Вес

Ничтожно величие заблуждения
и велико ничтожное разумение истины.
Плохо, когда телесное берет верх над духовным, или же духовное полностью возобладает над телесным, здесь надлежит соблюдать пропорцию, нарекаемую “золотым сечением”, дабы страсть черпала ублажение себя не в плотской утехе и похоти, но в знании непреходящем, в мысли глубокой и проникновенной.

Кто видит далеко, тот не вредит душе.
Кто опирается на закон человеческий, тот счастлив, но ненадолго,

кто опирается на закон...

Случилось так, что через два месяца после выжеребки у еще совсем маленького жеребенка не стало кормилицы - матери. Остался Журка на белом свете совсем один.

Рыженький - словно золотой - со звёздочкой во лбу переходящей в широкую протоку

и неровно белыми по скакательный и запястный суставы ногами. В народе говорят в чулках. Имя дал ему молодой конюх, страстный любитель лошадей, под стать жеребёнку

с такой же огненной шевелюрой Мишка. В 22 года он успел поработать механизатором...

Профессор начал свой урок с того, что взял в руку стакан с небольшим количеством воды. Он поднял его таким образом, чтобы все его увидели, и спросил студентов:

— Как вы думаете, сколько весит этот стакан?

— 50 грамм, 100 грамм, 125 грамм, — отвечали студенты.

— Я действительно не узнаю, пока не взвешу его, — сказал профессор, — но мой вопрос таков: что бы произошло, если я бы его держал, как сейчас, в течение нескольких минут?

— Ничего, — сказали студенты.

— Хорошо, а что бы...

На каменных плечах Северного города устало дышал поздний вечер, уже почти сросшийся серыми тенями с ночью.

На том месте, где когда-то стоял Дом Алексеев, – тот самый «каменный жилой дом постройки Х1Х века», сгоревший в предыдущей истории, – теперь был разбит небольшой скверик: две скамейки – три куста.

И ничем уже не заслоняемая, красовалась напротив церковь с колокольней.

Черная масса воды одной из речушек города вздыблена наводнением до самого парапета…

Экран как-то внеурочно...

Наступило ещё одно утро такое же серое, как и последние три. По-прежнему хотелось, есть, есть и ещё раз есть казалось, все остальные мысли умерли голодной смертью, и лишь эта стояла одиноким почерневшим памятником на их пустынном кладбище. Пришлось предпринять дьявольское усилие над собой, чтобы из-гнать её прочь из головы.

«Нужно идти,– Лихорадочно диктовало сознание, - тебя ждут!».

Шаг за шагом, опираясь на палку, он шёл через дебри унылой тайги. На уровне ни то шестого чувства, ни то...

Он сидел один в тёмной квартире на кухне. Старая табуретка поскрипывала под ним. Иногда ему казалось, что однажды она не выдержит его, хоть и не большого, веса и развалится прямо под ним. На газовой плите горела одна конфорка. На столе догорала свеча. Он сидел, упёршись локтями в стол и схватившись за голову. Казалось, будто он давит себе на вески. Ему было больно физически и душевно. Давящая жуткая тоска пожирала его.

Он медленно поднял голову и его взгляд упал на кучу пустых бутылок. На...

Не знаю, когда это случилось, или почему это случилось. С тех пор прошло очень много времени. Огромная раскаленная масса кипела и бушевала, стонала, изливалась огнем.

Время шло, время брало свое. Огненное чудовище, будто устало, постепенно успокоилось, переместилось, вглубь своего тела и вокруг горячего сердца обвилось холодным панцирем.

Только солнце было свидетелем рождении земли. Оно улыбнулось, приласкало нового детеныша и полюбило больше всех во вселенной, Согрело своими лучами, одело...

— Но почему не Моцарта? — спросил Хоугланд, с сомнением качнув головой. — Почему не Шуберта, например? В конце концов, если вы хотели воскресить великого музыканта, могли бы перенести сюда Бикса Бейдербека.

— Бейдербек — это джаз, — ответил я. — А меня джаз не интересует. Джаз вообще сейчас никого не ин-тересует, кроме тебя.

— Ты хочешь сказать, что в 2008 году людей все еще интересует Перголези?

— Он интересует меня.

— Моцарт произвел бы на публику большее впечатление. Рано или...

Фосс стоял перед коттеджем коменданта колонии, чувствуя, как гигантская лапа тяготения чужой плане-ты прижимает его к земле. Из последних сил он старался не сутулиться и держаться прямо. На планете земного типа его мускулистое тело весило сто семьдесят фунтов, на Сандовале IX они обратились в триста шесть.

Адапты, кучкой стоявшие на другой стороне широкой улицы, насмешливо улыбались. С крепкими сухо-жилиями, ширококостные, они не испытывали никаких неудобств от чуть ли не двойной силы тяжести...

«И крыса станет тигром, когда придет её день». Дальневосточная пословица.

«Все тайные общества в конечном итоге служат гномам, которые правят миром». Слова подвыпившего партийного работника аппарата ЦК КПСС, услышанные мною в Адлере в сентябре 1986г.

«Даже лучшее зеркало не отражает обратной стороны вещей»,

«За этим дном есть еще дно»,
«Заговорили о гноме - а его тень уже тут»,
«Бывает, что лист тонет, а камень плывет». Дальневосточные пословицы.

«Над гномами нет власти...