Ведро черешни

има поймала нас на второй день пути. Изнывая от усталости, голода и холода, мы не радовались ни первому снегу, ни красотам вокруг нас. Переночевав в домике лесорубов на перевале, мы начали спускаться вниз. До ближайшего населённого пункта было ещё полдня пути…

Ещё вчера утром ничто не предвещало беды. Отработав сезон на сборе черники, мы с Павлом уже подсчитывали заработки, мечтая о возвращении домой. Павла в Варшаве ждало большущее семейство, состоящее с матери, жены и пятерых дочерей. Я...

Ужин.

После работы за ужином иногда на меня находит, вернее, накатывает волна оцепенения.

- Ну что ты замер как статуя!?
- О чем ты там думаешь?
- Я думаю… Еле ответил я.

- Ой, только не строй такое умное лицо, это тебе не идет.

Моя жена прекрасно знает, что сейчас я как раз не о чем и не думаю.

Волна оцепенения меня не отпускает, не смотря на привычные подколы жены.

Я подвешен в пространстве, как кисть винограда, и все узлы и закрутки прошедшего дня и моей работы истаивают и...

ВЕЛИКИЙ ПЕРЕХОД
I.

В лесной общине зайцев он был самым трусливым и имел самые длинные уши. Этими ушами он в дождливую погоду мог целиком закрывать свое пушистое тело, чтобы мех не намокал. В этом случае Зайка-Хо ежился от холода и долго болел.

Он чихал и кашлял, пока другие зайцы не приносили ему специальные коренья от простуды, которые надо было собирать по ночам в самых труднодоступных и заповедных частях леса и исключительно по ночам, когда снадобье входило в силу. Согревался в...

Для меня эта история началась совершенно неожиданно – с моего старого холодильника. Я проходил мимо этого древнего агрегата и вдруг заметил, что его распёрло, словно туго набитый саквояж, и с каждой секундой он становился всё больше. Наконец крепкая защёлка «ЗИЛа» не выдержала, и массивная дверь с грохотом распахнулась. Лёд устремился наружу, будто фарш из мясорубки, и вскоре им была заполнена немалая часть кухни. Я метался по квартире, не зная, что делать. Первое, что пришло мне в голову, – это...

... Последний залп войны прозвучал шестнадцать лет назад. Многочисленное семейство Луизы Петровны проживало в маленьком поселке, возникшем по воле директора комбината, на котором работал ее муж-фронтовик. За участие в боях, за ордена и медали получил он право разместить свою семью в маленьком домике-будке с такое же величины участком.

Все удобства - на улице. Колонка с водой - одна на всех в начале улицы, возле проезжей дороги. К этой колонке и пришла Луиза Петровна с коромыслом на плечах...

ПЕРВЫЙ (поднимая стакан и с интересом его разглядывая): Стакан прозрачный. Жидкость тоже. Значит, в этом баре меня зовут... Не помню...

ВТОРОЙ (тупо глядя в свой стакан): Кажется, ты уже говорил мне об этом. Или ещё скажешь... Или не мне... Или это был не ты...

ПЕРВЫЙ: Ты меня не узнаёшь? Ну вот, как всегда: живу себе, никого не трогаю, и вдруг на тебе — оказываюсь в компании какого-то мрачного типа, причём я его помню... а себя — не очень...

ВТОРОЙ (в сторону): За что он на мою...

Закарпатье, сколько в этом слове... Как давно мы с мужем не были там! В последний раз приезжали сразу после свадьбы. До сих пор помню пьянящий аромат трав, шум леса, журчание ручья. Та-а-ак, что-то меня потянуло на романтику, а еще нужно вещи собрать, дать детям подробный инструктаж.

А то знаю я свою маму, ей бы только внуков разбаловать!

Вечером мы с мужем отправились в путешествие. Дорога, если честно, нелегкая - на поезде до Львова почти сутки, потом еще на электричке часов пять и под...

Однажды я увидел во сне-полете Вольфганга Амадея Моцарта. Увидел сразу всю его жизнь.

Он с самого детства был егоза, непоседа. Золотистый смех переполнял его, и он брызгал им во все стороны, как водой, окропляя всё и всех.

Ни угрозы, ни назидания, ни даже порка не могли закрыть этот фонтан.

Юный Амадей очень любил младенцев и собак. Они понимали его и заражались его экзальтированным состоянием. И опять все заканчивалось его золотистым смехом.

Однажды отец Леопольд увидел как юный...

Я горжусь нашим городом — самым грязным городом России, но носящим гордое имя «Столица Черноземья».

Я горжусь его прекрасными площадями, проспектами и улицами, которые каждый год покрывают чем-то вроде асфальта, но они упорно сбрасывают с себя этот конгломерат, стремясь к первозданному виду времен Петра Первого.

Я горжусь центральной частью нашего города. Маленьким историческим пятачком, сплошь забитым госучреждениями и примкнувшими к ним конторами и конторками. Переместить бы эту братию...

« Армянское радио за рубежом» представляет новую коллекцию народного творчества

«Всё проходит», – сказал когда-то большой мудрец и юморист царь Соломон. В чём-то он, возможно, прав. Проходит время ненавистных и презренных режимов. Как сгнившие струпья с раны, улетают на свалку истории: диктаторы, тираны, одиозные нацлидеры и смешные отцы народов, паханы криминальных группировок власти, воспетые лизоблюдами и прохиндеями тоталитарных и прочих мерзопакостных режимов, псевдо - батьки и уголовные...