Ворот

Едва проснувшись, я рванул обратно в Баронский Парк.
Зря, конечно. Тишь да гладь, весь город пустой, кроме знакомых бабулек, успевших помереть в последние годы. Так и торгуют у вокзала яблоками и осенними цветами, так и сидят на перевёрнутых ящиках. С одной из них я заговариваю о парковых райских яблочках. Как называются, китайка, не? У неё банка компота из них. Странно щурится, подозрительно… Да и товарки её не лучше. Будто я власть над ними имею.
На Ярика так не косятся. Его бабки смородиной...

О, тырнет заработал!
Я захожу в конурку Ярика, облюбованную им ещё при жизни. Останавливаюсь в дверях. У него на вкладке ноута: бар, столики, тётки манерные, прожектора. Саксофон и целующийся с ним взасос – чернейший перец. Из единственной дерьмовой колонки негромко фигачит джаз. Ха, так это он не свои модельки под музыку пытает стамеской и киянкой! Ярик – за барабанщика. Согнувшись как баба-яга, он солирует на табуретке и на колене!
– Браво! – я аплодирую, присвистнув. – Здаров, Бадди Рич!
Ярик...

В сосновом бору у замёрзшего ручья под развесистыми хвойными ветвями занимался огонь, а вокруг топтались двое: Его Превосходительство Отставной Генерал от Инфантерии Баронет Рудольф Берг и старый Лакей Серафим.
- Ваше Превосходительство, что-то плохо разгорается, может сосновых подкинуть, дровишек-то?
- Серафим, сколько я тебя могу учить: мясо смолы не любит. Поотдирай лучше от берёзовых поленьев кору и подложи, толку будет больше. Да возьмись дружок – наруби ещё дровишек, только не мелких...

(XII в до н.э. где-то на Балканах. Период архаики)
Самое ужасное из зол, смерть,
Не имеет к нам никакого отношения;
Когда мы есть, то смерти ещё нет,
А когда смерть наступает,
То уже нет нас.
Я сидел под омелой, задрав лицо вверх... небо было такое чистое, прозрачное... Голубое, выжженное солнцем, оно начинало розоветь под его заходящими лучами. Если бы я был птицей, поднялся вверх, маленькой чёрной точкой завершая всю картину. Как раз там, высоко-высоко, не хватало этого штриха.
- Эгер.., - кто...

Первое января. Последняя обязанность надзирателя – проконтролировать в освободившейся камере уборку и архивацию.
Одинаково круглые, шустрые, неотличимые в синих комбезах и респираторах мужичонки. Отдельный вид, специально выведенный для уборки. Клининг не интересовали только две груды равные по высоте: постельное с одеждой и бумаги. Сколько писанины, и всё в кочегарку.
Малёк присел на корточки. Нумерованные листы, начала каких-то юридических проектов, аргументы в цитатах, отсылки к древней...

Надо сказать, что с подземными ходами Чите не повезло, и подрастающее поколение вынуждено решать этот вопрос обсуждая в своей среде разные небылицы. Молодые «диггеры» начинают посещать разные, в том числе и опасные, помещения для восполнения своих знаний.

Тут надо сразу отметить, что свое развитие Чита получила в XVII веке, когда оборонительных сооружений, к которым относятся и подземные ходы строить было не нужно. Читинский острог строился, как тюрьма для содержания декабристов, которые и без...

С самого утра день выдался солнечный, обязывающий к хорошему настроению. Так и было в общем – праздник ведь. О нем напомнила ребетня, которая забарабанила в дверь чуть ли не раньше песен соловья, который поселился на липе за окном уже как неделю. Спросонок не сразу понял, что происходит, пока жена одеяло не стянула:
- Вставай. Пасха началась…
За дверью действительно стояли первые праздничные гости – соседский шестилетний шишгаль Митька, размазывающий сопли по чумазому от крашеных яиц, но очень...

И немножко про жизнь.

В руках умелых гончара, траля, ля, ля, траля, ля, ля,
Как будто глина ожила, траля, ля, ля, траля, ля, ля.

Гончар, улыбаясь, слушал незатейливую песенку за окном. На их улице было много малышню, и они часто подхватывали песенки, распеваемые менестрелями. Их голоса звучали задорно, и иногда песня, написанная о несчастливой любви, в их детской интерпретации звучала весело и радостно.

Он слушал веселые голоса босоногих ребятишек, и крутил свой круг, создавая очередной...

"Я люблю тебя и буду любить, пока не перестану дышать. Я это твердо знаю.Ты мой горизонт, и все мои мысли сводятся к тебе. Пусть будет что угодно - все всегда замыкается на тебе. И так было всегда. Всегда".

Триумфальная арка
Эрих Мария Ремарк

***

— Я тебя люблю.
— Ты же почти не знаешь меня.
— А какое это имеет отношение к любви?
— Очень большое. Любить — это
когда хочешь с кем-то
состариться.

Триумфальная арка
Эрих Мария Ремарк

***

Я люблю тебя и знаю, что никогда никого не буду так...

В дальнем углу шифоньера, так глубоко, что если захотеть что-то оттуда достать, придется вытащить гору вешалок с платьями и кофтами, висело старое пальто.
Из тех, что и носить не будешь, и отдать жалко, а выбросить уж тем более!

Хозяйка уже давно не надевала его, объясняя это тем, что оно уже давно не модное.
На самом деле за последние годы хозяйка сильно раздобрела. И ей это даже нравилось.

«Хорошего человека и должно быть много!» Улыбалась она.

А пальто висело себе там, в уголке, и тихо...