Во дворе

- Белые есть?- спросил он, в правой руке держа Маузер, а в левой уздечку.

Не поняв вопроса, братья переглянулись.
- Семён слазь,- услышали они голос Кобы,- свои, да спрячь ты Маузер, а то не ровён час, перестреляешь нас как куропаток.

Семён долго не мог слезть с коня, толи по причине опьянения, толи от усталости и дальней дороги.

- Укачало касатика- сказала баба Маня,- сердешный, умаялся.

А сама, уже определила, что он был гладко выбрит, надушен одеколоном «Шипр», из ушей его торчали наушники МР-3 плеера.

- Что слушаем? – спросила она.
- Интернационал,- сказал он и повалился наземь
- Давай, давай, заноси его в хижину, замеры произведём, завтра, когда отоспится.

Когда братья его занесли и положили на топчан, предназначенный для гостей и vip – персон, расстегнули на груди шинель, то увидели, уголок конверта, запаянного сургучовыми печатями.

***
Коба получил шифровку из центра, в которой говорилось, что в связи с глобальным потеплением, подорожанием нефти, падением зайчика, смертью Кадафи, решено бредовые изыскания, отменить, прекратить до лучших времён?

***
- Коммунисты не сдаются,- взревел Коба, и потянулся было за рукоятку ледоруба, но братья вовремя навалились на него заламывая руки назад и крича:

- Наконец то, наконец, то, свобода, равенство, братство.

***
- Да хватит вам, право, как дети, господа-товарищи, ложитесь спать, спокойной ночи, утро вечера мудренее, сказала баба Маня, но ледоруб всё таки прихватила с собой и пошла шаркающей походкой к выходу.

- Куда она? - раздался перепуганный вскрик Бовфртыха,- баба Маня не уходи.