С подобной нечистью Джонни уже доводилось иметь дело прежде. Ранее он бывал не раз потрясён тем, как тролли издевались над людьми, ставшими жертвами деструктивных личностей, обвиняя их самих в постигших их несчастьях ( см. «Психолухи.
Индустрия обмана» ). Джонни уже тогда прекрасно понимал: они пели с чужого голоса, фактически повторяя (рекламную по своей сути) писанину психолухов, а также прочих мозг****в, типа бизнес – тренеров, коучей и т.д.
Впервые же столкнуться с настоящим троллем контактика ему довелось при следующих обстоятельствах. После публикации очередной его работы, посвящённой деструктивным личностям и смежным проблемам современного общества, ему написала девица с Украины, кажется, из Одессы, по имени Ольга Яшкина. Она сказала, что труд Джонни заинтересовал её «необычным взглядом на многие вещи». Естественно, Джонни, обычно не обласканный позитивными отзывами читателей, вначале даже был польщён.
Однако потом неожиданно для себя оказался жертвой... собственных шаблонов. Нет, разумеется, обычно он считал себя выше всяческих стереотипов, считая себя способным видеть суть человека за обёрткой. Однако на сей раз...
Когда Джонни первым делом ринулся смотреть фотографии на странице новой собеседницы, его взору открылась изумительная картина. Он увидел множество изображений невзрачной, несуразно одетой девицы лет двадцати пяти, которая бегала по детской площадке, размахивая пластиковой шпагой, словно фехтовала с воображаемым противником. Джонни усмехнулся про себя. У него почему-то возникли ассоциации с фанатами Дж. Р. Толкина, которых ему доводилось встречать прежде. Они вызывали у Джонни неоднозначное отношение: с одной стороны, он презирал их за бегство от суровых реалий жизни в мир иллюзорных мифов, а с другой – испытывал к ним глубокую симпатию, пусть и основанную во многом на жалости к ним, как к странным людям, подобно ему, «не от мира сего».
Однако потом, совершенно неожиданно, события стали развиваться вопреки его шаблонным представлениям. Ольга спросила, почему у него на странице нет фотографий, и попросила прислать. Джонни даже не заподозрил в этом вначале никакой опасности, а потому не стал долго раздумывать, свою ли отправлять.
Реакция его собеседницы оказалась для него совершенно непредвиденной. Ольга принялась активно скидывать ему кучи ссылок на различные материалы в интернете, мол, очень советую ознакомиться. Не ожидая вначале подвоха, Джонни принялся кликать, чтобы посмотреть. И был неприятно поражён. Практически все без исключения ссылки вели к пособиям от гуру пикапа, «саморазвития» и прочей поп-психо ерунды. Не желая даже кликать до конца, не говоря уже о детальном знакомстве с материалами, Джонни поинтересовался раздражённо: «К чему это всё? Зачем мне с этим знакомиться?»
Ответ собеседницы шокировал его: «Чтобы, наконец, избавиться от комплексов и стать похожим на полноценного человека, достойного Мужчину, именно так, с большой буквы». Эта оскорбительная, а главное, совершенно неожиданная реплика вначале настолько поразила Джонни, что он на какой-то момент почувствовал, как от резкого прилива гнева ему стало трудно дышать. Однако вскоре ему удалось прийти в себя и даже справиться с сильным желанием покрыть собеседницу многоэтажным матом, а вместо этого ответить ей, стараясь выдерживать как можно более спокойный тон, что он не считает себя неполноценным человеком.
Тогда Ольга, словно заранее готовая к подобному возражению, скинула ему гламурную картинку какого-то мачо на мотоцикле, потом фотку, присланную ей Джонни под видом его собственной, а затем принялась издевательски вопрошать: как ты думаешь, кого из них любая женщина найдёт более привлекательным, о каком кавалере она мечтает? Получив эту реплику, Джонни сначала снова ощутил в груди сильный прилив обиды и злости. Но вскоре у него отлегло. Он представил себе мотоциклиста не героем – любовником многих очень привлекательных женщин, а главным действующим лицом... медицинской сводки, где красавец – мужчина, получив травмы головы, несовместимые с жизнью, невольно стал донором сразу нескольких внутренних органов. Джонни красочно вообразил, как трансплантологи жадно потрошат точёное тело любителя быстрой езды, дабы поскорее извлечь органы, которые тот ещё не успел пропить. Ну а безвременно погибший мозг байкера в любом случае никогда не был его сильной стороной!
Представив себе такую картинку с множеством подробностей, Джонни уже не завидовал предмету вожделения недалёких баб! Однако поделиться возникшими у него образами и ассоциациями с собеседницей всё же не решился, дабы она не заклеймила их «нездоровыми». Вместо этого Джонни поинтересовался у неё, зачем она пишет ему свои фантазии по поводу разных мужиков. На что Ольга насмешливо ответила, что это не фантазии, а правда жизни. Мол, если Джонни ей не верит, то может устроить где-нибудь соцопрос, чтобы выяснить у женщин, какие мужчины им больше нравятся, как она прислала ему, или он сам (точнее, отправленная им фотка). Тогда Джонни, раздражённый очередным наездом, спросил, с какой целью Ольга решила поведать ему такую «правду жизни».
Та ответила: «С альтруистической. Считай, что я в твоей жизни типа «мессии» или «оракула». Дело в том, что мне в жизни иные люди тоже в чём-то помогали или давали какие-то книги, различные «знаки», что, впоследствии очень улучшало мою жизнь, за что я им до сих пор благодарна. И я решила по принципу: «Передай другому»».
Джонни, естественно, просто бесило, когда его так откровенно держали за идиота. И в то же время у него совершенно не было желания пререкаться с клиническим троллем относительно её мотивов. Поэтому он сказал вместо этого: «Как можно навязывать свою «помощь» человеку, который тебя о ней даже не просил?! Тому, о ком ты даже толком почти ничего не знаешь! Максимум, ты могла пробежать глазами какие-то куски из моих работ!»
Ольгу, однако, такое возражение нисколько не смутило. Она сказала: «Интуиция... Я мистик!» После чего добавила: «В твоих сочинениях хорошо чувствуется крик души, скрытая мольба о помощи. Поэтому можешь считать, что я твой ангел – хранитель, несущий тебе благую весть в виде возможности расширить сознание...»
Даже не дожидаясь, пока Ольга закончит писать (хотя, подобно прочим заправским троллям, делала она это очень проворно, быстрее, наверное, чем Джонни обычно говорил, когда вёл устную беседу) Джонни резко заметил: «Если бы вместо того, чтобы слушать в своей голове собственные фантазии, называемые тобой «интуицией», ты дала себе труд действительно ознакомиться с моими работами, то, возможно, поняла бы бесперспективность твоего занятия». После чего указал ей на то, как в своих публикациях он разоблачал разных тренеров «саморазвития», пикапа и прочей дряни. Таких, как Максим Сыр-бор, Вадим Шлюхтер (см., например, «Хрен вам!»), а также какого-то наставника в сфере лидерства по фамилии то ли Гондурас, то ли Гондонас, на чьи материалы она ему присылала ссылки. Джонни напомнил Ольге (хотя, на самом деле не читав его работ, она не могла быть в курсе деталей того, о чём он писал), как он раскрыл сущность деструктивной активности тех, кто наживается, загаживая мозг недалёких юношей, апеллируя к низменным страстям. Какой вред приносят те, кто в погоне за собственной выгодой пытается внушить молодёжи взгляд на мир как на джунгли и на взаимоотношения между людьми как на крысиные бега или игру с нулевой суммой, отрицая любые ценности кроме бесконтрольного стяжания материальных ресурсов, жажды власти и удовлетворения похоти.
В ответ Ольга заявила насмешливо:
«Конечно, проще всего кажется взвиться и психануть, в стиле: «Я такую х**ню не читаю!» Но так легко можно и запутаться в жизни, и начать смешивать, где реальные негодяи, а где классные и крутые люди, но ты им не пара, увы. Ведь не все привлекательные личности – мошенники! До иных ты просто не дотягиваешь, как ни крути. Поэтому у тебя есть два варианта:
Первый – утешать себя мыслью, что раз человек яркий и привлекательный – значит, всегда моральный дегенерат. Второй – развивать себя, заняться спортом и боевыми искусствами, поискать дополнительные источники доходов, или сделать всё, допустим, чтобы твою книгу напечатали или сняли по ней фильм – вот тебе и деньги, изменить стиль одежды, походку, взгляд, причёску, и начать покорять людей.
Джонни! Прекращай уже быть Тихим Печальным Домашним Мальчиком! Начинай думать, менять свою жизнь, пробовать что-то новое, действовать! А то так и умрёшь как последний неудачник: одинокий, вечно живущий в сети Интернет, в хронической печали, не женатый и дрочащий в кулак...»
Потом, словно опомнившись, Ольга добавила: «Возможно, тебе это пока кажется просто нереальным». И принялась приводить в пример ещё одного придурка – некого «писателя» «Алекса Лезли», сочинявшего про «охоту на Самцов» (надо думать, практическое пособие для недалёких профессиональных содержанок,– цинично подумал про «творения» указанного автора Джонни): «До написания первой книги он был примерно таким вот «задротом», как ты сейчас...»
Потом продолжила уже немного на другой лад: «Ведь в любом случае, как говорится, лучше поздно, чем никогда. У тебя ещё не всё потеряно. Тебе же ещё нет 40 (парень с присланной им фотки был моложе Джонни), а значит, есть ещё шанс всё изменить и, наконец, зажить яркой и полной жизнью. Ты не смотрел сериал «Во все тяжкие»? Там показывается жизнь учителя химии, который всю жизнь был таким же задротом, которого чморили ученики, коллеги по работе, ни во что ни ставили друзья...»
Джонни не собирался мириться с такой характеристикой себя со стороны этой непонятно откуда взявшейся шавки. Поэтому собирался гневно написать ей: «Слышь ты, шмара, задротом своего парня называй!» Но сделал паузу, чтобы кое-что на всякий случай проверить. Семейное положение Ольги оказалось весьма красноречивым: «всё сложно». «Ещё бы! И не удивительно! И такая *** ещё собирается меня тут жить учить!»– цинично подумал Джонни.
Но писать Ольге про её парня не стал, а вместо этого просто посоветовал ей расслабиться. Мол, она зря так старается, поскольку в его планы в любом случае не входит писать книги о троллях. Но Ольга не унималась:
«Господи, Джонни, да открой глаза! Ну причём тут твои книги? Я тебе указываю на твою жалкую жизнь, Джонни. И про то, что тебе надо себя как-то совершенствовать и менять, как мужчину, да и как человека в целом. И добра тебе желаю, между прочим. Пытаюсь тебе объяснить то, что в своё время "прохлопал" твой отец (если он у тебя вообще был), мать или старший брат. А ты, как упрямый баран, надели на глаза шоры, смотришь только в одном направлении и ни к чему больше прислушиваться не хочешь. Перечитай ещё раз внимательно и пересмотри тщательно все ссылки по тем моим двум сообщениям! (И то, первое, длинное с музыкой в конце, и то короткое, следующее сразу за ним, со ссылочкой). И, может быть, после долгих размышлений, поймёшь о чём я. Кстати, нашу предыдущую переписку тоже просматривай иногда, пока, наконец, не ухватишь то, чего не понял сразу с самого начала. Пойми, Джонни, я не развлекаюсь и не сумасшедшая, а человек, который действительно хочет тебе помочь. Это просто ты слеп и глух к тому, что я хочу до тебя докричаться...»
К тому моменту Джонни окончательно надоело читать про своего отца, которого он никогда в жизни не видел и вообще. Поэтому написал Ольге на прощание:
«А, я понял, тебе просто нравится, когда ты пишешь людям свои домыслы о том, какая у них жалкая жизнь, а они тебя посылают на х**! Ну что ж, каждый пытается получить удовольствие как может, насколько фантазия позволяет...» После чего добавил Ольгу в чёрный список, сохранив для себя на всякий случай полный текст переписки с ней.
Однако даже после этого словно что-то не давало ему покоя. А потому через некоторое время, Джонни убрал Ольгу из чёрного списка. И был потрясён. Нет, разумеется, у него на тот момент уже не было оснований считать её «адекватным» человеком, но чтобы настолько...
Не прошло и нескольких минут после того, как Ольга перестала находиться у него в списке заблокированных контактов, как от неё посыпались сообщения. Словно торжествуя с уверенностью: «А, вот видишь, я же знала, ты не можешь без меня!», она как будто специально старалась сделать свои формулировки ещё более обидными для Джонни:
«Да ни фига ты не понял. Больше чем уверена, что у тебя в школе было мало друзей, и в школьной иерархии ты был далеко не на первом месте (далее следовала ссылка на относящиеся к данной проблеме материалы культового сайта недалёкой молодёжи «Лукоморье»). Ещё, я больше чем уверена, что с девушками красивыми и классными у тебя вообще просто печаль. Причём до сих пор. А если и приходят к тебе на встречу знакомиться через сайт знакомства, то такие же девушки – бедолаги, как ты, на которых у тебя не то что не стоит, но даже взглянуть жалко. И хочется чисто из элементарного человеческого милосердия вытащить тебя с твоего образа жизни и помочь тебе перейти на качественно новый уровень, а ты этого не видишь и не понимаешь, в чём тебя и жаль. Но я всё-таки ещё чуть-чуть немного постараюсь до тебя достучаться...»
Джонни из гуманных соображений даже больше не стал блокировать эту зомби, не способную сдерживать словесный понос, состоящий в основном из чужой рекламы. Ему было грустно даже представить себе, до какой кондиции она должна была дойти, чтобы начать ему писать практически сразу после того, как он удалил её из чёрного списка. Ведь контактик же не присылает, наверное, никаких уведомлений относительно разблокировки! Получается, она неоднократно проверяла, достали её из чёрного списка, или нет! Но теперь Джонни уже не стал отправлять Ольгу туда обратно. Вместо этого он в который уже раз, как раньше неоднократно поступал на форумах «психологической помощи», где пытался просвещать народ относительно опасных личностей ( см. «Психолухи. Индустрия обмана» ), вспомнил золотой принцип «Не кормите троллей!», и просто перестал отвечать. Больше Ольга ему не писала... некоторое время.
Следующее неприятное столкновение с клиническими троллями контактика у Джонни случилось уже в контексте изучения им проблематики ВСД, при следующих обстоятельствах. После вынужденного ухода из группы, где заправлял Роман Дятлов, Джонни перебрался в сообщество, организованное другим психолухом, где обстановка вначале вроде как даже представлялась очень благоприятной. В тот период создатель группы Александр Впердолин как раз был сильно занят, кропая свою книжонку про «Как избавиться от панических атак» или о чём-то подобном. Нет, разумеется, он был далеко не первый психолух, писавший подобную хрень в таком ключе. Но разве можно было устоять перед соблазном сделать себе имя и бабло на «невротиках»?
А поскольку Александр Впердолин практически всё внимание тогда уделял написанию своего опуса, материалы в сообщество им добавлялись нечасто. На первый взгляд, сложившаяся обстановка казалась практически идеальной для Джонни: в группе в тот период практически не вывешивались ни тупые и бессмысленные «мотивирующие» картинки, ни якобы информационные, «образовательные», а по сути рекламные, тексты психолухов. Вместо этого участники группы имели возможность открыто писать на стене группы о своих симптомах и прочем, что их беспокоило. Джонни даже не верилось в то, какие замечательные перспективы перед ним таким образом открывались в сообществе Александра Впердолина для изучения этой загадочной болезни под названием «ВСД». И оказался в очередной раз прав в своём пессимистичном видении: в группе завёлся самый настоящий тролль. Это чмо, обозвавшее себя «Кейси Джонс», принялось сразу же массированно гадить на стене группы своими постами.
Практически все его сообщения объективно так или иначе были оскорбительны для большинства людей в группе, либо представляли собой бессмысленный трэш. В значительной части постов Кейси Джонс именовал других участников не иначе как «невротиками». Но главное – в его сообщениях они практически неизменно представали неполноценными, дефективными людьми.
Даже случайная выборка постов Кейси Джонса могла произвести впечатление:
– «Москвич добился права получить права, на которые он сфотографирован с дуршлагом на голове!» Данная история, кстати, была дополнена её развитием в форме заявления замначальника ГИБДД России: «В следующий раз его остановят, и если он будет без дуршлага на голове, изымут права. Потому что фотография не будет соответствовать действительности. Пусть он носит теперь дуршлаг постоянно с собой».
– «Нормальный человек идет в больницу, когда у него что-то начинает болеть. И только невротики заранее прикидывают и гадают, чем они возможно могут заболеть и <пытаются> подготовиться к этому. На то они и невротики!»
– «Невротики просто считают себя обязанными переживать по пустякам».
– «Мысли невротика: Вот если не умру до 70 лет, тогда можно расслабиться и начать жизни радоваться».
– (Надпись на «мотивирующей картинке). «Ты – призрак, управляющий куском мяса, надетым на кости, сделанные из звёздной пыли. Как ты можешь кого-то бояться?»
– «Тут про меня новый комикс вышел... Всего 100 рублей... Закажете? Мне...»
– (После того как оскорбил и тем самым очень расстроил кого-то, в ответ на закономерную реакцию того человека). «Обидеться – значит позволить кому-то другому управлять твоим настроением, а самому лишь быть марионеткой».
– И потом, обращаясь уже ко всем: «Доброе утро! Извинитесь за своё вчерашнее поведение, и я вас прощу».
– «Наша жизнь – иллюзия. Хотя она достаточно реальна. Она существует, но это иллюзия. Так как она временна и очень коротка. За пределами же её вечность. Реальность – то, что существует до рождения и после смерти, а жизнь – просто мимолетное путешествие».
– «Тревога – это кресло-качалка. Оно постоянно движется, но никуда не едет».
– И снова, обращаясь ко всем: «Вам, увы, никто не поможет, потому что <на самом деле> вы не хотите этого».
– «Сейчас лежал, погруженный в свои мысли, и вдруг начал терять ощущение времени...»
– «С детства нам вдалбливали в наши маленькие головы, что мы – часть общества, и должны добиться успеха, заслужить уважение, не опозорить близких, чтобы после твоей смерти о тебе вспоминали, как об идеальном человеке... А у нас на работе мужик обосрался! И всем на него по***. И ему самому по***».
– «Какие же одни дол***бы вокруг!»
– Народ, пальчик болит на ноге. Опух. (Фото пальца приложено).
– «Жизнь – игра. Чужое мнение – фигня».
– (В который раз, обращаясь ко всем): Короче, ничего у вас не пройдет.
– Я тоже ныть хочу...
– Когда же к вам придёт, наконец, осознание, что тревога ничем не помогает и не решает проблем, а только здоровье забирает и душевные силы?!
– Отъезжает автобус от остановки, за ним бежит мужик и машет руками. Пассажиры сзади смотрят на него и смеются. Автобус набирает скорость... Мужик еще сильнее руками начал махать. Пассажиры уже во всю жрут над ним. Один из них кричит мужику: Хорош!! Мы сейчас обоссымся от смеха! А мужик в ответ: «Вы сейчас обосрётесь! Я водитель!»
– Когда вы очень сильно чем-то дорожите, в вас появляется страх и тревога потерять это. Поэтому сейчас большинство людей страдают и находятся в постоянном стрессе.
– А еще у меня маленький член! Но кому какая разница?!
– Сила мысли есть величайшая сила, как на земле, так и на небесах. О чем вы думаете, тем и становитесь. Ум – самый таинственный инструмент души. Посредством направления мыслительного процесса на то, что является позитивным, человек может эволюционировать до невероятных высот. И, наоборот, если ум человека направлен в сторону негативного, то такой человек может деградировать до самого жалкого состояния.
– Чем больше человек переживает за свое здоровье – тем раньше он умрёт.
– Чем большей безопасности вы ищете, тем менее уверенными в себе становитесь.
Кейси даже цитировал стихи, правда, соответствовавшие его уровню развития:
«Я сидела на печи,
Да и ножки свесила.
Таракан в п*** залез,
Сразу стало весело!»
Наверное, для непосвящённого человека сам факт, что К. Джонсу вообще позволяли писать в той группе, мог представляться удивительным. Ведь Кейси, по его собственным словам, не страдал от ВСД. Он, якобы, вылечился! Каким образом?! А просто «забил», т.е. не стал обращать внимания на симптомы. Такая ложь, естественно, объективно оказывалась оскорбительной для многих настоящих ВСД-шников, знавшим из своего печального опыта, сколь бесперспективными могли быть такие попытки, когда ты реально болен.
Кроме того, с точки зрения сетевого этикета значительная часть постов Кейси представляли собой флуд. И среди его сообщений, особенно комментариев, было полно таких, которые могли оскорбить и/или унизить других участников. Например, когда один парень написал: «Сижу <на занятии> в колледже, стал поворачиваться, и теперь так башка сильно кружится! Что делать? От дома далеко!», Кейси цинично заметил: «Лишь бы не учиться!»
И, тем не менее, Александр Впердолин, время от времени заглядывавший в группу, не заблокировал К. Джонса. Лишь один раз пожурил и предупредил Кейси, когда тот слишком увлёкся, обматерив, а главное, сильно морально унизив собеседника.
Джонни догадывался, с чем связана такая, казалось бы, странная терпимость Александра Впердолина к этому троллю. Ведь, по сути, если отбросить его откровенно бессмысленные сообщения типа тупых приколов и прочего словесного поноса, Кейси Джонс унижал «невротиков» подобно тому, как это делали психолухи в своих рекламных статейках, например, заявлениями примерно такого плана:
«Почему вы так боитесь умереть, если, по сути, вы всё равно толком не живёте?! У вас полноценно не получается проживать и испытывать настоящий момент, здесь и теперь, и радоваться ему! Вы постоянно мысленно находитесь либо в прошлом, по много раз прокручивая в голове старые обиды, либо пытаетесь с ужасом заглянуть в будущее, испуганно думая о тех несчастьях, болезнях и прочих неприятностях, которые вас могут настигнуть». И т.д. и т.п.
Таким образом, поскольку К. Джонс фактически лил воду на мельницу психолуха Впердолина, рассчитывать на административные санкции в отношения тролля не приходилось, даже несмотря на исходящий от данного субъекта значительный вред. И в самом деле: посетителю приходилось долго пробираться через бессмысленные посты Кейси, прежде чем добраться до других сообщений, больше соответствующих тематике группы. Кроме того, многие люди, кому действительно было плохо, и кто нуждался в совете и поддержке, боялись открыто писать о том, что их беспокоит, из страха оказаться поднятыми на смех троллем.
Кроме того, как и предполагал Джонни, его попытки дискредитировать Кейси оказались бесперспективными. Его оппонент писал в несколько раз быстрее, не тупил подолгу и не лез за словом в карман. Ведь Джонни приходилось каждый раз сочинять и обдумывать свои ответы, стараться приводить как можно более правдоподобные аргументы. У Кейси же, подобно в своё время Ольге Яшкиной, казалось, на все случаи жизни были заготовлены цитаты из статей психолухов.
И даже в содержательной части широкая общественность, как правило, оказывалась не на стороне Джонни. Ведь позиция его оппонента, по сути, сводилась к положениям, заимствованным из статей и книг, написанных заслуженными людьми, с которыми многие участники группы имели возможность познакомиться. Нестандартное же мнение Джонни представлялось этим нормальным людям несусветным бредом странного и даже явно неадекватного типа, несомненно, выпущенного из дурдома по недоразумению или ошибке и уж точно не имеющего какого-либо специального образования.
Как выяснилось, Кейси был даже не единственным троллем, решившим воспользоваться благоприятной для таких типов ситуацией в той группе. Другим подобным субъектом было нечто (с такими персонажами нередко трудно быть уверенными, какого они пола на самом деле), именовавшее себя «Лиза Печёнкина».
Это существо даже не стало утруждать себя сочинением истории про собственное чудесное исцеление от ВСД. По словам Лизы Печёнкиной, ей просто стало любопытно, куда всё время заглядывает её подруга, страдающая от ВСД, и она была поражена тем, какие слабые и глупые люди собрались в группе. Мол, вместо того чтобы взять себя в руки и решать свои проблемы по существу, они словно упиваются своим нытьём.
С появлением в группе Лизы Печёнкиной Джонни стало ещё сложнее, поскольку в отличие от Кейси, после пары бурных словесных стычек обычно обходившего его сообщения стороной, она нередко позволяла себе комментировать его посты, причём не в самом, мягко говоря, уважительном ключе. Так случалось, например, когда Джонни, как он часто делал, пытался объяснить другим участникам, каким образом за испытываемыми ими симптомами – от приступов удушья до внезапно одолевавшего их беспричинного страха – могут скрываться вполне реальные, телесные патологии.
Лиза Печёнкина тогда принималась насмешливо писать: «Да, да, обязательно внимательно слушайте безумного диванного доктора и продолжайте активно искать у себя разные страшные болезни. Непременно пройдите гастро - и колоноскопию! Это очень важные и нужные диагностические процедуры, без которых вы никак не можете быть спокойны за состояние своего желудочно-кишечного тракта!»
После таких заявлений, естественно, Джонни уже просто не мог оставаться в стороне и не поделиться с Лизой своими, так сказать, эротическими фантазиями по отношению к ней. Нет, разумеется, он прекрасно понимал, как это было глупо – ведь эти твари же питаются его эмоциями! – но в то же время был уже не в состоянии сдержаться.
Он написал Лизе, как её постоянные предложения относительно колоноскопии могут вызывать у людей сильные желания сделать с ней нечто подобное, только гораздо хуже. Например, затолкать в ей жопу ментовскую резиновую дубинку, понаблюдать, как ей понравится, когда входит и выходит, а потом заставить её сосать эту штуку, насколько во рту поместится.
Но Джонни, разумеется, сам не стал бы с ней такого делать, т.к. это может быть слишком опасно. И в самом деле, а вдруг у неё очко порвётся, и она умрёт?! Нет, он слишком добрый человек для таких процедур и уж подавно не желал никому смерти. Поэтому Джонни скорее всего просто нежно отшлёпал бы Лизу по заднице той же самой дубинкой, да так, чтобы она, сука, не только сидеть не смогла, но и стоять нормально, подобно людям, у которых серьёзные проблемы с большой ягодичной мышцей, из-за которых они не то что ходить, но даже принимать вертикальное положение нормально не могут, наклоняясь назад, словно пизанская башня.
Конечно, это её ничему не научит и от троллинга не вылечит, ибо тут уже, как говорится, горбатого лишь могила исправит. Зато пусть хорошенько прочувствует, тварь, как это, когда человеку плохо! Лиза, кстати, вслед за психолухами очень любила говорить, что страдание, мол, это выбор. Чудесно! Так вот пусть и сделает другой выбор, лёжа и корчась со сракой, отбитой до посинения!
Когда Джонни написал об этом на стене, реакция Лизы Печёнкиной оказалась удивительно хладнокровной, даже несколько апатичной, что стало ещё сильнее его бесить. Лиза написала в комментарии, обращаясь ко всем: «Вот, перед вами пример злобного, агрессивного невротика, который сам загнал себя в угол! Он уже точно никогда не поправится! Хотите стать такими же? Пожалуйста! Прислушайтесь к нему, делайте, как он говорит...»
Джонни читал данную реплику, гневно скрежеща остатками зубов и тщетно пытаясь придумать, как уничтожить эту тварь хотя бы морально.
Но неожиданно всё его внимание захватил новый пост, появившийся на стене. Наверное, со стороны само его написание в такой форме могло показаться безрассудным, учитывая «неэкологичную» для этого обстановку в группе, присутствие там Кейси Джонса, Лизы Печёнкиной и ситуацию в целом. Но в то же время Джонни сразу понял: женщина, создавшая этот пост, просто не могла поступить иначе, так как она дошла до крайности, и ей некуда было больше пойти, чтобы поделиться своей проблемой. И её драматическая ситуация была знакома ему не понаслышке.
Когда-то врачи поставили Галине диагноз ВСД и советовали, по сути, смириться с этим. Какое-то время она пыталась с этим вести более-менее полноценную жизнь, пусть и с учётом вынужденных ограничений, однако со временем ей становилось всё хуже. Теперь ей было трудно даже выйти из дома. Она и без того уже жила словно на корабле во время качки, но стоило открыть входную дверь, как головокружение и чувство шаткости ещё более усиливались, а ноги просто отказывались шагать вперёд.
И без того драматическая ситуация для Галины усугублялась непониманием со стороны окружающих, даже самых близких. Муж говорил ей: «Ты сама себе это внушила! И тебе это удобно, так как помогает отлынивать от разных дел, чтобы тебя жалели, как больную. Но на самом деле тебе не так уж плохо, ты прикидываешься!» И никакие аргументы или слёзы не могли его разжалобить. Семейная жизнь Галины оказалась под угрозой. Подобным образом смотрели на ситуацию и её друзья, многие из которых, по мере того как она начала всё больше жаловаться на своё состояние, стали уже бывшими. Они также не считали её болезнь серьёзной и презирали бедную женщину за неспособность «взять себя в руки». И в самом деле: кому интересны «нытики»?
Таким образом, помимо чисто физического дискомфорта, обусловленного болезнью, страдания Галины усугублялись чувством полного одиночества. Не приходилось рассчитывать даже на поддержку родителей, которые жили далеко и также её не понимали.
Будучи в состоянии отчаяния, Галина написала в группу с подробным описанием своих симптомов и связанных с ними мучений, надеясь найти там товарищей по несчастью, чтобы ей хоть немного морально полегчало. Однако встретили её, мягко говоря, не очень приветливо. Завсегдатаи группы принялись втирать ей про причины её симптомов, делая это в стиле вошедшего в моду за последние годы (по мере развала системы образования, которая могла бы научить людей видеть реальные причины болезней) метафизического шарлатанства. Например, шаткость, неустойчивость походки Галины, а также приступы головокружения комментаторы объясняли её неуверенностью в себе, неспособностью прочно встать на ноги, найти правильный путь в жизни.
Вначале, когда Джонни только прочитал эти несусветные версии, у него возникло сильное, практически неудержимое желание посоветовать Галине не обращать внимания на такую чушь, а искать реальные причины недомогания. Но в итоге Джонни всё же смог сдержаться, вспомнив, сколь непродуктивными были его предшествующие попытки спорить и ругаться со всеми, неизбежно следовавшие прежде за подобными его заявлениями. Вместо этого он принялся подробно расспрашивать Галину, прося её как можно более подробно описать симптомы.
После того как собеседница выполнила просьбу Джонни, у него возникло предположение относительно непосредственных причин её плохого самочувствия. Он принялся настойчиво говорить Галине, что у неё нарушено мозговое кровообращение и о том, какие обследования ей имеет смысл пройти, чтобы лучше разобраться в характере поразившего её организм патологического процесса. Но тут в разговор вмешалась Лиза Печенкина. Она написала, обращаясь к Галине: «Да-да, обязательно нужно обследоваться! И в первую очередь необходимо пройти колоноскопию!» Мол, Галине необходимо непременно вставить в жопу железную подзорную трубу (очевидно, у Лизы Печёнкиной было специфическое видение данной процедуры!), чтобы данное устройство не только задало и указало ей правильный путь, помогло не шататься испуганно, идя по улице и по жизни, но и неведомым магическим образом нормализовало мозговое кровообращение.
Надо отдать должное Галине, несмотря на отвратительное самочувствие, а также проблемы с памятью и соображением, на которые она жаловалась, ей удалось разумно разобраться в ситуации. Галина попросту игнорировала как эзотерические фантазии завсегдатаев группы, рекомендовавших ей обратиться к психолуху, дабы «разобраться с причинами» (которые, очевидно, в данном контексте понимались как психосоматические) и «привести мысли в порядок», а также Лизу Печёнкину.
Вместо этого Галина сосредоточилась на диалоге с Джонни, слушая его, в принципе, вполне благосклонно, и заявляя о своём намерении поступить согласно его рекомендациям. Однако на этом пути, как она объяснила, у неё было серьёзное препятствие. По словам Галины, она уже и без того достала врачей районной поликлиники своими постоянными жалобами то на одни, то на другие симптомы. Да и к тому же, объективно в госбюджетной (ОМС) поликлинике их славного города Мухосранска были очень ограниченные возможности в плане современных технических средств диагностики. Обращение же в платное учреждение для обстоятельного обследования в сложившейся непростой ситуации было бы дополнительным серьёзным потрясением для семейного бюджета, когда из-за болезни Галины её личная жизнь всё больше трещала по швам, поскольку муж даже «не хотел понимать», как ей плохо и поддерживать, считая вместо этого чуть ли не симулянткой.
После этого разговора с Джонни Галина исчезла на несколько дней и даже не заходила в контакт. Джонни даже забеспокоился о том, что с ней случилось. А учитывая его склонность драматизировать, воображение подсказывало ему самые мрачные варианты. Но через несколько дней Галина снова появилась в группе и рассказала Джонни о происшедшем с ней за время отсутствия.
Галина поведала, как однажды во время разговора с мужем, происходившим на повышенных тонах, как нередко случалось у них в последнее время из-за её болезни, она резко повернула голову вправо, чтобы гневно ответить ему. Но от этого у неё сильно закружилась голова, так, что она чуть не упала. От испуга и неожиданности, боясь потерять равновесие, Галина даже вцепилась в край стола. Супруг же её, наблюдавший эту сцену, не только не проявил к ней участия, но и сказал презрительно: «Зачем ты шатаешься, словно пьяная? Почему ты не можешь стоять прямо?!» Но тут же неожиданно его лицо на мгновение исказилось сильным испугом, когда ему стало не по себе от увиденного. Он вдруг заметил, как у Галины, когда она резко повернулась к нему, в углу глаза немного дёргается зрачок.
Казалось, теперь супруг Галины уже никогда не сможет назвать болезнь жены блажью, как делал прежде. Ведь разве могла она каким-то образом целенаправленно изобразить, симулировать нистагм?! Но не тут-то было! Вздрогнув даже немного от неожиданности увиденного, муж Галины словно опомнился и завопил: «Вот видишь, до чего ты довела себя своей истерией?! У тебя уже начался глазной тик!» (Очевидно, так за незнанием адекватного термина супруг Галины обозвал проявившийся у его жены горизонтальный нистагм). После чего предъявил ультиматум: Либо Галина поедет с ним в самое ближайшее время к «хорошему психиатру», либо он принудительно сдаст её в дурку, пока она ещё не начала представлять серьёзную опасность для себя и окружающих. По словам мужа, его больше всего беспокоила в данной ситуации судьба их детей, которым «не нужна неадекватная мать».
Следует отдать должное «хорошему психиатру», который, выписав лечение «по своей части», т.е. антидепрессант и транквилизатор от тревоги, направил Галину к неврологу. Как и предполагал Джонни, ультразвуковое исследование магистральных сосудов показало значительное сужение позвоночных артерий, особенно правой.
Он сразу же захотел расспросить Галину о подробностях проведённых исследований и её взаимодействия с врачами. Однако она не ответила, поскольку, судя по всему, уже вышла из сети. Поскольку материалы их общения на стене сообщества были очень важны для Джонни, он даже хотел сохранить их себе, дабы они не потерялись. Однако, как это с ним нередко случалось, в тот вечер ему стало лень этим заниматься, особенно учитывая, как долго и нудно для этого было необходимо листать стену назад, чтобы пробраться к старым записям через всё словесное дерьмо Кейси Джонса, Лизы Печёнкиной и некоторых прочих участников.
На следующий же день ему пришлось очень сильно раскаиваться в своей нерасторопности. Джонни хотелось локти кусать от досады, но было уже поздно. Когда он зашёл в группу, на стене не осталось почти ничего из записей за последние полгода. В группу вернулся администратор Александр Впердолин и решил «навести порядок». На практически голой стене висела лишь информация о выходе из печати его книги о том, как «избавиться от панических атак» и где её можно купить. Очевидно, данный автор надеялся срубить бабла на своих клиентах не только через личные консультации, но и продавая им свой опус.
Другим неприятным новшеством (хотя, впрочем, Джонни уже это мало волновало, т.к. он уже в любом случае ничего не собирался писать в этом отвратном месте) группы стало появление второго администратора – Розы, супруги Александра Впердолина. Сразу же стало очевидно: в сообществе теперь заправляла она, устанавливая свои драконовские порядки. Писать на стене разрешалось теперь лишь в комментариях под (очевидно, рекламными по своей сути) сообщениями администраторов и только «по делу», т.е. относительно покупки услуг Розы (также психолуха) или Александра.
Завсегдатаи группы вначале попытались робко роптать, прося вернуть «как раньше». Кейси сказал: при таких порядках почти все разбегутся! Лиза Печёнкина поинтересовалась, с чем связана такая решительная перемена. Неужели сумасшедший диванный доктор жалобу накатал?– недоумевала она. Прочитав данное предположение, очевидно, касавшееся его, Джонни мрачно усмехнулся про себя относительно Лизы: «Ну и дура! Неужели она думает, я опустился бы такой донос писать?!»
Однако Роза Впердолина была непреклонна, пригрозив в случае чего просто заблокировать несогласных, оставлявших неуместные комментарии, а потом и вовсе сделала группу закрытой – теперь чтобы в неё попасть, необходимо было подавать заявку.
Джонни был разгневан на эту чету психолухов. С одной стороны, казалось бы, личное дело, и они вроде как вольны поступать с материалами на стене своей группы так, как им вздумается. Но с другой стороны, Джонни находил их поведение в данной ситуации очень симптоматичным, ярко демонстрирующим то, как эти психолухи относятся к своим (потенциальным) клиентам. Получалось, они ни во что не ставили этих людей и потраченное ими за многие месяцы на написание сообщений время, раз могли вот так взять и безжалостно стереть всё одним махом. Да и в любом случае, наверное, общение на стене группы для психолухов было лишь нытьём и пустыми разговорами слабых, неполноценных личностей...
Джонни также не мог не задуматься о том, как несправедлив мир. Психолухи назойливо втюхивали свои услуги таким людям как Галина, пытаясь всячески унизить тех, кому и без того было плохо, внушая им, как они сами виноваты в своей болезни, которую якобы навлекли на себя своими «неправильными» мыслями и переживаниями, старались тем самым вынудить обратиться к ним за «помощью». Но что же они могли предложить в таком случае? У Галины, например, имело место значительное нарушение мозгового кровообращения. И она была отнюдь не уникальна в этом плане. Как Джонни удалось выяснить в результате чтения множества сообщений и комментариев на стене группы, у многих участников также в основе их «ВСД» лежали различные органические нарушения функционирования тех или иных жизненно важных органов и систем. Очевидно, соответствующие дефекты организма у этих людей никоим образом не могли быть устранены «терапевтической» болтовнёй – для этого необходимо было воздействовать на биологические механизмы. И, тем не менее, психолухи продолжали активно навязывать им свои услуги.
В то же время, в сообществе Александра Впердолина можно было встретить и другую публику, тех же Кейси Джонса и Лизу Печёнкину. Эти люди никогда не жаловались другим участникам группы на своё плохое самочувствие, соматические симптомы и т.д. Но в то же время, данные тролли были вопиюще дисфункциональны. День за днём они заходили в тематическое сообщество, объединявшее тех, кто страдал болезнью, которой у них (по их словам, по крайней мере) не было, и систематически гадили своими не просто бессмысленными, но оскорбительными для многих участников сообщениями. Такое поведение убедительно свидетельствовало о серьёзных проблемах с душевным здоровьем у названных троллей.
И как бы они ни пытались демонстрировать своё кажущееся благополучие и мнимое превосходство перед собравшимися в группе «невротиками», у них нет – нет, да и вырывались невольные признания в собственных «косяках». Например, Кейси мог обмолвиться о ненависти к работе, не приносившей ему радости, или о своём пристрастии к алкоголю. Но главной его «изюминкой», пожалуй, была лютая ненависть к определённой категории женщин, характеризуемых им как «ТП». Большую часть времени, впрочем, у него получалось сдерживаться, однако когда Кейси замечал, например, у кого-нибудь из участниц моддинг внешности/сексуальной привлекательности в стиле «мукла», он не мог оставаться равнодушным. Со временем у него появилась даже «фаворитка». Кейси словно испытывал особое удовлетворение каждый раз, когда прозрачно намекал ей: ты тупая пи*да!
Понаблюдав немного за «избранницей» Кейси, Джонни обратил внимание на трагикомизм ситуации: при всей враждебности, которую эта девушка могла вызывать у некоторых, она в действительности заслуживала скорее жалости, нежели ненависти.
С виду Диана Малевич могла показаться очень привлекательной, и, несомненно, притягивала внимание многих мужчин, особенно тех, которые «высоко не стремятся» в плане внутреннего мира женщины. У неё была характерная внешность типа «мама, меня солярий убил, спалил мой моск!»
Родители Дианы, надо думать, были состоятельными людьми. Поэтому они могли обеспечить своей двадцатилетней дочери такой образ жизни, когда она спала в то время когда другие сидели в офисах, но при этом одеваться, путешествовать и т.д. так, чтобы сверстники ей завидовали. Нет, разумеется, формально Диана была студенткой большого и престижного университета в своём городе, но назвать имевшиеся у неё представления об окружающем мире «высшим образованием» можно было лишь в анекдоте про ТП. И, к сожалению, даже небедные родители не могут купить своему ребёнку хорошее здоровье, как бы они этого ни хотели, а потому Диана периодически наведывалась со своими жалобами на самочувствие в группы, посвящённые ВСД.
Кроме того, подобно многим другим выходцам из знатных и состоятельных семей, у неё развился злокачественный нарциссизм, выражавшийся, в частности, в подмене понятий: «Я живу богаче, лучше материально устроена, значит, я человек более высокого качества, нежели вы, быдло всякое». Подобное высокомерное самоощущение проявлялось в стиле общения, явно или подспудно демонстрировавшем мнимое превосходство, а также пренебрежительном отношении к чувствам другим.
Так, однажды без особого повода со стороны оппонента, Диана обозвала одну простую работящую женщину, судя по всему, заедавшую свои многочисленные бытовые и прочие невзгоды избытком калорийной пищи, «жирухой». Ну а та, естественно, не осталась в долгу. Она сказала Диане, чтобы та не обольщалась по поводу миллионов лайков, поставленных тупыми похотливыми мужиками под гламурными фотками в похабных позах на её страничке. Ведь для них она – всего лишь тупая дырка, которая годится только чтобы её *бать и больше ни для чего.
Впрочем, надо полагать, Диана, даже несмотря на скудное реальное образование и ущерб, нанесённый её мозгу солярием и ВСД, в глубине души всё же понимала: превосходство перед другими людьми, которое она пыталась им демонстрировать, должно было быть основано на каких-то реальных достижениях.
Но каких? В группах ВСД люди очень хотели быть здоровыми, чтобы у них нормализовались показатели функций организма. Поэтому Диана одно время пыталась хвастаться своими хорошими показателями, типа давление 115/75, пульс 70, температура 36,5 и так далее. Однако такие заявления, опять-таки, скорее свидетельствовали о непонимании ею других людей. Подобно демонстрации стройности её тела перед женщиной с заведомо избыточным весом, упоминание таких идеальных параметров вызывало у других не восхищение и уважение к ней, а раздражение.
Диана сделала ещё одну попытку похвастаться, зайдя уже с несколько иной стороны. Она вывесила фотку с подписью: посмотрите, на каком аттракционе я вчера каталась со своей ВСД! А когда через день эта запись не получила ни одного «мне нравится», не придумала ничего лучше чем вывесить сообщение повторно, удалив прежнее. Теперь на её пост, наконец, отреагировали, однако не самым лестным образом. Одна постоянная участница, очевидно, недолюбливавшая Диану за её нарциссизм и демонстративность, заявила: где-то я уже это видела!
Джонни также находил очень симптоматичным, когда Диана как-то сказала: я всегда хотела, чтобы у меня был друг – гей. Кейси тогда ещё язвительно прокомментировал: «у ТП сейчас в тренде так говорить». Возможно, Диана действительно сказала это, следуя некой моде. Но Джонни подумал, как такое заявление могло отражать её подлинную потребность. Ведь если бы какой-нибудь гей действительно с ней подружился, значит, Диана представляла бы интерес для него как человек, а не сексуальный объект. И разве она, как и любая другая женщина, не заслуживает интереса к своему внутреннему миру, а не только телу?!
Кроме того, для неё как хронически больной могло быть важно, чтобы рядом с ней был человек, который поддержит в минуты плохого самочувствия и не сбежит, когда её здоровье ухудшится.
Но Кейси, видимо, смотрел на данную ситуацию иначе. Для него Диана и другие яркие, привлекательные женщины, вероятно, олицетворяли некую угрозу. Не случайно же Кейси считал нужным во всеуслышание подчеркнуть свою самодостаточность даже в самых интимных вопросах, например, когда писал на стене группы: «Я хорошо подрочил сегодня!» Нет, разумеется, если у тебя, допустим, нет женщины, которая приготовит тебе ужин, ты не обязан сидеть голодным, и можешь вкусно покушать тихо сам с собою! Но зачем же другим-то об этом рассказывать, кому это интересно?!
Джонни также невольно отметил удивительный парадокс: Кейси был враждебно настроен по отношению к Диане, которая вначале особо ничего не имела против него, и считал её «сучкой». Джонни мог догадываться, с чем связано такое отрицательное отношение. Диане в отличие от Кейси не приходилось с утра до вечера пахать на опостылевшей работе, но при этом могла себе позволить куда более высокий уровень материального потребления.
Но сам Джонни не разделял такого отношения. В его представлении, Диана была далека от тех активных, хищных сучек, охотившихся на людей (в первую очередь, разумеется, мужчин; см. серию «Красавица Леночка») чтобы жить за их счёт. Диана же, скорее всего, просто в силу принадлежности к среде, из которой она происходила, выросла иждивенкой, пассивным паразитом. Вероятно, она даже не представляла себе, как можно жить иначе. А неоправданное высокомерие делало её фактически социальным инвалидом.
Поэтому Джонни смотрел на Диану уже даже не с отвращением, а с жалостью, несмотря на её резко негативное отношение к нему. Тем более, Джонни догадывался, в чём причина такой неприязни. Диану помимо чисто соматических проявлений ВСД также преследовала сильная тревога, выражавшаяся, в частности, в беспокойстве о здоровье. Диана регулярно посещала сообщества типа «Мёртвые страницы контакта», где с ужасом узнавала всё новые истории молодых, красивых девушек, с которыми она могла идентифицировать себя. В отличие от неё, кстати, многие из них хорошо себя чувствовали, радовались жизни, у них не было никакой ВСД, но однажды легли спать и никогда уже не проснулись. И Диана не могла «взять себя в руки» и больше не заходить в ту группу – это стало для неё навязчивым явлением. Она даже зачем-то читала в специальных сообществах про больных раком, и, разумеется, начинала ещё больше бояться.
А тут ещё, как назло, в группе про ВСД, Джонни со своим «троллингом». Да-да, именно так Диана называла «просветительскую» деятельность Джонни. Ну а как ещё она, с её убогими представлениями о людях (понимание их подлинных мотивов было, очевидно, ей не доступно, да и стремление к таковому особо не интересно в силу её нарциссизма) могла назвать стремление человека поделиться знаниями о реальных безрадостных перспективах для многих страдающих от ВСД?
Зато Джонни удалось в целом понять причину страха у Дианы, как и многих других. Впервые эта догадка особенно отчётливо посетила его, когда он читал книжку «Не пялься на солнце». Её написал известный психотерапевт с более чем пятидесятилетним стажем Ирод Облом. Десятилетия, практически всю взрослую жизнь ему приходилось бороться со страхом смерти, выраженным у него гораздо сильнее, нежели у других, обычных людей. Однако, как и подобает хитрому еврею, Ирод Облом сумел превратить свою обострённую экзистенциальную тревожность в бизнес – он продавал втридорога людям, столкнувшимся с подобной проблемой, свои сказки о том, откуда она у них взялась. Тем не менее, именно при чтении той части книги «Не пялься на солнце», где он пишет о том, как умирали его учителя и никакие сказки уже не помогали их утешить перед смертью, Джонни осенила догадка о подлинных причинах подобного страха.
Разумеется, это была лишь общая идея, более детальное раскрытие которой требовало основательного понимания связи содержания сознания с функциональным состоянием его материального носителя – головного мозга. Тем не менее, Джонни был счастлив своим открытием и мечтал когда-нибудь лучше разобраться в данном вопросе и поделиться своим открытием с людьми уже в развёрнутой, хорошо аргументированной форме (насколько это позволяло состояние знаний о нервной системе, накопленных к тому времени человечеством).
Применительно же к Кейси и Диане, Джонни поражала ситуация, представлявшаяся ему нелогичной и даже абсурдной и сводившаяся к следующему:
Большинство видело главные причины проблем человека с ВСД, например, той же Дианы, в «неправильных» мыслях и переживаниях. В то же время Джонни, после открытия, сделанного им во время чтения книжки Ирода Облома, теперь был убеждён: даже у такого, казалось бы, психологического феномена как страх, имелись биологические, патофизиологические корни. Не будь у той же Дианы проблем с позвоночником или какой-нибудь другой системой организма, не было бы у неё и такой поглощавшей её тревожности.
С другой стороны, за её проблемами коммуникации с другими, хотя бы в контактике, стояли также социальные факторы. Да, злокачественный нарциссизм Дианы мог цвести и пахнуть вовсю. Но если, допустим, она всю жизнь жила в условиях общественного неравенства, тем более в её пользу, у неё мог сформироваться взгляд на такую ситуацию как на естественный порядок вещей.
Кейси же не жаловался ни на самочувствие, ни на то, что «среда заела». О наличии же у него серьёзных психологических трудностей можно было сделать выводы, глядя на его поведение в группах. Ведь он даже оказался не в состоянии открыться людям публично, предпочитая вместо этого прятаться за фасадом своего виртуального персонажа. Подобные же душевные проблемы, очевидно, преследовали также Ольгу Яшкину и Лизу Печёнкину. Быть может, они нуждались в «помощи специалистов»?
Но что же психолухи? Сделали ли они хотя бы полшага навстречу Кейси, Лизе и прочим, чтобы помочь им справиться с их душевной патологией? Ничего подобного! Напротив, психолухи словно специально поощряли деструктивное поведение троллей, когда им это было выгодно!
Корни такого парадокса, впрочем, были ясны Джонни. Ведь психопатология Кейси, Лизы и им подобных была эго-синтонной. Эти тролли очень любили поговорить о непорядке в чужой голове, но не своей. Поэтому, естественно, несмотря на наличие у упомянутых субъектов вопиющих расстройств, ловить психолухам там было нечего.
И совсем другое дело – люди, кому действительно было очень плохо физически, наподобие Галины. Зачастую напуганный человек в такой ситуации склонен хвататься за любую соломинку, сколь наглый обман ни таился бы за ней. Положение также усугублялось скудостью образования (даже если формально оно вроде как высшее), т.е. реальных базовых знаний о закономерностях функционирования окружающего мира, и в частности, человеческого организма, его психики и т.д., получаемых молодёжью на постсоветском пространстве. Кроме того, поражение головного мозга болезнью также явно не способствует развитию критического, да и вообще какого бы то ни было продуктивного мышления. На это, судя по всему, был и расчёт. Но что же могли предложить страдальцам психолухи?
Впервые же столкнуться с настоящим троллем контактика ему довелось при следующих обстоятельствах. После публикации очередной его работы, посвящённой деструктивным личностям и смежным проблемам современного общества, ему написала девица с Украины, кажется, из Одессы, по имени Ольга Яшкина. Она сказала, что труд Джонни заинтересовал её «необычным взглядом на многие вещи». Естественно, Джонни, обычно не обласканный позитивными отзывами читателей, вначале даже был польщён.
Однако потом неожиданно для себя оказался жертвой... собственных шаблонов. Нет, разумеется, обычно он считал себя выше всяческих стереотипов, считая себя способным видеть суть человека за обёрткой. Однако на сей раз...
Когда Джонни первым делом ринулся смотреть фотографии на странице новой собеседницы, его взору открылась изумительная картина. Он увидел множество изображений невзрачной, несуразно одетой девицы лет двадцати пяти, которая бегала по детской площадке, размахивая пластиковой шпагой, словно фехтовала с воображаемым противником. Джонни усмехнулся про себя. У него почему-то возникли ассоциации с фанатами Дж. Р. Толкина, которых ему доводилось встречать прежде. Они вызывали у Джонни неоднозначное отношение: с одной стороны, он презирал их за бегство от суровых реалий жизни в мир иллюзорных мифов, а с другой – испытывал к ним глубокую симпатию, пусть и основанную во многом на жалости к ним, как к странным людям, подобно ему, «не от мира сего».
Однако потом, совершенно неожиданно, события стали развиваться вопреки его шаблонным представлениям. Ольга спросила, почему у него на странице нет фотографий, и попросила прислать. Джонни даже не заподозрил в этом вначале никакой опасности, а потому не стал долго раздумывать, свою ли отправлять.
Реакция его собеседницы оказалась для него совершенно непредвиденной. Ольга принялась активно скидывать ему кучи ссылок на различные материалы в интернете, мол, очень советую ознакомиться. Не ожидая вначале подвоха, Джонни принялся кликать, чтобы посмотреть. И был неприятно поражён. Практически все без исключения ссылки вели к пособиям от гуру пикапа, «саморазвития» и прочей поп-психо ерунды. Не желая даже кликать до конца, не говоря уже о детальном знакомстве с материалами, Джонни поинтересовался раздражённо: «К чему это всё? Зачем мне с этим знакомиться?»
Ответ собеседницы шокировал его: «Чтобы, наконец, избавиться от комплексов и стать похожим на полноценного человека, достойного Мужчину, именно так, с большой буквы». Эта оскорбительная, а главное, совершенно неожиданная реплика вначале настолько поразила Джонни, что он на какой-то момент почувствовал, как от резкого прилива гнева ему стало трудно дышать. Однако вскоре ему удалось прийти в себя и даже справиться с сильным желанием покрыть собеседницу многоэтажным матом, а вместо этого ответить ей, стараясь выдерживать как можно более спокойный тон, что он не считает себя неполноценным человеком.
Тогда Ольга, словно заранее готовая к подобному возражению, скинула ему гламурную картинку какого-то мачо на мотоцикле, потом фотку, присланную ей Джонни под видом его собственной, а затем принялась издевательски вопрошать: как ты думаешь, кого из них любая женщина найдёт более привлекательным, о каком кавалере она мечтает? Получив эту реплику, Джонни сначала снова ощутил в груди сильный прилив обиды и злости. Но вскоре у него отлегло. Он представил себе мотоциклиста не героем – любовником многих очень привлекательных женщин, а главным действующим лицом... медицинской сводки, где красавец – мужчина, получив травмы головы, несовместимые с жизнью, невольно стал донором сразу нескольких внутренних органов. Джонни красочно вообразил, как трансплантологи жадно потрошат точёное тело любителя быстрой езды, дабы поскорее извлечь органы, которые тот ещё не успел пропить. Ну а безвременно погибший мозг байкера в любом случае никогда не был его сильной стороной!
Представив себе такую картинку с множеством подробностей, Джонни уже не завидовал предмету вожделения недалёких баб! Однако поделиться возникшими у него образами и ассоциациями с собеседницей всё же не решился, дабы она не заклеймила их «нездоровыми». Вместо этого Джонни поинтересовался у неё, зачем она пишет ему свои фантазии по поводу разных мужиков. На что Ольга насмешливо ответила, что это не фантазии, а правда жизни. Мол, если Джонни ей не верит, то может устроить где-нибудь соцопрос, чтобы выяснить у женщин, какие мужчины им больше нравятся, как она прислала ему, или он сам (точнее, отправленная им фотка). Тогда Джонни, раздражённый очередным наездом, спросил, с какой целью Ольга решила поведать ему такую «правду жизни».
Та ответила: «С альтруистической. Считай, что я в твоей жизни типа «мессии» или «оракула». Дело в том, что мне в жизни иные люди тоже в чём-то помогали или давали какие-то книги, различные «знаки», что, впоследствии очень улучшало мою жизнь, за что я им до сих пор благодарна. И я решила по принципу: «Передай другому»».
Джонни, естественно, просто бесило, когда его так откровенно держали за идиота. И в то же время у него совершенно не было желания пререкаться с клиническим троллем относительно её мотивов. Поэтому он сказал вместо этого: «Как можно навязывать свою «помощь» человеку, который тебя о ней даже не просил?! Тому, о ком ты даже толком почти ничего не знаешь! Максимум, ты могла пробежать глазами какие-то куски из моих работ!»
Ольгу, однако, такое возражение нисколько не смутило. Она сказала: «Интуиция... Я мистик!» После чего добавила: «В твоих сочинениях хорошо чувствуется крик души, скрытая мольба о помощи. Поэтому можешь считать, что я твой ангел – хранитель, несущий тебе благую весть в виде возможности расширить сознание...»
Даже не дожидаясь, пока Ольга закончит писать (хотя, подобно прочим заправским троллям, делала она это очень проворно, быстрее, наверное, чем Джонни обычно говорил, когда вёл устную беседу) Джонни резко заметил: «Если бы вместо того, чтобы слушать в своей голове собственные фантазии, называемые тобой «интуицией», ты дала себе труд действительно ознакомиться с моими работами, то, возможно, поняла бы бесперспективность твоего занятия». После чего указал ей на то, как в своих публикациях он разоблачал разных тренеров «саморазвития», пикапа и прочей дряни. Таких, как Максим Сыр-бор, Вадим Шлюхтер (см., например, «Хрен вам!»), а также какого-то наставника в сфере лидерства по фамилии то ли Гондурас, то ли Гондонас, на чьи материалы она ему присылала ссылки. Джонни напомнил Ольге (хотя, на самом деле не читав его работ, она не могла быть в курсе деталей того, о чём он писал), как он раскрыл сущность деструктивной активности тех, кто наживается, загаживая мозг недалёких юношей, апеллируя к низменным страстям. Какой вред приносят те, кто в погоне за собственной выгодой пытается внушить молодёжи взгляд на мир как на джунгли и на взаимоотношения между людьми как на крысиные бега или игру с нулевой суммой, отрицая любые ценности кроме бесконтрольного стяжания материальных ресурсов, жажды власти и удовлетворения похоти.
В ответ Ольга заявила насмешливо:
«Конечно, проще всего кажется взвиться и психануть, в стиле: «Я такую х**ню не читаю!» Но так легко можно и запутаться в жизни, и начать смешивать, где реальные негодяи, а где классные и крутые люди, но ты им не пара, увы. Ведь не все привлекательные личности – мошенники! До иных ты просто не дотягиваешь, как ни крути. Поэтому у тебя есть два варианта:
Первый – утешать себя мыслью, что раз человек яркий и привлекательный – значит, всегда моральный дегенерат. Второй – развивать себя, заняться спортом и боевыми искусствами, поискать дополнительные источники доходов, или сделать всё, допустим, чтобы твою книгу напечатали или сняли по ней фильм – вот тебе и деньги, изменить стиль одежды, походку, взгляд, причёску, и начать покорять людей.
Джонни! Прекращай уже быть Тихим Печальным Домашним Мальчиком! Начинай думать, менять свою жизнь, пробовать что-то новое, действовать! А то так и умрёшь как последний неудачник: одинокий, вечно живущий в сети Интернет, в хронической печали, не женатый и дрочащий в кулак...»
Потом, словно опомнившись, Ольга добавила: «Возможно, тебе это пока кажется просто нереальным». И принялась приводить в пример ещё одного придурка – некого «писателя» «Алекса Лезли», сочинявшего про «охоту на Самцов» (надо думать, практическое пособие для недалёких профессиональных содержанок,– цинично подумал про «творения» указанного автора Джонни): «До написания первой книги он был примерно таким вот «задротом», как ты сейчас...»
Потом продолжила уже немного на другой лад: «Ведь в любом случае, как говорится, лучше поздно, чем никогда. У тебя ещё не всё потеряно. Тебе же ещё нет 40 (парень с присланной им фотки был моложе Джонни), а значит, есть ещё шанс всё изменить и, наконец, зажить яркой и полной жизнью. Ты не смотрел сериал «Во все тяжкие»? Там показывается жизнь учителя химии, который всю жизнь был таким же задротом, которого чморили ученики, коллеги по работе, ни во что ни ставили друзья...»
Джонни не собирался мириться с такой характеристикой себя со стороны этой непонятно откуда взявшейся шавки. Поэтому собирался гневно написать ей: «Слышь ты, шмара, задротом своего парня называй!» Но сделал паузу, чтобы кое-что на всякий случай проверить. Семейное положение Ольги оказалось весьма красноречивым: «всё сложно». «Ещё бы! И не удивительно! И такая *** ещё собирается меня тут жить учить!»– цинично подумал Джонни.
Но писать Ольге про её парня не стал, а вместо этого просто посоветовал ей расслабиться. Мол, она зря так старается, поскольку в его планы в любом случае не входит писать книги о троллях. Но Ольга не унималась:
«Господи, Джонни, да открой глаза! Ну причём тут твои книги? Я тебе указываю на твою жалкую жизнь, Джонни. И про то, что тебе надо себя как-то совершенствовать и менять, как мужчину, да и как человека в целом. И добра тебе желаю, между прочим. Пытаюсь тебе объяснить то, что в своё время "прохлопал" твой отец (если он у тебя вообще был), мать или старший брат. А ты, как упрямый баран, надели на глаза шоры, смотришь только в одном направлении и ни к чему больше прислушиваться не хочешь. Перечитай ещё раз внимательно и пересмотри тщательно все ссылки по тем моим двум сообщениям! (И то, первое, длинное с музыкой в конце, и то короткое, следующее сразу за ним, со ссылочкой). И, может быть, после долгих размышлений, поймёшь о чём я. Кстати, нашу предыдущую переписку тоже просматривай иногда, пока, наконец, не ухватишь то, чего не понял сразу с самого начала. Пойми, Джонни, я не развлекаюсь и не сумасшедшая, а человек, который действительно хочет тебе помочь. Это просто ты слеп и глух к тому, что я хочу до тебя докричаться...»
К тому моменту Джонни окончательно надоело читать про своего отца, которого он никогда в жизни не видел и вообще. Поэтому написал Ольге на прощание:
«А, я понял, тебе просто нравится, когда ты пишешь людям свои домыслы о том, какая у них жалкая жизнь, а они тебя посылают на х**! Ну что ж, каждый пытается получить удовольствие как может, насколько фантазия позволяет...» После чего добавил Ольгу в чёрный список, сохранив для себя на всякий случай полный текст переписки с ней.
Однако даже после этого словно что-то не давало ему покоя. А потому через некоторое время, Джонни убрал Ольгу из чёрного списка. И был потрясён. Нет, разумеется, у него на тот момент уже не было оснований считать её «адекватным» человеком, но чтобы настолько...
Не прошло и нескольких минут после того, как Ольга перестала находиться у него в списке заблокированных контактов, как от неё посыпались сообщения. Словно торжествуя с уверенностью: «А, вот видишь, я же знала, ты не можешь без меня!», она как будто специально старалась сделать свои формулировки ещё более обидными для Джонни:
«Да ни фига ты не понял. Больше чем уверена, что у тебя в школе было мало друзей, и в школьной иерархии ты был далеко не на первом месте (далее следовала ссылка на относящиеся к данной проблеме материалы культового сайта недалёкой молодёжи «Лукоморье»). Ещё, я больше чем уверена, что с девушками красивыми и классными у тебя вообще просто печаль. Причём до сих пор. А если и приходят к тебе на встречу знакомиться через сайт знакомства, то такие же девушки – бедолаги, как ты, на которых у тебя не то что не стоит, но даже взглянуть жалко. И хочется чисто из элементарного человеческого милосердия вытащить тебя с твоего образа жизни и помочь тебе перейти на качественно новый уровень, а ты этого не видишь и не понимаешь, в чём тебя и жаль. Но я всё-таки ещё чуть-чуть немного постараюсь до тебя достучаться...»
Джонни из гуманных соображений даже больше не стал блокировать эту зомби, не способную сдерживать словесный понос, состоящий в основном из чужой рекламы. Ему было грустно даже представить себе, до какой кондиции она должна была дойти, чтобы начать ему писать практически сразу после того, как он удалил её из чёрного списка. Ведь контактик же не присылает, наверное, никаких уведомлений относительно разблокировки! Получается, она неоднократно проверяла, достали её из чёрного списка, или нет! Но теперь Джонни уже не стал отправлять Ольгу туда обратно. Вместо этого он в который уже раз, как раньше неоднократно поступал на форумах «психологической помощи», где пытался просвещать народ относительно опасных личностей ( см. «Психолухи. Индустрия обмана» ), вспомнил золотой принцип «Не кормите троллей!», и просто перестал отвечать. Больше Ольга ему не писала... некоторое время.
Следующее неприятное столкновение с клиническими троллями контактика у Джонни случилось уже в контексте изучения им проблематики ВСД, при следующих обстоятельствах. После вынужденного ухода из группы, где заправлял Роман Дятлов, Джонни перебрался в сообщество, организованное другим психолухом, где обстановка вначале вроде как даже представлялась очень благоприятной. В тот период создатель группы Александр Впердолин как раз был сильно занят, кропая свою книжонку про «Как избавиться от панических атак» или о чём-то подобном. Нет, разумеется, он был далеко не первый психолух, писавший подобную хрень в таком ключе. Но разве можно было устоять перед соблазном сделать себе имя и бабло на «невротиках»?
А поскольку Александр Впердолин практически всё внимание тогда уделял написанию своего опуса, материалы в сообщество им добавлялись нечасто. На первый взгляд, сложившаяся обстановка казалась практически идеальной для Джонни: в группе в тот период практически не вывешивались ни тупые и бессмысленные «мотивирующие» картинки, ни якобы информационные, «образовательные», а по сути рекламные, тексты психолухов. Вместо этого участники группы имели возможность открыто писать на стене группы о своих симптомах и прочем, что их беспокоило. Джонни даже не верилось в то, какие замечательные перспективы перед ним таким образом открывались в сообществе Александра Впердолина для изучения этой загадочной болезни под названием «ВСД». И оказался в очередной раз прав в своём пессимистичном видении: в группе завёлся самый настоящий тролль. Это чмо, обозвавшее себя «Кейси Джонс», принялось сразу же массированно гадить на стене группы своими постами.
Практически все его сообщения объективно так или иначе были оскорбительны для большинства людей в группе, либо представляли собой бессмысленный трэш. В значительной части постов Кейси Джонс именовал других участников не иначе как «невротиками». Но главное – в его сообщениях они практически неизменно представали неполноценными, дефективными людьми.
Даже случайная выборка постов Кейси Джонса могла произвести впечатление:
– «Москвич добился права получить права, на которые он сфотографирован с дуршлагом на голове!» Данная история, кстати, была дополнена её развитием в форме заявления замначальника ГИБДД России: «В следующий раз его остановят, и если он будет без дуршлага на голове, изымут права. Потому что фотография не будет соответствовать действительности. Пусть он носит теперь дуршлаг постоянно с собой».
– «Нормальный человек идет в больницу, когда у него что-то начинает болеть. И только невротики заранее прикидывают и гадают, чем они возможно могут заболеть и <пытаются> подготовиться к этому. На то они и невротики!»
– «Невротики просто считают себя обязанными переживать по пустякам».
– «Мысли невротика: Вот если не умру до 70 лет, тогда можно расслабиться и начать жизни радоваться».
– (Надпись на «мотивирующей картинке). «Ты – призрак, управляющий куском мяса, надетым на кости, сделанные из звёздной пыли. Как ты можешь кого-то бояться?»
– «Тут про меня новый комикс вышел... Всего 100 рублей... Закажете? Мне...»
– (После того как оскорбил и тем самым очень расстроил кого-то, в ответ на закономерную реакцию того человека). «Обидеться – значит позволить кому-то другому управлять твоим настроением, а самому лишь быть марионеткой».
– И потом, обращаясь уже ко всем: «Доброе утро! Извинитесь за своё вчерашнее поведение, и я вас прощу».
– «Наша жизнь – иллюзия. Хотя она достаточно реальна. Она существует, но это иллюзия. Так как она временна и очень коротка. За пределами же её вечность. Реальность – то, что существует до рождения и после смерти, а жизнь – просто мимолетное путешествие».
– «Тревога – это кресло-качалка. Оно постоянно движется, но никуда не едет».
– И снова, обращаясь ко всем: «Вам, увы, никто не поможет, потому что <на самом деле> вы не хотите этого».
– «Сейчас лежал, погруженный в свои мысли, и вдруг начал терять ощущение времени...»
– «С детства нам вдалбливали в наши маленькие головы, что мы – часть общества, и должны добиться успеха, заслужить уважение, не опозорить близких, чтобы после твоей смерти о тебе вспоминали, как об идеальном человеке... А у нас на работе мужик обосрался! И всем на него по***. И ему самому по***».
– «Какие же одни дол***бы вокруг!»
– Народ, пальчик болит на ноге. Опух. (Фото пальца приложено).
– «Жизнь – игра. Чужое мнение – фигня».
– (В который раз, обращаясь ко всем): Короче, ничего у вас не пройдет.
– Я тоже ныть хочу...
– Когда же к вам придёт, наконец, осознание, что тревога ничем не помогает и не решает проблем, а только здоровье забирает и душевные силы?!
– Отъезжает автобус от остановки, за ним бежит мужик и машет руками. Пассажиры сзади смотрят на него и смеются. Автобус набирает скорость... Мужик еще сильнее руками начал махать. Пассажиры уже во всю жрут над ним. Один из них кричит мужику: Хорош!! Мы сейчас обоссымся от смеха! А мужик в ответ: «Вы сейчас обосрётесь! Я водитель!»
– Когда вы очень сильно чем-то дорожите, в вас появляется страх и тревога потерять это. Поэтому сейчас большинство людей страдают и находятся в постоянном стрессе.
– А еще у меня маленький член! Но кому какая разница?!
– Сила мысли есть величайшая сила, как на земле, так и на небесах. О чем вы думаете, тем и становитесь. Ум – самый таинственный инструмент души. Посредством направления мыслительного процесса на то, что является позитивным, человек может эволюционировать до невероятных высот. И, наоборот, если ум человека направлен в сторону негативного, то такой человек может деградировать до самого жалкого состояния.
– Чем больше человек переживает за свое здоровье – тем раньше он умрёт.
– Чем большей безопасности вы ищете, тем менее уверенными в себе становитесь.
Кейси даже цитировал стихи, правда, соответствовавшие его уровню развития:
«Я сидела на печи,
Да и ножки свесила.
Таракан в п*** залез,
Сразу стало весело!»
Наверное, для непосвящённого человека сам факт, что К. Джонсу вообще позволяли писать в той группе, мог представляться удивительным. Ведь Кейси, по его собственным словам, не страдал от ВСД. Он, якобы, вылечился! Каким образом?! А просто «забил», т.е. не стал обращать внимания на симптомы. Такая ложь, естественно, объективно оказывалась оскорбительной для многих настоящих ВСД-шников, знавшим из своего печального опыта, сколь бесперспективными могли быть такие попытки, когда ты реально болен.
Кроме того, с точки зрения сетевого этикета значительная часть постов Кейси представляли собой флуд. И среди его сообщений, особенно комментариев, было полно таких, которые могли оскорбить и/или унизить других участников. Например, когда один парень написал: «Сижу <на занятии> в колледже, стал поворачиваться, и теперь так башка сильно кружится! Что делать? От дома далеко!», Кейси цинично заметил: «Лишь бы не учиться!»
И, тем не менее, Александр Впердолин, время от времени заглядывавший в группу, не заблокировал К. Джонса. Лишь один раз пожурил и предупредил Кейси, когда тот слишком увлёкся, обматерив, а главное, сильно морально унизив собеседника.
Джонни догадывался, с чем связана такая, казалось бы, странная терпимость Александра Впердолина к этому троллю. Ведь, по сути, если отбросить его откровенно бессмысленные сообщения типа тупых приколов и прочего словесного поноса, Кейси Джонс унижал «невротиков» подобно тому, как это делали психолухи в своих рекламных статейках, например, заявлениями примерно такого плана:
«Почему вы так боитесь умереть, если, по сути, вы всё равно толком не живёте?! У вас полноценно не получается проживать и испытывать настоящий момент, здесь и теперь, и радоваться ему! Вы постоянно мысленно находитесь либо в прошлом, по много раз прокручивая в голове старые обиды, либо пытаетесь с ужасом заглянуть в будущее, испуганно думая о тех несчастьях, болезнях и прочих неприятностях, которые вас могут настигнуть». И т.д. и т.п.
Таким образом, поскольку К. Джонс фактически лил воду на мельницу психолуха Впердолина, рассчитывать на административные санкции в отношения тролля не приходилось, даже несмотря на исходящий от данного субъекта значительный вред. И в самом деле: посетителю приходилось долго пробираться через бессмысленные посты Кейси, прежде чем добраться до других сообщений, больше соответствующих тематике группы. Кроме того, многие люди, кому действительно было плохо, и кто нуждался в совете и поддержке, боялись открыто писать о том, что их беспокоит, из страха оказаться поднятыми на смех троллем.
Кроме того, как и предполагал Джонни, его попытки дискредитировать Кейси оказались бесперспективными. Его оппонент писал в несколько раз быстрее, не тупил подолгу и не лез за словом в карман. Ведь Джонни приходилось каждый раз сочинять и обдумывать свои ответы, стараться приводить как можно более правдоподобные аргументы. У Кейси же, подобно в своё время Ольге Яшкиной, казалось, на все случаи жизни были заготовлены цитаты из статей психолухов.
И даже в содержательной части широкая общественность, как правило, оказывалась не на стороне Джонни. Ведь позиция его оппонента, по сути, сводилась к положениям, заимствованным из статей и книг, написанных заслуженными людьми, с которыми многие участники группы имели возможность познакомиться. Нестандартное же мнение Джонни представлялось этим нормальным людям несусветным бредом странного и даже явно неадекватного типа, несомненно, выпущенного из дурдома по недоразумению или ошибке и уж точно не имеющего какого-либо специального образования.
Как выяснилось, Кейси был даже не единственным троллем, решившим воспользоваться благоприятной для таких типов ситуацией в той группе. Другим подобным субъектом было нечто (с такими персонажами нередко трудно быть уверенными, какого они пола на самом деле), именовавшее себя «Лиза Печёнкина».
Это существо даже не стало утруждать себя сочинением истории про собственное чудесное исцеление от ВСД. По словам Лизы Печёнкиной, ей просто стало любопытно, куда всё время заглядывает её подруга, страдающая от ВСД, и она была поражена тем, какие слабые и глупые люди собрались в группе. Мол, вместо того чтобы взять себя в руки и решать свои проблемы по существу, они словно упиваются своим нытьём.
С появлением в группе Лизы Печёнкиной Джонни стало ещё сложнее, поскольку в отличие от Кейси, после пары бурных словесных стычек обычно обходившего его сообщения стороной, она нередко позволяла себе комментировать его посты, причём не в самом, мягко говоря, уважительном ключе. Так случалось, например, когда Джонни, как он часто делал, пытался объяснить другим участникам, каким образом за испытываемыми ими симптомами – от приступов удушья до внезапно одолевавшего их беспричинного страха – могут скрываться вполне реальные, телесные патологии.
Лиза Печёнкина тогда принималась насмешливо писать: «Да, да, обязательно внимательно слушайте безумного диванного доктора и продолжайте активно искать у себя разные страшные болезни. Непременно пройдите гастро - и колоноскопию! Это очень важные и нужные диагностические процедуры, без которых вы никак не можете быть спокойны за состояние своего желудочно-кишечного тракта!»
После таких заявлений, естественно, Джонни уже просто не мог оставаться в стороне и не поделиться с Лизой своими, так сказать, эротическими фантазиями по отношению к ней. Нет, разумеется, он прекрасно понимал, как это было глупо – ведь эти твари же питаются его эмоциями! – но в то же время был уже не в состоянии сдержаться.
Он написал Лизе, как её постоянные предложения относительно колоноскопии могут вызывать у людей сильные желания сделать с ней нечто подобное, только гораздо хуже. Например, затолкать в ей жопу ментовскую резиновую дубинку, понаблюдать, как ей понравится, когда входит и выходит, а потом заставить её сосать эту штуку, насколько во рту поместится.
Но Джонни, разумеется, сам не стал бы с ней такого делать, т.к. это может быть слишком опасно. И в самом деле, а вдруг у неё очко порвётся, и она умрёт?! Нет, он слишком добрый человек для таких процедур и уж подавно не желал никому смерти. Поэтому Джонни скорее всего просто нежно отшлёпал бы Лизу по заднице той же самой дубинкой, да так, чтобы она, сука, не только сидеть не смогла, но и стоять нормально, подобно людям, у которых серьёзные проблемы с большой ягодичной мышцей, из-за которых они не то что ходить, но даже принимать вертикальное положение нормально не могут, наклоняясь назад, словно пизанская башня.
Конечно, это её ничему не научит и от троллинга не вылечит, ибо тут уже, как говорится, горбатого лишь могила исправит. Зато пусть хорошенько прочувствует, тварь, как это, когда человеку плохо! Лиза, кстати, вслед за психолухами очень любила говорить, что страдание, мол, это выбор. Чудесно! Так вот пусть и сделает другой выбор, лёжа и корчась со сракой, отбитой до посинения!
Когда Джонни написал об этом на стене, реакция Лизы Печёнкиной оказалась удивительно хладнокровной, даже несколько апатичной, что стало ещё сильнее его бесить. Лиза написала в комментарии, обращаясь ко всем: «Вот, перед вами пример злобного, агрессивного невротика, который сам загнал себя в угол! Он уже точно никогда не поправится! Хотите стать такими же? Пожалуйста! Прислушайтесь к нему, делайте, как он говорит...»
Джонни читал данную реплику, гневно скрежеща остатками зубов и тщетно пытаясь придумать, как уничтожить эту тварь хотя бы морально.
Но неожиданно всё его внимание захватил новый пост, появившийся на стене. Наверное, со стороны само его написание в такой форме могло показаться безрассудным, учитывая «неэкологичную» для этого обстановку в группе, присутствие там Кейси Джонса, Лизы Печёнкиной и ситуацию в целом. Но в то же время Джонни сразу понял: женщина, создавшая этот пост, просто не могла поступить иначе, так как она дошла до крайности, и ей некуда было больше пойти, чтобы поделиться своей проблемой. И её драматическая ситуация была знакома ему не понаслышке.
Когда-то врачи поставили Галине диагноз ВСД и советовали, по сути, смириться с этим. Какое-то время она пыталась с этим вести более-менее полноценную жизнь, пусть и с учётом вынужденных ограничений, однако со временем ей становилось всё хуже. Теперь ей было трудно даже выйти из дома. Она и без того уже жила словно на корабле во время качки, но стоило открыть входную дверь, как головокружение и чувство шаткости ещё более усиливались, а ноги просто отказывались шагать вперёд.
И без того драматическая ситуация для Галины усугублялась непониманием со стороны окружающих, даже самых близких. Муж говорил ей: «Ты сама себе это внушила! И тебе это удобно, так как помогает отлынивать от разных дел, чтобы тебя жалели, как больную. Но на самом деле тебе не так уж плохо, ты прикидываешься!» И никакие аргументы или слёзы не могли его разжалобить. Семейная жизнь Галины оказалась под угрозой. Подобным образом смотрели на ситуацию и её друзья, многие из которых, по мере того как она начала всё больше жаловаться на своё состояние, стали уже бывшими. Они также не считали её болезнь серьёзной и презирали бедную женщину за неспособность «взять себя в руки». И в самом деле: кому интересны «нытики»?
Таким образом, помимо чисто физического дискомфорта, обусловленного болезнью, страдания Галины усугублялись чувством полного одиночества. Не приходилось рассчитывать даже на поддержку родителей, которые жили далеко и также её не понимали.
Будучи в состоянии отчаяния, Галина написала в группу с подробным описанием своих симптомов и связанных с ними мучений, надеясь найти там товарищей по несчастью, чтобы ей хоть немного морально полегчало. Однако встретили её, мягко говоря, не очень приветливо. Завсегдатаи группы принялись втирать ей про причины её симптомов, делая это в стиле вошедшего в моду за последние годы (по мере развала системы образования, которая могла бы научить людей видеть реальные причины болезней) метафизического шарлатанства. Например, шаткость, неустойчивость походки Галины, а также приступы головокружения комментаторы объясняли её неуверенностью в себе, неспособностью прочно встать на ноги, найти правильный путь в жизни.
Вначале, когда Джонни только прочитал эти несусветные версии, у него возникло сильное, практически неудержимое желание посоветовать Галине не обращать внимания на такую чушь, а искать реальные причины недомогания. Но в итоге Джонни всё же смог сдержаться, вспомнив, сколь непродуктивными были его предшествующие попытки спорить и ругаться со всеми, неизбежно следовавшие прежде за подобными его заявлениями. Вместо этого он принялся подробно расспрашивать Галину, прося её как можно более подробно описать симптомы.
После того как собеседница выполнила просьбу Джонни, у него возникло предположение относительно непосредственных причин её плохого самочувствия. Он принялся настойчиво говорить Галине, что у неё нарушено мозговое кровообращение и о том, какие обследования ей имеет смысл пройти, чтобы лучше разобраться в характере поразившего её организм патологического процесса. Но тут в разговор вмешалась Лиза Печенкина. Она написала, обращаясь к Галине: «Да-да, обязательно нужно обследоваться! И в первую очередь необходимо пройти колоноскопию!» Мол, Галине необходимо непременно вставить в жопу железную подзорную трубу (очевидно, у Лизы Печёнкиной было специфическое видение данной процедуры!), чтобы данное устройство не только задало и указало ей правильный путь, помогло не шататься испуганно, идя по улице и по жизни, но и неведомым магическим образом нормализовало мозговое кровообращение.
Надо отдать должное Галине, несмотря на отвратительное самочувствие, а также проблемы с памятью и соображением, на которые она жаловалась, ей удалось разумно разобраться в ситуации. Галина попросту игнорировала как эзотерические фантазии завсегдатаев группы, рекомендовавших ей обратиться к психолуху, дабы «разобраться с причинами» (которые, очевидно, в данном контексте понимались как психосоматические) и «привести мысли в порядок», а также Лизу Печёнкину.
Вместо этого Галина сосредоточилась на диалоге с Джонни, слушая его, в принципе, вполне благосклонно, и заявляя о своём намерении поступить согласно его рекомендациям. Однако на этом пути, как она объяснила, у неё было серьёзное препятствие. По словам Галины, она уже и без того достала врачей районной поликлиники своими постоянными жалобами то на одни, то на другие симптомы. Да и к тому же, объективно в госбюджетной (ОМС) поликлинике их славного города Мухосранска были очень ограниченные возможности в плане современных технических средств диагностики. Обращение же в платное учреждение для обстоятельного обследования в сложившейся непростой ситуации было бы дополнительным серьёзным потрясением для семейного бюджета, когда из-за болезни Галины её личная жизнь всё больше трещала по швам, поскольку муж даже «не хотел понимать», как ей плохо и поддерживать, считая вместо этого чуть ли не симулянткой.
После этого разговора с Джонни Галина исчезла на несколько дней и даже не заходила в контакт. Джонни даже забеспокоился о том, что с ней случилось. А учитывая его склонность драматизировать, воображение подсказывало ему самые мрачные варианты. Но через несколько дней Галина снова появилась в группе и рассказала Джонни о происшедшем с ней за время отсутствия.
Галина поведала, как однажды во время разговора с мужем, происходившим на повышенных тонах, как нередко случалось у них в последнее время из-за её болезни, она резко повернула голову вправо, чтобы гневно ответить ему. Но от этого у неё сильно закружилась голова, так, что она чуть не упала. От испуга и неожиданности, боясь потерять равновесие, Галина даже вцепилась в край стола. Супруг же её, наблюдавший эту сцену, не только не проявил к ней участия, но и сказал презрительно: «Зачем ты шатаешься, словно пьяная? Почему ты не можешь стоять прямо?!» Но тут же неожиданно его лицо на мгновение исказилось сильным испугом, когда ему стало не по себе от увиденного. Он вдруг заметил, как у Галины, когда она резко повернулась к нему, в углу глаза немного дёргается зрачок.
Казалось, теперь супруг Галины уже никогда не сможет назвать болезнь жены блажью, как делал прежде. Ведь разве могла она каким-то образом целенаправленно изобразить, симулировать нистагм?! Но не тут-то было! Вздрогнув даже немного от неожиданности увиденного, муж Галины словно опомнился и завопил: «Вот видишь, до чего ты довела себя своей истерией?! У тебя уже начался глазной тик!» (Очевидно, так за незнанием адекватного термина супруг Галины обозвал проявившийся у его жены горизонтальный нистагм). После чего предъявил ультиматум: Либо Галина поедет с ним в самое ближайшее время к «хорошему психиатру», либо он принудительно сдаст её в дурку, пока она ещё не начала представлять серьёзную опасность для себя и окружающих. По словам мужа, его больше всего беспокоила в данной ситуации судьба их детей, которым «не нужна неадекватная мать».
Следует отдать должное «хорошему психиатру», который, выписав лечение «по своей части», т.е. антидепрессант и транквилизатор от тревоги, направил Галину к неврологу. Как и предполагал Джонни, ультразвуковое исследование магистральных сосудов показало значительное сужение позвоночных артерий, особенно правой.
Он сразу же захотел расспросить Галину о подробностях проведённых исследований и её взаимодействия с врачами. Однако она не ответила, поскольку, судя по всему, уже вышла из сети. Поскольку материалы их общения на стене сообщества были очень важны для Джонни, он даже хотел сохранить их себе, дабы они не потерялись. Однако, как это с ним нередко случалось, в тот вечер ему стало лень этим заниматься, особенно учитывая, как долго и нудно для этого было необходимо листать стену назад, чтобы пробраться к старым записям через всё словесное дерьмо Кейси Джонса, Лизы Печёнкиной и некоторых прочих участников.
На следующий же день ему пришлось очень сильно раскаиваться в своей нерасторопности. Джонни хотелось локти кусать от досады, но было уже поздно. Когда он зашёл в группу, на стене не осталось почти ничего из записей за последние полгода. В группу вернулся администратор Александр Впердолин и решил «навести порядок». На практически голой стене висела лишь информация о выходе из печати его книги о том, как «избавиться от панических атак» и где её можно купить. Очевидно, данный автор надеялся срубить бабла на своих клиентах не только через личные консультации, но и продавая им свой опус.
Другим неприятным новшеством (хотя, впрочем, Джонни уже это мало волновало, т.к. он уже в любом случае ничего не собирался писать в этом отвратном месте) группы стало появление второго администратора – Розы, супруги Александра Впердолина. Сразу же стало очевидно: в сообществе теперь заправляла она, устанавливая свои драконовские порядки. Писать на стене разрешалось теперь лишь в комментариях под (очевидно, рекламными по своей сути) сообщениями администраторов и только «по делу», т.е. относительно покупки услуг Розы (также психолуха) или Александра.
Завсегдатаи группы вначале попытались робко роптать, прося вернуть «как раньше». Кейси сказал: при таких порядках почти все разбегутся! Лиза Печёнкина поинтересовалась, с чем связана такая решительная перемена. Неужели сумасшедший диванный доктор жалобу накатал?– недоумевала она. Прочитав данное предположение, очевидно, касавшееся его, Джонни мрачно усмехнулся про себя относительно Лизы: «Ну и дура! Неужели она думает, я опустился бы такой донос писать?!»
Однако Роза Впердолина была непреклонна, пригрозив в случае чего просто заблокировать несогласных, оставлявших неуместные комментарии, а потом и вовсе сделала группу закрытой – теперь чтобы в неё попасть, необходимо было подавать заявку.
Джонни был разгневан на эту чету психолухов. С одной стороны, казалось бы, личное дело, и они вроде как вольны поступать с материалами на стене своей группы так, как им вздумается. Но с другой стороны, Джонни находил их поведение в данной ситуации очень симптоматичным, ярко демонстрирующим то, как эти психолухи относятся к своим (потенциальным) клиентам. Получалось, они ни во что не ставили этих людей и потраченное ими за многие месяцы на написание сообщений время, раз могли вот так взять и безжалостно стереть всё одним махом. Да и в любом случае, наверное, общение на стене группы для психолухов было лишь нытьём и пустыми разговорами слабых, неполноценных личностей...
Джонни также не мог не задуматься о том, как несправедлив мир. Психолухи назойливо втюхивали свои услуги таким людям как Галина, пытаясь всячески унизить тех, кому и без того было плохо, внушая им, как они сами виноваты в своей болезни, которую якобы навлекли на себя своими «неправильными» мыслями и переживаниями, старались тем самым вынудить обратиться к ним за «помощью». Но что же они могли предложить в таком случае? У Галины, например, имело место значительное нарушение мозгового кровообращения. И она была отнюдь не уникальна в этом плане. Как Джонни удалось выяснить в результате чтения множества сообщений и комментариев на стене группы, у многих участников также в основе их «ВСД» лежали различные органические нарушения функционирования тех или иных жизненно важных органов и систем. Очевидно, соответствующие дефекты организма у этих людей никоим образом не могли быть устранены «терапевтической» болтовнёй – для этого необходимо было воздействовать на биологические механизмы. И, тем не менее, психолухи продолжали активно навязывать им свои услуги.
В то же время, в сообществе Александра Впердолина можно было встретить и другую публику, тех же Кейси Джонса и Лизу Печёнкину. Эти люди никогда не жаловались другим участникам группы на своё плохое самочувствие, соматические симптомы и т.д. Но в то же время, данные тролли были вопиюще дисфункциональны. День за днём они заходили в тематическое сообщество, объединявшее тех, кто страдал болезнью, которой у них (по их словам, по крайней мере) не было, и систематически гадили своими не просто бессмысленными, но оскорбительными для многих участников сообщениями. Такое поведение убедительно свидетельствовало о серьёзных проблемах с душевным здоровьем у названных троллей.
И как бы они ни пытались демонстрировать своё кажущееся благополучие и мнимое превосходство перед собравшимися в группе «невротиками», у них нет – нет, да и вырывались невольные признания в собственных «косяках». Например, Кейси мог обмолвиться о ненависти к работе, не приносившей ему радости, или о своём пристрастии к алкоголю. Но главной его «изюминкой», пожалуй, была лютая ненависть к определённой категории женщин, характеризуемых им как «ТП». Большую часть времени, впрочем, у него получалось сдерживаться, однако когда Кейси замечал, например, у кого-нибудь из участниц моддинг внешности/сексуальной привлекательности в стиле «мукла», он не мог оставаться равнодушным. Со временем у него появилась даже «фаворитка». Кейси словно испытывал особое удовлетворение каждый раз, когда прозрачно намекал ей: ты тупая пи*да!
Понаблюдав немного за «избранницей» Кейси, Джонни обратил внимание на трагикомизм ситуации: при всей враждебности, которую эта девушка могла вызывать у некоторых, она в действительности заслуживала скорее жалости, нежели ненависти.
С виду Диана Малевич могла показаться очень привлекательной, и, несомненно, притягивала внимание многих мужчин, особенно тех, которые «высоко не стремятся» в плане внутреннего мира женщины. У неё была характерная внешность типа «мама, меня солярий убил, спалил мой моск!»
Родители Дианы, надо думать, были состоятельными людьми. Поэтому они могли обеспечить своей двадцатилетней дочери такой образ жизни, когда она спала в то время когда другие сидели в офисах, но при этом одеваться, путешествовать и т.д. так, чтобы сверстники ей завидовали. Нет, разумеется, формально Диана была студенткой большого и престижного университета в своём городе, но назвать имевшиеся у неё представления об окружающем мире «высшим образованием» можно было лишь в анекдоте про ТП. И, к сожалению, даже небедные родители не могут купить своему ребёнку хорошее здоровье, как бы они этого ни хотели, а потому Диана периодически наведывалась со своими жалобами на самочувствие в группы, посвящённые ВСД.
Кроме того, подобно многим другим выходцам из знатных и состоятельных семей, у неё развился злокачественный нарциссизм, выражавшийся, в частности, в подмене понятий: «Я живу богаче, лучше материально устроена, значит, я человек более высокого качества, нежели вы, быдло всякое». Подобное высокомерное самоощущение проявлялось в стиле общения, явно или подспудно демонстрировавшем мнимое превосходство, а также пренебрежительном отношении к чувствам другим.
Так, однажды без особого повода со стороны оппонента, Диана обозвала одну простую работящую женщину, судя по всему, заедавшую свои многочисленные бытовые и прочие невзгоды избытком калорийной пищи, «жирухой». Ну а та, естественно, не осталась в долгу. Она сказала Диане, чтобы та не обольщалась по поводу миллионов лайков, поставленных тупыми похотливыми мужиками под гламурными фотками в похабных позах на её страничке. Ведь для них она – всего лишь тупая дырка, которая годится только чтобы её *бать и больше ни для чего.
Впрочем, надо полагать, Диана, даже несмотря на скудное реальное образование и ущерб, нанесённый её мозгу солярием и ВСД, в глубине души всё же понимала: превосходство перед другими людьми, которое она пыталась им демонстрировать, должно было быть основано на каких-то реальных достижениях.
Но каких? В группах ВСД люди очень хотели быть здоровыми, чтобы у них нормализовались показатели функций организма. Поэтому Диана одно время пыталась хвастаться своими хорошими показателями, типа давление 115/75, пульс 70, температура 36,5 и так далее. Однако такие заявления, опять-таки, скорее свидетельствовали о непонимании ею других людей. Подобно демонстрации стройности её тела перед женщиной с заведомо избыточным весом, упоминание таких идеальных параметров вызывало у других не восхищение и уважение к ней, а раздражение.
Диана сделала ещё одну попытку похвастаться, зайдя уже с несколько иной стороны. Она вывесила фотку с подписью: посмотрите, на каком аттракционе я вчера каталась со своей ВСД! А когда через день эта запись не получила ни одного «мне нравится», не придумала ничего лучше чем вывесить сообщение повторно, удалив прежнее. Теперь на её пост, наконец, отреагировали, однако не самым лестным образом. Одна постоянная участница, очевидно, недолюбливавшая Диану за её нарциссизм и демонстративность, заявила: где-то я уже это видела!
Джонни также находил очень симптоматичным, когда Диана как-то сказала: я всегда хотела, чтобы у меня был друг – гей. Кейси тогда ещё язвительно прокомментировал: «у ТП сейчас в тренде так говорить». Возможно, Диана действительно сказала это, следуя некой моде. Но Джонни подумал, как такое заявление могло отражать её подлинную потребность. Ведь если бы какой-нибудь гей действительно с ней подружился, значит, Диана представляла бы интерес для него как человек, а не сексуальный объект. И разве она, как и любая другая женщина, не заслуживает интереса к своему внутреннему миру, а не только телу?!
Кроме того, для неё как хронически больной могло быть важно, чтобы рядом с ней был человек, который поддержит в минуты плохого самочувствия и не сбежит, когда её здоровье ухудшится.
Но Кейси, видимо, смотрел на данную ситуацию иначе. Для него Диана и другие яркие, привлекательные женщины, вероятно, олицетворяли некую угрозу. Не случайно же Кейси считал нужным во всеуслышание подчеркнуть свою самодостаточность даже в самых интимных вопросах, например, когда писал на стене группы: «Я хорошо подрочил сегодня!» Нет, разумеется, если у тебя, допустим, нет женщины, которая приготовит тебе ужин, ты не обязан сидеть голодным, и можешь вкусно покушать тихо сам с собою! Но зачем же другим-то об этом рассказывать, кому это интересно?!
Джонни также невольно отметил удивительный парадокс: Кейси был враждебно настроен по отношению к Диане, которая вначале особо ничего не имела против него, и считал её «сучкой». Джонни мог догадываться, с чем связано такое отрицательное отношение. Диане в отличие от Кейси не приходилось с утра до вечера пахать на опостылевшей работе, но при этом могла себе позволить куда более высокий уровень материального потребления.
Но сам Джонни не разделял такого отношения. В его представлении, Диана была далека от тех активных, хищных сучек, охотившихся на людей (в первую очередь, разумеется, мужчин; см. серию «Красавица Леночка») чтобы жить за их счёт. Диана же, скорее всего, просто в силу принадлежности к среде, из которой она происходила, выросла иждивенкой, пассивным паразитом. Вероятно, она даже не представляла себе, как можно жить иначе. А неоправданное высокомерие делало её фактически социальным инвалидом.
Поэтому Джонни смотрел на Диану уже даже не с отвращением, а с жалостью, несмотря на её резко негативное отношение к нему. Тем более, Джонни догадывался, в чём причина такой неприязни. Диану помимо чисто соматических проявлений ВСД также преследовала сильная тревога, выражавшаяся, в частности, в беспокойстве о здоровье. Диана регулярно посещала сообщества типа «Мёртвые страницы контакта», где с ужасом узнавала всё новые истории молодых, красивых девушек, с которыми она могла идентифицировать себя. В отличие от неё, кстати, многие из них хорошо себя чувствовали, радовались жизни, у них не было никакой ВСД, но однажды легли спать и никогда уже не проснулись. И Диана не могла «взять себя в руки» и больше не заходить в ту группу – это стало для неё навязчивым явлением. Она даже зачем-то читала в специальных сообществах про больных раком, и, разумеется, начинала ещё больше бояться.
А тут ещё, как назло, в группе про ВСД, Джонни со своим «троллингом». Да-да, именно так Диана называла «просветительскую» деятельность Джонни. Ну а как ещё она, с её убогими представлениями о людях (понимание их подлинных мотивов было, очевидно, ей не доступно, да и стремление к таковому особо не интересно в силу её нарциссизма) могла назвать стремление человека поделиться знаниями о реальных безрадостных перспективах для многих страдающих от ВСД?
Зато Джонни удалось в целом понять причину страха у Дианы, как и многих других. Впервые эта догадка особенно отчётливо посетила его, когда он читал книжку «Не пялься на солнце». Её написал известный психотерапевт с более чем пятидесятилетним стажем Ирод Облом. Десятилетия, практически всю взрослую жизнь ему приходилось бороться со страхом смерти, выраженным у него гораздо сильнее, нежели у других, обычных людей. Однако, как и подобает хитрому еврею, Ирод Облом сумел превратить свою обострённую экзистенциальную тревожность в бизнес – он продавал втридорога людям, столкнувшимся с подобной проблемой, свои сказки о том, откуда она у них взялась. Тем не менее, именно при чтении той части книги «Не пялься на солнце», где он пишет о том, как умирали его учителя и никакие сказки уже не помогали их утешить перед смертью, Джонни осенила догадка о подлинных причинах подобного страха.
Разумеется, это была лишь общая идея, более детальное раскрытие которой требовало основательного понимания связи содержания сознания с функциональным состоянием его материального носителя – головного мозга. Тем не менее, Джонни был счастлив своим открытием и мечтал когда-нибудь лучше разобраться в данном вопросе и поделиться своим открытием с людьми уже в развёрнутой, хорошо аргументированной форме (насколько это позволяло состояние знаний о нервной системе, накопленных к тому времени человечеством).
Применительно же к Кейси и Диане, Джонни поражала ситуация, представлявшаяся ему нелогичной и даже абсурдной и сводившаяся к следующему:
Большинство видело главные причины проблем человека с ВСД, например, той же Дианы, в «неправильных» мыслях и переживаниях. В то же время Джонни, после открытия, сделанного им во время чтения книжки Ирода Облома, теперь был убеждён: даже у такого, казалось бы, психологического феномена как страх, имелись биологические, патофизиологические корни. Не будь у той же Дианы проблем с позвоночником или какой-нибудь другой системой организма, не было бы у неё и такой поглощавшей её тревожности.
С другой стороны, за её проблемами коммуникации с другими, хотя бы в контактике, стояли также социальные факторы. Да, злокачественный нарциссизм Дианы мог цвести и пахнуть вовсю. Но если, допустим, она всю жизнь жила в условиях общественного неравенства, тем более в её пользу, у неё мог сформироваться взгляд на такую ситуацию как на естественный порядок вещей.
Кейси же не жаловался ни на самочувствие, ни на то, что «среда заела». О наличии же у него серьёзных психологических трудностей можно было сделать выводы, глядя на его поведение в группах. Ведь он даже оказался не в состоянии открыться людям публично, предпочитая вместо этого прятаться за фасадом своего виртуального персонажа. Подобные же душевные проблемы, очевидно, преследовали также Ольгу Яшкину и Лизу Печёнкину. Быть может, они нуждались в «помощи специалистов»?
Но что же психолухи? Сделали ли они хотя бы полшага навстречу Кейси, Лизе и прочим, чтобы помочь им справиться с их душевной патологией? Ничего подобного! Напротив, психолухи словно специально поощряли деструктивное поведение троллей, когда им это было выгодно!
Корни такого парадокса, впрочем, были ясны Джонни. Ведь психопатология Кейси, Лизы и им подобных была эго-синтонной. Эти тролли очень любили поговорить о непорядке в чужой голове, но не своей. Поэтому, естественно, несмотря на наличие у упомянутых субъектов вопиющих расстройств, ловить психолухам там было нечего.
И совсем другое дело – люди, кому действительно было очень плохо физически, наподобие Галины. Зачастую напуганный человек в такой ситуации склонен хвататься за любую соломинку, сколь наглый обман ни таился бы за ней. Положение также усугублялось скудостью образования (даже если формально оно вроде как высшее), т.е. реальных базовых знаний о закономерностях функционирования окружающего мира, и в частности, человеческого организма, его психики и т.д., получаемых молодёжью на постсоветском пространстве. Кроме того, поражение головного мозга болезнью также явно не способствует развитию критического, да и вообще какого бы то ни было продуктивного мышления. На это, судя по всему, был и расчёт. Но что же могли предложить страдальцам психолухи?
Обсуждения ВСД: Психолухи вас обманывают!