Зеркальный

Странный интерьер холла уже отменял всякие мысли о кофе и бутербродах, на магазин странное заведенье тоже похоже не было. Клуб? Да, но какой же это клуб? Где люди, где охрана, где музыка, наконец? За тяжелой дубовой дверью вниз круто спускались несколько ступенек, покрытых пушистым ковром, напоминающим шкуру какого-то животного.

Внутри всегда был полумрак и, независимо от погоды на улице, легкая влажная прохлада, как будто где-то рядом была вода. Мягкие, обтянутые явно дорогой кожей цвета...

Давным-давно на западе мира рос великий лес. Исполинские дубы и буки, что произрастали там в изобилии, никогда не знали топора лесоруба и, отжив свой долгий век, тихо ложились на влажную землю, чтобы дать вкусить жизнь и солнечный свет своим молодым собратьям.

В тех краях жил некогда молодой друид, последний из жрецов этого древнего круга, чтившего зелёные души растений.

Жилище человека располагалось под корнями огромного дерева. Семилетним мальчиком взял его в ученики старый друид, живший...

Жил когда-то в одном городе старик художник. Город тот был велик, поскольку это был не просто захолустный городишко, а столица славного княжества, и художников жило в нём много; но самым талантливым из них был, несомненно, этот старик.

За свою жизнь художник написал сотни шедевров, и о нём говорили по всему миру. Среди монархов считалось признаком хорошего вкуса иметь в личной коллекции пейзаж кисти этого художника.

Когда не было заказов от чужеземных владык или светлого князя, старик...

Он будет помнить её всегда! - сказал белокурый паренёк, усаживаясь в белый Мерседес...

Моросил дождь, было сыро и очень холодно. Капли, каза лось, пронизывали тело насквозь.

Мокрая крыша не лучшее место для воспоминаний о прошлом. Но и работать необходимо – подумал Дивер и укутался в плащ.

В окнах дома напротив мелькали отблески улицы, летели машины, мелькали капли. Её всё ещё не было дома. Два часа на холодном рубероиде под дождём давали о себе знать. Тело ныло, хотелось встать и...

Давным-давно по волнам северного океана плавала китобойная шхуна. Из года в год, с наступлением лета, моряки выходили на свой нелёгкий промысел, а спустя долгие недели возвращались в родной порт, и трюмы корабля полнились бочками драгоценной ворвани.

Благодаря умелому штурману и выверенным картам судно заходило далеко во владения айсбергов и пленённых льдов островков, и там курсировало в поисках кашалота или финвала. А когда дозорный замечал кита, на воду спускалась шлюпка с матросами, уже...

Эмиль Вилар не расставался с вырезанной из газеты небольшой рецензией на свой первый и единствен-ный сборник стихов. Прилетев на новую планету, он достал вырезку и перечел в десятитысячный раз.

Бумага пожелтела от времени, буквы начали стираться, но это не имело значения; слова навсегда запе-чатлелись в его мозгу.

“Эмиль Вилар понимает мир, как мало кто из поэтов, — гласила рецензия. — К сожалению, мир нико-гда не поймет Вилара. Талант поэта слишком велик”.

Прочтя рецензию впервые...

Я долго летал по безмолвным пещерам. Очень долго. Пещеры сменялись пещерами. За ними шли снова пещеры. И снова и снова. Влетая в туннель, я попадал в другую пещеру. Казалось, что нет выхода отсюда. Нет и не было. НИКОГДА. Но я продолжал лететь.

Я поднимался к потолку, кружил меж молчаливыми сталактитами, проносился вдоль стен, опускался к самому полу, блуждал в сталагмитовых дебрях, чтоб проявиться в новой пещере. И так бессчётное число раз. Мелькание стен, потолков, туннелей, колодцев...

Марине было всего семь лет, но она уже слыла ужасной гордячкой. Она высокомерно относилась ко всем окружающим: к одноклассникам, к соседям и даже к собственной маме. Марина относилась хорошо лишь к одному единственному человеку – к себе самой.

– А зачем мне другие? Все равно я лучше всех.
У нее не было подружек, ее не интересовали игры. Целый день она сидела в комнате и смотрела на себя в огромное зеркало. И ей не надоедало.

Мама постоянно уговаривала ее выйти на улицу поиграть с другими...

Когда вы попадете в плен, вас будут долго бить, а вы даже ничего сказать не сможете, не потому, что вы такой стойкий, вы просто ничего не знаете.

Когда кончите, уберите за собой, а дежурный проверит.

Когда курсанта вызывают, он должен встать и покраснеть.

Когда мы говорим "поражение электрическим током", то подразумеваем, естественно, смертельный исход.

Когда на трибуне генерал кончит - все одновременно кричат "ура"!

Когда приезжает начальство, командир эскадрильи с пеной у рта...

(Начало)

- Эй! Квантик! Ну что ты квелый такой? Попей воды, умойся. Через десять минут тебе выходить на связь.

- Я знаю!

Никогда еще Квантику не было так скучно! Никогда еще не вел он столь однообразной жизни. Стоило сбегать из дома, нечего сказать!

Впрочем, после встречи с теми двумя, такой короткой и так растревожившей его, все, чем он жил прежде, потеряло для него интерес.

Все, кроме разбуженных ими вопросов, на которые некому было ответить. "Ответы находятся там, откуда...