В память о Пятачке

Начало

Квантик появился неожиданно. Постарайтесь правильно понять это слово в применении к самому быстрому мальчишке во всей Невидимии. Никогда еще он не исчезал так надолго, и с каждым днем я скучала и тревожилась все сильнее.

Где он, что с ним? Нашел ли то, что искал, или попал в беду?

Издатель давил на меня невыносимо, утверждая, что моя творческая командировка в Невидимию не оправдывает себя. И, решив разом разрубить гордиев узел, я села писать книжку под названием "Приключения...

«И если я, Земля, тебя забуду...»

Когда Марвину исполнилось десять лет. Отец повел его длинными гулкими коридорами, что забирались все выше и выше через горизонты Управления и Энергопитания, и вот они поднялись на самый верхний уровень, в царство быстрорастущей зелени Питомных Земель. Марвину тут нравилось — было занятно видеть, как длинные хрупкие стебли чуть ли не на глазах жадно ползут вверх навстречу солнечному свету, который сеется сквозь пластиковые купола. Здесь все пахло жизнью, и...

Что ни говори, а полуденный сон в выходной - одно из величайших и невиннейших наслаждений этого мира! С этой мыслью я блаженно потягивалась в постели после утра приятных забот, медленно погружаясь в сладкую дремотную тишину, как вдруг...

"Жжжж" - оглушительно и настойчиво раздалось над самым ухом. После ряда безуспешных попыток отмахнуться, я проснулась и открыла глаза. Довольно крупная желто-черно-полосатая пчела носилась по комнате и с маниакальным упорством билась то в стены, то в раму...

Дорога - символ пути, движения и встреч. Находясь в вагоне поезда, вслушиваясь в монотонный стук колес, вступаешь в контакт со своей памятью.

Передо мной сидит женщина средних лет, с загадочной улыбкой на лице. Ее задумчивость длится некоторое время.

Но по воле судьбы, она вынуждена вступить со мной в разговор, сославшись на то, что чувствует необходимость обратиться со своими давнишними сомнениями и появившимися в настоящее время личными выводами, от которых ее сомнения не изчезают, а...

А когда-нибудь я посвящу эти строки кому-нибудь другому. Не тебе.

Когда-нибудь сердце будет биться часто-часто...при виде...нет, не тебя.

Когда-нибудь я забуду номер твоего телефона. Выученный наизусть... На всякий случай... Выученный. Забуду. Забуду.

А память... Будет настолько плохой, что я даже не смогу вспомнить, где именно гуляли мы с тобой по городу... Мы хотели обойти весь Питер... Хотели.

Когда-нибудь я почувствую прикосновение рук... И тепло объятий. И вкус губ... Аромат...

"Бавария" всем составом сидит, висит на воротах "Реала".

Арбитр делает предупреждение: не надо забирать мяч у колумбийцев, они тоже хотят поиграть.

Арбитр прыгнул, словно балерина, но мяч достал его и там.

Асприлья - отменная техника у этого футболиста... ну, данный эпизод, может, и не подтверждение моих слов.

Бабангиду сегодня играет в белых бутсах, а в остальном играет спокойно, уравновешенно.

Большая радость пришла на челябинскую землю: вчера в упорной борьбе местный "Трактор...

Поле
Поле, поле! Сколько сказано о тебе, сколько спето и передумано.

Земля, покрытая ковром пахучих трав – тебе ложе.
Неба синь бездонная – тебе покрывало.
Ветер вольный гуляет на твоих просторах, и поют тебе песню ковыли седые.

Сколько путей пролегло через поле? Разные путники прошли этими дорогами. Многие остались лежать здесь, ибо не все пути были добрыми. Сколько славы и бесчестья видело поле, и все оно помнит, все хранит.

*******
Многим поле дом родной, ибо дает жизнь и...

Сказка о трёх заместителях

Жил-был Директор завода. И было у него три заместителя. Двое умных – Зам-по-снабжению и Зам-по-сбыту, а третий как водится дурак – Зам-по-производству. И вот однажды случилась беда – Великий Брак отливок. 99% литья, а то и больше браковал ОТК. Нет плана ни по тоннажу, ни по прибыли.

И чем только они его не пробовали! И врагов народа расстреливали пачками, и иностранных специалистов приглашали, и новую технику внедряли – всё без толку! Тогда начали совещания...

Сэм Денкингер – уважаемый стольпар.
Когда он идет вразвалочку по Гангутской набережной, единственной улице поселка,

загребая здоровенными ручищами семечку из кармана отутюженных брюк, подносит ее ко рту манерно, слегка оттопырив мизинец – всем сразу понятно: перед ними матерый потомственный стольпар собственной персоной.

Здоровается с редкими прохожими, вышагивающими субботним утром по воняющему гниющими водорослями берегу, он небрежно : «…рассьте..» и сверкает передним золотым зубом так...

«...Я уверен, во всем виноват химический завод. Тот самый, под сенью которого приютился наш забытый Богом промышленный поселок Ведельскирхен. Первое, что мне вспоминается из детства, это разрывающие беспомощно-нежную голубизну весеннего неба трубы, огромные, антрацитно-блестящие. Окутанные зловещими клубами ядовито-радужного дыма. Они казались мне тогда чем-то само собой разумеющимся, как детская песочница под окном или заваленный осколками битого кирпича и поросший чахлой травой школьный дворик...