Вереница сомнений

Скажи, что не будь! Не молчи! Разорви тишину, дай пищу для этой пасмурной ночи, для раздумий, для изгнания в мне всяких сомнений. Ты же прекрасно знаешь что такое тишина. Ты прекрасно знаешь что такое пустота, заполни мою пустоту, собой, словами, но молю тебя об одном не молчи. Заполни мою жизнь правдой, какая бы она не была. День, два, месяц, год жизнь пусть пройдет в знании боли, в клетке памяти и осколках несбыточных надежд. Но прошу не оставляй меня в одиночной камере твоего молчания...

Евгений возвращался с маршрута... Один — тогда. Афанасий Петрович, напарник,.. вернулся на базу еще и вчера: к вертолету надо было и образцы пород доставить во-время,.. и кашель нехороший проявился... Без температуры пока, но простуда явная и возникала. Утро иное было сегодня: туман да и дождем пахло, уверенно. А сила какая повлекла Евгения на склон южный горной гряды... — и не понять. А теперь вот в рюкзаке еще — куски породы зеленовато-белесой: асбест длинноволокнистый!.. Похоже — в...

В канун четырнадцатилетия младшей дочери Королевы Мурари произошло горестное событие. Друг и Военный Наставник Ларины, Славный Воин Рода Годлубов Чарулус ушел по Тропе Забвения к Духам Предков. По Чарулусу вздыхали годлубы-воины, прошедшие с ним Боевые Тропы. Его оплакивали все, кто знавал в Королевстве, даже за пределами годлубских границ. Но более всего, внезапный “уход” Чарулуса затронул впечатлительную годлубку, изменил ее характер…. Огромный Замок в глазах Ларины обрел репутацию душного...

Дом превратился в узенький пенал. Бежали в дали суетливо тени, cкрипели половицы и ступени, и ветер за окном ветлу пинал. И месяц крался меж ветвей, как тать. И звёзды побросали разом гнёзда. И мир померк... О, как душе непросто предательства науку постигать...

Всё начиналось много лет назад.

На девочку не знала мать управы... А у соседки, - доброй тёти Клавы, - дворняжка принесла троих щенят. И маму стала Мила умолять, взять в дом щенка. Она на всё готова: не драться впредь; и слушаться...

Мысль даже проявила себя: " ...ветер-то горный и ломает ветви эти!.. Древостой и гибнет. А? Стволы какие свалены. " ...дым и пламя костра, треск ветвей — сгорающих, и возвестили о возвращении в Жизнь прежнюю!.. Истинно земную. Инк умиротворенно совсем взирал на горячие, сверкающие пряди огня... Теплом и светом расслабленный, дремать уже ...приступил. Мысль, однако, холодно-острая ожгла вдруг: "...а и дальше-то что?! Ни спальника, ни пленки — дождь если..."

— Ни сухаря завалящего...

— Опять суп с вермишелью? Надоело! — Скривив губы, Гена рассеянно болтал ложкой в тарелке. — А что еще?

— А еще каша с молоком и компот, — недовольно отозвалась бабушка. — На разносолы да отбивные денег нет. Я в твои годы и этого не видела.

Ишь чего захотел — каждый день ему мясо подавай. На какие шиши?

— Гена, ешь, иначе никуда не пойдешь. — Светлане Петровне – Гениной маме — хотелось поскорее прекратить этот разговор. Материнские упреки были адресованы скорее ей, чем внуку. Ведь это...

1.

Первое изобретение Прохора Клюева было обречено на провал. Увы, никому не был нужен так называемый "приёмник правды"! Сначала, конечно, все обрадовались. Какой-то журналист даже написал громкую статью в местную газетёнку: "Этот аппарат улавливает все правдивые людские мысли и передаёт их в прямой эфир. Это - открытие века!" Не тут-то было. Уже после нескольких вещаний мирные граждане поглядывали друг на друга, кто с сомненьем, кто с презреньем, а кто и с видом откровенно угрожающим...

24.

Выпустив изо рта клуб едкого дыма, немного полюбовавшись на его рассеивающееся облако, Сухарев подошёл к окну и выбросил в море недокуренную сигару.

- Всё, что мне от тебя нужно, - продолжил он своё "откровение". - Это твои антигравитоны - так ты их называешь? - и средство, которое делает видимое - невидимым. У меня большие возможности. Не хватает только этих ма-аленьких дополнений!

- Можно поинтересоваться, зачем? - Клюев догадывался, ответ честным не будет.

- Можно...

Поднимут, закрутят и бросят ненужную клетку в бездонную пропасть, в какую-то синюю вечность. А ведь Блок тоже пил. И еще как!» — вспомнил Антон. Но от этого ничуть не стало легче. Наоборот. Еще хуже стало.

От стены отделился человек. Подошел к нему шатающейся походкой. Знакомой походкой.

— Дай прикурить, браток.
— На, закуривай.
— Да погоди, куда ж ты?
Но Антон не оборачивался. Он пошел быстро. Нырнул в метро. И через полчаса уже сидел в электричке.

Почти пустой вагон. А за окном все...

Он смеялся и очень ее любил. Но, кажется, вот тогда в первый раз было чувство, что чего-то ей нельзя объяснить... Чего-то очень простого и... бесконечно важного.

Потом это чувство стало повторяться. И стало заметно, что они не всегда вместе. (Неужели это и раньше было, а только он не замечал?). То - вместе, почти одно существо, — а то совсем нет... совсем не одно.

Раньше он чувствовал ее такой легкой, такой окрыленной!.. И эта ее окрыленность была для него как собственные крылья за плечами...