Юный

Голые, остриженные, обрезанные под зиму деревья словно корявые руки мертвецов тянулись из земли к солнцу. Давящий, искажённый болью образ природы, не вызывал ни брезгливости, ни неприязни. Он давно привык к виду Смерти. Он был особый лесной сатир, не похожий на других, буйных неистовых шумливых. Он был певцом смерти. Сатир пел ей, ей наслаждался. Боль смерти, искажение ей всего живого, какая-то насмешка над жизнью, её извращение для Фусиса - Дудочника были понятны и отражали взгляд на...

Женщины отдыхали физически, но томились в неизвестности, услужливые рабыни быстро и красиво их одевали, ухаживали за телом и волосами, услаждали музыкой и танцами, но никто не обмолвился с ними ни словом. Вокруг путешественниц образовалась гробовая стена молчания и она изматывала не хуже тюрьмы. О мужчинах тоже не было вестей. Время тянулось медленно.

Даже Югма начала скучать, в непривычной для нее роскоши не хватало изюминки - возможности действовать, а суть этой женщины была сильна именно...

Гомарджоба, дорогие! Это снова я, Жека. Нет, в Грузии я никогда не был. Почему гомарджоба? Да так. Это я просто дурачусь. Есть у меня один знакомый грузин, Резо его зовут.

Я раненый и валяюсь дома один. Один потому, что папа всю последнюю неделю занят неотложными делами. К нам в УАМР прислали журналиста из «Известий», а может из «Правды». Да не простого, а заместителя главного редактора - из самой Москвы прикатил. Сначала во Владивосток, а потом к нам. Пишет статью, про океанический рыбный...

Городок N. настолько мал, провинциален и незначителен, и расположен в таком глухом углу нашей страны, что о нем знают только самые дотошные географы, да и те частенько забывают о его существовании. Ни одно, даже самое масштабное событие в городке никогда не нарушало окружающего спокойствия и никогда не освещалось общегосударственными газетами. впрочем, об этом жители города N. все равно ничего не знали, потому что общегосударственные газеты к ним никогда не доходили. кроме того, здесь нет ни...

Видавший много юный человек
Мудрей проживших слепо долгий век.

Суббота
Я рада наконец-то наступившей тишине , вернее затишью, безотносительно к бушующим предвыборным страстям, распрям и беспрестанно выставляемым лозунгам, которые то и дело норовят влезть в неокрепшие умы населения, дабы завладеть ими в самый пиковый момент борьбы, а именно в момент опускания бумажки в избирательную урну, ради этого политического оргазма работает огромный громаднейший механизм, основанный на стремлении влезть, вскарабкаться, протиснуться, зацепиться, приблизиться к кормушке...

Дуб.

Закадычные приятели Колька Рулькин и Васька Печкин сегодня не пошли на урок русского языка, потому что не выучили правило, из-за которого еще в прошлый раз Колька схлопотал пару за диктант. «Опять отец выдерет!»,- вздохнул он обреченно, и друзья прибавили шагу. Колька шел уверенно, засунув грязные кулаки до отказа в карманы брюк и надвинув кепку прямо на глаза, откуда два его черных глаза озорно поблескивали. Он то и дело сплевывал себе под ноги сквозь выбитый зуб (в честном бою, за...

Однажды юноша по имени Ади, прозванный вычислителем потому, что он изучал математику, решил покинуть Бухару и отправиться на поиски великого знания. Его учитель посоветовал ему идти на юг и сказал:

— Узнай значение павлина и змеи.

Над этими словами и размышлял юный Ади в дороге. Путь его лежал в Ирак через Хорасан. Достигнув конца дороги, он, в самом деле, увидел змею и павлина. Ади заговорил с ними.

— Мы сравниваем наши достоинства, — сказали они.

— Продолжайте, прошу вас, — сказал...

Смерч налетел внезапно. Вот было ясно, и вдруг разом – завыла, загрохотала буря. Ветер свирепствовал беспощадный. Густая пыль застлала солнце, в мрак погрузилась земля. Тревожно сжимались сердца в предчувствии беды. Разом вспомнились пророчества о конце света.

Но, наконец, ветер стал стихать. Со всех сторон горизонта поползли тучи. Скоро они заволокли всё небо, пошёл дождь. Он усиливался с каждым часом, лил более суток, но ветер совсем прекратился.

Впрочем, его внезапный порыв больше...

Николай Толстиков

ПОМИНАЛЬНАЯ СВЕЧА

рассказ
Севу Изуверова дразнили «попом». С длинными кучерявыми волосами, вьющейся бородкой, а к сорока - и с подвыпершим изрядно вперед пузцом, он поначалу обижался на насмешников, даже подумывал сменить «имидж»: взять да и забриться наголо, « под Котовского». Но в последние годы, когда уже не в диковинку стал колокольный звон, там и сям пробивающийся сквозь шум города, прозвище Изуверову даже льстило, хотя в церковь-то, откровенно говоря, он если и...