Умереть

«Как ты могла, Саша? Как ты могла скрывать от меня моего ребенка? Почему?..» Она накрылась одеялом с головой и тихо заплакала, чтоб соседи по купе не слышали слез случайной спутницы. Как она могла? Могла. А что ей было делать тогда?

Роман был красивым, все-таки первая любовь. Но все когда-то заканчивается, вот и он ушел, но ушел не просто так, как потом оказалось, а оставив за собой «подарочек». Когда Саша узнала, что ждет ребенка, все ниточки, соединявшие ее с Димкой, канули в вечность. Она...

О чем только не подумаешь, везя ребенка в школу. О цене на учебники, об оценке в дневнике, о детской обиде на преподавательницу, которая отказалась пустить в класс любимого кота Неси. Дочь очень хотела доказать подружке Зойке, что кот умеет считать.

Неожиданный вопрос с заднего сиденья (ну вот, она опять не пристегнулась!):

– Пап, а правда, что все люди умирают?
Я считаю до десяти. Потом улыбаюсь отражению дочки в зеркальце заднего вида и говорю как можно мягче:

– Дочка, кто тебе...

Трое мужей — Цзы-Санху, Мэн Цзыфань и Цзы-Циньчжан — говорили друг другу:

— Кто из нас способен быть вместе, не будучи вместе, и способен действовать заодно, не действуя заодно? Кто из нас может взлететь в небеса и странствовать с туманами, погружаться в Беспредельное и вовеки жить, забыв обо всём?

Все трое посмотрели друг на друга и рассмеялись. Ни у кого из них в сердце не возникло возражений, и они стали друзьями.

Они дружно прожили вместе некоторое время, а потом Цзы-Санху умер...

(назвал так мою сказку Сяо-Ляо. Он мне предложил попробовать брать сюжеты из моих снов. Что я и зделала. Писала все что приходило в голову, и то и дело захватывала фрагменты из снов. И вот такая "чача" получилась

Как-то раз прослышала девочка Таня, что за бугром жизнь - лафа, долго размышлять не стала, собрала монатки и отправилась в путь. И все было-бы хорошо, если-бы не голос эммисара, который заводил ее в такие дебри, что даже сам удивлялся своей фантазии.

Для начала он завел ее в...

В загустевшем воздухе золотой приморской осени вертолет летел настолько низко, что у бортового техника капитана Мокруши сдали нервы:

В загустевшем воздухе поздней и золотой приморской осени вертолет летел настолько низко, что у бортового техника капитана Мокруши сдали нервы:

– Нельзя ли повыше, командир? – Невыразительное, не по годам усохшее, точно обтянутое пожелтевшим пергаментом лицо… этого офицера от авиации, выражало крайнее смятение.

Ну, не имеет права летчик показывать свой...

12
К утренней звезде следующего дня мы оказались “в родных краях” высокогорья с выпиской из приказа в карманах о прекращении отпуска по служебной необходимости, с командировочными удостоверениями, оружием и сухим пайком на трое суток.

– Вахту несем двумя парами с 23-х до часу ночи, – предупредил Боря, тыкая пальцем куда-то за окно. – Видите спасателей?

– Копошатся в том самом месте, куда ночью приходил Черный альпинист. – Шура с минуту понаблюдал за работой десятка мужланов в белых...

Пропали, пропали все звуки...
И странная, странная тишь...
Как будто не крылья, а руки,
Ты, ласточкой выгнув, летишь.
Как будто бежишь по песку ты,
А двигатель, правда, стоит...
Секунды, секунды, секунды -
Последние шансы твои.
Случись же такое вот дело,
Я сам бы хотел в небеса...
Я летчик, товарищ Гастелло
Я Пашка, обычный курсант...
Я падаю взрывчатым телом...
А крыши согнулись и ждут...
Я, кажется, знаю, что делать,
Чтоб эту не сделать беду...
Ю. Визбор...

Отрицающий Непознаваемую сущность с тупой покорностью быдла, льстит себя его божественной частью:

– Единый, – Он в каждом, братья и сестры мои! С кем воюем? У кого воруем? Чья плоть принимает беду через безразличие, серость да леность души?

Оглянись на Начало, Микрокосм! Оно – Истина твоего Начала.

Плоть, Душа, Дух, Рай, Нирвана. Своя Голгофа, свой Крест.

Нирвана. Без Добра, без Зла, без близких, без мечтаний?

И Рай – Прозрение, что жил не подлецом, так дураком.

Душа...

Живешь и по законам и без правил.
Уйдешь в свой срок, а скажут: – Рано Мир оставил.
Начнут судить: хорош ты был, иль плох,
Забыв, что есть один судья и адвокат: он – Бог!..
Он – ты!
Криккрак. “Размышления”

– У нее были такие же зеленые глаза, как у тебя, мама? – Лукавая мордашка, переломив черные чайки бровей, смотрела на мать синим восторгом.

– И очень тогда молодые и счастливые, сынок. – Располневшая от родительских обязанностей Микаэла Микаэловна растрепала золотистые кудри...

Драться он не умел и не любил, а записался на бокс. Плавал из рук вон, и не успокоился, покуда вот здесь у Покровской башни не перемахнул Великую без отдыха туда и обратно.… Саму башню до верху засыпали давно, при Петре, приспособив под неприступный артиллерийский бастион. Говорили, за одной из бойниц сохранилось комната. Врали. Он в одиночку лазил в ту бойницу. Места едва хватило, чтобы развернуться. Он застрял и долго лежал, созерцая сквозь узкий проем величаво спокойный и недоступный мир за...