Все

Однажды майор Соловец был в командировке в братской Беларуси, там слегка перебрал на банкете по случаю успешного завершения совместной операции минской и питерской милиции и пришёл в себя на скамейке в каком-то парке.

Свежий ночной воздух оказал на майора вполне благостное действие, и, очнувшись, он почувствовал себя более-менее нормально. Но при этом он совершенно не представлял, куда его занесло. Тогда Соловец медленно потопал по еле различимой в густом тумане тропинке, которая, если...

Замерзла, устала, простыла....Какое к черту веселье?... но все ж улыбаюсь..

и шутки с ухмылкой бросаю---положено!...Роли давно розданы!.. и мне досталась с улыбкою...

вечной такой весёлостью!!! а может иначе попробовать???.... и вот я уже пробую... нахмурила брови, бантиком сложила губы скорбно...

хм.. жутко! совсем не удобно!!! ...и даже самой себе фальшивою кажется мина... мило!... ну и где же ты? настоящая?... себя потеряла всуе...

дура!!!
Играй теперь... то что умеешь... всю...

Глюк стоял в очереди к окошечку сберегательной кассы и напряжённо думал, шевеля бровями. Он собирался купить подарки многочисленным родственникам и повторял список, прикидывая, всем ли будут гостинцы. На счастье, родственники жили недалеко, если заскочить в универмаг, то до вечера можно справиться с поездкой.

Очередь двигалась медленно, до кассы оставалось человек пятнадцать. Аркадий заявился сюда, чтобы оплатить квартирные счета – чаша сия не минует никого, кроме членов правительства и...

Известно, что царь Митхилы Джанака, выполняя свои мирские обязанности, такие как управление царством и забота о нуждах подданных, находил возможность целиком обращать свои мысли к Божественному.

В то время великий риши (святой мудрец) Шука обучал учеников в лесу недалеко от Митхилапуры.

Узнав об этом, Джанака захотел сам стать учеником Шуки и присутствовать на его занятиях. Он отправился в лес, выразил почтение Шуке и сказал, что хотел бы быть одним из его многочисленных учеников и...

На улице ночь…Только узкая лунная дорожка пробивается сквозь задвинутые шторы. В углу комнаты, на диване сидит ОН…Взгляд его устремлен на нагое тело возлюбленной, стоящей у окна в тусклом свете луны… ОНА смущенно улыбается… Кидая лукавый свой взгляд на НЕГО, ОНА задергивает шторы, подходит к дивану… ОН чувствует ее дыхание, жар ее тела…Своими горящими от страсти губами ОНА впивается с жадностью в его уста, стараясь насытиться их вкусом, будто целует его в последний раз. Задыхаясь от...

Сегодня я вспоминал один давным-давно прошедший день... Воспоминание было невероятно четким, в нем было все: и цвета довольно дождливого сентябрьского рассвета, и запах горелой капусты на лестничной площадке, и утренние люди, с отсутствующими лицами спешащие в никуда, и даже урна с мокро горящим в ней мусором на автобусной остановке, а ближе к вечеру – усталая очередь в магазине, продавщица, роняющая россыпь замороженых котлет в вакуумной упаковке, вечерние люди, с такими же отсуствующими лицами...

Моя жизнь разрушается. Я не знаю, хорошо это или нет, но это очень больно.

Я говорю о погоде - погода портится, я проживаю любовь, и она разрушает меня, пытаюсь вздохнуть полной грудью, но воздуха не хватает.

- Не та дорога - кричит мне сердце. Это все не то, не твое! Беги отсюда или оно съест меня!

Было больно, но я существовала в этом большом и новом для меня городе. Спустя полтора года что-то начало получаться, выстраиваться. Вот оно строиться, строиться, а сердце со стороны...

Сюда она приходила всегда. Точнее,тогда, когда не знала куда ей идти дальше.

Сидя у озера, она каждый раз наблюдала одну и ту же картину - как солнце на прощание окатывало небо последними лучами и садилось за горизонт, как один за другими включались ночные фонари большого города, как едут крохотные коробочки-автобусы розвозящие людей домой.

Каждый раз одна и та же картина, и каждый раз она новее и поразительнее была для неё.

Проходило время и город окутывала матушка ночь, одна за другой...

Что это, ему говорю, что ты тут мне подсунул? Бери-бери, говорит, дарю, и в формуле пишет – сумма. Нет, говорю ему, что за хрень, не этого вовсе надо. Бери, говорит, пока мне лень, как будто бы ты не рада. Нет, не мое, говорю, не мне, напутали может метки? Ну что ты, смеется, ну мне ж видней, ну мне-то виднее, детка.

Стоп, говорю ему, не о том, я не того просила. Ничо, говорит, все поймешь потом, и в формуле пишет – сила. Не сходится, говорю, никак, вот это сюда, а это? А это, хохочет, ну...

И что бы ты сказала ему?
«Здравствуй, я твоя совесть?»
Смешно...
Так смешно, что плакать хочется
Такими привычными слезами..
До хрипоты, до истерики.

Что бы ты ему сказала?
А ничего.

Слушала бы ненавистный голос,
Смотрела бы в одну точку глазами-озерами...
И молчала... Лишь звериная ярость
поднималась бы все выше и выше
В этой неизменной тишине...Ярость, Боль...
Они давно уже должны уйти.
Три года прошло.
А еще были бы отчаяние и безысходность...
Такие забытые...

Что бы...