Ванька-монах. Глава 3

Как-то днём Анатолий пошёл полюбоваться лесом, окрестностями. В одном из дворов он увидел жуткую картину — мужик нещадно избивал женщину. Удары сыпались без разбора — руками и ногами по лицу, по телу. Один из ударов попал в шею и, задыхаясь, женщина упала на землю. Она плакала и сквозь разбитые губы пыталась кричать, держась одной рукою за горло, другой отбиваясь от ударов. Глаза её заплыли от синяков, из разбитого носа капала на платье и землю кровь. Мужик был сильно пьян и только бормотал:

— Сука... сука...
Анатолий заметил, что баба была брюхата. Он буквально вскипел от ярости и кинулся на помощь, даже не заметив, что остальные очевидцы смотрят и не вмешиваются.

Анатолий повалил мужика на землю. Тот сначала ничего не понял, но когда увидел, кто ему помешал, то заревел от гнева. Это был здоровый, крепкий мужик. Он схватил одной рукой Анатолия и отшвырнул от себя, как игрушку. Затем медленно поднялся, взял с земли топор и двинулся на Анатолия. Неожиданно из толпы зевак выбежала Маришка и встала между ними:

— Не смей! — крикнула она.
Но мужик уже ничего не слышал. Он небрежно оттолкнул её и занёс руку с топором над Анатолием...

Раздался выстрел. Мужик застонал и медленно опустился на землю. Маришка с невозмутимым лицом держала в руке пистолет, из дула которого поднимался вверх дымок.

Толпа зашумела, появился Архип.
— Что случилось? — грозно спросил он Анатолия.
— Он избивал эту женщину,— дрожащим голосом объяснил Анатолий,— я заступился...

Женщина лежала без движения. Архип кивнул головой одному из своих людей и тот перевернул бабу лицом к небу. Глаза у неё заплыли и изо рта шла кровь.

— Окочурилась...— произнёс кто-то.
Архип взглянул на дочь.
— Ну?
— Этот хлопец ударил меня!
Люди в толпе закивали головами.
— Ладно, пусть их похоронят... Ты иди за мной,— сказал он Анатолию.

Когда они пришли во двор, Архип крикнул:
— Дурень! Никогда не лезь, когда мужик со своей бабой разбирается! Дурья башка! Ещё легко отделался, а то баба за своего мужика могла бы тебя заколоть!

Затем он обратился к Маришке.
— А ты что там делала?
— Было шумно,— ответила она,— собрался народ и мне стало интересно.

Архип недовольно покачал головой:
— Не к добру всё это...— сказал он и вошёл в дом.

Анатолий и Маришка остались одни. Она была взволнована, сквозь лёгкую накидку высоко поднималась грудь; капельки пота стекали по вискам и шее. У неё были длинные, пышные, прямые волосы тёмно-русого цвета. Она не заплетала их и они красиво облекали её гибкий стан. Огромные карие глаза её с пушистыми ресницами смотрели нежно на Анатолия.

— Монах, батька велел чтобы ты меня грамоте обучал!

— Велел...
— Завтра и начнём!

Началось обучение. Анатолий как можно проще излагал грамматику, с терпением поправлял ошибки в правописании. Маришка всё схватывала на лету и была добросовестной и увлечённой ученицей. Она понемногу проникалась симпатией к этому обаятельному молодому монаху. Они сблизились, часто беседовали на отвлечённые темы и Маришка поражалась, откуда у инока столько знаний. Анатолий рассказывал ей о других странах, о людях, живущих там и об их обычаях, об истории и культуре. Она как зачарованная смотрела на него. Рассказывала о своей деревне и окрестностях, о праздниках. Пела песни.

Прошло две недели, а строительство церкви так и не начиналось. Архип всё время отсутствовал — то гостил у брата в соседней деревне, то разбойничал. Анатолий не знал, чем себя занять, кроме обучения Маришки.

Как-то вечером он задумчиво сидел один у костра, подальше от села, и смотрел на звёздное небо. Ему вспоминалась прежняя его жизнь: светское общество, балы, танцы, игривое шампанское, кареты, мимолётные поцелуи... Всё это вмиг исчезло. Он вспоминал родителей и корил себя за то, что не послушался отца...

Вдруг зашевелились кусты и из темноты появилась Маришка. Она увидела грустное лицо Анатолия и, не сказав ни слова, села рядом. Вполголоса она начала петь:

Не покинь меня, нежность глубокая,
Не покинь меня, чувство хорошее.
Возвращайся ко мне, ясноокая,
Моя радость...

— Не грусти, Ванюша!
Она нежно посмотрела на него. Ему так хотелось услышать своё собственное имя из её уст!

— Здесь звёзды не такие, как у нас на севере...— сказал он,— Кажется, что протянешь руку и сгребёшь их всех в кучу!

Анатолий поймал её нежный взгляд. Он осторожно взял её за руку и наклонился, чтобы поцеловать. Она закрыла глаза, но едва он коснулся её уст, где-то недалеко раздался смех и топот ног. Две тёмные фигуры удалялись в сторону села.

Маришка аккуратно освободилась от его объятий и спокойно произнесла:

— Мне нужно идти...
Через мгновение она растворилась в темноте.

Всю ночь Анатолий не мог уснуть. Он не боялся за свою участь, он боялся за Маришку. «Архипу наверняка уже нашептали, что его дочь снюхалась с бедным иноком.» — думал Анатолий.

Утром он вышел во двор. Архип был один и опирался на дубину, которой он ловко орудовал на большой дороге. Он тяжело вздохнул, а потом сказал:

— Что это ты с дочкой моей часто возишься?
Не сдерживая злого раздражения, Анатолий ответил:
— Обучаю «храмо́те», да слову Божию...
Архип прищурился:
— Ой ли?
— Да всякие сказки, что нам дьяк в келье рассказывал, дабы мы в силу Божию над всякой нечистью поверили, сказываю...

— Так ты, наверно, сказочник?
— Тебе виднее кто я, потому как у тебя живу.
Архип грозно взглянул на него:
— Запомни, ты гость на этой земле, а я хозяин!
— Господь Бог надо мной хозяин, да и над тобой тоже!

Архип нахмурился при этих словах. Кажется, он действительно на старость лет решил грехи свои замолить. Но всё же он решил схитрить:

— Что может твой Бог? Я могу велеть казнить тебя прямо сейчас!

— И на это Его воля!
Архип плюнул на землю.
— Иди, дурак, и не попадайся мне сегодня на глаза... Пришибу насмерть!

Немного успокоившись, вышел Анатолий за ворота со смиренным видом.