Ветра

Из предсмертной записки: «Я ни кому не нужен!!! Ртутноностью пренебрежения безликих слов ложиться на дно безмолвия хромая печаль. Хаос лицедейства пронзает мой мозг кривосердием оточенных шипов злостных упрёков бездействия. Я опустошён. Истекаю в слепом безрассудстве кислотностью бытия и никак не могу выйти из комы предсмертных конвульсий злорадства своей Судьбы, которая сквозь ядовитую усмешку харкает в меня слюной неудач…

Я ни кому не нужен!!! Смотрю сквозь призму условности и вижу...

Делать так, как считаю нужным, как чувствую, не смотреть на других. Но учитывать последствия своих действий по отношению к миру. Делать выводы из действий других и определяться, как действовать самому. Действовать бережно, аккуратно, искренне.

Только не играть в аккуратность и искренность, это должно идти изнутри. Я сам должен стать искренностью. Переводить правильные мысли, которые одобрило сердце и интуиция в действие. Тем самым я приучу себя к гармоничным поступкам, в итоге которые...

С одной стороны они хотят быть полноценными хозяйками своего тела и отстаивают право в любой момент сказать «нет» сексуальным домогательствам. С другой – мечтают о настоящем, сильном, инициативном мужике. А страдаем от этой «разрухи» в женских головах - мы!

Нормальные здоровые мужчины – можно сказать, ум, честь, совесть и, потенциально, генофонд нации. Ну ладно, если быть честным, то страдаю в первую очередь я за свой собственный генофонд.

Моя (теперь уже бывшая) подруга была красоткой, но...

Глубоко под землей находятся огромные пещеры, куда не проникает никогда луч света. В подземелье нет ветра, нет дождя или снега. Но там есть растения, животные и даже реки и озера. А освещают пещеры светлячки, маленькие искорки света.

Когда они летают и светятся – в подземелье день. А когда светлячки засыпают, в пещерах наступает ночь.

Но, что самое удивительное, в подземелье находится огромная страна – Темникия, с многочисленными жителями – темникийцами.

Часть подземелья здесь отведена...

Эмиль Вилар не расставался с вырезанной из газеты небольшой рецензией на свой первый и единствен-ный сборник стихов. Прилетев на новую планету, он достал вырезку и перечел в десятитысячный раз.

Бумага пожелтела от времени, буквы начали стираться, но это не имело значения; слова навсегда запе-чатлелись в его мозгу.

“Эмиль Вилар понимает мир, как мало кто из поэтов, — гласила рецензия. — К сожалению, мир нико-гда не поймет Вилара. Талант поэта слишком велик”.

Прочтя рецензию впервые...

Моя Муза непостоянна как ветер. Но ведь у ветра есть лишь восемь направлений! А Муза многолика и непредсказуема. Никогда не знаешь, какой она будет на другой день или к ночи, когда у неё наступает особый час активности, нередко не совпадающий с моим.

Поскольку я тогда погружаюсь в сонное царство и принимаюсь блуждать по его диким лесам, волшебным городам, гулким улочкам и старинным готическим домам, встречая там всех, кого потеряла в прошлом, кого, возможно, обрету в будущем и тех, кого...

Пишу, потому что пятый час утра и не могу уснуть, потому что грустно, сыро и холодно внутри.

Потому что тоска...
Все эти дневники и блоги в интернете открыли мне удивительную картину. Одна чернота, всепоглощающая грусть и показное одиночество.

Одиночество в сети. И совсем мало чего-то светлого и позитивного. Зато мегабайты картинок про несчастную любовь, стразы слез и отрезанные крылья Ангелов, истекающих кровью.

И бьюсь об заклад, что в данную минуту кто-то, как и я пишет похожие...

Он встал, подошёл к окну, и подозвал Думчика к себе.

– Погляди на небо, что ты видишь? –
Думчик начал внимательно разглядывать видимую часть небосвода, и, увлёкшись, забыл обо всём на свете, в том числе и о вопросе Мудрого. Звёзды излучали некую маняще понятную тайну, которая подобно гигантской огненной сфере никак не вмещалась в ограниченные масштабы человеческого ума; но что-то внутреннее, в трепетно-торжественном восторге устремлялось навстречу этому беззвучно мощному аккорду небесного...

Они вышли к распадку с четырехчасовым опозданием.
Джон еле волочил ноги… Не подобранные как надо, купленные в ближайшем

лабазе, ботинки превратили обе его ступни в сочащиеся болью кожаные лохмотья.

Шнобель говорил ему… просил, показывал на себе – как сделать портянки, давал

свою футболку…Ну разве что-то докажешь этому чертовому американцу?

Теперь он ходит в кровавых носках, переваливаясь, как селезень - с боку на бок.

А в аптечке ни черта нет – только перекись.
Сейчас у него...

«И если я, Земля, тебя забуду...»

Когда Марвину исполнилось десять лет. Отец повел его длинными гулкими коридорами, что забирались все выше и выше через горизонты Управления и Энергопитания, и вот они поднялись на самый верхний уровень, в царство быстрорастущей зелени Питомных Земель. Марвину тут нравилось — было занятно видеть, как длинные хрупкие стебли чуть ли не на глазах жадно ползут вверх навстречу солнечному свету, который сеется сквозь пластиковые купола. Здесь все пахло жизнью, и...