Завтра

(XII в до н.э. где-то на Балканах. Период архаики)

Самое ужасное из зол, смерть,

Не имеет к нам никакого отношения;

Когда мы есть, то смерти ещё нет,

А когда смерть наступает,

То уже нет нас.

Я сидел под омелой, задрав лицо вверх... небо было такое чистое, прозрачное... Голубое, выжженное солнцем, оно начинало розоветь под его заходящими лучами. Если бы я был птицей, поднялся вверх, маленькой чёрной точкой завершая всю картину. Как раз там, высоко-высоко, не хватало этого штриха.

- Эгер.., - кто-то окликнул меня. Он тоже претендовал стать последним мазком картины вечернего неба, и хотел со мной в этом соревноваться. Не выйдет.

Я обернулся.

А, это всего лишь Главк. Он медленно шёл ко мне, высокий, худощавый, с вьющимися чёрными волосами. Тоже мне красавчик... И почему на него оглядываются все девчонки, непонятно. Был бы я на их месте, он бы мне не понравился. Клянусь Великой Богиней. И как это мы с ним подружились?! Главк - вообще тут чужеземец. Их откуда-то выгнали, и он со своим отцом живёт при нашем дворце. Конечно, вроде он царского рода... но всё равно. Чужак! А я с ним дружу... Чудеса.

- Хайрете.

Он сел рядом.

- Я тут нашёл норку зимородка. Он на яйцах сидит, пошли посмотрим.

Я пожал плечами: почему бы нет. Должен же я чем-то заняться сегодня вечером. Нельзя сидеть и ждать неизвестно чего. Завтра... Конечно, завтра будет необыкновенный день. Я стану гвасилеем. Но это не значит, что сегодня нечем заняться. Хотя, действительно нечем. Но это всё мелочи.

Мы поднялись и побежали.

Жалко, что не я нашёл эту норку, ну да ладно. А Главку всегда везёт. Он видит то, что я бы и искать не стал, но на что всегда здорово и любопытно посмотреть...

- А где ты нашёл? - интересовался я на бегу.

- У ручья... Там... На холме.., - он махнул в сторону заповедного леса.

- Ты ходил туда? - от неожиданности я остановился. - Это же нельзя. Вдруг тебя видели жрицы?!

- Не знаю.., - он пожал плечами, тормозя рядом со мной.

- я туда не нарочно зашёл... Так получилось.., - всё больше смущаясь, виновато щебетал он. - и потом, я подумал, что с тобой можно... Тебе завтра всё будет можно...

Завтра... Меня, как молнией поразило это слово, словно Великая Богиня ещё раз хотела напомнить, что ждёт меня. Но я не хочу об этом думать, и все мысли гоню прочь. Правда, это плохо получается.

- Да, мне всё можно. - Надменно, немного кривляясь усмехнулся я. мне хотелось показать самому себе насколько Главк хуже меня, чтобы не так бояться будущего. Но оно страшило.

- Ладно, пошли.., - согласился я наконец, опускаясь до его уровня. Зная, что нам придётся миновать храм Великой Богини, я чувствовал неловкость, что нарушаю её покой. Но насколько это приятно. Именно это чувство вины, каком-то таинственном религиозном страхе, была вся прелесть. Было чувство мелкой пакости, какой я могу насладиться, не понеся наказание. А может быть и понесу, но это не важно... зато как здорово побродить тайком в заповедном лесу, подглядеть что-то недозволенное, побороть свои страхи и неловкость.

Моему спутнику этого всего было не понять. Он вообще не здешний, и к тому же в его стране не чтят Великую Богиню. Глупцы! И он говорит, что у них царей не приносят в жертву! И боги всё делают сами. Ерунду болтает. Разве так можно? Это даже не интересно. Не то, что у нас: достойный мужчина из царского рода, выдержав испытания, становиться царём. Девять лет он правит городом и всеми землями, несёт ответственность за нас перед очами Великой Богини. Он - верховный жрец Зевса, он царь-жрец, муж Великой Богини, самой прекрасной женщины царского рода, Эос, потом приносится в великую жертву.

Лишь только, когда случаются большие неприятности, как в этом году, царь должен предстать перед глазами Великой Богини раньше срока. Вместо него туда идёт юноша из его рода... Такой как я...

Но разве можно отказаться от такой чести?! ведь пока мы живём, как жили наши предки, никто не сломит нас, и Великая Богиня будет покровительствовать нам... Пока мы помним её и чтим, - мы живы. Плодородны наши пашни, мудры жрецы, и плодовиты женщины.

А забудь о ней... Что станет с ними?! Страшно и подумать...

И Главк говорит, что где-то не чтут Великую Богиню Матери. Да вымрет этот народ. И память о нём сотрётся. Хотя то, что не убивают там царей - здорово. Но. Наверное он врёт. Да, врёт, этого не может быть. И я не хочу этого знать.

Я откинул эти глупые мысли проч. Что мне до другого народа, если я живу здесь. Тем более, мы уже около святилища...

Вот оно сереет среди зелени. Огромные колоны, высеченные из известняка. Я только их и вижу сейчас. Так прохладненько и жутковато становится внутри. Между колонами показались две женские фигуры. Жрицы... сейчас за ними подглядим.

Я тронул Главка за руку.

- Спрячемся, - тихо шепнул я. он покосился на меня. Я заметил как в его глазах тоже зажглись озорные искорки. Мы молча юркнули за куст.

- Там твоя мать.., - он чуть заметно кивнул на женщин.

- Ш-ш-ш.., - попросил я его замолчать.

Там действительно моя мать. А у неё слух тонкий, не хватало только, чтобы нас услышали. А вторая Эос, которая завтра будет моей женой.

Интересно, занет ли кто её настоящее имя. Она, девочка царского рода, попавшая в храм Великой Богини, а после стала царицей и приняла имя Эос - как и положено верховной жрице.

- Что они говорят? - Главк почти что вылез из-за куста. Его любопытство грозило нам бедой. Мне пришлось рвануть его за юбку назад и молить Богиню, чтобы нас не услышали.

Женщины обернулись на шуршание, но мы, словно две маленькие мышки, притихли, давясь от смеха, душившего нас. Ничего не заметив подозрительного, жрицы продолжили свой путь.

- Ты посмотри на Эос... Посмотри... Разоделась-то! - хмыкал рядом со мной Главк, - вытянулась-то, как собака на охоте, почуяв вепря. Это она тебя унюхала, женишка своего.

Мне ничего не оставалось, как успокоить его подзатыльником, а то развеселился, родимый. Главк, не устойчивый от своего счастливого настроения, лицом врезался в куст. Его плечи дрожали от внутреннего смеха, содрогая все ветки.

- Да, тихо ты, - я вцепился в него, пытаясь привести в чувство, но сам еле мог сдержаться.

Наконец они скрылись, и мы, никем не замеченные, отсмеялись.

- Я. как представлю тебя, в её старческих объятиях, так умираю от смеха.., - наконец объяснил своё поведение мой дружок. Меня это задело.

Мне Эос нравилась. И вовсе она не была старой, всего лишь лет на пять или шесть старше. Я демонстративно развернулся и стал смотреть в ту сторону, куда они скрылись, думая, что наверно не в возрасте дело и даже не в красоте. Я не мог бы назвать Эос даже привлекательной, но что-то есть в ней такое, что притягивало меня, заставляло думать только о ней. Что? Какая разница. Знаю только одно, что лучше неё никого не встречу. Она будет единственной для меня женщиной на всю жизнь. На другую у меня просто не будет времени.

И Главк не понимает этого. Он бы не смог понять никогда, особенно, если он говорит правду, что их царей не приносят в жертву.

Жертва, жертва... Это великая и неизбежная вещь... Мне стало грустно... Он тоже заметил смену моего настроения, утихомирился.

- Главк, пошли, - я тронул друга за руку, - зимородков смотреть.

Мы побежали по прямой, не разбирая дороги. Ноги попадали на острые камни, но нас это только забавляло. Постепенно настроение возвращалось.

Волосы Главка растрепались, и походили на змей медузы Горгоны. Уж не знаю, как выглядел я, но тоже думаю, не лучше. Пробежав храм, мы мчались по холму. Око Великой Богини уже не давлело над нами, и мы, смеясь, неслись к ручью. Я, даже, ухитрился поставить ему подножку, и Главк растянулся во весь рост. Смеясь и дурачась, мы спустились к воде.

От ручья вверх разлетались лёгкие брызги. Он беззаботно журчал. В нём была сама жизнь, и я не в силах был оторвать от него глаз. Правда, возникло желание туда плюнуть, но я сдержался.

- Эгер, иди сюда.., - раздался где-то в стороне голос Главка.

И я, кривляясь и шлёпая босыми ногами по ручью, помчался к нему. Он жестом остановил, теперь уже он приказывал придерживаться спокойствия.

Я на цыпочках подкрался, намереваясь толкнуть Главка в спину, чтобы он упал. Друг предугадав мои действия, чуть отодвинулся и заговорчески тихо произнёс:

- Смотри...

Я наклонился. В норе на яйцах сидела испуганная пичуга. Видимо, страх её перед нами был настолько велик, что она пометавшись в норе, вылетела наружу, не сумев совладать с ним, бросив своих ещё не вылупившихся птенцов на произвол судьбы.

Я взял одно из яиц в руки. Оно такое гладкое, такое нежное.

- Тёпленькое.., - тихо констатировал я.

- Дай подержать, - Главк тоже подставил руки. - Красивое...

- Эгер! Главк!

От неожиданности Главк вздрогнул и опустил руки. Яйцо выпало. Оно упало на камень. Скорлупа треснула. Желток потёк в ручей, и вода унесла его вниз по течению.

Я поднялся. Перед нами стояла моя мать... Она всегда была красивая, вот и сейчас всё её тело блестело от благовоний. Глаза были строги и добры, они всегда были подведены толстыми тяжёлыми стрелками. Их чёрный цвет создавал иллюзию магнетизма, исходящую от ореховых глаз.

- Мам... Мы не хотели.., - начал было оправдываться я, но она обняла меня, не дав закончить. В её глазах была доброта, нежность и какая-то грусть. Всё нам сошло с рук, хвала Великой Богине!

- Мам... Что-то случилось? - она была такая грустная, что я не мог удержаться от этого вопроса.

Она чуть натянуто улыбнулась, обняла нас с Главком.

- Пойдёмте... Всё нормально, - мать поцеловала меня в лоб и повела ко дворцу. - Сегодня заходила Эос...

- Да, я видел.., - проговорил я и тут же спохватился, поняв что мой болтливый язык до добра не доведёт. Нет чтобы промолчать... А он...

Но мама улыбнулась, потрепав меня по волосам:

- Какой ты ещё маленький.

Мы с Главком переглянулись: как это я маленький?! Завтра стану царём, а она - маленький.

До дворца осталось совсем не много. Мама посмотрела на Главка и попросила:

- Иди...

Он, не слова не говоря, ушёл. Мне почему-то стало не по себе, захотелось сказать маме ”спокойной ночи” и побежать следом за другом. Но что-то заставило меня остаться.

Она, покрепче прижала меня к себе, повела к роще, посвящённой Великой Богине. Я никогда не видел маму такой, даже когда к Богине ушёл мой брат. Она была грустной, подавленной, но не настолько, как сейчас. Мне почему-то показалось, что какое-то огромное существо наступило на неё, не заметив.

Мама осталась по-прежнему красивой, доброй, величественной, но пустой. Словно это существо раздавило, растоптало всю её внутри.

Она села на лавочку для жриц. Я присел рядом и, обняв её за шею, прижался, пытаясь понять, что с ней случилось, что беспокоит меня. Мама всегда любила меня больше, чем остальных братьев, я всегда мог найти у неё защиту от себя самого, от внешних неприятностей. Но сейчас, сейчас я искал и не находил. Только что-то серое, страшное, пустое и поглощающее рождалось внутри. Оно тянуло в себя. Я не мог этому противиться. Казалось, я устремляюсь в эту бездну, пропасть, не имеющую ни начала, ни конца... Она звала, она манила меня к себе... Я не хотел туда идти, но ничего не могло меня удержать.., даже мама... Моя мама отстранилась... Она замкнулась в себе, не подав руки помощи.

- Ты уже взрослый.., - тихо начала она. - Завтра ты станешь царём...

Постепенно из моей мамы она превращалась в неприступную лунную жрицу. Холодную и гордую. Сколько раз видел я её такой на великих церемониях, на мистериях. Но тогда я гордился, что эта прекрасная холодная женщина - жрица, устами которой говорит Великая Богиня - моя мать.

А сейчас. Сейчас я испугался. Мне стало страшно. Я даже не мог предположить, что такой трус, но видимо, это так.

- Эгер, этот год выдался засушливым, - голос её был сухим и холодным.

У меня мурашки побежали по телу. Я вспомнил, что ждёт меня, захотелось расколоть лавочку, на которой мы сидели, но как бы это выглядело со стороны.

- Да, я знаю.., - тихо выдавил я, беря себя в руки.

Она улыбнулась, потрепав меня по голове. Даже будучи жрицей, она всё-таки оставалась моей матерью. Лучше бы она наорала!

- Настал твой черёд говорить с Великой Богиней.

- Я готов.., - выдохнул я, и вдруг сам ужаснулся своему спокойствию. Ведь я знал, что меня ждёт. Уже завтра я стану царём, царём на день... А потом... Интересно, какая она, Великая Богиня?

Мне кажется, что мама не смогла бы быть жрицей злой богини. Великая Богиня должна быть такой же доброй, как и моя мама.

- С утра начнутся твои испытания. Если их выдержишь, ты станешь царём.., - мама улыбнулась, поцеловала меня в лоб. - Ты конечно победишь.., мой Загрей.

Загрей... Она назвала меня Загреем, хотя я ещё не прошёл испытания. Это имя я смогу получить только после них. Это добрый знак. Значит победа будет на моей стороне.

- Конечно, если ты так хочешь, я справлюсь, - я обнял её. Было смешно подумать о том, что случиться если я проиграю... Может, ради интереса, рискнуть, посмотреть, что будет?

- Ты должен выспаться. Иди.., - она отпустила меня. Сама осталась в роще.

Я не знаю, зачем она говорила со мной. Это было столько раз обговорено, я так хорошо знал, что ждёт меня. Не зачем тратить на это время, такое короткое и драгоценное. Хотя, может мать просто хотела побыть со мной вдвоём. Ведь не даром она отпустила Главка раньше.

Главк тоже из царского рода, но он чужеземец и не может быть удостоен чести встретиться с Великой Богиней. Сейчас я был переполнен гордости за себя, за то, что ждало меня впереди... Даже, не смотря на то. Что было страшновато.

Моя комната была убрана цветами с необыкновенной для неё роскошью. Мне не верилось, что это всё предназначено мне, хотя кому же ещё?! Но всё-таки, чудно...

Упиваясь запахом цветов и чувствуя себя счастливым, я уснул.

Впрочем, что бы уснуть, мне пришлось потрудиться: я представлял Эос, целующую меня, ядом была мать, она говорила со мной, потом Главк... Мне почему-то хотелось, чтобы он завидовал, да завидовал, что я царь, я буду говорить с Великой Богиней, а ему никогда не доверят... Ещё бы такому, как он, доверить... Великая Богиня со смеху поперхнулась бы и уж дождя нам точно не дала. Я представлял своих друзей и себя в окружении их почему-то на фоне голубого неба.

Там не было ни облочка, а лишь одно большое солнце, огромное, горящее. Оно своим теплом успокаивало и утешало меня. Верно это был благословляющий дар Великой Богини. Она хотела видеть меня своим царём, и я буду достоин её выбора. Буду вести себя, как положено царю, настоящему, гордому, справедливому и смелому, а не бабочке-однодневке. С такими мыслями я заснул.

Когда я открыл глаза, солнце уже взошло, и у меня совсем не осталось времени перед испытанием.

Одев нарядные одежды, которые мне раньше не приходилось носить из-за моей неусидчивости, я вышел из комнаты.

Внутри у меня разливался незнакомый мне свет и тепло, всё во мне ликовало от предчувствий. Я был самым счастливым человеком. Чувствовал себя богом!!! Молодым Дионисом, несущим обновление природе и людям! Я готов был петь и плясать! Но вместо этого я гордо шёл к тому месту, что ждало меня, и жаждал этого нового, неизвестного и неведомого.

Мне хотелось воскликнуть: “О, Великая Богиня, я люблю тебя! Я люблю весь мир!”Но вместо этого я сосредоточенно молчал, как положено царю. Я почти царь. Царь! Царь!! Наконец-то... Да здраствую я!!!

Невольницы, прислуживающие царю, окружили меня. Я в их сопровождении сошёл вниз, где меня уже ждала колесница.

Я не могу поверить, что всё это происходит со мной. Что я в таких великолепных одеяниях, окружён почестями. Создавалось впечатление, что всё в этом мире живёт для меня, что я - центр. И нет ничего, что могло бы это изменить. Всё вечно вокруг и всё служит мне... Солнце - огромный золотой диск обогревает, дарит своё свет, рождает жизнь, зелень ласкает меня, веселит. Всё вокруг ярко и празднично. Я просто был переполнен счастьем.

Зайдя на колесницу, я тронул возницу за плечо, и мы помчались.

- Ты? - удивился я, узнав в вознице Главка.

- Угу.., - кивнул он.

Мой возница был сумрачен и грустен. Наверняка мне завидовал... Тоже мне весельчак, где же он растерял свои шутки. Что делает с человеком “чёрная” зависть. Я не показал ему, что заметил перемены в нём, честно говоря, мне до этого нет дела... Какое мне сейчас дело до него, до моего бывшего друга, когда вот сейчас я стану царём и обниму свою Эос.

- Гони быстрей! - приказал я. мне не терпелось попасть на поляну храма, где будет проходить испытание.

- Зачем спешить? - Главк пожал плечами. - Может лучше тебе проиграть? Не станешь царём, будешь жить...

Как можно такое говорить!!! Я, конечно трус, но не до такой степени... Как я смогу жить, если потерплю поражение? Кто выпросит дождь для моего города? Даже то, что сам я давно об этом думал, не даёт ему право предлагать мне отступление, тем более, что уже поздно.

- Замолчи.., - с презрением проговорил я. - Я -царь!

Маленькая тучка накатилась на моё солнце, и имя этой тучки - Главк. Нет, настроение моё не испортилось, такая малость не может на него повлиять... Просто, на мгновение покачнулась почва у меня под ногами. На миг, я потерял прежнюю уверенность... Но это всё ерунда. Всё равно я буду царём. Пусть не надолго, пусть на день, но этот день принесёт дождь. В моём городе не будут умирать дети от голода, не будут вянуть травы. Я стану таким хорошим - хорошим, великим - великим...

Молча мы домчались до пустоши перед храмом, место, на котором по приданиям спала Великая Богиня. Когда я был ещё маленьким, я искал здесь её следы, и самое интересное, что нашёл.

Я всегда любил находиться здесь. Тут чувствовалось что-то такое необыкновенное возвышенное и настороженное... Казалось, что сама трава здесь молиться богине, что каждая песчинка пропитана её именем. Все стремится к ней, и всё наполнено каким-то священным трепетом. Меня охватывает какое-то умиротворённое спокойствие и яркая радужная возбуждённость. Может поэтому это место священно? Из-за этого здесь всегда тьма народу, и руку надо держать рядом с кошельком, чтобы не украли.

Сначала, увидев сколько там собралось, я испугался. Я не мог предположить, что в моём городе столько людей живёт, и где они все размещаются? Город то маленький, а народу... Неудивительно, быть главным действующим лицом перед глазами всего народе и немного струхнуть.

Нет, я конечно знал, что так будет, но столкнувшись лицом к лицу с этой толпой, я растерялся.

- Эгер, держись, - кто-то шепнул мне. Я обернулся ища поддержки.

Один из моих друзей - Минос, в последнее время я почти с ним не общался готовясь к сегодняшней церемонии, это он, я всегда знал, что могу на него положиться.

Медленно и величественно, насколько мог, я спустился с колесницы и, подняв высоко голову, двинулся в центр толпы. Все расступились передо мной. Пёстро разодетые, они сливались у меня в одну разноликую массу, из которой я не мог выделить никого рядом. Я хотел, чтобы мама была здесь, мне было бы спокойней. Почему-то казалось, что она где-то среди остальных, но я не могу её найти. Все вокруг казались незнакомыми, и страх всё больше пробирался вовнутрь. Казалось, он поглощает меня, ещё немного и я готов буду развернуться и бежать отсюда, сломя голову.

Но сейчас я стану царём и должен держаться. Я взял себя в руки и, молясь Великой Богине, шёл вперёд. Ко мне подошёл один из жрецов Дзеоса. Самого главного из богов. И прекрасно. Я хорошо знал главного жреца, его всегда называют Дзеосом, в каждом городе есть свой Дзевос. И у нас он есть, точнее был... Это он муж моей Эос. Хотя нет, я не прав, он есть, пока я не победил его в состязании.

- Ты готов? - спросил меня Дзеос.

- Готов! - твёрдо проговорил я. злобное самодовольство меня переполняло. Мне казалось, что я должен выглядеть как юный Дионис. Все движения мои должны дышать силой и достоинством. Видимо, я добился этого. Мои слова были встречены одобрительным шушуканьем. Жрец снял с меня плащ, на мне остались только одни дорогие украшения, блестящие в лучах солнца. Толпа охнула, подавшись назад, освобождая пространство.

Сейчас я должен встретиться с Дзеосом, и победить его. В этот момент я ненавидел его каждым своим волоском, каждым кончиком пальцев. Он уже целых четыре года владеет Эос, а до него был другой Дзеос. Я ненавижу даже само имя - Дзеос. Сейчас мы встретимся, и всё будет зависить от меня, всё в моих руках и под неусыпным оком Великой Богини, которая избрала меня и которая поможет.

И вот по проходу, образовавшемуся между людьми, навстречу мне вместо ожидаемого противника царя-жреца выскочил молодой бычок...

Только тут я вспомнил, что не пришло время сегодняшнего Дзеоса умирать, срок правления его ещё не вышел. И вся моя отвага уйдёт впустую. Завтра Дзеос очнётся после своей “смерти” и опять будет мужем Эос. Обидно, что все мои усилия пойдут прахом. О, Великая Богиня, почему ты так жестока со мной?

Бычок смотрел исподлобья, как бы спрашивая: “А что тут делать? И вообще, зачем собралось столько людей? Ну, разве что посмотреть и полюбоваться на него? Пусть любуются, только близко не подходят...”

Его глаза были насторожены, ожидая какого-то подвоха от собравшихся. Постоянно моргая длинными ресницами он выжидающе смотрел на меня.

От меня он не ожидал ничего плохого. Ещё бы, я Белолобого знал с момента его рождения. Это было в храме Луны. Ещё два дня назад я кормил его из своих рук, а он тыкал мне в ладони своим мягким мокрым носом, который мне всегда нравилось целовать.

Белолобый был моим другом. Когда я приходил к храму мамы, он бегал за мной, словно прирученный щенок. И я его убью?! Не весело...

Вот кого-кого, а этого царя-жреца я придушил бы голыми руками, а вместо этого... Белолобый был немного смущён толпой, но всё же, немного прийдя в себя, побежал ко мне ласкаться, по старой своей привычке. Он, глупый, никак не мог ожидать, что всё зло, на которое способен человек: предать, убить, нанесёт ему его лучший друг, то есть я. Глупец...

Только лучший друг может убить наиболее жестоко, только близкий тебе человек может принести ту боль, от которой ты за всю жизнь не оправишься.

Мне оставалось только пожалеть его и побыстрее прирезать. А что долго рассусоливать... Тоже невидаль... У всего есть начало и конец. И чем быстрее он приходит, тем лучше...

Жрец передал мне меч.

Я всегда хотел носить меч на поясе, быть воином, сражаться с гигантами, встретиться со львом. Но... Я ещё ничего не успел, и уже ничего не успею... А жаль.

Меч в моей руке был как влитой, он был создан для меня. Сколько я бы с ним мог совершить... Он был такой красивый, обоюдоострый, с тяжёлой рукоятью из чёрной меди. Я бы с ним никогда не расстался. Он приятно холодил мою руку, радовал что-то внутри... И этой красивой вещью я убью друга. Что же, такова жизнь. Для этого меча, для Белолобого и для меня.

Белолобый уткнулся мягким носом в мой обнажённый живот. Глупый, он ждал, что я, как обычно, почешу его за ушком.

Сжав меч в руке, я ударил быка в шею, прям в яремную вену. Клинок с чавканьем вошёл в тело. Белолобый непонимающе поднял на меня глаза, не веря, что я мог причинить ему боль... Вскоре он рухнул к моим ногам.

- Дзеос умер! Дзеос умер! - кричали вокруг. Они верили в это. Но я то знал, что Дзеос жив, а я убил глупого Белолобого. Мы действительно с ним друзья, завтра я разделю его участь.

Мне стальо очень мерзко, и, даже, сам себе стал противен. Неужели именно этого хочет от меня Великая Богиня?!

Жрец тут же накинул на мои плечи плащ из козьей шкуры. Теперь я был Загреем, юным Дзеосом. А победил его, и сам им стал. Теперь я царь, но это не радовало меня так, как утром...

Ничего, всё ещё нормализуется, и настроение улучшиться... я сам его должен был восстановить.

Ко мне подошла мама, обняла меня.

- Мой царь... Я горжусь тобой, - шепнула она мне на ухо.

Я поднял голову, кивком отпустил её. В колеснице меня уже ждал Главк. Признаться, мне не хотелось с кем-нибудь говорить, а особенно с ним.

Ещё вчера мы были друзьями, бегали смотреть норку зимородка, но сейчас... Мы почему-то разбежались. Хотя нет, я знаю из-за чего. Просто его народ живёт совсем по другим законам. У нас с ним изначально не сходные взгляды на жизнь. Раньше наши позиции просто не сталкивались, а вот сейчас настал этот день...

Главк окинул меня взглядом, полным грусти и сожаления. Да, нелегко терять друзей. Но лучше их потерять сейчас, что бы не выгладить таким же бессильным как Белолобый.

Может я действительно слишком глуп и тщеславен и из-за этого не хочу выгладить смешным. Нет, для моего города я не смешон, а для него - чужеземца, не принявшего наши обычаи... Вот по этому мы и разошлись.

- Эгер, куда? Ко дворцу? - поинтересовался он.

- Загрей, уже Загрей.., - поправил я его. Сейчас около храма Великой Богини состоится моя свадьба с Эос. Но мне почему-то не хотелось туда. Я молчал, и мой возница ждал, куда же прикажет новоиспечённый царь. Моя свита тоже, рассевшись по колесницам, замерла в боевой готовности.

- К зимородку.., - неожиданно для себя попросил я.

Главк недоумённо оглянулся. Казалось, он что-то хотел спросить. В его глазах я видел этот вопрос... Но он промолчал. И, клянусь Великой Богиней, я благодарен ему за это. Я сам ещё не знаю, почему меня дёрнуло поехать именно туда, наверно была какая-то причина. Но какая? Да и нужно ли это знать.

Под весёлые крики моей свиты, под их мальчишеское гыгыканье, настроение постепенно улучшалось. Опять запели птицы в моём внутреннем саду, взошло золотистое солнце, обдавая меня своим восторженным жаром. Видимо, Великая Богиня вспомнила о своём юном царе и навестила меня.

- К Эос! - распорядился я, пока мы ещё не так далеко унеслись.

Главк молча кивнул и круто развернул колесницу. Мне даже пришлось схватиться за бортик, что бы не вылететь из неё. Главк единственный из моей кавалькады друзей был сумрачен и угрюм. Ну что взять с чужеземца?! Праздники ему наши - не праздники, траур - не горе... А... Пусть Великая Богиня сама с ним разбирается. Мне сейчас совсем не до него.

У дворца нас уже ждали. Я спрыгнул с колесницы, предоставляя её заботам Главка. Минос помог мне подобрать мой козий плащ. Тут же набежали девушки, разодетые в разные праздничные одежды. Меня увенчали венком из виноградных листьев. Всем подали чаши с золотым светящимся вином. Оно искрилось, играя и переливаясь. Под солнечными бликами на стенках чаши оживали сцены. Вот два царя сражаются за право быть мужем жрицы Великой Богини. Их тела напряжены в схватке, они готовы сложить жизни, а жрица молча взирает на них с полным безразличием. Ей нет дела, кто будет её царём.

Может и Эос так же безразлична?!

Я вылил свою чашу на землю, чтобы Гея поглотила моё возлияние, как она взяла к себе Дзеоса. Так положено по ритуалу. Но если Дзеос жив, то в честь кого я вылил вино? В честь Белолобого? Пусть его путешествие к берегам Стикса будет гладким... Пусть он пасётся на плодородных лугах богини Луны, среди её тучных стад. Бедный мой глупый Белолобый.

Я осушил налитую мне повторную чашу. Влага полилась по всем жилам. Она горячим потоком весёлой беззаботности охватила меня. Кругом всё было настолько ярко и красиво, что захотелось петь и смеяться. Я никогда ещё не чувствовал такого подъема. Казалось, что от одного движения моего пальца сдвинуться горы! Я стал гигантом, титаном, держащим на своих плечах небосвод.

Жрец Дзеоса поспешно переодел меня в самые дорогие одежды, поверх которых я застегнул свой козий плащ, и в сопровождении своих весёлых друзей мы двинулись к восточной части дворца - храму Великой Богини. Там моего появления ждали жрицы Луны, разодетые в самые торжественные юбки, с тугими косами, спускающимися по обнажённым грудям, каждая из них была олицетворением самой богини.

А вот и мама. Гордая жрица самого таинственного, что было рождено Великой Богиней - Луны. Только на ней была короткая жилетка согласно её статусу, только у неё вместо цветов в волосах было большое страусиное перо, привезённое из Та-кемет, и только у неё в её прекрасных ореховых глазах была какая-то непонятная мне грусть.

Милет принял от жриц двух красавцев жеребцов - плату за меня. Теперь я становлюсь собственностью Великой Богини.

Кругом играла музыка, кто-то необыкновенно чистым голосом пел дифирамбы, в честь Загрея и Эос, в честь их вечной любви... Ему вторили юношеские голоса, словно они были послушным эхом. Они пели на несколько голосов, можно было заслушаться этой песней, если бы в ней не прославляли меня. Признаться, я даже задрал нос от удовольствия.

Вот откуда-то появились молодые жрицы в пышных многоярусных юбках, в ярких шапочках на головах, поверх тугих кос, со священными змеями в руках. Они медленно шли, плавно, словно совсем не реальные. Мне захотелось присесть и посмотреть, касаются ли их ноги травы... Но я царь, и не могу себе этого позволить.

Они шли двумя змейками, ступая робко и плавно, как два ручейка, бегущие по низине под ветвями старого кипариса. И между этими двумя потоками шла она... Эос... Её миндальные глаза были скромно опущены вниз, в руках была ветка омелы. Синяя с красными оборками многоярусная юбка ещё больше подчёркивала белену её кожи. Я даже затаил дыхание. Она неожиданно подняла свои зелёные глаза, и наши взгляды встретились.

Интересно, что выражал мой вид, если она тут же потупилась, и её белые, почти голубоватые щёки вспыхнули стыдливым румянцем.

Жрец взял меня за руку. По церемонии я должен отбиваться, но как мне этого не хотелось... Я готов был кинуться к Эос, заключить её в свои объятия... Но ритуал... Зачем Великая Богиня его придумала?! Бородатый жрец потянул меня к Эос, и я нехотя начал отбиваться, то пытаясь расцепить его руки, то оттолкнуть от себя.

Жрец был крупным мужчиной, и, схватив меня в охапку, он понёс к моей царице, несмотря на слабые протесты. Мама соединила наши руки. Тонкие холодные пальцы Эос прямо прожгли мою ладонь. Я сжал её руку, пытаясь согреть, а она не повела и бровью. Такая холодная, надменная, прям истинная богиня...

Солнце уже перешло в точку зенита. Было душно, трудно дышать. Воздух был горяч, как раскалённый песок. На чистом, прозрачном небе не видно ни тучки, ни даже малюсенького облочка.

Великая Богиня требовала жертвы.

Мы с Эос взошли на мою колесницу, Главк тронул вожжи.

- Поздравляю.., - сухо произнёс он, когда нас уже никто не мог слышать. - Что теперь, счастлив?

- Да.., - я сам не зная чему улыбался. Я обнял Эос, она чуть заметно вздрогнула, но смолчала. С видом, полным непоколебимого достоинства, она стояла рядом со мной, поглядывая на меня с высоты своего роста. Может быть, годика через два-три я бы догнал, даже перерос эту надменную царицу, но... У меня нет этих двух-трёх лет...

Но мне было всё равно здорово весело. Сейчас мы ехали ко мне во дворец, на мой свадебный пир. Потом будет ночь... Может после моей смерти у меня родиться кто-то... Вместо меня... Как бы этого хотелось... Я буду в это верить. Всё равно я об этом никогда не узнаю. Сегодня я себе ни в чём не хотел отказывать.

- Эос, поцелуй меня, - предложил я ей, тут же почувствовал, что хочу, чтобы он это сделала. В самом деле, почему мы должны стесняться. Мы теперь - муж и жена, царь и царица.

Она улыбнулась такой нежной, загадочной улыбкой. Её тонкие губы слились с моими...

И признаться, я разочаровался. Я ожидал почувствовать чего-то такого, необыкновенного, от чего можно потерять голову, а она словно птица, клюнула меня. Её губы, тонкие, холодные, по ощущению похожие на клюв воробья, живущего при храме Луны. Я не раз играл с этим птенцом. Мама его приручила, когда был жив ещё мой брат.

И вот такие же губы оказались у Эос. Мне было грустно это признавать. Ну, да ладно... Может это просто ей неловко...

Мы промчались по всем лугам, совершая большой круг у стен города, начиная с восточных ворот, двигаясь к западу, повторяя ежедневный путь Солнца - царя Луны и её мужа, потом опять вернулись ко дворцу, где нас уже ждали. Сегодня весь день я окружён восторженными людьми, везде меня ждут и встречают приветственными криками. Да, за такое не грех умереть... Я согласен один только раз взойти на колесницу, приветствовать свой народ и под его рукоплескание умереть. Мне же дарован целый день! Целый день несказанного счастья, неизмеренного никем. Я могу купаться в лучах славы, веселиться и смеяться... Я - царь! Царь! Что может быть лучше вина славы?! Что лучше рукоплещущей толпы?! Горячих, восхищающихся глаз!!!

Что может быть величественней этого момента?! Кто бы на это ответил? И, если бы это тянулось больше, всё потеряло бы своё значение, свою прелесть! Всё стало бы обыденным и каждодневным.

Я бы уже не ловил радостных криков, они бы не радовали меня, я не терял бы от них голову... Я бы просто привык к ним, относился как к должному. Нет, лучше один раз быть царём! Быть Богом, а остальное уже безразлично. Куда лучше вспыхнуть подобно яркой звезде, чтобы все люди увидели тебя, заметили и восхитились, а потом... Потом можно и упасть со звёздным дождём.

Не удивительно, что Главк, чужеземец, этого не может понять, этого не могут принять и некоторые у нас. Они привыкли к серой, размеренной жизни, они не хотят новых неизвестных вспышек, они просто страшатся их. Как любое животное, человек боится неизвестности и именно преодоление этого страха жажду я... И вот... Все уже позади. Колесо фортуны закружилось, и никто и ничто уже не сможет остановить его.

Под праздничные гимны мы с Эос вошли в покои дворца. Теперь женщина, которую я давно хотел, была моей, стала Великой Богиней!

Я шёл смеясь над весёлыми глупыми шутками моих друзей. Если кто-то, выпив чуть больше, налетал на углы или запутывался в гирляндах цветов, мы заваливались от хохота. Никогда у меня не было дня, сходного с этим, такого Великого, Радостного и Печального...

Разместившись в высоких креслах за праздничным столом, я коснулся губами шеи Эос. Теперь она уже не казалась такой холодной. Девочки в венках вымыли нам руки. Гости разместились за столом, все богатые и знаменитые люди города собрались здесь, и всё это моя родня.

Хотя, нет, не все. Царская семья не такая уж и большая. За четыре последних Дзеоса она почти вся выродилась... Почти все юноши ушли к Великой Богине. Завтра не будет ещё одного. Следующий мой брат Иппор. Но может жребий этот и минует его. Но мне мой нравиться, и я счастлив... Я хочу кричать от тепла, переполняющего меня... От того, что так хочется жить! От того, что хорошо жить так недолго!!

Нам с Эос подали медовую похлёбку. Никогда в жизни мне ещё не приходилось лакомиться таким приятным кушаньем... Я даже не думал, что от еды можно испытывать такое блаженство.

- Загрей, у Великой Богини ты будешь есть только такую пищу.., - Эос наклонившись ко мне, незаметно шепнула, - эту пищу едят только Боги и мы с тобой...

Я кивнул в ответ. Конечно, надо что-то сказать, но мой рот был набит, и если бы я его раскрыл... Вообще-то я слишком хорошо одет, что бы раскрывать рот. Единственное, о чем я беспокоился, как бы мне не переесть, будет тяжёлый живот, и последнюю свою ночь я просплю, вместо того, чтобы провести его с пользой. Мне стало интересно: один я набросился на еду, или все, почувствовав необыкновенный вкус этой похлёбки, последовали моему примеру. И каково же было моё удивление, когда я понял, что кроме меня и Эос, все ели обычную кашу. Видимо, она меня поняла.

- Я же говорю, что мы Боги.., - она, улыбнувшись, поцеловала меня в щёку.

Я хотел обнять её, привлечь к себе, но в этот момент появились юноши, распевающие гимн. От неожиданности я вздрогнул, и это желание пропало.

Впереди шёл Арион, он не был моим другом, но я его прекрасно знал и всегда восхищался его голосом. Когда, бывало, мы спускались к озеру, ночь скрывала палящее солнце и на небо выходила луна, Арион пел... Мы, мальчишки, всегда просили его, иначе весь наш поход в такую даль становился бессмысленным. Мы шли, что бы послушать его пение под звёздами, рождёнными Великой Богиней, и сравняться с её первыми детьми.

Последний раз мы там были пять дней назад. Не было ветра, ни один листик на деревьях не шелохнулся. А вокруг озера растут молодые маслины... Вода чёрная как небо... И звёзды, звёзды.. Арион пел, а перед моими глазами возникло озеро, навеенное его голосом. Пришли ощущение как тогда, на озере.

Тихая лёгкость и светлая грусть, почему-то было очень хорошо и спокойно. Моя рука сама потянулась к чаше с вином, мне её тут же наполнили, и я пил...

Я вспомнил пение на озере. Глаза ребят горящие от его чудесного голоса. Многие из них сбегали туда, несмотря на запреты матерей. Мы жгли костры, ловили рыбу, рассказывали страшные истории, и всё заканчивалось пением Ариона. Так было всегда, насколько я себя помню. И так будет дальше, когда меня уже не будет. Они опять соберутся и пойдут на озеро, будут веселиться над забавными историями Миноса, дрожать от сказок Главка и молча вздыхать под пение Ариона...

А сейчас он поёт для меня... Он поёт мне напоследок, чтобы не было потом больно, что это потеряно безвозвратно. Интересно, у Великой Богине есть ли кто, обладающий таким голосом как Арион...

- Ты плачешь? - Эос коснулась моего плеча, - что-то произошло?

- Нет.., - я улыбнулся ей в ответ. Мне стало очень хорошо, что она думает и заботиться обо мне. Я смахнул слезинку, - уже темнеет...

Я кивнул ей на проём в двери. Время.., время. Оно идёт, и жизнь постепенно кончается. Эос поняла меня.

- Да, ты прав.., - пойдём.

Прикосновение её холодной, тонкой руки заставило трепетать меня. Мне захотелось прижаться к ней, быть только с ней, всегда, всегда... Мы пошли в её покои.

Я ловил на себе взгляды друзей: Минос смотрел с завистью и интересом. Забавно было бы с утра поболтать с ним, чтобы он мне рассказал о своих похождениях. Надо будет завтра к нему забежать...

Завтра. Я оборвал себя. Мне уже не узнать о последних его приключениях, завтра мне будет не до него.

Мой двоюродный брат смотрел на меня и Эос с каким-то благоговейным восхищением. Уж не знаю, нравилась ли она ему, но он тоже, возможно, окажется с ней в кровати.

Арион запел о любви, навеки соединяющей Эос и Загрея, и у меня защемило всё внутри, и захотелось поскорее спрятаться от всех, может остаться одному. Ну нет, она рядом со мной, и я буду любить её, только её... Мою милую Эос.

У дверей я поймал взгляд Главка. Он улыбнулся, но мало веселья было в его растянутых губах. Мне почему-то стало жаль, что мы разбежались, что он перестал понимать меня.

Эос рванула меня за руку, и я оказался в её объятиях. За стеной все пировали, слышались весёлые крики, смех молодёжи. А мы были вместе... Я провалился в другой мир.

Я не слышал ничего, что творилось вокруг, мне не было дела, что ещё жив Дзеос, что после меня тут появиться ещё не один Загрей. Я любил её... Я любил единственный раз в жизни.

Потеряв грань между реальностью, я не заметил как прошла ночь.

Светало... Эос спала... Её волосы разметались по валику под головой. Они были мягкие, как шерсть новорожденной овечки. Они так опьяняюще пахли... Она только заснула, и мне не хотелось её тревожить. Перед ней вся жизнь впереди. Вот сейчас я мог бы поклясться хоть водами Стикса, хоть самой Великой Богиней, что нет никого прекрасней её. Она спит, и я не могу оторвать от неё глаз. Её черты лица нежны и расслаблены. В них светиться сам сон, всё его великолепие. Она спит непринуждённо, как может спать только безвинный ребёнок, раскинувшись на ложе, не думая ни о чём. Она спокойна и счастлива, а я наслаждаюсь смотря на эту красоту и впитывая её.

За окном сероватые сумраки постепенно рассеивались. Запела первая птица. Я очнулся от созерцания самой прекрасной женщины. Накинув козий плащ, я вышел на воздух, захотелось просто пройтись. Это были сои прощальные шаги.

- Эгер! - окликнули меня. Я обернулся. Главк стоял на колеснице, держа лошадей наготове, - Поехали отсюда... Тебя с должным уважением примут у меня на родине.

Я подошёл к нему. Было приятно слышать такое, а я то считал потерной его дружбу. Было пусто и спокойно. Я чувствовал, что жизнь моя подошла к финалу.

- Спасибо, Главк, не стоит.., - я положил руку поверх его, держащей вожжи, - мне приятно, что ты мой друг.

Он слабо улыбнулся...

- Если хочешь, я могу тебя провезти по городу. Проститься.., - тихо добавил он.

Я почти даже не разбирал его слов, но, воспользовавшись приглашением , взошёл на колесницу.

- Поехали к зимородкам.., - я встал за его спиной.

Он тронул вожжи, и мы поднеслись из города мимо дворца, домов, храма. У самого ручья Главк осадил коней. Я спустился, подошёл к норке. Он следовал за мной.

При нашем подходе зимородок вспорхнул вверх, оставляя незащищённое гнездо.

Не знаю, что нашло на меня, но мне захотелось раздав, все яйца, чтобы они умерли, чтобы о них не осталось и памяти. Схватив камень, я замахнулся, но Главк перехватил руку.

- Зачем Эгер?

Камень выпал, и я от пустоты и отчаянья, схватил друга за шею, разревелся...

- Давай уедем, давай.., - просил он меня...

Но я не мог этого сделать.

- Куда мы уедем, Главк, куда? Кто даст этому городу воду? Кто поговорит с Великой Богиней? Кто, если не я? - я утёр слёзы, - прости, но тут уже ничего не изменишь...

Отстранившись, я взошёл на колесницу.

- Поехали.., - попросил я. - Мне уже пора.

Главк, отвернувшись вытер глаза, видимо и он прослезился. Тоже мне, два глупца, птичку им жалко стало... Человечка пожалели... Но ведь ничего не вечно, у всего есть конец и начало... И совсем не от нас зависит, когда они наступают... как бы от этого не было горько.

Он тоже взошёл и тут же погнал лошадей. Мне не хотелось уезжать отсюда, от этого ручья, беззаботно журчащего между камней, от норки зимородка, от моего беззаботного детства.

- Давай сразу к храму.., - тихо проговорил я.

Мне, конечно, было страшно, но почему-то хотелось победить этот холодящий ужас неизвестности, сидящий во мне. Хотелось чувствовать, что могу повелевать собой, что, если решил, то должен...

И я знал, что, несмотря на страх, смогу спокойно встретить смерть... Мне казались очень соблазнительными её объятия. Её тихий, неслышный шепот. Она должна быть похожа на Эос, только во много раз прекраснее и величественнее... Мне виделось, как меня обнимает добрая, как моя мать, Великая Богиня. Почему-то чувствовалось, что я буду счастлив, если...

Если смогу побороть свой глупый животный страх, докажу себе, что я всё-таки из себя представляю, что я ни нечто, не такая же серая масса, как вся наша городская молодёжь, что я достоин выпавшего на меня жребия.

Главк остановил лошадей. Я попытался поймать его взгляд, но он отвернулся. Ко мне подбежала Эос, её тонкая фигурка была закутана в прозрачную белую ткань, из-за этого она казалась совсем не живой. Будто это ожившая статуэтка или тень Великой Богини...

Вдруг мне стало ужасно холодно и всё моё тело покрылось мурашками... Это Смерть, это сама Смерть спустилась за мной...

Чувствуя, что волосы мои становятся дыбом, я обнял её.

- Я думала, ты сбежал, - её холодный голос был подстать внешности.

- Зачем? - пожал я плечами. - Ведь всё уже решено.

- Тогда идём.., - она отстранилась, её тонкие губы криво усмехнулись. Высоко вскинув подбородок, она пошла вперёд. Я, закутавшись в козлиный плащ, поплёлся следом. Мы завернули за угол, там нас уже ждали.

Эос тут же смешалась с толпой жриц, и я остался один. Теперь я один перед глазами своих сограждан. Я почувствовал смятение, должно быть Белолобый вчера ощущал тоже.

Эй, Белолобый, я скоро буду с тобой!!!

Собрав свои чувства в кулак и высоко подняв голову, я улыбнулся им. Мне хотелось, что бы все, что есть светлое во мне, после моей смерти осталось в моём городе, среди дорогих мне людей. Мне хотелось, что бы они были счастливы.

Ко мне подошла мать. Она была величественной, но не красивой, её лицо потеряло свой цвет, и даже сквозь толстый слой краски на глазах, было видно, что они опухли от слёз. Мне стало её жаль, но... Что я мог сделать?!

Она протянула мне чашу... Я заметил, как дрожат мои руки. Она поняла мои чувства и смутилась. Я взял из её рук чашу и залпом выпил. Мать, опустив голову, отошла.

Сразу заиграла музыка и запели хоры. Я почувствовал как тело моё расслабляется, и мне становится спокойно и весело. Музыка ускоряла свой темп. Я не мог удержаться на месте... меня полностью захватывал танец.

Я молодой конь на заливных лугах, моё тело напряжено от бешенного танца, передо мной простор огромной степи... Я свободен, мне никогда не было так хорошо... Я молодой конь, который когда вырастет станет сильным жеребцом. Эта сила так и прёт из меня... Я могу проскакать от восхода до заката и не устать. Я конь...

Музыка становиться всё яростнее, всё призывнее. Она так громко отражалась в моём мозгу. Я чувствовал, как моё тело увеличивается, становиться пластичным. Я могу проползти в любую щель, я могу спрыгнуть с любой вершины. Меня все бояться и уважают... Я тигр... Я мифический тигр.

Временами я различал лица людей. Нет, я не мог бы их узнать... Они одинаково одеты, у всех лица вымазаны глиной. Я не знал кто из них кто, но среди них есть и мои друзья...

Запел Арион. Его голос я могу различить из тысячи. Я рад, что последние мои минуты поёт он.

Музыка бесновалась и голос его становился всё сильнее и ужаснее.

Я почувствовал себя Белолобым. Таким же глупым, несмышлёным бычком... Мне стало нестерпимо душно... Я сорвал с себя плащ, что бы вздохнуть воздух всем телом.

Мои глаза встретились с глазами Эос... Да это были её глаза, зелёные с коричневыми прожилками, холодные и умные. Она бесстрастно взирала на меня, на мой танец... И я почувствовал, что на ней моя смерть никак не отразиться.

Я поискал глазами мать, но не нашёл... Почему я её не видел?

Друзья с вымазанными глиной лицами приближались.

За углом в колеснице я увидел Главка, он понуро сидел, смотря себе на руки. Когда всё кончиться, ему придётся везти моё тело в поле... Чтобы оно было плодородным в этом году.

Музыка завыла от неистовства, она разрывалась, она жила своей жизнью, своей жизнью проводника Смерти.

Я видел возбуждённые глаза друзей. Вон Минос, наконец я различил его среди всех. Значит, рядом Милет. Они всё ближе и ближе, и я, не выдержав закрываю глаза, чтобы не видеть радость в их лицах.

Я ору. Я ору с такой силой, на какую только могу, как только позволяют мои голосовые связки.., чтобы облегчить ту боль от вонзающихся в меня рук, вырывающих кусочки мяса из живого тела...

Боль сливается в одно единое моё существование. Ф забыл что было. Мне безразлично, что уже ничего не будет... Только нестерпимая боль... Боль, переходящая в Смерть.