Ветром

Никто не знает, что Константин выжил. Его спас тот самый старик-отшельник Баир, которого, как все думали, забил до смерти бандит Лысый.

Эпизод – излечение Константина духовной силой старого йогина: через видение-притчу…

Аспирант после скорого излечения становится другим человеком. Его подобрал бывший лама, который ушел на двадцать лет в отшельничество – обычное для тех мест дело. Сухощавый старик-йогин выхаживает аспиранта, и тот не просто оживает, но буквально воскресает духовно. Он даже...

Это было так странно. Я никогда не видела его в реале... Но, благодаря ему, моя жизнь изменилась в корне. Что-то произошло, мне самой захотелось измениться... в лучшую сторону. Он - Ветер, я знала это с самого начала, знала, что он неугомонен и ищет новые края, новые рубежи каждый раз, когда перевернет все вверх дном там, где успел побывать, но это не остановило меня.

В связи с последними событиями мне стало просто необходимо поставить мир наголову с ног, увидеть его наконец-то под другим...

Однажды вечером после лекций Джефферсон Томс зашел в автокафе выпить чашечку кофе и позаниматься. Усевшись за столик и аккуратно разложив перед собой учебники по философии, он заметил девушку, подающую команды роботам-официантам. У незнакомки были дымчато-серые глаза, волосы цвета ракетной струи и изящная, с приятными округлостями фигура. У Томса перехватило дыхание; ему вспомнились осень, вечер, дождь и горящие свечи.

Так к Джефферсону Томсу пришла любовь. Предлогом для знакомства послужила...

Ветер, забавляясь, принёс морю лепестки вишни.
Море суровое, гремящее, ревущее, берёт на свою ладонь лодочки лепестков

и замирает, умолив ветер стихнуть на несколько мгновений, чтобы не спугнуть нежность, вдруг отразившуюся от лепестков в его глубинах. Качает их на зеркальной глади.

Звучит тонкий, изящный минор увядания. Щемящее ощущение обречённости - всё земное временно и тленно. Море впитывает эти вибрации, запоминает минорные аккорды. Море не хочет отдавать лепестки.

Но ветру...

ТЕУРГИЧЕСКИЙ ТАНЕЦ

УРУСВАТИ и Фуяме – Владыке Любви и Сострадания
посвящается молитва восходящая…

Да святится имя Твоё,
Благословенная ДАФИ...

Плывущие туманы устилали порог Горнего Мира. Озвучивали и очищали вход в Тот Мир. Ты, Благословенное Дитя Света, снизошла на Землю – преклониться пред великим законом метафизического Мира. Серебряным источником фиолетового огня Ты родилась в эту жизнь, чтобы жизнью своей утвердить – мир Духа не подчинён земному! Чтобы вдохнуть, в утерявшую...

\Но недолго пришлось Анне и её другу Тихону наслаждаться свежей утренней тишиной и покоем..

Не прошло и часа, как Ботанический Сад стал наполняться людьми, а потом к воротам подъехало несколько автобусов и веселая шумная стайка школьников выпорхнув из них, разлетелась по многочисленным аллейкам и тропинкам огромного зеленого царства большого парка...

И всюду зазвучали детские голоса, смех, зазвенели серебристыми звоночками маленькие колокольчики, прикрепленные к белым блузкам и рубашкам...

На светофоре зелёный сменил красный.На кожаном сиденье грязного цвета я открываю свою душу музыке.Сквозь запотевшие окна мелькают размытые машины.А мы стоим.Вся жизнь в разводах, прямо как эти окна...Я пишу на них имя.Не твоё.Вася,Андрей,Вова...Мой палец неторопливо выводит их на пыли мокрого окна.Одни стираются,другие появляются вновь.Скоро моя остановка.И я выйду,плывя по грязным тротуарам и отдаваясь промозглому ветру.Ты знаешь этих мужчин я знала и может когда-то даже любила,только разница...

Гавайи – место отдыха ностальгирующих по «добрым временам» американских пенсионеров из «МИДЛА», - не вступайте в дискуссии с ними о временах «холодной войны», эти люди признают только величие Америки, и не интересуются мнением «ВТОРОГО МИРА».

На следующий выход мой из отеля, чета чопорных высушенных и тщательно разглаженных старичков, сидящая в холле, чтобы замять неудавшийся вчерашний разговор, позвала:

- Хелло, русский, иди сюда.
Они показали мне объявление в местной газете на кириллице...

Часть первая
Глава 1
Первые лучи солнца коснулись тайги, птицы весело щебетали, словно радуясь зарождающемуся утру. Белка выбежала из своего уютного домика и стала прихорашиваться. Она с таким удовольствием приводила себя в порядок, что даже не заметила, что рядом с ней пристроилась соседка, другая белка. Её ушки и взгляд были устремлены вниз: там, среди бурелома и лесной травы, шла лиса, иногда она останавливалась и к чему-то принюхивалась, затем двигалась дальше. Вдруг лиса подняла мордочку...

Вечерело. Ветер гнал песок по берегу. И людей с пляжа… Штормило…

Птицы то беспокойно взмывали ввысь, размышляя, где безопаснее, вверху или в воде, то камнем падали в водную бездну, в поисках укрытия...

Море разметало по воде паруса. Рыбацкие лодки напоминали половинки ореховых скорлупок.

Жалкие и беспомощные они барахтались в темной зловещей воде, хватали бортами воду, ныряли, выныривали и, казалось, принадлежали уже не рыбакам, а морю... Чаек видно не было, разве что где-то очень...