Весна вне сна

Заморосил дождик при ясном небе, темной мозаикой капель покрывая крышки ульев, пришлось с сожалением заканчивать работу, укрывать расплод, пахнущий свежим хлебом, чтобы не беспокоить возбужденных пчел, что жужжащей опарой полезли из улочек.

Сложив инструменты в переносной ящик, Витус направился под отремонтированный навес к столу, с врытыми в землю новыми скамейками под двумя крупными деревьями, липой, растущей выше, еще не выбросившей цветочных бутонов, и старым бархатом или пробковым...

Едва ли официальная наука будет изучать данный факт, но для большинства людей в области житейской мудрости, знания очевидно, что только что умершие близкие люди, родственники общаются с нами во время сна. Они говорят о том, как хотят быть похоронены, где лежат какие-то вещи, о которых знают только они сами, просто прощаются с близкими, а зачастую даже решают какие-то простые повседневные проблемы. Спустя некоторое время мы тоже видим их во сне, но то уже игра воспоминаний, их образ удаляется и...

- Изучают! Хозяин набрал группу специалистов и они в обстановке строжайшей секретности разгадывают эту тайну. Но проблема в том, что меланагра невозможно поймать и предъявить науке. Они неуловимы. А после обратной трансформации они просто люди и их не всегда удается вычислить.

- Значит, таких людей все-таки вычисляют! – воскликнул я.

- Да, но это ничего не дает. Несколько раз меланагров вычисляли. Когда они приходили в себя, их естественно обследовали. Но организм был уже совершенно...

Зябким студёным утром Солнышко, выглянув из-за тучки, очень удивилось. Вчера, гуляя но небу, оно не увидело ничего интересного. А сегодня…

Маленькие тёмные проталины, словно кляксы, были разбросаны по снежной глади земли тут и там.

– Как же так? Неужели весна на пороге? Не рановато ли? – забеспокоилось Солнышко.

Однако, оглядев всё вокруг, решило:
– Да. Весна пришла!
Обрадовавшись такому открытию, Солнышко засмеялось и ласково погладило землю. Почувствовав, как снег под его лучами...

Не спи! Говорю себе снова и снова. На часах второй час ночи, в глазах мелькают и застилаются туманом буквы мелкого шрифта. Я опять полуночничаю не по своей воле. Очередной срочный заказ… Ну да и Бог с ним! На ум приходит шутка – есть совы, есть жаворонки.

Понятно всем, кто они такие. Первые ложатся поздно и встают как белые люди. Вторые – ранние пташки, но вечером к ним раньше всех приходит Морфей.

А есть больные птицы дятлы – и ложатся поздно и встают рано. Это про меня.

Под боком...

День, когда Элу Мейсону, специалисту по гидропонике, пришла в голову эта идея, начался на Третьей лунной базе как обычно — сонные с покрасневшими от недосыпания глазами ученые и инженеры сползались к завтраку.

Первый прием пищи ни у кого не вызывал приятных эмоций.

Персонал Третьей лунной состоял исклю-чительно из представителей мужской половины человечества. В отсутствие женщин, без строгих законов об окончании рабочего дня ничто не отвлекало от научных споров, которые часто затягивались...

Тёмные аллеи медленно погружались в сон. Их деревья томно покачивали кронами, предчувствуя скорый выход на аллейную сцену прекрасной актрисы, чьё имя веками бу-доражило мысли поэтов и мастеров пера. Осени. Деревья ждали, что скоро в сумасшед-шем вальсе закружатся их жильцы листья, под звук оркестра ветров…

Они ждали, что со-всем скоро последние птицы взмахнут крыльями и покинут их до весны. Они ждали оди-ночества…

По тёмным аллеям бесшумно кралась Осень, лишь изредка нарушая тишину шеле...

Случилось недоразумение, а это, согласись, дуржок, бывает часто: вот и дубок родился среди кустов самшита.

Поначалу росток нежился в любовных объятиях кустарника и горя себе не знал. Самшит пел весёлые песенки мелкими листочками, и мечтал к весне о модной стрижке, интересовался у мимо проходящих красавиц, что нынче носят.

Девушки вертели милыми головками и самшит по достоинству оценивал их причёски. Дубок не слишком прислушивался, о чём шелестят плотные листья самшита: у детства свои...

Та осень выдалась теплой.
Тихо и ясно было в заповедном лесу.
Даже когда в середине октября духи стали собираться в Пекло, еще светило ласковое солнышко. Можно было погреться и покружиться вместе с паучками, упорно плетущими свои паутинки.

Это была первая осень в жизни медвежонка Остапа, родившегося прошлой зимой, уже пережившего и половину зимы, и весну и жаркое веселое лето. Вот теперь он с волнением встречал золотистую осень.

Берегиня Анфиса очень не хотела расставаться с медвежонком...

Как обычно, Ученик Времени пробирался по блуждающим среди лесных зарослей тропинкам к своему Учителю, чтобы задать ему очередной вопрос. И - как обычно это с ним бывало в пути, - обдумывать свой вопрос у него не получалось - все мысли занимали тайны, окружающие этого необычного человека - Мудреца-Мечтателя, живущего над обрывом у моря.

На этот раз, ученик ломал голову, почему Мудрец наделил его привилегией являться к нему с вопросами так часто, или редко, как ученик сам посчитает нужным...