Я вернусь глава 3

За приятелями, фланирующими по улочкам Йокогамы, сразу увязались любопытные. Трогали за полы сюртуков, цокали языками и скалили беличьи зубы, зазывали в харчевни и товарные лавчонки.Наибольшим интересом пользовались у европейцев, помимо лаковых шкатулок, весьма откровенные картинки местных художников, изображавшие сцены любовной связи мужчин и женщин с гипертрофированными половыми органами.

И это был не единственный аттракцион для рыжих дьяволов.

Толпы зевак собирались у мясных лавочек...

Океан, его чувствуешь по запаху, блеску, вереницам облаков по горизонту - жемчужным ожерельям. Он один вместит все континенты и моря нашей маленькой Земли, в его вершине плещется Космос.

Пакетбот с трехстами китайцами в трюме и тремя десятками космополитов-европейцев, из которых половина – команда судна, уже полмесяца продвигается в широтном направлении по пути к Сан-Франциско.

Остались позади, в основании Азии и океанской глубине, дельфины и летучие рыбы. Дневная жара на палубе...

Февраль-июнь 1848: опьянение революцией, невероятная жизнеспособность, освобождение от уз социума, ощущение полной своей неуязвимости для «старого мира», демоническая власть над стихией разрушения, ясность целей освобождения человеческого духа – руководило М. Бакуниным.

Я вставал в пять, в четыре часа поутру, а ложился в два; был целый день на ногах, участвовал решительно во всех собраниях, сходбищах, клубах, процессиях, прогулках, демонстрациях; одним словом, втягивал в себя всеми чувствами...

Русскими и американцами руководят различные мировоззренческие установки. Исторические пути двух народов разные: англосаксонский путь американцев задан на Запад, это умерший миф Великобритании – владычицы морей, - ведущий на завоевание новых богатых колоний, русское направление - на Восток, в загадочный и богатый Китай.

Пути Америки и России начали сплетаться исторически недавно. Нет судьбы народов, как исторического гегелевского сверхсущества, со своими законами развития. Вся история в...

Захватывающий вид открылся Бакунину с высоты Downtown - фасадом выходящего в Океан! Романтический фон для моряков, эмигрантов и путешественников. Глядя на набережную Embarcadero с толчеей мачт у причалов и рябь волн залива, на большой белый двухпалубный пассажирский пароход, маневрирующий на рейде, видишь, словно на живописной статичной картине - зеленые острова и туманные громады с другой стороны залива.

Берег от города уходит вглубь континента живописными вздыбившимися холмами с белыми...

На Фриско навалился туман, на рейде завыли уныло и тревожно корабли, звук растекся по холмам и улицам, дну подводного царства. Бакунин проснулся, но реальность казалась только другим сном или сценой большого спектакля. Фонари на улице в светлой мути.

Вещи окружающие потеряли осязаемость, превратившись в театральные реквизиты, и тогда на Мишеля наваливались воспоминания и тяжелое безнадежное одиночество, словно он один остался в этом неясном мире, и гудки маяка звучат по ту сторону предметного...

Я не верю ни в одну из существующих религий, - говорил Мадзини, - но вместе с тем я убежден, что смерти не существует, что жизнь не может быть иная, как вечная, что бесконечный прогресс есть закон жизни... В моей деятельности я всегда руководился и буду руководиться религиозной идеей.

Самое великое, самое святое, что Божество дало человечеству - это стремление к свободе; бороться за нее - значит осуществлять в жизни волю Божества и следовать нравственному закону».

Один из старейших городов...

Может быть, я буду писать парадоксальные вещи и нужно время, время перемен, снова и снова трансформирующее ложное в мертвящее, чтобы понять, что кружишься как турецкий дервиш на одном месте. Претензия на жизнеспособный миф - это претензия на полноту охвата бытия и его закрепление в сознании социума.

Поэтому так кощунственно воспринимается всякое новое мифотворчество, любое изменение старого. Дать мифу жизнь - значит, дать ему бытие. Миф - это стабильность бытия, разрушение мифа...

Громадный пакетбот «Левиафан», стальным корпусом на полных парах и под всеми парусами, шел на северо-восток у Кайманских островов, держась на значительном расстоянии от берегов. С высокой палубы, не обремененной надстройками, океан выглядел как мягкий простор с зелеными цепочками островов, всплывающих по курсу лайнера и опускающихся за его кормой в растолченную облачную дымку.

Никакое волнение на море никак не отражалось на ровном ходе корабля. Немногочисленные пассажиры первого класса...

Появился неизвестно откуда таможенник, и сразу отделил Бакунина из общей толпы прибывших. Он подошел с боку и отвел Мишеля к крайней стойке в конце зала, над которой стояла цифра 13. Бакунин поставил саквояж и две коробки с рубашками на прилавок, напротив расположился таможенник.

Настойчиво, но любезно он попросил Мишеля показать документы.

Таможенник выглядел, как гривастая гиена или павиан с зачесанными назад сальными черными волосами, остриженными на уровне отсутствующих мочек торчащих...