Умер

У одного хасидского Мастера всегда лежала рядом книга. И он никому не разрешал заглядывать в неё. Когда никого не было поблизости, он закрывал окна и двери, и люди думали: "Теперь он читает". А когда кто-то приходил, он бережно отставлял книгу подальше. Он запрещал даже касаться её! И конечно, все сгорали от интереса.

Когда Мастер умер, первое, что сделали его ученики, - ведь никто уже не мог запретить им, - они бросились к таинственной книге; она, должно быть, содержала нечто значительное...

Однажды, много лет назад, на старом тутовом дереве жила семья гусениц. Они вылуплялись из яиц, съедали очень много листьев за свою жизнь и заканчивали её, превращаясь в куколок. У гусениц было хорошо развитое зрение, но они не имели представления, откуда берутся яйца и как они возникают.

Они предполагали, что происходят из яиц, благодаря тому что видели, как вылупляются из яиц их меньшие братья, но поскольку бабочки откладывали свои яйца ночью, гусеницы не имели понятия, откуда они происходят...

Некогда в одной маленькой деревушке жил старик
вместе со своей дочкой и шестью маленькими
внуками. Дочка Марья очень любила своих детей. Было у нее три мальчика и три девочки. Только и видно было, как она их купает, обстирывает, кормит. Растила она их одна, муж с войны не вернулся. Был у нее с отцом огород небольшой, держали они кур, свиней, корову. Излишки продуктов продавали на базаре, чтобы обувь какую или одежду купить. Так и жили...

Но однажды заболела Марья, с каждым днем ей...

Мы пили спирт, вынесенный гостеприимными хозяевами из холодильника, и налитый в химические стаканы с кубиками льда. Жгучая жидкость сладко растекалась по губам, питая душу мягким кайфом, делая глубже очарование ночи. На столе нарезанная узбекским ножом дыня дольками на металлическом блюде для плова. Цикады стрекочут. Черными призраками рукокрылые, словно моргая, порхают. Дневная жара отпустила, над нами в насыщенном пряном воздухе висели крупные мохнатые звезды из «Тысячи и одной ночи», освещали...

Давным-давно жил король по имени Карл и была у него маленькая дочь. Её воспитание он доверил горбатому мудрецу Фреду. Тот обучил её нескольким иностранным языкам, королевскому этикету, музыке, научил писать стихи. Остальные учителя занимались с нею другими науками. Маленькой принцессе было восемь лет. Была она прекрасна, как роза, нежна, как первый теплый весенний ветерок.

Все очень любили и жалели ее, ведь она сиротой росла без матери, и баловали ее всякими безделушками.

Но однажды к...

«- Я тут как-то вспомнил тебя.
- Я еще не умер.
- По поводу пчел, на даче по Красногорскому шоссе.
- Да, в этом году цветение хорошее и меда будет много».

Какие это были времена, каждый коммерсант из «клуба реформ» в России знает. Эксперименты «кондовых» реформаторов начались в Москве в инерциальном сообществе с «азартных» игр.

Кубинская диаспора не хотела возвращаться на нищую Родину. Страна полной е-зации населения, фабрика всенародной е-ли, генетическая лаборатория человечества. Они...

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был кузнец, у него было три сына. С большой охотой они вертелись вокруг отца, помогали ему, присматривались к кузнечному делу. Выросли они настоящими мастерами. Вся округа завидовала кузнецу, что у него такие статные сыновья, да к тому же лучшие мастера. Заказы присылал даже сам царь.

Время шло, но кроме своей деревни Федор, Петр и Иван ничего не видели. Однажды они говорят отцу:

– Надоело нам в деревне быть, так и жизнь пройдет. Хотелось бы...

Пластилиновые люди.

Помойки оттаяли? – спросили в пространство Охотского моря люди в телогрейках, с изнуренными работой и рыболовным бытом лицами, как серые куклы-марионетки нависшие с высокого борта плавбазы «Приморский комсомолец», громоздящегося над нашей толпой, на гуляющей по зыби палубе СРТМа, исполняющего роль перегрузчика со стоящего в открытом море белоснежного «пассажира»..

От клинкеров тянутся ржавые потеки до ватерлинии, - судно давно в «морях». Нас поднимают наверх по очереди...

АКТ I.
ПОДВЕШЕННЫЙ НА КРЮК упал: лежит и не шевелится. Умер? Нет! Пальцы его еще шуршат пергаментом пола, глаза – окна в мир страшного чуда – невидяще оголены от век, рот ощерился в крике.

УПАВШИЙ С КРЮКА поет:
Безумие вдруг поглотило жизнь мою
И я безумие пою!
Мой глупый и лирический герой
Вдруг превратился в свору Трой,
Что норовят за пятку Ахиллеса
Схватить и вечный двигатель прогресса
Досрочно выдать на-гора..
А он, как от волненья павший слон,
Не видит ничего, он изумлен...

Король любил пройтись вечером по улице, заглядывая в торговые лавки. И каждый день он проходил мимо лавки торговца сандаловым деревом, который улыбался и приветствовал его. Король с удовольствием отвечал. Но однажды, увидев торговца, у короля появилось чувство беспокойства и раздражения.

И, несмотря на то, что торговец приветствовал его в обычной манере и выглядел приветливым, беспокойство короля не исчезло. Так продолжалось несколько дней – каждый раз, завидев торговца, король испытывал...