Взаимный

Собака у дровяного сарая больше не бросается, захлебываясь лаем, из своей будки, звякнув натружено цепью. Трава по меже огорода скользкой тропки мочит босые ноги. Бакунин зашел в летнюю кухоньку заимки Асташева, где друг его и друг декабриста Пущина, жандармский генерал Я.

Д. Казимирский, начальник VII округа жандармов оборудовал свой полевой кабинет. Мишель, приоткрыл дверь и опустившись на ступеньку к земляному полу, спросил: «Можно ли растопить баньку по полному ранжиру. И не будет ли сам...

5. Костер.

Пять туристических палаток в живописном беспорядке. По горизонту черная кайма гор по звездам прозрачного неба.

У костра неподалеку от горки валежника кружком расположились туристы. Парни и девушки 15 – 20-ти лет. Внимание привлекает худощавый монах-буддист с холщевой сумкой через плечо. Он в самом начале своего рассказа и скоро начало превращается в закадровый комментарий к событиям:

– Эта история произошла в Забайкалье, на южных плоскогорьях буддийской Бурятии, где резко...

"это же такая тепличная орхидея, красивая и ядовитая " (о Маргарите Булгакова)

Вы заставили меня несколько по-другому посмотреть на образ Маргариты. Видимо, сработала женская солидарность.

И я вдруг как бы услышала её душу. Эта вечная жажда настоящеё любви. И замкнутая клетка невозможности реализоваться. И вдруг встречается Некто, отличный от всех, нуждающийся в тепле и ласке не за деньги, а от того, что тоже одинок, хотя иначе. Она от избытка, который подрезает крылья, а он – от...

Как бы я не ругала Сашу, ибо не прост был его гнев и волеизъявление, но волею Бога вынесла из жизни с ним плоды немалые, которые ценю и боготворю, ибо тяжело в учении, но как легко становится в понимании и принятии Божественных Законов и следовании им битому и униженному, оскорбленному и обиженному, который, однако, именно здесь, в таком насилии упрочивает силы свои духовные и нравственные, обостряет чувства свои, переплавляет терпение в штиль и тем поднимается над гневом и страхом, и начинает...

Как быть?
Как быть, когда любишь безответно?
Казалось бы, все хорошо в отношениях, чувствуешь уважение к себе, заботу, нежность...

Но не слышишь тех заветных слов о любви, таких желанных, чувственных, но в то же время таких избитых и банальных. Сколько людей произносят эти слова просто так? Миллионы!!! Кто – то по привычке, кто – то чтоб добиться чего – нибудь от партнера. А сколько людей из этого миллиона говорят о любви с желанием?

А вроде бы совсем недавно мечтала влюбиться! Пусть не...

Последнее время у меня складывается ощущение, что я прогневал судьбу или саму жизнь и теперь они отыгрываются... Недавно встретил человека... Девушку... Описывать её я не стану, это займет сотни тысяч страниц и все это в её прекрасных глазах.

Скажите, многие ли из вас верят в любовь с первого взгляда (без разницы взаимная или нет)? Я сам не верил до встречи с ней... В её глазах было видно все. То какая она сейчас, в общении и то какая на самом деле... Как она не старалась меня убедить в том...

Улица Дидрихсона… Трамвай мягко подкатил к той остановке, которая была хорошо знакома с детства. Ни один одессит не смог бы похвастаться тем чувством, которое испытала я и мама… Но пищу о себе. Перебранка в трамвае куда-то улетучилась. Трепетное, незнакомое чувство охватило меня мгновенно. Одесса начиналась для меня отсюда, с этой остановки у Летнего парка. Мы миновали парк, тот самый парк, откуда и начиналась великая улица детства. Взгляд улавливал и не улавливал сходство…И все же это был он...

Это было столь немыслимо, что сперва я — и не только я, но и всё, кто в числе первых узнали эту страшную новость — принял всё за провокацию или неуместную шутку. Прошло почти полсотни лет с того времени, как между нашими странами начали налаживаться отношения, и никто не мог подумать, что такое может случиться. Но самое страшное заключалось в том, что никто даже не знал, почему они решились на этот шаг: то ли недавно избранный президент Штатов оказался маньяком-человеконенавистником, то ли...

Голова раскалывалась.
Боль глухо билась в черепе, давя изнутри на глазные яблоки. Желудок тревожно сжался, словно его разбудила суматоха в остальном теле.

– У меня болит голова, – вслух пожаловалась Марис Маккензи тихим, слегка озадаченным голосом.

У нее никогда не было проблем с головными болями. Несмотря на хрупкий вид, Марис унаследовала крепкое телосложение Маккензи. Именно странное состояние заставило ее заговорить вслух.

Она не открыла глаза и не потрудилась взглянуть на часы...

Кто ударил ее? Почему кто-то пытался убить Фурора? Черт возьми, если бы только она могла вспомнить!

Обернув полотенце вокруг головы, чтобы сохранить волосы сухими, Марис встала под тепловатую струю воды, вновь и вновь пытаясь собрать воедино разрозненные воспоминания и вынудить свой бедный мозг выдать глубоко запрятанные секреты.

Все было в порядке, когда она вернулась в конюшни после обеда. Удар она получила после наступления темноты, скажем, около шести или половины седьмого, до того...