Глава 1.
Дезмонд Алатиэль. Тот, чья репутация была почти такой же тёмной, как и тьма Подземья. Возможно, даже темнее, потому что стоило заглянуть в его золотисто-зелёные глаза, чтобы натолкнуться на накрепко запертую дверь, тщательно прикрытую несколькими слоями разномастных одеял. Мализэ не сомневалась, что за этой дверью скрыт очень-очень большой секрет, которым он ни за какие деньги, ни с кем не поделиться. И почему-то ей казалось, что ни один из этих «секретов» не был безопасен для окружающих.
Однако, несмотря на ауру загадочности окружающую его, словно второй плащ, ничто не могло заменить жрице того маленького разочарования, которое она испытала, увидев его первый раз. Честно говоря, она представляла его совсем иначе. И, судя по его равнодушному взгляду, он тоже совсем иначе её представлял. Но, несмотря на то, что их первый совместно проведённый день начался с разочарований, в целом он прошёл неплохо. Во всяком случае, они друг друга не поубивали, хотя он, как бывший охотник на дроу, вроде как имел на это все права.
Мализэ сидела на длинной низкой скамейке и, подперев подбородок парой кулачков, наблюдала, как он стреляет из лука по мишеням. На ней было её любимое тёмно-бардовое платье, босоножки на высокой шнуровке и, как ни странно, её не менее любимая тёмно-лиловая туника. Волосы свободной волной ниспадали на спину. Чтобы хоть как-то разнообразить причёску она заплела пряди у висков в косички и нанизала на них по две янтарные бусинки – смотрелось неплохо, хотя могло, конечно, и лучше, но у неё не было много времени на большее проявление фантазии. Слишком уж она хотела посмотреть, как он стреляет по этим проклятым мишеням. Увлекательное зрелище.
Вся изюминка ситуации заключалась в том, что он не просто каждое утро начинал с этого, а превращал каждую свою тренировку в особый ритуал. Между тем местом, где он стоял, и до мишеней было что-то около пяти сотен шагов, что фактически было всем свободным пространством двора. Сами мишени представляли собой небольшие деревянные цилиндрики. Самый большой размером, примерно, с её палец. Они были расставленные на верхушках столбов, которые в свою очередь были в землю на разных уровнях, а то и под разными углами.
Это с одной стороны, с другой стороны был он – не очень высокий, смуглый (хотя до её «загара» ему было как до луны ), с длинными угольно-чёрными волосами, обычно собранными в «конский хвост» на затылке. Глаза, как уже было сказано, дивного золотисто-зелёного цвета. Как обычно, по утрам он был одет в свободную чёрную рубашку, тёмно-зелёный камзол эльфийского покроя, чёрные штаны и высокие сапоги на тройной застёжке, за которую при желании можно было заложить небольшой кинжал.
Сейчас он стоял в пол оборота к мишеням: в левой руке красивый чёрный лук с серебристой, словно металлической тетивой, правая поглаживает чёрное оперение стрел в колчане на его правом бедре. Серебристое теснение на его кожаных наручах слегка поблёскивает травянистым узором при каждом движении, чёрные перчатки с обрезанными пальцами обтягивали его руки как вторая кожа. Дезмонд был красив, она не могла этого отрицать, но в его красоте было что-то гипнотическое, завораживающее и одновременно опасное. Всё зависело от его глаз, потому что именно они делали его либо привлекательным, либо похожим на смерть, о совершенство которой можно порезаться.
Она никогда не замечала, когда он начинает своё представление. Просто в какой-то момент он словно перетекает из одного состояние в другое, вскидывая лук и, выхватывая из колчана стрелу за стрелой, один за другим сбивает маленькие цилиндрики. Он никогда не промахивался, это Мализэ успела заметить с того первого дня, когда она случайно выглянула в окно своей комнаты и заметила его упражнения. Усадьба Алатиэль, где она временно скрывалась от вездесущего ока Матроны Бэанрэ, была просторным зданием. Почему она выбрала комнату выходящую окнами на внутренний двор… задайте вопрос полегче, тем более что хозяин её выбор не прокомментировал ровным счётом никак.
Расстрелять все цилиндрики было делом минуты, но Дезмонд не собирался останавливаться на таких скромных результатах. Он продолжал стрелять теперь уже по верхушкам столбов, выхватывая, где по одной, а где и по две стрелы за раз, причём ни одна из стрел не пропала, пролетев мимо цели. Под конец в его колчане осталось всего три стрелы, которые он выхватил одним плавным движением. Мализэ невольно затаила дыхание, ожидая его коронного выстрела. Наверное, её возбуждённое состояние слишком сильно отражалось на её лице или глаза слишком сильно блестели, но он неожиданно дёрнул уголком губ в лёгкой улыбке и, ловко наложив все три стрелы на тетиву, неожиданно развернул лук параллельно земле и, натянув тетиву, выстрелил. Стрелы разлетелись красивым веером и с глухим стуком вошли в три деревянных столба: один по середине и два по краям. Между ними и первой стрелой было ровно полпальца свободного пространства.
- Ты ведь не эльф, не так ли?
Дезмонд опустил лук и, перекинув его через плечо, мягким пружинистым шагом направился к своим мишеням. В её сторону он даже не посмотрел. Отрицать очевидное было не в его стиле.
- Нет, не эльф.
- А кто же ты тогда?
- Я из альвов, - он подошёл к столбам и начал одну за другой аккуратно вынимать из дерева свои стрелы. – На моей родине нас ещё называют тёмными.
- Из-за внешности, - Мализэ понимающе кивнула, чем вызвала на его лице новую едва заметную улыбку. Впрочем, оценить её она не смогла, потому что он стоял к ней спиной.
- Не только. Тёмными нас называют по большей части из-за того, что мы, во-первых, обитаем в таких дебрях, куда ни одно живое существо по доброй воле не забредёт, а, во-вторых, из-за наших традиций. Некоторые из них с точки зрения окружающих довольно страшные.
- К примеру, приносить своих сородичей в жертву богам?
- К примеру, собирать глаза, уши, пальцы и другие части тела поверженных врагов.
Жрица, представив себе эту картину, скривилась в отвращении.
- Только не говори, что, и ты тоже занимался чем-то подобным…
Стрелок покачал головой.
- Я предпочитаю собирать оружие. Его, хотя бы, можно использовать в дальнейшем. Кстати, у тебя очень интересный меч. Трофейный?
- Возможно. Могу я узнать, как ты догадался?
- Он слишком массивное для такой изящной женщины как ты, Мализэ. Оружие такого сорта обычно предпочитают мужчины. Кому оно принадлежало раньше?
Жрица некоторое время наблюдала за тем, как он аккуратно укладывает стрелы в колчан. Тонкие пальцы ласкали чёрное оперение, словно это были не деревянные прутики с приделанными к ним стальными наконечниками, а любимые женщины. Наконец, она ответила:
- Старшему брату по матери. Он его тоже добыл в бою с каким-то воином с поверхности.
- Ты сама убила его?
- К сожалению, Джаэл успел раньше, - поймав его удивлённый взгляд, она с усмешкой пояснила: - Джаэл – это мной другой брат. Мы с ним близнецы и, сколько себя помню, он всегда меня защищал, так же как и я его.
- А, понятно. Так оно и должно быть, если задуматься.
- У тебя большая семья?
- Моя мать подарила отцу десятерых детей. Может, сейчас ещё кто-нибудь родился, не знаю. Давненько не был дома.
- Почему не навестишь, Дезмонд?
- Зачем? Наставлений на путь истинный я могу и здесь наслушаться вдоволь. Так что… ничего нового Туманный Лес мне не преподнесёт. Пойдём завтракать?
- Что ж, было бы неплохо. Что на этот раз?
- Понятия не имею. Я рассчитывал на то, что ты меня как-нибудь вдохновишь.
- Не боишься, что отравлю?
Он рассмеялся.
- Сколько хочешь! Яды на меня не действуют.
Потом был завтрак. Они сидели на веранде и пили чай с ореховым печеньем. Разговаривать не хотелось, и они не разговаривали. Он то и дело любопытно косился на дремавший у неё на талии змееголовый хлыст, очевидно, первый раз видел это грозное оружие жриц Богини Ллот так близко. Хотя, конечно, могли быть и другие причины, которых она не знала.
Мализэ что тоже не могла сдержать любопытных взглядов его сторону. Молодую женщину заинтересовала его заколка – две серебряные змейки, держащие в зубах небольшой зелёный камешек. Не изумруд, просто зелёный кристаллик. Приглядевшись, она заметила, как внутри зелёных граней нет, нет, да и промелькнёт золотая искра. Точь-в-точь как в его глазах, когда он смеялся. Жаль, только смеялся он редко.
Позавтракав и вымыв посуду (потом на это не будет времени, а наблюдать в раковине горы грязных чашек и тарелок ни он, ни она не желали), они направили свои стопы к Школе. Точнее он направил свои стопы к Школе, а она нагло последовала за ним. Несмотря на то, что дом у Дезмонда был большой и интересный, но, стоило хозяину выйти за порог, как он превращался в пустую скорлупку. К тому же там уже было совершенно нечем заняться – жрица перепробовала всё в первые дни, когда он точно также уходил и пропадал до вечера.
Странно, но он даже не пробовал её остановить. Только укоризненно покачал головой, сказав, что она всех его учеников распугает своим видом. Но шли дни, ученики постепенно привыкли к странной темнокожей эльфийке, примостившейся в уголке у оружейной стойки, и почти не обращали внимание на её странный внешний вид. Будь они старшие, возможно, обратили бы, потому что у любимого платья был довольно смелый разрез от бедра и открытая спина. То ли дело их мамы, бабушки, тётушки и т.д. и т.п., приходящие забирать своих отпрысков с занятий. Эти замечали всё! И чуть-чуть больше…
- Дез, кажется, я начинаю мешать твоей личной жизни.
Сидящий рядом альв поперхнулся чаем. Прокашлявшись, поднял на неё несколько озадаченный взгляд и проговорил:
- Интересно, как это возможно, если этой самой личной жизни вот уже (здесь он задумался) несколько лет, как не наблюдается.
Теперь уже настала её очередь впадать в замешательство. Не знаю, как все, но Мализэ как-то не слишком верилось, что такой мужчина, как он, мог быть один.
- Что совсем?
- Ну, не совсем, но так… ничего серьёзного. А почему ты вдруг так сильно заинтересовалась моей личной жизнью?
Эльфийка передёрнула плечами и, отпив глоток чая, сказала:
- Просто все эти женщины, которые приходили сегодня, смотрели на тебя так, будто ты им что-то должен. А на меня смотри так, что если бы их взгляды умели испепелять, я бы уже давно лежала под скамейкой кучкой серого пепла. И не говори мне, что не заметил этого.
Он поставил полупустую кружку на столик и, откинувшись на спинку плетёного кресла, улыбнулся одной из тех улыбок, которые заставляют свечи плавиться. Мализэ же и бровью не повела. После почти четырёх веков общения с Даргатаном, который неровно дышал к ней едва ли не с первой их встречи, у неё выработался определённый иммунитет к таким способам обольщения. Дез, чувствуя, что потерпел фиаско, не стал продолжать попыток и снова стал самим собой.
- Понимаешь, всё дело в том, что я альв, а альвы – сами по себе очень красивый народ. Кроме того, мы можем менять свой внешний облик так, чтобы подстраиваться под общую массу окружающих нас людей. И я, в своё время, этим частенько баловался.
- Ты хочешь сказать, что ты с ними со всеми?.. – Мализэ с трудом сдерживала рвущийся наружу смех, особенно когда заметила лице собеседника самодовольную усмешку типа «круче меня только Кругосветные горы», когда он с наигранным трагизмом посетовал:
- Эх, молодость-молодость!.. Теперь я поумнел и остепенился. А что они и вправду на тебя так пронзительно смотрят?
- Я ж говорю, сожгли бы, если б могли.
- Ревнуют.
- Было б к чему…
- Только не хорони себя раньше времени, ладно? – зелёные глаза снова сверкнули золотом. – Хочешь, фокус покажу? Может, это поможет развеять мрачную атмосферу, которая нас окружает.
- Не страшный?
- Скорее забавный.
- Тогда давай!
Таким образом, получив официальное разрешение, он загадочно улыбнулся и, оттолкнувшись от пола, отъехал вместе с плетёным креслом на середину веранды. Теперь она видела его целиком: от серебряной заколки в волосах до начищенных до блеска носков чёрных сапог. Несколько мгновений он позволил ей полюбоваться его нынешним обликом, а потом уже ставший привычным облик начал стекать с него, как вода с поверхности стекла в дождливый день.
Не прошло и пару секунд, как на знакомом плетёном кресле она увидела… саму себя: янтарные глаза, знакомые по зеркалу разлёт бровей, прямой нос и линия подбородка, губы. Длинные волосы, собранные в пышный хвост знакомой заколкой. Он скопировал характерную для неё осанку, жесты, мимику и даже выражение глаз, так что упрекнуть его в рассеянности просто язык не поворачивался.
Сложно сказать, что поразило её больше: сама смена облика или то, как мастерски он его сменил. Если бы она не знала, что это, по сути, очень качественная иллюзия, то решила бы что сошла с ума. Похоже, он понял ход её мыслей, потому как усмехнулся и едва заметно покачал головой (точно так же, как это делает она, когда хочет мягко возразить):
- Если ты думаешь, что это иллюзия, то вынужден тебя разочаровать. Всё реально!
- А одежда? – Мализэ подавила дрожь в голосе. – Ты, конечно, и раньше был не слишком крупным, но…
- Не волнуйся, одежда осталась прежней, - и чтобы подтвердить этот факт, он (эльфийка решила для себя, что будет придерживаться традиционных рамок) одним стремительным движением встал с кресла и раскинул руки. Одежда на нём немного провисла, поскольку была действительно больше на пару тройку размеров. – Наверное, это единственный недостаток этого достоинства.
После этих слов Дез вернулся к своему привычному облику и, подвинув кресло обратно к столу, снова расположился напротив, будто ничего и не случилось. Эльфийка, чтобы скрыть своё потрясение, взяла в руки уже порядком остывшую чашку с чаем и сделала солидный глоток, прежде чем спросить:
- Все альвы так умеют?
- Это врождённая способность, которая потом совершенствуется с возрастом. Кстати, если долго оставаться в каком-то одном образе, то потом очень трудно вернуться к своему настоящему облику.
- А этот облик… он настоящий?
- Более или менее приемлемое отражение. Настоящего облика мы никому не показываем, даже друг другу. Понимаешь, это, как выставлять на всеобщий показ всё своё бельё разом, вместе с чистыми белыми простынями, грязными носками, заляпанными кровью рубашками и воняющими чужими духами штанами. Кому понравиться смотреть на такое?
Мализэ прыснула в кулачок при упоминании о надушенных штанах и по его светящимся глазам, поняла, что он специально упомянул их. Чтобы разбавить мрак, опять же.
- Но влюбляетесь же вы не в вонючие носки, так ведь?
- Не знаю. Некоторых женщин даже они, если сняты с любимого, возбуждают почище любого афродизиака.
- Огради меня Богиня от подобной участи! – Мализэ не смогла скрыть гримасы отвращения. Дез тоже, потому что, скривившись, добавил:
- Не только тебя! Честно говоря, я не представляю, как можно любить женщину, которая получает удовольствие от обнюхивания моих носок. И целовать её после этого… брр!
Некоторое время они молча пили остывший чай, мрачно обдумывая носочно-нюхательную проблему в жизни влюблённых. Потом оба почти одновременно плюнули на это и захрустели оставшимся с завтрака печеньем. На лес тёмным покрывалом опускались лёгкие летние сумерки. На небесах начали появляться первые звёздочки, где-то за горизонтом медленно, но величественно поднималась пока ещё красная луна.
Глава 2.
Это произошло, когда Дез возвращался домой с работы, а Мализэ, по уже устоявшейся привычке, составляла ему компанию. По пути домой альв «случайно» забрёл на недавно открывшуюся ярмарку и, как результат этой ходки, на её запястье теперь красовался элегантный браслет в виде шестёрки янтарных листочков, нанизанных на тонкую серебряную цепочку. Мализэ то и дело переводила взгляд с понравившегося ей браслета на того, кто его, фактически, купил. Зачем Дез вложил ей в карман достаточно золота, чтобы она смогла его купить? Вот уж тайна тайн.
Они не ждали нападения и поэтому были почти безоружны: он со своим любимым коротким мечом, она с не менее любимой змееголовой плетью. Но когда из ближайших кустов с диким визгом начали вылетать одетые в чёрное фигурки с обнажёнными мечами, копьями и кинжалами, среагировали инстинктивно – метнулись в разные стороны, на ходу вытаскивая из ножен и из-за поясов кто, чем богат.
Их было пять штук: две насели на опешившего от такого поворота событий, но не растерявшего сноровку Деза, оттесняя его куда-то в бок, а остальные три попытались отправить на тот свет жрицу, окружив и изрезав в капусту. Они не учли только одного – жрица посмотреть каков тот свет на самом деле вовсе не спешила.
С шипением развернулась плеть, и шесть истекающих ядом магических змей попробовали на зуб свежей эльфийской крови. Убивать Мализэ было не впервой, но, как и её брат, своё мастерство обычно на пустяки не разменивала. Но когда они на неё набросились… и когда стало ясно, что это женщины… она с каким-то мрачным сожалением подумала, что зря оставила Вампира висеть на гвоздике в своей комнате. Эти пигалицы открыто бросили ей вызов, и она в силу своего воспитания не могла на него не ответить.
Краем глаза она успела заметить бурный протест в зелёных глазах Деза, когда он понял, что она собирается сделать. Она даже успела нехорошо усмехнуться ему в ответ, потому что мгновение спустя её и трёх её противниц поглотила сфера непроглядного мрака. Это побудило его к более активным действиям…
До дома они добрались, когда уже стемнело. Поле боя и неудавшееся налётчицы остались позади. Казалось бы, есть повод для взаимной гордости, но почему-то Мализэ было противно вспоминать об этом маленьком инциденте. На мрачно-безразличное лицо Дезмонда она тоже старалась не смотреть, потому что тут же взгляд наталкивался на его расцарапанную щёку и перемещался к двум уже успевшим посинеть ранкам на шее и одной на ключице. Этого бы не случилось, не реши он обнять её сзади, когда вытаскивал из тьмы на свет.
- Прости меня, Дез.
- Ты не виновата. Я знал, на что шёл.
- Я сделала тебе больно.
- Это заживёт.
- Царапины – может быть. Насчёт укусов я не уверена.
- Это не первое моё знакомство с такими игрушками, как твоя. К тому же змеиный яд на меня не действует.
Она не смогла скрыть своего удивления.
- Что совсем?
Он едва заметно кивнул, не меняя выражения лица. Только в зелёных глазах блеснули знакомые золотые искорки. Мализэ не знала, как объяснить их появление: то ли он её простил, то ли просто смеётся над ней.
- Совсем. Я как змея, которая никогда не отравиться своим же собственным ядом. Можешь, назвать это врождённым иммунитетом.
- Значит, паучий яд на тебя тоже не действует?
- Этот как раз действует, но гораздо медленнее, чем на большинство других живых существ. Если они падают на месте почти мгновенно, то я успею прихлопнуть паука, пару жриц, пяток солдат, отбежать от этого места на пару лиг и только потом потеряю сознание.
- Но не умрёшь?
- Самое худшее, что может случиться это, что потом меня будет долго рвать, пока весь яд наружу не выйдет.
- О, Богиня!..
- Да, это не самое приятно зрелище, ощущения ещё хуже, но, по крайней мере, жизни оно не угрожает. Ты всё ещё хочешь смотреть эти укусы?
Мализэ решила проявить твёрдость. В конце концов, это она виновата в том, что случилось.
- Да.
Он безразлично пожал плечами.
- Хорошо. Хотя я не совсем понимаю зачем…
- Эта плеть делалась на заказ. Я понятия не имею, каким ядом её начинили. Так что тебе лучше не рыпаться, друг мой.
- Ах, вот оно как!.. А я-то думаю, что у меня голова кружиться… Думаешь, это смертельно?
- Я не знаю, и это самое страшное.
Он упал в обморок едва они переступили порог. Мализэ испытала несколько неприятных минут, перетаскивая его в гостиную и укладывая на диван. Потом побежала на кухню, вскипятила воды и, порывшись в шкафчиках, быстро приготовила настойку для компрессов. В Арах-Тинилит их учили начальным навыкам медицины, и сейчас жрица была очень рада, что соизволила посетить не только программные курсы, но и все дополнительные занятия. По пути в гостиную, она прихватила с собой бинты и, вспомнив его рассказ о его реакции на яды, взяла с собой тазик.
Разобравшись с первой фазой, жрица с тяжёлым вздохом приступила ко второй. Стянув с него кафтан и рубашку, она внимательно осмотрела раны, смочила бинт в лекарстве и, приложив тампоны к ранам, принялась накладывать повязки: сначала на плечо, потом на шею. По замыслу, это должно было помочь очистить организм от яда. Оставалось надеяться, что она всё правильно сделала…
Дез застал её за книжкой. Тёмная эльфийка, забравшись с ногами в большое кресло и закутавшись в расшитый жёлтыми кленовыми листьями плед, с интересом читала какой-то толстый фолиант в чёрном переплёте. Приглядевшись, он с улыбкой узнал один из томов эльфийской поэзии, которые обычно стоят на полках у него в кабинете. Сейчас из книжки торчали несколько цветных закладок, видимо, она закладывала понравившиеся ей места.
Мализэ так и не сняла своего любимого платья (которое уже успело стать и его любимым), хотя и избавилась от туники, сменив её на лёгкую шёлковую рубашку. Белые волосы распущены и падают на плечи, пряди у висков заплетены в тонкие косички с бусинками, в янтарных листиках на серебряном браслете, так же как и в янтарных глазах отражался огонь камина. На столике рядом с креслом стоял подсвечник с парой зажженных свеч, небольшая плошка с тёмной жидкостью и кучка бинтов.
Альв прикрыл глаза и, морщась от неожиданной боли в ранах, зарылся глубже в одеяло, которым был заботливо прикрыт. Голова по-прежнему слегка кружилась, но уже не так сильно, как раньше. К тому же его начинало ощутимо подташнивать, что значило, что очень скоро ему будет очень плохо и если рядом не будет тазика, то Мализэ придётся осваивать новую сферу деятельности – упражнения с ведром и тряпкой.
- Мализэ!..
Книжка со стихами захлопнулась и легла на широкий подлокотник, обложкой вверх. Женщина, кутаясь в плед, ловко соскользнула с кресла и подошла к дивану.
- Что случилось? Тебе плохо?
- Тазик…
- О, Богиня, неужели так скоро… вот держи!
- Спасибо… - он хотел сказать что-то ещё, но жёсткий приступ тошноты оказался быстрее, и через мгновение его вывернуло в таз, который она едва успела подставить. Зрелище действительно оказалось не из приятных, но смутить верховную жрицу, которая за годы преподавания в далеко не самой благонравной школе Подземья и не такое повидала, было не так-то просто. К тому же, ей не хотелось бросать Деза в такой сложный момент его жизни.
Минут через пять его немного отпустило, но отодвигаться от спасительного тазика он не спешил. Некоторое время они сидели в молчании, а потом она тихонько поинтересовалась:
- Дез, как ты?
Он поднял на неё побледневшее лицо с наполненными болью глазами и попытался усмехнуться, что впрочем, у него не слишком вышло:
- Просто… прекрасно. А у тебя… как дела?
- Нормально. Вот книжку нашла…
- Интересная?..
- Не знаю. Я только десять страниц прочесть успела.
- Советую… начать с середины…
Тут его снова скрутило, и в таз вылилась новая порция зеленоватой от яда рвоты. Дез побледнел ещё больше, и сравняться в цвете с простынями ему не давала только врождённая смуглость. Так продолжалось почти всю ночь и лишь где-то к рассвету его отпустило окончательно. Мализэ с трудом уговорила его поспать несколько часов перед тем, как идти на занятия в Школу.
Правда, перед уходом жрица быстро переоделась (платье и босоножки уступили место брюкам, рубашке и сапогам), захватила с собой наручный арбалет и небольшой колчанчик с болтами, чем немало его удивила. На его вопрос зачем всё это, просто ответила, что пора устроить его ученикам небольшое показательное занятие.
Альв честно пытался возражать, но когда она ему напомнила, что после вчерашнего у него вряд ли хватит сил, чтобы полноценно заниматься с детьми, то он очень быстро понял, что она права. Спор был решён, и оставшуюся часть дороги он терпеливо объяснял ей все тонкости детской психики поверхностных эльфов.
Занятие прошло просто потрясающе, несмотря на то, что в начале занятия детишки относились к Мализэ с явным подозрением. Но не прошло у получаса и пары демонстраций, как их сердца были покорены, а умы заинтересованы насколько, что под конец пришлось научить их пользоваться этим диковинным оружием. То, что эта миниатюрная игрушка уступала в дальнобойности их любимому луку, детишек совсем не смущало.
Глава 3.
- Я убью тебя, падаль! А ты отойди с дороги! Отойди или почувствуешь на себе всю силу моего гнева!
- Двинешься – и я возьму твою жизнь.
Вот так и никак иначе. Мализэ прикрыла глаза, уже зная, что сейчас случиться, потому что не прошло и пары дней с того момента, как она подменяла альва на занятиях, как это был уже пятый фанатично настроенный морделл, который заявлялся сюда и грозился убить её во имя справедливости. Деза очень сложно вывести из себя, но если уж повезло, то первое, чего следует опасаться, так это его обманчивого спокойствия. Если он был спокоен, то значит почти наверняка зол. А когда он был так убийственно спокоен, как сейчас… лучше найти кусты поветвистее и подождать, пока он отбушует под надёжным прикрытием крепких зелёных веток.
А между тем морделл трагично воскликнул:
- И ты туда же, предатель! – и вскинул лук. Большего он сделать не успел, потому что был метко сбит плетёным креслом. Тем самым, на котором Дез пил чай минуту назад. Сам мастер лучник каким-то неведомым ей способом оказался стоящим на дорожке перед входом на веранду и с показной невозмутимостью прихлёбывал из белой чашечки, скрестив руки на груди. Мализэ заметила, как побелели костяшки на его руке, сжатой в кулак под прикрытием правой руки. Едва слышно хрустнули косточки, костяшки стали на мгновение ещё белее, а потом рука расслабилась. Эльфийка незаметно перевела дух. Похоже, опасность миновала. На время, пока следующий «поборник справедливости» не заявиться. Уж его-то альв точно щадить не будет.
Эльф, атакованный креслом, не подавал признаком жизни, живописной звёздочкой распластавшись на траве. Он дышал, хотя и провалился в глубокое беспамятство. Жить будет. Сделав такие выводы, Дезмонд спокойно допил чай, поставил чашку на деревянные перила и, подойдя к бездыханному телу, привычным движением схватил его за шиворот и, насвистывая под нос весёлый мотивчик, поволок его прочь со двора.
Со стороны это выглядело смешно, если бы не было так… отвратительно. Несмотря на все ухищрения короля эльфов и неконфликтное отношение тёмных эльфов к дартиирам, дроу здесь по-прежнему ненавидели. Раньше ненавидели в открытую, сейчас – тихо и по углам. Даже бывшие охотники на дроу и те относились к новым соседям куда лояльнее. Великие боги, ну почему всё имеет право меняться, а дроу почему-то нет?!..
Дотащив эльфа до первой попавшейся полянки, альв уложил его в кустах, рядом положил сломанный лук (жаль было портить такое оружие, но что-то же должно послужить ему уроком) и колчан, а потом вернулся обратно. К счастью, кресло не пострадало, и завтрак он закончил, сидя на привычном месте. Потом они ещё некоторое время просто сидели друг напротив друга, а потом Мализэ со странным выражением в глазах спросила:
- Тебе никогда не казалось, что, защищая меня, ты ставишь под удар свою репутацию в этом лесу?
- Моя репутация, Мализэ, чернее, чем тьма Подземья. Чернить её ещё больше – напрасная трата чернил. Они и детей-то мне доверили только потому, что, во-первых, помер их старый наставник, и другого такого же искусного лучника не нашлось, а, во-вторых, традиции моего народа запрещает нам убивать детей младше определённого возраста.
- Тогда почему ты не уйдёшь отсюда?
- А куда мне идти? Здесь я хотя бы кому-то нужен. Ну, а ты? Что собираешься делать теперь, когда Королева Пауков окончательно ушла из твоей жизни?
- Не сбрасывай эту даму со счетов так рано. Она никогда никого не отпускает просто так. А насчёт моих жреческих сил… большая часть из них до сих пор со мной. Наверное, я единственная жрица, которая больше надеялась на себя, чем на благоволение Ллот. Все мои наставницы говорили, что если бы не обучение в Арах-Тинилит, то из меня бы вышла способная волшебница.
- То есть ты можешь продолжить свою практику здесь наверху?
Она уверенно кивнула.
- Да. Это будет не сложно. Но сначала я бы хотела дочитать твою книгу. Она такая… захватывающая, что ли?
Он понимающе усмехнулся.
- Запуталась кто кому кем приходиться? Я тоже запутался, когда первый раз читал. В человеческих дворцах это обычное дело.
- А ещё говорят, что мы распущенные.
- О да…
- Дез, только не говори, что ты тоже так думаешь.
- Ну, думаю или нет, но твоё красное платье иногда просто сводить меня с ума. Одевай его почаще, ладно?
И тут с ней случилась одна из самых невероятных вещей – Мализэ Бэанрэ, верховная жрица Ллот и одна из самых известных преподавательница в Арах-Тинилит, которая никогда и не перед кем не опускала взгляда, смутилась и потупила взор. А Дезмонд никак не мог заставить себя оторвать от неё взгляда, потому что впервые за всё время их знакомства осознал, что на самом деле значит для него эта женщина. Любовь это была или нет, но… теперь всё будет определённо иначе.
Дезмонд Алатиэль. Тот, чья репутация была почти такой же тёмной, как и тьма Подземья. Возможно, даже темнее, потому что стоило заглянуть в его золотисто-зелёные глаза, чтобы натолкнуться на накрепко запертую дверь, тщательно прикрытую несколькими слоями разномастных одеял. Мализэ не сомневалась, что за этой дверью скрыт очень-очень большой секрет, которым он ни за какие деньги, ни с кем не поделиться. И почему-то ей казалось, что ни один из этих «секретов» не был безопасен для окружающих.
Однако, несмотря на ауру загадочности окружающую его, словно второй плащ, ничто не могло заменить жрице того маленького разочарования, которое она испытала, увидев его первый раз. Честно говоря, она представляла его совсем иначе. И, судя по его равнодушному взгляду, он тоже совсем иначе её представлял. Но, несмотря на то, что их первый совместно проведённый день начался с разочарований, в целом он прошёл неплохо. Во всяком случае, они друг друга не поубивали, хотя он, как бывший охотник на дроу, вроде как имел на это все права.
Мализэ сидела на длинной низкой скамейке и, подперев подбородок парой кулачков, наблюдала, как он стреляет из лука по мишеням. На ней было её любимое тёмно-бардовое платье, босоножки на высокой шнуровке и, как ни странно, её не менее любимая тёмно-лиловая туника. Волосы свободной волной ниспадали на спину. Чтобы хоть как-то разнообразить причёску она заплела пряди у висков в косички и нанизала на них по две янтарные бусинки – смотрелось неплохо, хотя могло, конечно, и лучше, но у неё не было много времени на большее проявление фантазии. Слишком уж она хотела посмотреть, как он стреляет по этим проклятым мишеням. Увлекательное зрелище.
Вся изюминка ситуации заключалась в том, что он не просто каждое утро начинал с этого, а превращал каждую свою тренировку в особый ритуал. Между тем местом, где он стоял, и до мишеней было что-то около пяти сотен шагов, что фактически было всем свободным пространством двора. Сами мишени представляли собой небольшие деревянные цилиндрики. Самый большой размером, примерно, с её палец. Они были расставленные на верхушках столбов, которые в свою очередь были в землю на разных уровнях, а то и под разными углами.
Это с одной стороны, с другой стороны был он – не очень высокий, смуглый (хотя до её «загара» ему было как до луны ), с длинными угольно-чёрными волосами, обычно собранными в «конский хвост» на затылке. Глаза, как уже было сказано, дивного золотисто-зелёного цвета. Как обычно, по утрам он был одет в свободную чёрную рубашку, тёмно-зелёный камзол эльфийского покроя, чёрные штаны и высокие сапоги на тройной застёжке, за которую при желании можно было заложить небольшой кинжал.
Сейчас он стоял в пол оборота к мишеням: в левой руке красивый чёрный лук с серебристой, словно металлической тетивой, правая поглаживает чёрное оперение стрел в колчане на его правом бедре. Серебристое теснение на его кожаных наручах слегка поблёскивает травянистым узором при каждом движении, чёрные перчатки с обрезанными пальцами обтягивали его руки как вторая кожа. Дезмонд был красив, она не могла этого отрицать, но в его красоте было что-то гипнотическое, завораживающее и одновременно опасное. Всё зависело от его глаз, потому что именно они делали его либо привлекательным, либо похожим на смерть, о совершенство которой можно порезаться.
Она никогда не замечала, когда он начинает своё представление. Просто в какой-то момент он словно перетекает из одного состояние в другое, вскидывая лук и, выхватывая из колчана стрелу за стрелой, один за другим сбивает маленькие цилиндрики. Он никогда не промахивался, это Мализэ успела заметить с того первого дня, когда она случайно выглянула в окно своей комнаты и заметила его упражнения. Усадьба Алатиэль, где она временно скрывалась от вездесущего ока Матроны Бэанрэ, была просторным зданием. Почему она выбрала комнату выходящую окнами на внутренний двор… задайте вопрос полегче, тем более что хозяин её выбор не прокомментировал ровным счётом никак.
Расстрелять все цилиндрики было делом минуты, но Дезмонд не собирался останавливаться на таких скромных результатах. Он продолжал стрелять теперь уже по верхушкам столбов, выхватывая, где по одной, а где и по две стрелы за раз, причём ни одна из стрел не пропала, пролетев мимо цели. Под конец в его колчане осталось всего три стрелы, которые он выхватил одним плавным движением. Мализэ невольно затаила дыхание, ожидая его коронного выстрела. Наверное, её возбуждённое состояние слишком сильно отражалось на её лице или глаза слишком сильно блестели, но он неожиданно дёрнул уголком губ в лёгкой улыбке и, ловко наложив все три стрелы на тетиву, неожиданно развернул лук параллельно земле и, натянув тетиву, выстрелил. Стрелы разлетелись красивым веером и с глухим стуком вошли в три деревянных столба: один по середине и два по краям. Между ними и первой стрелой было ровно полпальца свободного пространства.
- Ты ведь не эльф, не так ли?
Дезмонд опустил лук и, перекинув его через плечо, мягким пружинистым шагом направился к своим мишеням. В её сторону он даже не посмотрел. Отрицать очевидное было не в его стиле.
- Нет, не эльф.
- А кто же ты тогда?
- Я из альвов, - он подошёл к столбам и начал одну за другой аккуратно вынимать из дерева свои стрелы. – На моей родине нас ещё называют тёмными.
- Из-за внешности, - Мализэ понимающе кивнула, чем вызвала на его лице новую едва заметную улыбку. Впрочем, оценить её она не смогла, потому что он стоял к ней спиной.
- Не только. Тёмными нас называют по большей части из-за того, что мы, во-первых, обитаем в таких дебрях, куда ни одно живое существо по доброй воле не забредёт, а, во-вторых, из-за наших традиций. Некоторые из них с точки зрения окружающих довольно страшные.
- К примеру, приносить своих сородичей в жертву богам?
- К примеру, собирать глаза, уши, пальцы и другие части тела поверженных врагов.
Жрица, представив себе эту картину, скривилась в отвращении.
- Только не говори, что, и ты тоже занимался чем-то подобным…
Стрелок покачал головой.
- Я предпочитаю собирать оружие. Его, хотя бы, можно использовать в дальнейшем. Кстати, у тебя очень интересный меч. Трофейный?
- Возможно. Могу я узнать, как ты догадался?
- Он слишком массивное для такой изящной женщины как ты, Мализэ. Оружие такого сорта обычно предпочитают мужчины. Кому оно принадлежало раньше?
Жрица некоторое время наблюдала за тем, как он аккуратно укладывает стрелы в колчан. Тонкие пальцы ласкали чёрное оперение, словно это были не деревянные прутики с приделанными к ним стальными наконечниками, а любимые женщины. Наконец, она ответила:
- Старшему брату по матери. Он его тоже добыл в бою с каким-то воином с поверхности.
- Ты сама убила его?
- К сожалению, Джаэл успел раньше, - поймав его удивлённый взгляд, она с усмешкой пояснила: - Джаэл – это мной другой брат. Мы с ним близнецы и, сколько себя помню, он всегда меня защищал, так же как и я его.
- А, понятно. Так оно и должно быть, если задуматься.
- У тебя большая семья?
- Моя мать подарила отцу десятерых детей. Может, сейчас ещё кто-нибудь родился, не знаю. Давненько не был дома.
- Почему не навестишь, Дезмонд?
- Зачем? Наставлений на путь истинный я могу и здесь наслушаться вдоволь. Так что… ничего нового Туманный Лес мне не преподнесёт. Пойдём завтракать?
- Что ж, было бы неплохо. Что на этот раз?
- Понятия не имею. Я рассчитывал на то, что ты меня как-нибудь вдохновишь.
- Не боишься, что отравлю?
Он рассмеялся.
- Сколько хочешь! Яды на меня не действуют.
Потом был завтрак. Они сидели на веранде и пили чай с ореховым печеньем. Разговаривать не хотелось, и они не разговаривали. Он то и дело любопытно косился на дремавший у неё на талии змееголовый хлыст, очевидно, первый раз видел это грозное оружие жриц Богини Ллот так близко. Хотя, конечно, могли быть и другие причины, которых она не знала.
Мализэ что тоже не могла сдержать любопытных взглядов его сторону. Молодую женщину заинтересовала его заколка – две серебряные змейки, держащие в зубах небольшой зелёный камешек. Не изумруд, просто зелёный кристаллик. Приглядевшись, она заметила, как внутри зелёных граней нет, нет, да и промелькнёт золотая искра. Точь-в-точь как в его глазах, когда он смеялся. Жаль, только смеялся он редко.
Позавтракав и вымыв посуду (потом на это не будет времени, а наблюдать в раковине горы грязных чашек и тарелок ни он, ни она не желали), они направили свои стопы к Школе. Точнее он направил свои стопы к Школе, а она нагло последовала за ним. Несмотря на то, что дом у Дезмонда был большой и интересный, но, стоило хозяину выйти за порог, как он превращался в пустую скорлупку. К тому же там уже было совершенно нечем заняться – жрица перепробовала всё в первые дни, когда он точно также уходил и пропадал до вечера.
Странно, но он даже не пробовал её остановить. Только укоризненно покачал головой, сказав, что она всех его учеников распугает своим видом. Но шли дни, ученики постепенно привыкли к странной темнокожей эльфийке, примостившейся в уголке у оружейной стойки, и почти не обращали внимание на её странный внешний вид. Будь они старшие, возможно, обратили бы, потому что у любимого платья был довольно смелый разрез от бедра и открытая спина. То ли дело их мамы, бабушки, тётушки и т.д. и т.п., приходящие забирать своих отпрысков с занятий. Эти замечали всё! И чуть-чуть больше…
- Дез, кажется, я начинаю мешать твоей личной жизни.
Сидящий рядом альв поперхнулся чаем. Прокашлявшись, поднял на неё несколько озадаченный взгляд и проговорил:
- Интересно, как это возможно, если этой самой личной жизни вот уже (здесь он задумался) несколько лет, как не наблюдается.
Теперь уже настала её очередь впадать в замешательство. Не знаю, как все, но Мализэ как-то не слишком верилось, что такой мужчина, как он, мог быть один.
- Что совсем?
- Ну, не совсем, но так… ничего серьёзного. А почему ты вдруг так сильно заинтересовалась моей личной жизнью?
Эльфийка передёрнула плечами и, отпив глоток чая, сказала:
- Просто все эти женщины, которые приходили сегодня, смотрели на тебя так, будто ты им что-то должен. А на меня смотри так, что если бы их взгляды умели испепелять, я бы уже давно лежала под скамейкой кучкой серого пепла. И не говори мне, что не заметил этого.
Он поставил полупустую кружку на столик и, откинувшись на спинку плетёного кресла, улыбнулся одной из тех улыбок, которые заставляют свечи плавиться. Мализэ же и бровью не повела. После почти четырёх веков общения с Даргатаном, который неровно дышал к ней едва ли не с первой их встречи, у неё выработался определённый иммунитет к таким способам обольщения. Дез, чувствуя, что потерпел фиаско, не стал продолжать попыток и снова стал самим собой.
- Понимаешь, всё дело в том, что я альв, а альвы – сами по себе очень красивый народ. Кроме того, мы можем менять свой внешний облик так, чтобы подстраиваться под общую массу окружающих нас людей. И я, в своё время, этим частенько баловался.
- Ты хочешь сказать, что ты с ними со всеми?.. – Мализэ с трудом сдерживала рвущийся наружу смех, особенно когда заметила лице собеседника самодовольную усмешку типа «круче меня только Кругосветные горы», когда он с наигранным трагизмом посетовал:
- Эх, молодость-молодость!.. Теперь я поумнел и остепенился. А что они и вправду на тебя так пронзительно смотрят?
- Я ж говорю, сожгли бы, если б могли.
- Ревнуют.
- Было б к чему…
- Только не хорони себя раньше времени, ладно? – зелёные глаза снова сверкнули золотом. – Хочешь, фокус покажу? Может, это поможет развеять мрачную атмосферу, которая нас окружает.
- Не страшный?
- Скорее забавный.
- Тогда давай!
Таким образом, получив официальное разрешение, он загадочно улыбнулся и, оттолкнувшись от пола, отъехал вместе с плетёным креслом на середину веранды. Теперь она видела его целиком: от серебряной заколки в волосах до начищенных до блеска носков чёрных сапог. Несколько мгновений он позволил ей полюбоваться его нынешним обликом, а потом уже ставший привычным облик начал стекать с него, как вода с поверхности стекла в дождливый день.
Не прошло и пару секунд, как на знакомом плетёном кресле она увидела… саму себя: янтарные глаза, знакомые по зеркалу разлёт бровей, прямой нос и линия подбородка, губы. Длинные волосы, собранные в пышный хвост знакомой заколкой. Он скопировал характерную для неё осанку, жесты, мимику и даже выражение глаз, так что упрекнуть его в рассеянности просто язык не поворачивался.
Сложно сказать, что поразило её больше: сама смена облика или то, как мастерски он его сменил. Если бы она не знала, что это, по сути, очень качественная иллюзия, то решила бы что сошла с ума. Похоже, он понял ход её мыслей, потому как усмехнулся и едва заметно покачал головой (точно так же, как это делает она, когда хочет мягко возразить):
- Если ты думаешь, что это иллюзия, то вынужден тебя разочаровать. Всё реально!
- А одежда? – Мализэ подавила дрожь в голосе. – Ты, конечно, и раньше был не слишком крупным, но…
- Не волнуйся, одежда осталась прежней, - и чтобы подтвердить этот факт, он (эльфийка решила для себя, что будет придерживаться традиционных рамок) одним стремительным движением встал с кресла и раскинул руки. Одежда на нём немного провисла, поскольку была действительно больше на пару тройку размеров. – Наверное, это единственный недостаток этого достоинства.
После этих слов Дез вернулся к своему привычному облику и, подвинув кресло обратно к столу, снова расположился напротив, будто ничего и не случилось. Эльфийка, чтобы скрыть своё потрясение, взяла в руки уже порядком остывшую чашку с чаем и сделала солидный глоток, прежде чем спросить:
- Все альвы так умеют?
- Это врождённая способность, которая потом совершенствуется с возрастом. Кстати, если долго оставаться в каком-то одном образе, то потом очень трудно вернуться к своему настоящему облику.
- А этот облик… он настоящий?
- Более или менее приемлемое отражение. Настоящего облика мы никому не показываем, даже друг другу. Понимаешь, это, как выставлять на всеобщий показ всё своё бельё разом, вместе с чистыми белыми простынями, грязными носками, заляпанными кровью рубашками и воняющими чужими духами штанами. Кому понравиться смотреть на такое?
Мализэ прыснула в кулачок при упоминании о надушенных штанах и по его светящимся глазам, поняла, что он специально упомянул их. Чтобы разбавить мрак, опять же.
- Но влюбляетесь же вы не в вонючие носки, так ведь?
- Не знаю. Некоторых женщин даже они, если сняты с любимого, возбуждают почище любого афродизиака.
- Огради меня Богиня от подобной участи! – Мализэ не смогла скрыть гримасы отвращения. Дез тоже, потому что, скривившись, добавил:
- Не только тебя! Честно говоря, я не представляю, как можно любить женщину, которая получает удовольствие от обнюхивания моих носок. И целовать её после этого… брр!
Некоторое время они молча пили остывший чай, мрачно обдумывая носочно-нюхательную проблему в жизни влюблённых. Потом оба почти одновременно плюнули на это и захрустели оставшимся с завтрака печеньем. На лес тёмным покрывалом опускались лёгкие летние сумерки. На небесах начали появляться первые звёздочки, где-то за горизонтом медленно, но величественно поднималась пока ещё красная луна.
Глава 2.
Это произошло, когда Дез возвращался домой с работы, а Мализэ, по уже устоявшейся привычке, составляла ему компанию. По пути домой альв «случайно» забрёл на недавно открывшуюся ярмарку и, как результат этой ходки, на её запястье теперь красовался элегантный браслет в виде шестёрки янтарных листочков, нанизанных на тонкую серебряную цепочку. Мализэ то и дело переводила взгляд с понравившегося ей браслета на того, кто его, фактически, купил. Зачем Дез вложил ей в карман достаточно золота, чтобы она смогла его купить? Вот уж тайна тайн.
Они не ждали нападения и поэтому были почти безоружны: он со своим любимым коротким мечом, она с не менее любимой змееголовой плетью. Но когда из ближайших кустов с диким визгом начали вылетать одетые в чёрное фигурки с обнажёнными мечами, копьями и кинжалами, среагировали инстинктивно – метнулись в разные стороны, на ходу вытаскивая из ножен и из-за поясов кто, чем богат.
Их было пять штук: две насели на опешившего от такого поворота событий, но не растерявшего сноровку Деза, оттесняя его куда-то в бок, а остальные три попытались отправить на тот свет жрицу, окружив и изрезав в капусту. Они не учли только одного – жрица посмотреть каков тот свет на самом деле вовсе не спешила.
С шипением развернулась плеть, и шесть истекающих ядом магических змей попробовали на зуб свежей эльфийской крови. Убивать Мализэ было не впервой, но, как и её брат, своё мастерство обычно на пустяки не разменивала. Но когда они на неё набросились… и когда стало ясно, что это женщины… она с каким-то мрачным сожалением подумала, что зря оставила Вампира висеть на гвоздике в своей комнате. Эти пигалицы открыто бросили ей вызов, и она в силу своего воспитания не могла на него не ответить.
Краем глаза она успела заметить бурный протест в зелёных глазах Деза, когда он понял, что она собирается сделать. Она даже успела нехорошо усмехнуться ему в ответ, потому что мгновение спустя её и трёх её противниц поглотила сфера непроглядного мрака. Это побудило его к более активным действиям…
До дома они добрались, когда уже стемнело. Поле боя и неудавшееся налётчицы остались позади. Казалось бы, есть повод для взаимной гордости, но почему-то Мализэ было противно вспоминать об этом маленьком инциденте. На мрачно-безразличное лицо Дезмонда она тоже старалась не смотреть, потому что тут же взгляд наталкивался на его расцарапанную щёку и перемещался к двум уже успевшим посинеть ранкам на шее и одной на ключице. Этого бы не случилось, не реши он обнять её сзади, когда вытаскивал из тьмы на свет.
- Прости меня, Дез.
- Ты не виновата. Я знал, на что шёл.
- Я сделала тебе больно.
- Это заживёт.
- Царапины – может быть. Насчёт укусов я не уверена.
- Это не первое моё знакомство с такими игрушками, как твоя. К тому же змеиный яд на меня не действует.
Она не смогла скрыть своего удивления.
- Что совсем?
Он едва заметно кивнул, не меняя выражения лица. Только в зелёных глазах блеснули знакомые золотые искорки. Мализэ не знала, как объяснить их появление: то ли он её простил, то ли просто смеётся над ней.
- Совсем. Я как змея, которая никогда не отравиться своим же собственным ядом. Можешь, назвать это врождённым иммунитетом.
- Значит, паучий яд на тебя тоже не действует?
- Этот как раз действует, но гораздо медленнее, чем на большинство других живых существ. Если они падают на месте почти мгновенно, то я успею прихлопнуть паука, пару жриц, пяток солдат, отбежать от этого места на пару лиг и только потом потеряю сознание.
- Но не умрёшь?
- Самое худшее, что может случиться это, что потом меня будет долго рвать, пока весь яд наружу не выйдет.
- О, Богиня!..
- Да, это не самое приятно зрелище, ощущения ещё хуже, но, по крайней мере, жизни оно не угрожает. Ты всё ещё хочешь смотреть эти укусы?
Мализэ решила проявить твёрдость. В конце концов, это она виновата в том, что случилось.
- Да.
Он безразлично пожал плечами.
- Хорошо. Хотя я не совсем понимаю зачем…
- Эта плеть делалась на заказ. Я понятия не имею, каким ядом её начинили. Так что тебе лучше не рыпаться, друг мой.
- Ах, вот оно как!.. А я-то думаю, что у меня голова кружиться… Думаешь, это смертельно?
- Я не знаю, и это самое страшное.
Он упал в обморок едва они переступили порог. Мализэ испытала несколько неприятных минут, перетаскивая его в гостиную и укладывая на диван. Потом побежала на кухню, вскипятила воды и, порывшись в шкафчиках, быстро приготовила настойку для компрессов. В Арах-Тинилит их учили начальным навыкам медицины, и сейчас жрица была очень рада, что соизволила посетить не только программные курсы, но и все дополнительные занятия. По пути в гостиную, она прихватила с собой бинты и, вспомнив его рассказ о его реакции на яды, взяла с собой тазик.
Разобравшись с первой фазой, жрица с тяжёлым вздохом приступила ко второй. Стянув с него кафтан и рубашку, она внимательно осмотрела раны, смочила бинт в лекарстве и, приложив тампоны к ранам, принялась накладывать повязки: сначала на плечо, потом на шею. По замыслу, это должно было помочь очистить организм от яда. Оставалось надеяться, что она всё правильно сделала…
Дез застал её за книжкой. Тёмная эльфийка, забравшись с ногами в большое кресло и закутавшись в расшитый жёлтыми кленовыми листьями плед, с интересом читала какой-то толстый фолиант в чёрном переплёте. Приглядевшись, он с улыбкой узнал один из томов эльфийской поэзии, которые обычно стоят на полках у него в кабинете. Сейчас из книжки торчали несколько цветных закладок, видимо, она закладывала понравившиеся ей места.
Мализэ так и не сняла своего любимого платья (которое уже успело стать и его любимым), хотя и избавилась от туники, сменив её на лёгкую шёлковую рубашку. Белые волосы распущены и падают на плечи, пряди у висков заплетены в тонкие косички с бусинками, в янтарных листиках на серебряном браслете, так же как и в янтарных глазах отражался огонь камина. На столике рядом с креслом стоял подсвечник с парой зажженных свеч, небольшая плошка с тёмной жидкостью и кучка бинтов.
Альв прикрыл глаза и, морщась от неожиданной боли в ранах, зарылся глубже в одеяло, которым был заботливо прикрыт. Голова по-прежнему слегка кружилась, но уже не так сильно, как раньше. К тому же его начинало ощутимо подташнивать, что значило, что очень скоро ему будет очень плохо и если рядом не будет тазика, то Мализэ придётся осваивать новую сферу деятельности – упражнения с ведром и тряпкой.
- Мализэ!..
Книжка со стихами захлопнулась и легла на широкий подлокотник, обложкой вверх. Женщина, кутаясь в плед, ловко соскользнула с кресла и подошла к дивану.
- Что случилось? Тебе плохо?
- Тазик…
- О, Богиня, неужели так скоро… вот держи!
- Спасибо… - он хотел сказать что-то ещё, но жёсткий приступ тошноты оказался быстрее, и через мгновение его вывернуло в таз, который она едва успела подставить. Зрелище действительно оказалось не из приятных, но смутить верховную жрицу, которая за годы преподавания в далеко не самой благонравной школе Подземья и не такое повидала, было не так-то просто. К тому же, ей не хотелось бросать Деза в такой сложный момент его жизни.
Минут через пять его немного отпустило, но отодвигаться от спасительного тазика он не спешил. Некоторое время они сидели в молчании, а потом она тихонько поинтересовалась:
- Дез, как ты?
Он поднял на неё побледневшее лицо с наполненными болью глазами и попытался усмехнуться, что впрочем, у него не слишком вышло:
- Просто… прекрасно. А у тебя… как дела?
- Нормально. Вот книжку нашла…
- Интересная?..
- Не знаю. Я только десять страниц прочесть успела.
- Советую… начать с середины…
Тут его снова скрутило, и в таз вылилась новая порция зеленоватой от яда рвоты. Дез побледнел ещё больше, и сравняться в цвете с простынями ему не давала только врождённая смуглость. Так продолжалось почти всю ночь и лишь где-то к рассвету его отпустило окончательно. Мализэ с трудом уговорила его поспать несколько часов перед тем, как идти на занятия в Школу.
Правда, перед уходом жрица быстро переоделась (платье и босоножки уступили место брюкам, рубашке и сапогам), захватила с собой наручный арбалет и небольшой колчанчик с болтами, чем немало его удивила. На его вопрос зачем всё это, просто ответила, что пора устроить его ученикам небольшое показательное занятие.
Альв честно пытался возражать, но когда она ему напомнила, что после вчерашнего у него вряд ли хватит сил, чтобы полноценно заниматься с детьми, то он очень быстро понял, что она права. Спор был решён, и оставшуюся часть дороги он терпеливо объяснял ей все тонкости детской психики поверхностных эльфов.
Занятие прошло просто потрясающе, несмотря на то, что в начале занятия детишки относились к Мализэ с явным подозрением. Но не прошло у получаса и пары демонстраций, как их сердца были покорены, а умы заинтересованы насколько, что под конец пришлось научить их пользоваться этим диковинным оружием. То, что эта миниатюрная игрушка уступала в дальнобойности их любимому луку, детишек совсем не смущало.
Глава 3.
- Я убью тебя, падаль! А ты отойди с дороги! Отойди или почувствуешь на себе всю силу моего гнева!
- Двинешься – и я возьму твою жизнь.
Вот так и никак иначе. Мализэ прикрыла глаза, уже зная, что сейчас случиться, потому что не прошло и пары дней с того момента, как она подменяла альва на занятиях, как это был уже пятый фанатично настроенный морделл, который заявлялся сюда и грозился убить её во имя справедливости. Деза очень сложно вывести из себя, но если уж повезло, то первое, чего следует опасаться, так это его обманчивого спокойствия. Если он был спокоен, то значит почти наверняка зол. А когда он был так убийственно спокоен, как сейчас… лучше найти кусты поветвистее и подождать, пока он отбушует под надёжным прикрытием крепких зелёных веток.
А между тем морделл трагично воскликнул:
- И ты туда же, предатель! – и вскинул лук. Большего он сделать не успел, потому что был метко сбит плетёным креслом. Тем самым, на котором Дез пил чай минуту назад. Сам мастер лучник каким-то неведомым ей способом оказался стоящим на дорожке перед входом на веранду и с показной невозмутимостью прихлёбывал из белой чашечки, скрестив руки на груди. Мализэ заметила, как побелели костяшки на его руке, сжатой в кулак под прикрытием правой руки. Едва слышно хрустнули косточки, костяшки стали на мгновение ещё белее, а потом рука расслабилась. Эльфийка незаметно перевела дух. Похоже, опасность миновала. На время, пока следующий «поборник справедливости» не заявиться. Уж его-то альв точно щадить не будет.
Эльф, атакованный креслом, не подавал признаком жизни, живописной звёздочкой распластавшись на траве. Он дышал, хотя и провалился в глубокое беспамятство. Жить будет. Сделав такие выводы, Дезмонд спокойно допил чай, поставил чашку на деревянные перила и, подойдя к бездыханному телу, привычным движением схватил его за шиворот и, насвистывая под нос весёлый мотивчик, поволок его прочь со двора.
Со стороны это выглядело смешно, если бы не было так… отвратительно. Несмотря на все ухищрения короля эльфов и неконфликтное отношение тёмных эльфов к дартиирам, дроу здесь по-прежнему ненавидели. Раньше ненавидели в открытую, сейчас – тихо и по углам. Даже бывшие охотники на дроу и те относились к новым соседям куда лояльнее. Великие боги, ну почему всё имеет право меняться, а дроу почему-то нет?!..
Дотащив эльфа до первой попавшейся полянки, альв уложил его в кустах, рядом положил сломанный лук (жаль было портить такое оружие, но что-то же должно послужить ему уроком) и колчан, а потом вернулся обратно. К счастью, кресло не пострадало, и завтрак он закончил, сидя на привычном месте. Потом они ещё некоторое время просто сидели друг напротив друга, а потом Мализэ со странным выражением в глазах спросила:
- Тебе никогда не казалось, что, защищая меня, ты ставишь под удар свою репутацию в этом лесу?
- Моя репутация, Мализэ, чернее, чем тьма Подземья. Чернить её ещё больше – напрасная трата чернил. Они и детей-то мне доверили только потому, что, во-первых, помер их старый наставник, и другого такого же искусного лучника не нашлось, а, во-вторых, традиции моего народа запрещает нам убивать детей младше определённого возраста.
- Тогда почему ты не уйдёшь отсюда?
- А куда мне идти? Здесь я хотя бы кому-то нужен. Ну, а ты? Что собираешься делать теперь, когда Королева Пауков окончательно ушла из твоей жизни?
- Не сбрасывай эту даму со счетов так рано. Она никогда никого не отпускает просто так. А насчёт моих жреческих сил… большая часть из них до сих пор со мной. Наверное, я единственная жрица, которая больше надеялась на себя, чем на благоволение Ллот. Все мои наставницы говорили, что если бы не обучение в Арах-Тинилит, то из меня бы вышла способная волшебница.
- То есть ты можешь продолжить свою практику здесь наверху?
Она уверенно кивнула.
- Да. Это будет не сложно. Но сначала я бы хотела дочитать твою книгу. Она такая… захватывающая, что ли?
Он понимающе усмехнулся.
- Запуталась кто кому кем приходиться? Я тоже запутался, когда первый раз читал. В человеческих дворцах это обычное дело.
- А ещё говорят, что мы распущенные.
- О да…
- Дез, только не говори, что ты тоже так думаешь.
- Ну, думаю или нет, но твоё красное платье иногда просто сводить меня с ума. Одевай его почаще, ладно?
И тут с ней случилась одна из самых невероятных вещей – Мализэ Бэанрэ, верховная жрица Ллот и одна из самых известных преподавательница в Арах-Тинилит, которая никогда и не перед кем не опускала взгляда, смутилась и потупила взор. А Дезмонд никак не мог заставить себя оторвать от неё взгляда, потому что впервые за всё время их знакомства осознал, что на самом деле значит для него эта женщина. Любовь это была или нет, но… теперь всё будет определённо иначе.
Обсуждения Всё будет иначе