Везде

Воспоминания отрезвили Кори, и она перестала отвечать на поцелуи Ника.

– Что случилось? – тихо спросил тот, но в голосе его не было ни раздражения, ни недовольства.

– Я… Я не делаю этого на первом свидании, – пробормотала она.

Да и первым свиданием их встречу не назовешь! Что лишь осложняет ситуацию.

– Не понял… Ты что, не целуешься?
Кори нервно сглотнула.
– Не так, как это происходит у нас.
– В смысле?
– На заднем сиденье машины. – Она кашлянула. – Прощальный поцелуй на...

"Мне, во всяком случае, ненавистно все, что только поучает меня, не расширяя и непосредственно не оживляя моей деятельности". Эти слова Гёте, это его задушевное ceterum censeo могло бы служить вступлением к нашему рассуждению о положительной или отрицательной ценности истории.

Ибо в этом рассуждении мы намерены показать, почему поучение без оживления, почему знание, сопряженное с ослаблением деятельности, почему история, как драгоценный избыток знания и роскошь, нам должны быть, по выражению...

«Вот уже третий день пошел, а от него ни единого звоночка…», Оля с печалью посмотрела на Шаризо, свернувшуюся калачиком в углу на кухне.

- Где же твой хозяин пропал, а Шаризо? Где Игорь?
При упоминании имени хозяина, у собаки поднялось ухо и мордочка повернулась в сторону двери – «Не он?», рядом на площадке громыхнула дверь, «Нет, это не он…» и ее голова понуро опустилась на лапы.

- И не ешь ты ничего. Что же с тобой делать? Я сейчас твою еду Бордо и Рокфору отдам, - пригрозила Оля и...

И идём мы забытыми тропами под луной и солнцем. Ноги наши бесшумно и легко, шаг за шагом, касаются обломков базальта в иллюзорном свете луны, выплывающей из-за отвесного горного склона, ещё хранящего тепло вечернего солнца. Нас тринадцать. В ночном безмолвии наши огромные бесформенные тени, скользят вдоль голых, потрескавшихся горных склонов, напоминая призраков. Мы и есть призраки. Облик наш неузнаваем, ибо теряется в складках широких сутан, а лица неразличимы в темноте глубоких капюшонов...

Зима, как всегда, наступила неожиданно, внезапно, два зайца, бежали по склону, как собаки, как волки, ищущие пропитание, шёл снег, и найти травинку, или замёрзший листок, было практически невозможно, Енприых и Бовфртых, выйдя из своей хижины, смотрели на ниспадающее великолепие.

***
Подул северный ветер, обдал холодом, позёмка, струилась по насту, редкие кустики, сиротливо покачивали ветками, выделялся, один, с яркими, красными плодами, шиповник, подумала, пролетающая синица, можно поживится...

Всё! Больше не могу!
Я вздрагиваю, когда слышу про кишечные палочки, которые где-то постоянно находит Онищенко. У меня аллергия на красивые украинские фамилии Мутко, Тимошенко и Фурсенко с его переодетыми в школьников студентами. Меня тошнит, когда произносят красивую белорусскую фамилию Лукашенко. От непонятной фамилии Навальный у меня сдают нервы, а от его имени «Блоггер» сдаёт всё остальное. Мне от фамилии Чичваркин так плохо не было. Когда слышу про очередной сексуальный скандал в США...

Много говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу.

Россия со временем должна стать еврочленом!

Отродясь такого не видали, и вот опять!

Что я буду втемную лезть. Я ещё от светлого не отошел.

За рубежом хлеб покупать не будем, тем более от бешеных коров.

Но мы подсчитаем, и тогда все узнают. И мы в первую очередь. А если кто слишком умный, пусть сам считает, а мы потом проверим. И доложим, куда попало.

Некоторые принципы, которые раньше были принципиальны, на самом деле были...

К приблудившемуся коту привыкли, и никто не задавал вопрос, откуда он взялся, да это и не важно, важно было другое,… о чём не говорили и не акцентировали на этом своего внимания, делая вид, что и ничего особенного и не происходит.

Только жаба не могла привыкнуть к его приколам, хотя и с ней он любил поговорить о…, да уж, из-за утренней скованности не всегда успевал увернуться от его когтей, за, что и получал (кот) веника нарезанного из веток ивы, росшей у криницы, главного источника питьевой...

После незабываемой ночи в Бурдеях прошло более двух месяцев. На улице стоял холодный октябрь, а за окном хлестал бесконечный дождь. В кафе «Три кардинала», за привычным столиком в углу сидели два закадычных друга - Олег и Жора.

За стойкой бара вместо белокурой красавицы суетился подстарковатый бармен с тряпочкой, а в самом зале с утра, как обычно было пусто.

- Вот скажи мне честно, и где это ты денег нарыл на эту симпатичную старушку? – Возле входа красовалась спортивная «Мазда» Профессора...

1991 год… Почему же я назвала его первым началом? ПЕРВЫМ началом разговора с Богом? Длинного, непрерывного, изо дня в день, каждую минуту… более двадцати лет… Видимо потому, что была потрясена столь ярким, однозначным, чрезвычайно истинным и привлекательным проявлением Бога в себе, Верховной Божественной Личности… - в себе… Это было еще без внутреннего диалога, конкретных слов, но на уровне высочайшего, очень глубокого понимания абсолютно всего, что хотел мне сказать Бог. Оказывается, общение с...