исчезли от этого – как были там, так и есть…
Феофан хитро подмигнул Насте и потянулся к чайнику, вполне довольный собой. Было не вполне понятно, шутит он насчет лесных духов, или нет. Серега вполне убедился, что если кто и собирается из них вытрясать деньги – то это явно не Феофан и теперь смотрел на этого странного человека скорее с сочувствием, чем с опаской. Феофан поймал его взгляд и вдруг сказал:
- А в этих Нетопырях-то меня вообще как бы местным дурачком считают. У них же там все оттуда в города уезжают, кто только может с места подняться еще. А тут глядят – молодой, здоровый, из Москвы к ним приехал. Не торгует, не ворует, ходит улыбается всем. Ну как не дурачок? Дурачок!
(c) Anna Sur
Обсуждения Жених из Верхних Нетопытрей